Немного nostalgia. После ночных

Валентин Гораев

Чтобы со стоянки попасть к штабу, надо было непременно пройти мимо склада ГСМ. Во время полётов склад, естественно, открыт, а полёты заканчиваются - склад закрывается и охрана выставляется. Охрана-то от соседней части, между прочим, и мы для них не указ. Да и служили в роте охраны "южные" ребятки, которые впервые в жизни оказались за пределами своего аула (аила, кишлака, улуса и пр.), по-русски - "ни бельмеса", сержант для них наместник Бога на земле, "какой-такой маёра-капитана-палковника моя не знает". Ему разводящий - его Сержант - сказал: "Стой здесь, можешь вот здесь ходить, это твоя земля, это твой склад, никого не пускай. Если кто пойдёт - говори как учили, а слушаться не будет - в воздух стреляй, телефону всё расскажи, я приду и разберусь. Понял?" - "Канешна понил! Зачем не понил!" И будьте уверены - всё именно так он и сделает - Сержант сказал.

Ночные полёты зимой заканчивались часам к двум. Самолёты заправили, технику растащили по местам, закрыли, сдали под охрану и - по домам. Причём надо бы побыстрей поворачиваться, пока на ГСМ охрану не выставили, а то придётся далеко обходить.

Отцы - командиры капитан Снегур Анатолий Иванович да майор Челышев подзадержались на самолёте, должно быть работу над ошибками выполняли. И вот, после основательного разбора полётов, продолжая что-то горячо обсуждать, они направились к штабу. Напрямую.

Ну, конечно. Как ты догадался? Правильно:"Стой! Кыто идот?!"- "Да свои. Лётчики со стоянки." Будь на посту русский Ваня всё было бы просто:"А-а, ну, проходите, здравия желаю, товарищи офицеры." И всё! А тут-то было "не тут-то было",- "Какой-такой лочики? Моя ни знаит. Моя стрилят будит!"-"Да ты чего там! Мы со стоянки идём, нам к штабу надо. Вон с тех самолётов лётчики..." БА-БАХ!!! "...твою мать!!!"- и носом в снег, да поглубже,-"Ты хшто, загаза...тьфу!...в креста и Спасителя!...Вызывай разводящего немедля!!!"

Ага, щщас! Какой там...Мальчишка с испугу забыл кто такой разводящий, и про телефон тоже забыл. Однако с соседнего поста выстрел слышали, в караул доложили, оттуда звонят. Да толку нет: Ахмет-часовой стоит на смерть, носом шмыгает, на нарушителей ружьё наставляет, боится от них глаза отвесть - шибко грозно ругаются, во-он в снегу прячутся. Однако Сержант не велел никого пускать, он велел вверх стрелять и телефону всё рассказать. БА-БАХ!!!-ещё раз. Вот теперь телефон...зачем звонишь, зачем сердишься:"Тавариш сыржанта! Эта радавой Курлымурлыкарабурлы-оглы!.."-"Всё, не надо звонить, я уже здесь, докладывай."

Через пять минут разобрались. Заледенелым лётчикам, которые от холода уже и ругаться не могут - морозец-то под тридцать, а они в хромачах да в кожанках на рубашечку - сержант под козырёк и доброго пути до дому, а старательному часовому - не сходя с места благодарность. За добросовестное несение караульной службы. Да сменить его скорей, от греха подальше. Теперь всем караулом снег просеивать - гильзы искать, потом рапорт писать... трах-тибидох в этакого вояку, хорошо хоть не подстрелил никого... Господи!, кого присылают, где их только вылавливают, таких-разэтаких,.. хорошо хоть не война, а то расстреляют за таких подчинённых,.. ну и где их искать, эти гильзы... темнотища-глаз коли... рапорт, чёрт... а снегу навалило... по такому морозу самое что ни есть дело в снегу копаться... чурбан с глазами... и какого-такого эти через пост попёрлись...начальник караула уже телефон оборвал... а мороз... трубка холодная, ухо сейчас отвалится... попёрлись, идиоты... ну где их тут найдёшь... чурка... чего звонить-то... морозяка... твою мать...

© Copyright: Валентин Гораев, 2011
Свидетельство о публикации №21105150230

Дата добавления: 2015-09-04