Пролог второй. Люцифер 2 страница

* * *
А ведь Мэри узнала демона… Азазелю он, само собой, не говорил, что собирается убрать свидетелей его руками, но тот никогда не был глупцом, и наверняка понял, почему ангелы сделали ему такой подарок – позволили уничтожить охотницу, да не одну, а почти всю ее семью. Понял, что и его самого однажды уберут, но не сейчас, несколько лет у него есть…
У Михаила проскользнуло легкое недоумение: когда он научился пренебрегать жизнями других? Когда цель для него стала оправданием для любого действия? Не сейчас, остановил он себя. Сначала – дело, все остальное – потом.
Так, Мэри уже мертва. Остался Джон. По плану братья будут отданы в приют, вырастут в разных семьях и встретятся только став взрослыми…

* * *
Джон вбегает в детскую, оглядывается в поисках жены, но не видит ее. Азазеля, впрочем, тоже, хотя демон еще здесь – ждет.
Джон подходит к Сэму, говорит ему что-то, гладя по голове, и это неловкая ласка пробуждает в Михаиле что-то давно забытое... Он недовольно передергивает крыльями, прогоняя воспоминания, и вновь сосредотачивает внимание на детской.
Вот на простыне около головы Сэма появляются небольшие кровавые пятнышки, и Джон недоверчиво касается их, а когда следующая капля падает ему на руку, поднимает взгляд вверх и видит Мэри, которую в этот миг охватывает пламя.
А у Михаила проносится мысль, что устранить Азазеля надо как можно скорее, демон уже бесполезен, потому что эффективности предпочитает эффектность. А это прямой путь в ловушку, а попадаться Азазелю нельзя, слишком много знает…

Джон тем временем уже передает Сэма старшему сыну и приказывает бежать наружу так быстро, как только может. Вот только старшему – Дину – нет и пяти лет, он может споткнуться, может выронить малыша, который слишком тяжел для него. И Михаил просто переносит обоих к входной двери, пока Джон возвращается в детскую в надежде (Неужели не видит, что это бессмысленно?) спасти Мэри. Огненный протуберанец накрывает Джона…
Нет! Михаил выдергивает его из пламени пожара, и Джон оказывается на улице, подхватывает на руки сыновей и бежит прочь от горящего дома.
Вот так. Он меняет начальные условия. Весселей воспитает отец. Они вырастут в любви друг к другу и ненависти к той Тьме, что отняла у них семью.
Теперь условия эксперимента максимально приближенны к реальным, усмехается про себя Михаил.
А Азазель пусть поторопится с уничтожением свидетелей...

* * *
…Михаилу было не до обид на Отца и собственных переживаний. Поддержание порядка оказалось не таким простым делом, как он думал, потому что прежде не замечал, что не все его братья согласны друг с другом. А, может, это из-за того, что Рафаэля уже нет с ними? Ведь стоило начаться спору – брату было достаточно улыбнуться своей солнечной улыбкой…
Он не может так больше. Он сам отправится за братом. Знать бы еще, где искать Отца, чтобы призвать и Его…
Но Отца искать не пришлось. Он сам призвал их, чтобы показать странных существ. Михаил узнал их сразу: игрушки-работники, что были созданы детьми Пламени.
- Я наделил их бессмертной душой. – Слова Отца донеслись словно издалека. – Они – ваши младшие братья...

Нет! Этого не может быть, так нельзя! Бессмертная душа в смертном теле? Зачем создавать тех, кто будет равно стремиться и к Свету, и к Тьме – и в результате падет во Тьму?
Недовольство, возмущение, открытое неповиновение – и взгляды братьев, устремленные на Михаила, и готовность последовать за ним. Они ждали только слова…
И в этот момент Михаил вспомнил то, что видел в Зеркале Истины. Началось... Он должен пресечь это. Хотя бы попытаться остановить междоусобицу… Даже если придется признать эти создания братьями…
Он прямо взглянул в глаза Отца и четко произнес слова присяги, а вслед за ним присягнули и другие. Не все, но большинство.
Михаил услышал облегченный вздох Отца, но сам он чувствовал только обреченность. Ему не удалось спасти братьев. Война неизбежна…

* * *
На Земле проходит двадцать два года, прежде чем Михаил принимает окончательное решение.
Еще не поздно все отменить, уничтожить посвященных в его план, оставить Люцифера в клетке, позволить Винчестерам вернуться к мирной жизни – насколько это возможно после того, как они узнали о существовании демонов, конечно. А, впрочем, пусть забудут о том, что среди людей живут порождения Тьмы, пусть младший брат учится в университете, женится, станет преуспевающим адвокатом. Пусть старший брат тоже найдет занятие по душе – да хоть наемником в очередном конфликте, только не то, что ему предстоит по плану архангела! Пусть их отец…
Отец…
Михаил снова обращается к Нему. И снова, как уже тысячи лет, никакого ответа, даже безмолвного.

Он поворачивается к ожидающему приказа Захарии:
- Начинаем. Передай Азазелю: мне всё равно, сделает он это сам или поручит кому другому, но Джессика Мур должна быть убита так же, как Мэри Винчестер.
- Исполню…
- Это не все! – останавливает его архангел. – Ты сообщишь Джону имя демона, который убил его жену. Сам или через человеческих агентов. Как убить демона он уже знает. Теперь пусть узнает имя – Азазель. Теперь всё.
- Исполню и доложу, – Захария растерян, но приказ выполнит, в этом Михаил не сомневается…

* * *
- Я исполнил Твой приказ. Люцифер заперт. – Михаил смотрит в глаза Отца, и Он впервые отворачивается, не в силах вынести взгляд сына.
- Останови падших. Закончи битву, – звучит бесстрастный голос.
- Исполню и доложу, – также бесстрастно отвечает он.
Битва почти завершена, лишь немногие из падших еще продолжают сопротивляться, и Михаил отзывает своих воинов: они устали, среди них нет ни одного, кто не был бы ранен. Он сам справится с врагами – и переоценивает свои силы.

А, может, именно этого он и хотел? Погибнуть в бою, чтобы не видеть, как братья убивают братьев, не слышать крики Рафаэля, запертого по приказу Отца в Аду? И когда один из падших хватает его за крылья и увлекает во Тьму, Михаил даже не пытается бороться****…
Но Отец не дает ему погибнуть, вырывает из бездны, смотрит долго и пристально, пока Михаил не поднимает на Него опустошенный взгляд. И только тогда Отец отворачивается и уходит, бросив равнодушное:
- Полагаю, ты сумеешь здесь справиться, мне надо побыть одному…

* * *
Через несколько месяцев после воссоединения братьев Винчестеров, старший из них оказался в больнице. Инфаркт…
Михаил недоверчиво посмотрел на Захарию:
- Что значит «проживет не больше месяца»? – и на слабое возражение «это не тот случай, когда мы можем напрямую вмешаться», решительно кивнул. – Пусть твои человеческие агенты найдут им целителя. А ты запомни: еще раз «не досмотришь»… – архангел выразительно взглянул на Захарию, и тот поспешил исчезнуть.
И тут же вместо него появился другой.

Михаил холодно смерил взглядом представшего перед ним ангела.
Джошуа. Единственный, кто слышит Отца и передает Его слова.
- Остановись, – произнес Джошуа. – Он сказал: остановись.
- Почему Он говорит со мной через посредника? – бесстрастно спросил архангел. – Я столько раз задавал Ему вопрос… Но Он ни разу не отозвался.
- Он говорит: ты в шаге от падения.
- Я всего лишь хочу получить ответ на свой вопрос.
- Он говорит: если ты получишь то, о чем просишь, то и Люцифер получит то, о чем просит.
- Мне нужен ответ на вопрос, – повторил Михаил.
- Он говорит: ты получишь просимое, и твой брат тоже. Но больше не взывай к Нему, потому что Он не станет ни помогать тебе, ни мешать...

Примечания:

* Азазель связался с Люцифером в 1972 году (из 4.22). Мэри и Джон Винчестеры оба родились в 1954 году (из дат на могильных плитах в 2.04 и 2.20), то есть в 1972 им по восемнадцать.
** Если кратко: среди вулканических газов присутствует метан – СН4. При некоторых условиях (очень большое атмосферное давление, в частности), метан теряет атомы водорода, и оставшиеся атомы углерода, соединяясь друг с другом, образуют алмазы. Предположительно, такое явление происходит в атмосфере Нептуна.
*** Действительно, «молекула» глины (органо-минеральная матрица) умеет восстанавливать потерянные отростки.
****В апокрифической эсхатологической литературе Михаил изображается борющимся с ангелом зла Самаэлем; вражда между ними началась с того момента, когда Самаэль, низвергнутый с небес, ухватился за крылья Михаила, чтобы увлечь его в преисподнюю, однако Михаил был спасён богом.
И я снова очень вольно обошлась с этим преданием.

Глава 2. Дин

* * *
После "несчастного случая на охоте" Михаил уже не выпускал из виду семью Винчестеров. Вернее, не оставлял без внимания братьев, и даже позволял себе иногда вмешаться, используя то, что люди называли "случайность", "повезло", "высший промысел"...
Впрочем, не только он помогал Винчестерам выпутываться из очередной передряги. Большинство демонов тоже держались в стороне, разве что подопечные Азазеля пытались порой что-то такое устроить. Но в этом случае Михаил мог быть спокоен – всего лишь проверка, а синяки и царапины на Винчестерах заживают быстро, как – тут архангел усмехнулся, вспомнив человеческое сравнение, – на собаках...

И все-таки у него еще была возможность остановиться. И с каждым заходом солнца Михаил говорил себе, что это был последний день, завтра всё закончится, – никакого эксперимента, люди будут свободны, забудут обо всем, что с ними было, а он сам займется более важными делами. Но с каждым следующим восходом солнца вновь устремлял взор на братьев – таких разных, и таких похожих…
На нас с Рафаэлем, – шептал Михаил. Впрочем, между собой и Дином он видел мало общего. Другое дело – Сэм. Порой Михаилу казалось, что он смотрит на своего брата – и это сходство… Не пугало, конечно, но возвращало воспоминания, о которых давно уже следовало забыть: о солнечной улыбке, о радостном смехе, о наивном идеалисте, мечтающем о мире, в котором не будет места злу. Но именно такие идеалисты и приводят его в мир – благими намерениями…
Рафаэля давно уже нет, – в который раз повторил себе архангел. – Он стал Люцифером.

Они вместе с Захарией продолжали наблюдать за встречей братьев с их отцом, видели, как те нашли кольт, узнали, где искать демона…
И все равно, у него еще была возможность отступить. Даже когда Азазель, овладевший Джоном, рвал его старшего сына. Когда трейлер, управляемый одержимым, смял их машину. Когда Дин увидел Жнеца…
Не остановился. Не отступил. Хотя помнил слова Отца: "ты получишь просимое, и твой брат тоже. Но больше не взывай ко Мне".
- Михаил, – осторожно напомнил о себе Захария, – если Дин Винчестер сейчас умрет, он попадет к нам…

- Я знаю, – бесстрастно ответил архангел. – Поэтому его надо вернуть. А поскольку не все посвящены в мой план, то незнающие не смогут понять, почему я приказал вернуть праведника на землю, но если Дина воскресят демоны... – он пристально взглянул на застывшего ангела. – Джон не оставит младшего сына без присмотра, потому что знает о планах демонов на Сэма. Но только о планах демонов, – повторил Михаил, и когда Захария понятливо кивнул, продолжил: – Джон знает, что демонам – Азазелю – нужен кольт, знает, что кровь Сэма отравлена кровью демона, но – самое главное – он знает, что не сможет сам остановить Сэма. Потому что Сэм – его сын. И поэтому Джону необходим Дин, чтобы, – Михаил не удержался от сарказма, – доверить эту тяжкую обязанность ему.
- Джон сам предложит сделку Азазелю… – восхищенно прошептал Захария. – Дин останется жив, Азазель получит ключ от Врат, чтобы освободить Лилит, и праведника, который сломает первую печать!
- Да, – подтвердил Михаил. – И нам останется только ждать.

* * *
На какое-то время Михаил снова выпустил Винчестеров из вида, довольствуясь докладами Захарии. Но однажды, разбирая рапорты (или все-таки доносы?), увидел сообщение об ангеле, приказывающем людям убивать грешников.
И кто это осмелел настолько, что… Впрочем, недоразумение быстро прояснилось. "Ангелом" оказался убитый священник, который своеобразно понял мольбу о помощи.
А то, что это расследование вели Винчестеры... Михаил решил ненадолго спуститься на Землю, чтобы понаблюдать за ними вблизи. Братья обязательно зайдут в церковь, а там он может появиться без дополнительных условий, хотя все-таки лучше оставаться незримым...

Он с легкой усмешкой слушал, как священник рассказывает охотникам об ангелах, когда Сэм задал неожиданный вопрос:
- Отче, а это ведь Михаил? – он указал на картину с изображением архангела с карающим мечом, занесенным над головой.
- Верно, – священник, глядя на картину, подошел ближе. – Архангел Михаил с огненным мечом... – охотники подошли следом, чтобы разглядеть ее – Сэм внимательно, а Дин скептически – …победитель демонов, сила Господня, карающая зло.
- Значит, ангелы не такие, какими мы привыкли видеть их на рождественских открытках? – спросил Сэм, и Михаил едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Ну, ладно, обычные люди, но почему охотники – охотники! – думают, что ангелы – это невинные белокрылые создания, чья единственная забота стоять незримо рядом с человеком и оберегать своего подопечного от "сил зла"? – Они безжалостны, верно? – уточнил Сэм. – И всегда начеку.

- Я предпочитаю думать, что они исполнены любовью, а не гневом, – улыбнулся священник, а Михаил с неожиданной горечью подумал: "Мы были исполнены любовью, но теперь мы исполнены гневом…".
Сэм с торжествующей улыбкой посмотрел на Дина, но тот повернулся к изображению, скрывая чувства за очередным ироническим замечанием. И в этот миг взгляды человека и архангела соприкоснулись, и Михаил не успел – или не захотел? – разорвать незримый контакт. Часть его воспоминаний скользнула в сознание человека, и тот увидел, как раскалывались под ударами мечей планеты, как взрывались звезды, как сталкивались и гибли галактики в битвах ангелов с падшими. Но уже в следующее мгновение человек забыл. Осталась только тревога, которую легко перенаправить на охоту.

А сам Михаил после этой случайной встречи понял, что его вессель слишком недоверчив, своеволен и упрям. Но ведь Дин – человек. Его можно сделать более податливым. Заставить служить.
Смерть отца, безусловно, надломила Дина, и что он узнал, где сейчас Джон и почему – тоже. Но эта же боль дала и силы сопротивляться. Но если использовать вину…
Да. Михаил отбросил все сомнения и вызвал Захарию.
- Что с первой печатью? – резко спросил он у подчиненного, и на его растерянное "Джон еще сопротивляется", уточнил: – Кто им занимается? Аластор? И Джон еще сопротивляется? Тогда пусть оставят его в покое. Они получат другого. Дин Винчестер, – Михаил понял, что Захария уже не просто растерян, и снизошел до объяснений: – Надо, чтобы он подчинялся нам. Не рассуждая!

- Но каким образом… – Захария никак не мог опомниться от такого поворота и недоверчиво взглянул на архангела, уронившего только одно слово: сделка. – Но… – и осторожно сказал: – Дин не пойдет на сделку, он даже ради отца отказался...
- Но он не откажется ради брата! – прервал его Михаил. – Чтобы открыть Адские Врата, нужен кто-нибудь из особо одаренных питомцев Азазеля. Но это не обязательно должен быть Сэм. Выполняй!

* * *
Несколько месяцев спустя Михаил бесстрастно наблюдает, как проходит отбор победителя и довольно усмехается, когда им оказывается другой. Не Сэм. Сэм, не ставший добивать противника, получает нож в спину.
Теперь подтолкнуть Дина к мысли о сделке.
- Что мне теперь делать?! – кричит Дин в небо.
Но Небеса молчат.
И вот уже перекресток. Насмешничающий демон. И Дин, сбивающий цену на собственную душу, как торговец, которому надо срочно распродать товар... Сделка заключена, и Сэм снова жив.

Один год? Что ж, он подождет еще год – это не долго. Но Джона надо вытащить до того, как Дин отправится в Ад. Два Винчестера в Аду…
Впрочем, демонам (тем, кто понимает, что к чему) лишние проблемы не нужны, они сами доставляют Джона прямо к Вратам, и тот весьма благородно помогает сыновьям покончить со старым врагом. Еще одной головной болью меньше. И у него, и у демонов. Что ж, Азазель – надо отдать ему должное – умел наживать врагов даже среди своих. Так что мир его праху… Или не мир, усмехается Михаил.
Итак, Дину остается год жизни, продолжает рассуждать он. Это значит, что можно снять наблюдение. Дальше пусть работают демоны: занимаются младшим, а если захотят получить свой приз до истечения назначенного срока – пусть получают. Он не возражает. Ему хватает забот и здесь, с этой упрямой семейкой. Вроде бы только недавно разобрался с Кемпбеллами, приручил их… А вот Джона лучше держать в личном хранилище, никто не должен знать, где он.

Теперь Дин… Он, безусловно, упрям, но Великий Инквизитор Ада и не таких обламывал. Но все-таки, как долго человек будет сопротивляться? И архангелу, и демонам нужен результат – и как можно скорее. Поэтому, когда душу Дина утаскивают адские псы, Михаил передает через Захарию: никакой психологической обработки – только пытки. Пока не сломается. Но демоны и сами торопятся и торопят Аластора.
И все-таки в Аду проходит тридцать лет, прежде чем Дин не выдерживает и, приняв нож из рук Аластора, встает рядом с ним. А Михаил думает, что теперь у него действительно нет пути назад. Первая печать сорвана. Апокалипсис запущен, и его уже не остановить.

- Когда его можно будет забрать? – спрашивает явившийся на призыв Захария и поясняет: – Демоны сказали, что отдадут Дина, но нам придется сражаться…
- Само собой – кивает Михаил. – Но пусть сначала Дин почувствует вкус чужой боли, – он не собирается объяснять, почему для него так важно, чтобы человек научился наслаждаться чужой болью. Просто отдает приказ, который послушно выполнят. – Основные силы демонов отойдут, а те, что останутся, будут биться насмерть. Есть предложения, кто возглавит наш отряд?

И пока Захария перебирает про себя возможные варианты, Михаил задумчиво смотрит на медленно вращающиеся над континентом опаловые облака, и… Галлюцинация? Нет, судя по полузадушенному вздоху за его спиной, не только он видит индигово-синее пламя, вспыхнувшее над лентой океана.
- Не может этого быть! – Захария забывается настолько, что едва не обвиняет архангела: – Ты говорил, что они все уничтожены!
- Значит, не все! – он слегка повышает голос, и Захария испуганно замирает. Но Михаилу сейчас не до субординации. Потому что если это… – Разберись, что там произошло. И если кто остался в живых, приведешь ко мне!
В одно мгновение Захария исчезает и возвращается. Но не один. Ангел, представший перед ним, внешне спокоен, хотя и потрепан так… Михаил исцеляет его раны и спрашивает:
- Твое имя Кастиэль?

- Да.
- Что у вас произошло?
- Мы патрулировали… Появилось…
- Потери? – прерывает он.
- Трое. А мне сказали передать тебе… – Кастиэль даже не пытается скрыть смущении, – только два слова: "ты помнишь".
- "Ты помнишь"? – недоверчиво переспрашивает Михаил. И тут же принимает решение: – Возглавишь гарнизон. Никаких вылазок. Ждать и быть готовыми в любой момент исполнить приказ! – и как только Кастиэль исчезает, архангел переводит взгляд на Захарию. – Ты понял, кто отправится спасать Дина?
- Да.

* * *
Следующий год для Михаила пролетел незаметно. Да и что такое – человеческий год? Тем более что всё шло по плану. И ангелы, и демоны говорили своим подопечным то, что те хотели слышать.
А потом настал день, когда Дина подвели к присяге служить ангелам. Впрочем, человек и без того уже принадлежал им, и как похоронная процессия не накладывает дополнительную печать смерти на лик покойника, так и произнесенные слова были всего лишь формальностью.
Но то, что произошло потом…
Ангел посмел помочь человеку сбежать! Несмотря на особую обработку. Михаил помнил, как Кастиэль умолял его, кричал, что не в силах больше выносить боль, клялся всегда следовать приказам… Архангел отпустил его – и не ошибся. Кастиэль исполнил всё четко, и даже сдал им Анну. Какие же слова нашел человек, что вновь сбил с верного пути исправившегося?

- Пытаешься понять, где сейчас Дин? – Михаил скользнул взглядом по Захарии. – Там же, где и Сэм. Но им не позволят встретиться, пока не будет сорвана последняя печать.
- Что делать с Кастиэлем? – внешне бесстрастно спросил Захария.
- Он сейчас рядом с пророком, – едва заметно улыбнулся архангел. – А поскольку Кастиэль стал падшим… – и кивнул в ответ на понимающую ухмылку Захарии. – О нем позаботятся, а ты найдешь Дина и скажешь ему, что он – оболочка. Если заупрямится – напомни о присяге.
Михаил снова перевел взгляд на Землю. Итак, последняя печать сломана. Сейчас он увидит брата.

И первая мысль при виде взметнувшегося в небо света: это все тот же Рафаэль... Но уже в следующее мгновение понял: нет, не тот же. И это не Рафаэль – Люцифер. Свет, в котором нет ничего, кроме боли, ненависти и жажды мщения. " Ты получишь то, что просишь, и твой брат тоже…"
Михаил спохватился, что надо забрать Винчестеров, пока Люцифер не испепелил их, но его опередили.
- Отец мой, – прошептал Михаил. – Ты говорил, что не будешь ни помогать, ни мешать мне…
И тут же подумал: Он помогает не ему – людям.

А вот дальше всё пошло не так. Да, Винчестеры попали в ловушку Захарии, но пока тот развлекался (у демонов, что ли нахватался таких привычек?), появившийся неизвестно откуда Кастиэль помог братьям скрыться, да еще сделал их невидимыми для ангелов.
- Кастиэль… – пытался оправдать собственную неудачу Захария. – Он сказал, что его воскресил Отец…
- И что это меняет? – холодно взглянул на него Михаил. – Или теперь ты решил не выполнять мои приказы?
- Нет! Конечно, нет! Приказывай! Я исполню!
- Найдешь Дина и объяснишь ему, что будет с его планетой, если Землей завладеют демоны, – и с легкой усмешкой подсказал: – Не сможешь найти сам – подключи своих человеческих агентов.

* * *
Когда Захария излагает архангелу свой план, Михаил соглашается сразу. Легко и изящно: задать основные параметры, а дальше человек сам загонит себя в ловушку. Или в данном случае – поймет, что единственная возможность остановить "неизбежный" кошмар – сказать "да".
Они видят то, что видит человек: разрушенная страна, бродячие мертвецы, пробитая пулей коляска Бобби…
И Дин, который не понимает, что происходит. Два Дина…
И сбежавший ангел, ставший человеком, потому что остальные ушли… Михаил бросает быстрый взгляд на Захарию и думает: "мы не уйдем – нам некуда идти".

Что еще? Разработка плана. Михаил недовольно поводит крыльями, когда слышит про кольт. Убить Люцифера из кольта нельзя, но люди этого не знают. Так, что дальше?
Да, Дин сразу понимает, что это ловушка. И туда другой Дин отправляет своих друзей. И взгляд этого второго Дина. Знакомый, слишком знакомый.
Нет, конечно, никаких намеков, Захария бы никогда не позволил себе такого. Архангел снова переключается на картину – и слышит:
- В кого ты превратился?
Недоверие. Разочарование. Брезгливость.
И на краткий миг в памяти Михаила вспыхивает:

- …Зачем? – устало взглянул Ицтли на Михаила, услышав его "подними меч и сражайся!". – Мы оба знаем, чем это закончится. Не тяни. Бей.
…И его собственный меч, как бело-голубая молния, расколовшая ночное небо.
…И холодный приказ: убивать всех!
…И ангелы, брошенные в самое пекло битвы, ради победы любой ценой.
…И сплавившийся в стекло песок там, где возносились к небу города-пирамиды.
…Заигрывание с падшими.
…Невинные, отданные на растерзание демонам во имя высоких целей.
…Запуск Апокалипсиса.

- В кого ты превратился? – спрашивает Дин у самого себя.
Архангел переводит взгляд на Захарию, который с довольным видом слушает разговор Дина с Люцифером в образе Сэма.
И в этот момент Михаил понимает, каким будет ответ на его вопрос. Нельзя спасти того, кто отвергает помощь и прыгает в бездну.
Он уже не смотрит, что будет дальше, погрузившись в собственные мысли, но Захария говорит что-то о беглом ангеле...
- Оставь его, – бросает Михаил. – Оболочки надо поддерживать в нормальном состоянии, лечить раны, например.
- Какие будут приказы? – тут же подбирается тот.
- Никаких. Теперь очередь Люцифера, – и задумчиво спрашивает не столько у Захарии, сколько у самого себя: – Почему он не поднимает Ангела Смерти? Почему медлит?

* * *
Время идет, и чем ближе к финалу, тем меньше Михаилу хочется участвовать в этом. Он получил ответ, но остановиться уже нельзя. Не он уже управляет событиями, и даже не Отец, и уж тем более, не его брат. Сейчас все в руках Винчестеров.
И ему надо встретиться с ними. Вот только как?
Ответ приходит сам собой, когда Михаил узнает, что кто-то (и он обязательно выяснит кто!) приказал Анне отправиться в прошлое. Попытка остановить Апокалипсис, не позволив родиться Сэму? Или Дину? Но главное: кто решил сыграть в собственную игру?
Но это все – позже, когда вернется. В конце концов, это для людей путешествие в прошлое – что-то невероятное, а для него – все равно, что зайти в другую комнату.

Вот когда пригодился запасной "костюм". И как легко убедить Джона – не то, что его сына! Всего-то пообещать, что спасет жену. Само собой, спасет – женщина нужна ему живой.
А пока, наказав мятежницу, Михаил приближается к Дину. Разговор будет не простым. Архангелу необходимо убедить человека сказать "да", но... Нужно ли это "да" ему?
- Чего ты от меня хочешь? – голос человека почти дрожит от напряжения. – Ты знаешь, что я не скажу тебе "да", зачем ты здесь? Чего ты от меня хочешь?!
- Я хочу, чтобы ты понял, что должны сделать мы с тобой, – терпеливо говорит Михаил.
- Если ты поцапался с братом, сходи к психологу, приятель, – насмехается человек. – Оставь в покое мою планету!

- Ты ошибаешься, – он сам не вполне понимает, почему начинает говорить с человеком как с равным.
Это всего лишь человек. Прислуга первозданных. Говорящая кукла. И Михаил понимает это, не забывает ни на миг, но почему-то начинает объяснять:
- Люцифер бросил вызов нашему Отцу, предал меня. И всё же... Я хочу убить его не больше, чем ты Сэма. Знаешь... я практически вырастил своего брата. Я заботился о нём так, что многим людям никогда не понять, и я всё ещё люблю его...

Но в глазах человека только недоверие и насмешка, и тогда Михаил вспоминает, кто он, и уверенно произносит:
- Но я убью его, потому что так надо, и я должен, потому что я хороший сын, – и понимает, что пытается убедить не столько человека, сколько себя…
Человек тем временем что-то говорит о том, что может сам распоряжаться своей жизнью. Наивный! Никто не может идти против Его воли. Или…может?
- Ты ошибаешься, – повторяет он. – Свободная воля – иллюзия, Дин. И поэтому ты скажешь "да", – и Михаил снова повторяет, уже не столько Дину, сколько себе: – Ты ведь и сам знаешь: чему быть, того не миновать. С судьбой не поспоришь, – хотя… но об этом он подумает чуть позже. – Скоро увидимся, Дин…

* * *
Когда Винчестеры в очередной раз не увернулись от пуль, Михаил только процедил что-то нелестное об их родословной, в которую каким-то образом вплел как насекомых, так и парнокопытных. Но когда Захария устроил за ними погоню и упустил…
- Вон! – коротко бросил Михаил на его испуганные оправдания. – Вон отсюда!
И оставшись один, задумался о запасном варианте.
Адам Миллиган – младший брат Дина и Сэма Винчестеров. Если точнее – единокровный брат. Его мать самая обычная женщина, поэтому полноценной заменой Адам не будет. Но как приманка…
Вот только он так тесно связал себя и Люцифера с Дином и Сэмом, что если вовлечет сюда их брата – вовлечет еще одного своего брата. И ладно, если кого из тех, кто постоянно толчется наверху, а если это будет Габриэль? Малыш не имеет к этому отношения, также как Адам Миллиган не имеет отношения к тому, чем занимались и для чего были предназначены Дин и Сэм Винчестеры.
Но и тянуть дальше нельзя. Уже свои начинают коситься: почему командующий так медлит?

* * *
…После сражения лишь немногие осмеливались приблизиться к Михаилу. Но даже и они не сразу решились сказать о беглецах, которые предпочли не сражаться, а скрыться у первозданных. И хотя те не участвовали в битве, но все-таки оставались союзниками Люцифера, а, стало быть, надо что-то делать…
- Не сейчас! – бросил Михаил. И когда ангел не ушел, полоснул по нему взглядом: – Что еще?!
- Габриэль: – с легкой укоризной ответил тот. – Его приятели говорят, он сбежал. Сказал, что не хочет…

- Не хочет видеть, как мы убиваем друг друга? – нахмурился Михаил и вздрогнул, услышав спокойное: "как ты убиваешь братьев". Тяжело поднялся и направился к выходу, бросив небрежно: – За Габриэлем я сам схожу.
- А если он не захочет вернуться? – раздалось за спиной.
- Значит, у меня не будет еще одного брата! – оборвал он разговор.
Думал ли он тогда о риске? Нет, конечно. Он всего лишь хотел убедиться, что с Габриэлем всё будет хорошо, и если для этого надо отправиться к первозданным...

- Ашха, прошу тебя… – Михаил перенесся на место их первой встречи. Но теперь горы были неподвижны и холодны, а бывшие реки застыли и покрылись причудливым узором трещин. – Я хочу только поговорить, – он услышал хрустальный перезвон, и острие меча уперлось ему в спину. – Ашха, всего лишь разговор! Я хочу спросить… Возможно, тебе известно, где мой брат….
- Разве ты не знаешь? – в ее голосе не было ненависти, только горечь. – Не слышишь?
Он вздрогнул и тут же услышал детски-растерянный вскрик:
- Осторожней! Я же могла тебя поранить!
Михаил повернулся и не сразу узнал в стоявшей перед ним женщине прежнюю Ашху. Ее приоткрытые крылья подрагивали, и в каждой чешуйке, что была подобна темной стеклянной раковине, отражалась радуга.

---

Дата добавления: 2015-09-04