Глава 23. Его слова еще долго переваривались моим мозгом, воспринимая их каждый раз

Его слова еще долго переваривались моим мозгом, воспринимая их каждый раз по-разному.

Сначала я задумался только над тем, кем был тот Брайан, потом – над обидой Майки, но я так и не смог представить его злым. Как-то все слишком быстро перевернулось с ног на голову.

Джерард так и не ответил на мой вопрос, посчитав, что он был риторическим.

Меня немного выбило из привычной колеи и размазало обстоятельствами по стенке. Я не знал, что сказать, сделать, подумать.

Его прошлое перестало быть для меня загадкой, покрытой туманом, но стало ли мне от этого легче? Едва ли. Скорее, наоборот. На меня будто свалился груз из чужой боли, в данном случае – боли Джерарда. И не то, чтобы это казалось мне невыносимым или мне хотелось его пожалеть, разумеется, мне было жаль, что он столько пережил, но я не настолько эмоциональный, чтобы расплакаться над его историей и говорить, что он, бедный-несчастный, столько пережил. Ему будет противно, если я буду так себя вести, я уверен в этом. Да я и не хочу.

Когда он перестанет в тысячный раз твердить о том, что мне небезопасно вот так вот каждый раз нарываться или находиться рядом с ним, - внесите эту дату в календарь и напомните мне, хорошо? Потому что в такие моменты мне хочется его ударить.

Он ушел, сославшись на то, что ему нужно побыть одному.

Знаете, мы знакомы недолго, но я видел его во многих состояниях, кроме одного - я никогда не видел его таким грустным.

Хотя его можно понять, эта ситуация с его братом до сих пор заставляет меня покрываться мурашками. То, как они смотрели друг на друга, то, как яростно сверкали их глаза и как много раз они хотели перегрызть друг другу глотки. Это самое неправильное, что я когда-либо видел.

Я сдерживал в себе порыв пойти и поговорить с Майки, потому что знаю, что Джерарду это очень не понравится. Так, стоп. Пару раз тряхнув головой и нахмурившись, я спросил сам у себя: "Какого черта я делаю?"

С каких пор я подчиняюсь чьим-то указам? Какого хера вообще, словно послушный пес, я выполняю приказы?

Черта с два кто-то остановит меня.

Сжав руки в кулак от подступающей злобы на самого себя, я быстро вышел из комнаты, направляясь к двери своего друга.

Друга ли теперь?

Некоторое время я просто топтался в неуверенности у двери Майки. К тому моменту пылу во мне поубавилось, и я уже не мог с точностью сказать, сколько раз заносил руку, чтобы постучаться. Когда сердцебиение стало слишком быстрым, я закрыл глаза, медленно выдыхая. И что такого в том, чтобы просто поговорить с Майки? В конце концов, на меня-то ему не за что злиться.

Уже решившись, я все же допустил трусливый вариант того, что парень, может быть, и не в комнате в данный момент.

Робко постучавшись и даже немного подождав, чтобы впоследствии оправдать себя, я облегченно выдохнул, не получив ответа.

Я уже было ушел, как ручка двери скрипнула, медленно поворачиваясь. Я отскочил от двери, в то время как та открылась, стукаясь о стену с громким звуком.

Другими словами, выбора у меня больше не было.

Вздохнув, я смело шагнул в комнату. Дверь за мной моментально захлопнулась. Этот звук пробудил во мне инстинкт самосохранения, и я заметно запаниковал, сам того не замечая. Из-за спины раздалось утробное рычание, а я успел уже тысячу раз пожалеть о своей импульсивности.

– Майки, – выдохнул я и тут же оказался прижатым к стене. При этом сильно приложился затылком, что уж точно не пошло мне на пользу.

И, поверьте, вы бы никогда не пожелали увидеть то, что я лицезрел прямо сейчас.

Монстра. Самого настоящего. Даже разозленный Джерард, пожалуй, не мог конкурировать с Майки сейчас.

Взгляд горящих золотых глаз обжигал меня лютой ненавистью. Острые клыки находились в опасной близости с моей шеей, и казалось, что через жалкие доли секунд они вонзятся в бьющуюся под кожей жилку, разбрызгивая кровь. Ледяное дыхание пускало по моему телу волны крупной дрожи, а я как-то нервно всхлипнул, когда обжигающая холодом рука сжала мою шею. Лицо Майки было обезображено слепой ненавистью, я знал, что сейчас он абсолютно невменяем и, скорее всего, обратный отсчет последних мгновений моей жизни уже начался.

Страх слизким комом сидел где-то внутри, проникая в кровь и разнося заразу, вводя меня в ступор и оцепенение.

– Я верил тебе, – голос Майки изменился до неузнаваемости, впрочем, как и он сам. – Думал, что все получится, а ты выбрал моего брата!

Майки сильнее сжал мое горло, давя на кадык. Организму стало катастрофически не хватать кислорода, а внутри у меня все трепыхалось.

– Я не враг тебе, Майки, – сдавленно проговорил я и тут же пожалел. Это сорвало ему крышу окончательно.

Меня отшвырнули в другой угол комнаты, а после Майки, совершенно вылетая за рамки, накинулся на меня. Он буквально выбросил меня в окно – я почувствовал, как об меня разбивается стекло, как мелкие осколки вонзаются в кожу, а после – чувство полета и тянущее ощущение в животе.

Свободное падение.

Но, видимо, решив, что такая моя кончина будет слишком щедрым подарком, Майки не дал мне встретиться с землей, переломать кости, чтобы остаться в нелепой неестественной позе, словно сломанная кукла.

Его зрачки расширились, и я почти слышал, как в нем бурлили закипающие эмоции, а ноздри трепетали, почувствовав запах моей крови.

И только сейчас я осознал, насколько на самом же деле жалок. Я был хрупче самого тонкого стекла в руках этого зверя. Он мог переломать все две с лишним сотни костей в моем теле, содрать заживо кожу, вырвать сердце прямо из грудной клетки, а затем, дразня себя, медленно высасывать кровь из стремительно остывающего тела.

Он мог бы выбрать любой более изощренный способ, чтобы убить меня, упиваясь моей болью и страданиями.

Он мог отбирать жизни людей, при этом не чувствуя никакого зазрения совести. Он был хладнокровным убийцей, который восстанавливает собственную справедливость, ублажая тварь внутри себя.

Майки действительно был таким. Но что было гораздо хуже – Джерард от него ничем не отличался.

Они – монстры, мерзкие твари, выползшие прямиком из Чистилища – жили за счет смерти ни в чем не повинных людей, которым просто не повезло оказаться рядом.

Но отличало меня от жертв-бедолаг то, что я сам загнал себя в ловушку, словно муха, попавшая в паутину паука, при этом умудряясь радоваться своей участи.

Некоторые умирают по простому стечению обстоятельств, кто-то – по вине другого или по собственному желанию, я же умру из-за своей наивности.

Мысли начали стремительно покидать меня, когда острые клыки пронзили кожу и жадно вцепились в ту самую жилку, а сознание накрыло темным покрывалом забытья.

Дата добавления: 2015-09-04