Апокалипсис вчера. 7 страница

–Сэр?! – только и выдал Мэтт. По его лицу буквально читалось что-то в роде «это нечестно» и «мы хотели, как лучше». Однако Волков тоже вышел из строя и сообщил:

–Я знал о намереньях капрала Тайрела и дал добро. К тому же несколько моих подчинённых находились в этот момент снаружи, на территории части. Я дал капралу приказ взять двоих солдат из отделения и разыскать их, так как опасался за их жизнь и здоровье.

–Это правда? – спросил офицер у Тайрела.

–Так точно, сэр.

–Может ли кто-нибудь подтвердить ваши слова?

Здесь из строя вышел я:

–Я могу, лейтенант. Я находился в районе спортивной площадки, когда услышал стрельбу с восточной стороны периметра.

–Что вы делали там? – в недоумении спросил лейтенант.

–Сэр, перемещения по территории не были запрещены, поэтому я отправился на спортивную площадку, чтобы потренироваться в подтягиваниях и лучше ознакомиться с расположением части. Когда началась стрельба, я решил помочь вашим «комбайнам»… Спросите у них, они подтвердят, что было нападение стаи насекомых.

–Он говорит правду, сэр, – без разрешения вставил американец – Я лично видел, как 1031 застрелил муравьиного льва, запутавшегося в колючей проволоке.

–Я тоже это видела, – добавила Райс.

–И я, – то уже Ворон.

–Застрелил? У вас было оружие?

–Один из солдат дал мне свой пистолет. Я не знаю, кто это был – приврал я – они все носили противогазы, а на знаки различия я не обратил внимания.

Тайрел добавил:

–Подтверждаю, они все были в противогазах.

–И вы, правда, застрелили муравьиного льва, рядовой?

–Так точно, сэр! Я сделал три выстрела в голову с близкого расстояния. Но гильзы предъявить не могу – солдаты собрали их, когда я вернул оружие.

–Что ж, – задумчиво протянул офицер – Кто-то тут говорил о наказаниях…

Внутри меня всё сжалось. Ну, всё, 10-31, готовь свои лапы к ещё одному «полтиннику». Однако офицер сообщил:

–Наказаний не будет. Встаньте обратно в строй.

Повинуемся. Офицер продолжает:

–Ваша дисциплина никуда не годится. Я списываю это на то, что вы находитесь здесь всего один неполный день и ещё не успели пройти должной выучки. Однако вы все поступили так, как и положено действовать солдатам Альянса. Сержанту Волкову, Капралу Тайрелу, а также рядовым Коул, Воронову и 10-31 я делаю выговор и… предоставляю дополнительный день отдыха. Полагаю, это будет честно.

–Сэр, разрешите обратиться, сэр? – вдруг подал голос Роулендс.

–Разрешаю.

–Рядовой Роулендс, сэр. Скажите, если подобная ситуация с жуками повторится, что мы должны будем сделать?

–Если это произойдёт сегодня, то вы должны возвращаться в свои казармы. С жуками мы разберёмся. Если нет – открываете оружейную комнату и связываетесь с кем-нибудь из наших. Если все наши будут мертвы, действуете по обстоятельствам. Но смею вас заверить, этого не произойдёт – сегодня вечером мы зачистим все окрестные логова. Таким образом, у вас будет достаточно времени, чтобы организовать эффективную оборону до появления новых тварей. Всё ясно?

–Так точно, сэр! – гаркнул Джек, шагнув обратно в строй.

–Прекрасно. Не забывайте про контрольное построение и ужин. Разойдись!

Остаток дня прошёл довольно спокойно – жуки не беспокоили нас. Периодически из отдаления с разных сторон доносились выстрелы и приглушённые взрывы, но о них теперь мало кто беспокоился. Повседневный фон: там ухнет гаубица, тут пролетит самолёт… Всё okay. Иногда нас навещал тот самый «свирепый лейтенант». Он раздавал нам поручения и набирал людей для различных работ – нашу часть хоть и подняли из руин усилиями местных жителей, но нам по прежнему было, к чему стремиться. Например, к тому, что бетонную стену надо бы отремонтировать и укрепить – а то вдруг мирмидонт? Я, правда, пока ещё не знаю, что это такое, но звучит угрожающе и воинственно. Хотя после «огневика» или «большой мамки» [15] меня, наверное, ничем не удивить. На вопрос кого-то из наших о сути слова «мирмидонт», офицер Альянса ответил:

–Что бы это ни было, тебе с ним лучше не встречаться. Но если хоть одна такая тварь появится в пределах досягаемости, то без нашей поддержки ваша часть, какая она сейчас, долго не проживёт. Хоть это и жук, но недооценивать его не стоит.

Что ж, спасибо за ответ, товарищ лейтенант, хоть он и не удовлетворяет моего любопытства полностью. Далее офицер заставляет нас переодеться из камуфляжа в серую рабочую форму и начинает распределять, кто, чем и где будет занят. Второе отделение, например, согласно его приказу отправилось разгружать прибывшие под вечер грузовики снабжения – те привезли нам всего понемногу. Хотя понемногу – это мягко сказано… Работы для пятнадцати негров там накопилось предостаточно. Троих из нашего отделения, Коллинза, Макгрегора и Барретта, отправили в гараж – во всём взводе они оказались единственными, кто смыслил в бронетехнике – остальные экипажи ранее имели дело только с автомобилями и тракторами, и им ещё предстояло пройти обучение. Женщины, включая Райс, получили более простые задания – от них требовалось заклеить окна в казармах и других постройках. Катрину Дарксайд и бритоголовую француженку, в виде исключения, комбайны отправили на кухню, обмолвившись при этом, что они будут чистить картошку, а также резать хлеб. Картошка? Хлеб?! Это было приятной неожиданностью – сегодня у нас на ужин, чем чёрт ни шутит, будет человеческая еда. Главное, чтобы Рататуй ничего не испортил… Меня же за кампанию с Вороновым, Пашкой Соколовым и рядовым Саней Дмитриевым (это ему Ворон переводил фразу «ultimate badass») отправили помогать третьему и второму взводу усиливать оборонительный периметр. Фортификационные работы велись под надзором комбайнов, и, скажу честно, они были не из лёгких, особенно после моих физкультурных утех. Однако этот труд имел под собой некий смысл, доказанный муравьиным львом – труп жука, мною убитого, солдаты Альянса насадили на вбитый в землю штырь специально, чтобы дать нам мотивацию и создать у большинства новобранцев хотя бы иллюзию желания работать. И ведь люди работали! Не потому, что так приказали, а потому, что буквально за забором бродят такие вот твари, способные сгрызть человека в два счёта. Лично я от работы не отлынивал и не халтурил, хоть и основательно затрахался с рытьём земли да намоткой на колья колючей проволоки. На последней я изрядно поободрал себе руки. На всякий случай периметр базы также укрепили противотанковыми ежами. Пользы от них в современной войне по моему разумению ноль, но зато они круто смотрятся и придают немного уверенности в собственных силах. Хотя нет, остановить автомашину они могут. К сожалению, чтобы затруднить движение техничек, ежей у нас не хватит – пространство для маневра остаётся. Однако в теории мы всё равно будем иметь преимущество над теми, кто отважится подъехать близко к нашей базе. Ещё бы мин положить. Но мин у нас нет – их ещё не завезли. Ну, или наши ленивые чернокожие «друзья» ещё не выгрузили их из машин. И куда там только надсмотрщики глядят? Пока мы пахали снаружи, вторая рота при поддержке БРЭМ комбайнов заменяла пустующие секции бетонной стены и возводила нечто вроде галереи по её внутренней стороне. Что до тех, кто надзирал над нами, то они ходили по скоплениям земных работяг и периодически покрикивали на нас. Один, правда, орудовал громкоговорителям.

–Come on, people! Fear no work and shun no labor! [16]

Однако, мы, даже будучи занятыми почти в полном составе, потратили достаточно времени, чтобы окончить к семичасовому контрольному построению. Стоим измотанные, грязные, как черти, и злые. Наших дамочек, я вижу, тоже не ограничивали проклейкой окон. Осмотрев нас, офицеры Альянса выделяют чуть больше времени – обедать будем после комбайнов. Сперва смоем с себя грязь и переоденемся… На сей раз в очереди я перекидываюсь с Коул парой слов.

–Чёрт, не думала я, что всё будет так… Всё тело болит.

Ну-ну, ты ещё будешь рассказывать мне о том, как вам, женщинам, тяжело жить в этом жестоком мире! Сама подписалась служить в армии. Однако вместо того, чтобы высказывать ей свои мысли по этому поводу, я просто показываю ей свои руки и говорю:

–Можем поменяться в следующий.

Взглянув на мои исцарапанные до крови лапы, она виновато отвечает:

–Нет, уж лучше просто вы к нам. I’m sorry…

–Never mind, it’s okay, – отвечаю я – А знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?

–Нет, – отвечает Райс. Видимо, усталость заставляет её забыть о том, с каким возмущением она смотрела на меня утром и днём. Я отвечаю:

–Бутылочку хорошего холодного пива.

–Да. Это было бы замечательно. М-м-м, «Tuborg Green»…

–Никогда не пробовал американский «Туборг», – заметил я – К нам в Россию всякую дрянь сливали. Вот в Европе пиво шикарное. Было во сяком случае…

–Это верно, – заметила та – Приходилось там бывать?

–В молодости, – ответил я. М-да, вот тебе и молодость. Как писалось на заборе одной стройки в моём городе, «14 лет – полжизни за спиной». Мне 23, а я чувствую себя, словно прожил целый век, и он был далеко не золотым. Коул удивляется:

–В молодости? Это как?

–Ну, это в 2007-ом году. Я тогда был студентом-первокурсником.

–А сейчас ты старый? – спросила она, немного улыбнувшись. Что это, ирония, сарказм или вовсе открытое издевательство? Плевать.

–В одном фильме сказали: «Тебе ровно столько, насколько ты себя чувствуешь». Так вот, я себя вообще никак не чувствую.

–Жаль, – вздохнула та – Зачем жить, если не чувствуешь себя живым?

–Затем, что дождь не будет длиться вечно.

–У тебя что, есть цитата из фильма на каждый случай? – удивляется та.

–Как однобоко, – заявляю я, чувствуя, что потихоньку начинаю оживать – Фильмы! А как же книги, песни? Видеоигры, на худой конец? Может, имя своё я и не помню, но кое-что из старого мира вынес.

–Да уж, с тобой не соскучишься. То ты расизм пропагандируешь, то насекомых стреляешь…

–Так один раз живём, почему бы их не пострелять? Я как на льва однажды в C-66 наткнулся в канализации, так с тех пор всяких жуков боюсь до чёртиков. Да и потом, чем больше мы их грохнем здесь и сейчас, тем проще будет всем.

–Кому, например?

Всё, зацепил и заинтересовал. Мне нравится, что она при этом смотрит в лицо. Более того, мы пропускаем перед собой очередь. Доходит до того, что я позволяю африканцу из третьего отделения пойти вперёд. Тот, оборачиваясь, подмигивает, мол «давай, удачи тебе, потом расскажешь, какая она горяченькая». Наплевать. Я отвечаю на вопрос Райс:

–В первую очередь, нам. Больше шлёпнем сегодня – получим передышку завтра. В оперативном масштабе так: изводим одну стаю – у наших высвобождаются силы для других задач. Простым людям опять же спокойнее, никто не сожрёт за просто так. Ну и детям нашим же проще будет.

–Разумно, конечно, но… Ты думаешь, они позволят людям размножаться?

–Людям категории «А» – уже позволили. Я вот отношусь к группе «А»…

Так, это уже попахивает очень толстым намёком, так что надо бы чуток попридержать коней.

–Вообще, у меня есть пара интересных мыслей глобального плана, насчёт того, что можно извлечь из Альянса. Если хочешь, могу поделиться. А нет – так я возражать и настаивать не буду.

–Может, позже… – выкручивается Райс. Очень во время, ибо время на помывку всё-таки ограничено. Когда мы расходимся по душевым, девушка на секунду задерживается в дверях и, глядя на меня, говорит:

–До встречи в столовой.

–Раз, два, три, четыре! Левой, левой! Левой, правой, левой! Веселей!

И как ему не надоело? Наш комбайн, словно заводной. Насколько его хватает, интересно? Чую, надолго. Я вообще поражаюсь энергичности и усердию этих неотличимых от людей существ. Тот же офицер задавал нам шаг, причём задавал образцово. Часом раньше он подавал нам пример, наполняя и таская мешки с землёй, а также показывая нам, как работать с проволокой. То, что офицер Альянса не гнушается работать вместе с солдатами Патруля (правда, он при этом не забывает отдыхать и следить за исполнением работы другими), располагает меня к комбайнам ещё сильнее. Мы совершаем круг по плацу, чтобы не создавать пробок вокруг столовой – там сейчас как раз возвращаются в свои логова бойцы Сил Вторжения. Вот уж этим ходьба строем действительно идёт на пользу. К слову, я заметил, что по сравнению с их отрядами, наши имеют слишком большую численность. Шутка ли, обычный стрелковый взвод Патруля на БТР насчитывает шестьдесят человек: 48 пехотинцев и 12 членов экипажей БМ плюс комвзвода и его окружение. Взвод же пехоты С.В. на аналогичной технике, состоял из 32 пехотинцев при той же численности экипажей и младшего командного состава. Их техника имела меньшую вместимость, чем наша, но лучше защищала и имела большую огневую мощь. Однако там, где мы тупо били количеством стрелков и пушек, солдаты Альянса выигрывали в их качестве и слаженности действий. Они вообще похожи на некий единый организм. Каждый боец помогает другому, дополняя его в быту и на поле боя. Каждый знает своё место и свою роль, но при этом всегда готов поменяться с другим. Мы же просто некая сумма людей, у которых иной раз даже нет ничего общего и которым всё это даром не нужно. За идею сюда пришёл только один человек – и его я могу увидеть лишь в зеркале. Остальным просто хотелось год перекантоваться где-то, где будут стабильно кормить и давать хоть немного денег… Нет, здесь совместными построениями и песнями на марше не обойтись. Однако для порядка мы всё же делаем круг и вокруг столовой, причём на сей раз – бегом. А вот мы, наконец, и в нашей святыне!

Очередь большая, но движется быстро – все хотят поскорее рассесться по своим местам, чтобы больше времени ушло на еду и формально запрещённые разговоры. Не разделяю я что-то их энтузиазма… Ну, да, так и есть. Может, Катрин Дарксайд и умеет чистить картофель, но вот команда Рататуя на нас и наше питание откровенно плевать хотела. Картофельное пюре получилось каким-то жидким и точно таким же безвкусным. Он был гарниром к хэдкрабятине, которая также не оправдала наших надежд – одни жилы и хрящи. Соли нет, перца нет, даже положенных биодобавок и тех нет. Хлеб тоже подали черствеющий. Салат, поданный на первое, ещё хоть как-то спасает ситуацию. Но даже его можно было сделать вкуснее с тем, что есть у кашевара на руках и что по уставу положено класть в порцию. Хотя бы «брынзу» не забыли…

–«Доширак» мне в рот, – мечтательно протянул сержант Волков, по традиции первым произносящий застольное слово.

–Что такое «Доширак»? – интересуется Райс, глядя на меня.

–Лапша быстрого приготовления, – отвечаю я – Несъедобна, а при систематическом употреблении ещё и вредна для здоровья. О том, во что бы её превратили наши кашевары, я думать боюсь.

–Я тоже, – заметил Тайрел.

–Может, пожалуемся на него комбайнам? – предложил Паша Соколов.

–Ага, чтобы он нас потом вообще отравил, – парирую я.

–Э-э-э, Райс, – осторожно спрашивает тем временем Серёга В. – Как тебе хлеб?

–Ужасно, – отвечает девушка. Тогда Воронов начинает смотреть на неё широко раскрытыми, вытаращенными глазами, словно кот в сапогах из того мультфильма.

–Держи, – вздыхает она, протягивая совершенно нетронутую корку.

–Вот хитрый жид! – выдаёт Мэтт. Воронов отрывает от корки кусок и протягивает капралу:

–Не желаете немного мацы, сэр?

–А зохен вей, – отвечает Тайрел, любезно принимая угощение. Воронов же, попробовав, выносит вердикт:

–Таки лучше бы это действительно была маца.

–Народ, – предлагаю я радикальное решение – А давайте Рататуя сожрём?

–Мало тебе говна, которым нас кормят, – заметил Волков – Так ты решил начать жрать говно, которое нам всё это готовит?

–Да ладно, тут дело в том, кто готовит. Вот ты, – ткнул я в Воронова – умеешь готовить?

–Не-а, – безо всякого стеснения ответил Еврей, накрошив в пюре хлеба и тщательно перемешав всё это дело.

–А ты? – то уже обращено к Пашке.

–Ну, так, по мелочи.

–М-да… – протянул я – Ладно, забейте.

Тем временем Роулендс попробовал перевести разговор в другое русло.

–Я слышал, завтра мы начинаем настоящую службу. Как думаете, скоро в бой?

–На хрен бои, – отвечает Кэрри Лэнг – Не хочу воевать.

–А в армию зачем пошла? – удивляется Джек.

–Затем, что тут кормят, есть своя койка и полно мужиков, – таков ответ Лэнг – Хочу склеить какого-нибудь красавчика из разведотряда, чтоб покруче был, с яйцами. Моего уровня, короче.

–Рататуя закадри, как раз твой уровень, – посоветовал Роулендс – Может, заодно он начнёт готовить нормально…

–Hey, fuck you! – искривляет лицо Кэрри, выкрикивая на весь зал – Сам иди к своему Рататую и делай с ним, что хочешь! Я к нему ближе чем на девять ярдов не подойду.

–Потише вы, – прикрикивает Андрей – Дети Порока, блин. У вас только и мысли что о жратве да ёбле. Кто сражаться-то будет?

–Комбайны, – огрызнулась Лэнг.

–И ты называешь себя солдатом? – вставил я – По ходу, лейтенант был прав насчёт тебя.

–Пошёл ты!!! – вскакивает было Лэнг, но Волков прикрикивает на неё:

–Замолчи и прижми задницу. Или тебе прямо здесь выписать «палтуса»?

Та затыкается и возвращается к еде – с Волковым спорить ей сейчас опасно уже потому, что у того в петлицах три «шпалы». И пускай мы первый день на месте и ещё даже не считаемся настоящими вояками, но он вполне имеет право выписать ей любое наказание. Если не за неуважение к сержантскому чину, так за разговоры в столовой. Удовлетворённый тем, что удалось погасить ругань, Волков обращается к Роулендсу:

–Что сказали комбайны лично мне, так это то, что завтра с утра нас ждёт встреча с командирами. Последние комбайны передадут нас на руки офицерам Патруля, после чего уйдут. На утреннем построении нас ждёт встреча с командиром части.

–Эй, сержант, – поинтересовался я – А что говорят про оферов?

–Ничего.

–Там пендосов много будет? – перехожу я на русский язык.

–Как я понял, нет.

–Жаль, – вздыхаю я. От обилия русских морд вокруг, если честно, меня иногда начинает тошнить, причём не меньше, чем от черножопых и всяких там горных козлов. Не потому, что я не патриот, а потому, что русские далеко не ангелы. Я очень не люблю их, даже притом, что я тоже как бы русский. Если негры упустили восемь тысяч лет эволюции, а кавказцы – пять, то мы точно просрали как минимум две. Если бы не просрали, то давно бы жили хорошо. А пока нам только и остаётся надеяться на то, что Альянс наш очеловечит. Хотя иной раз, кажется, что проще очеловечить ниггеров, чем такую скотину, как мы, русские. Касаемо офицеров, мне думается, что нанимая наших «шакалов», Союз Вселенных совершает очень большую ошибку. Офицер в России – это всегда вор, подлый лизоблюд и карьерист. Даже если он хоть трижды боевой ветеран. В последнем случае он просто ещё и убийца со стажем. И «защищают» нас подобные особи только потому, что если они не будут этого делать, их посадят или шлёпнут. С другой стороны, от хорошей жизни не воруют, но! Нет таких воров, которым хватает наворованного – со временем их аппетиты только растут. Раскаянье, совесть, «я завязал»? Не верю я в то, что такое бывает. А особенно сейчас, когда человечество стелется перед пришельцами. Нет. Правильнее было бы, если бы нас заставили служить под началом клонов, а кандидатов на офицерские должности, лучших лидеров и тактиков, отбирали бы из наших рядов. Вот это было бы интереснее. Офицерам, насколько я помню, даже в РА перепадали кое-какие плюшки. Однако Райс… она-то сюда явно пошла лишь из-за острой необходимости. Видимо, убеждения не позволяют ей встать на панель даже когда на горизонте маячит голодная смерть. И как только появится возможность жить нормальной человеческой жизнью, она воспользуется ей…

–Говорят, нам будут деньги выделять, – тем временем поделился со всем отделением Ворон – Две тысячи КМБ на месяц. Интересно, это много или мало?

Вообще, официально наши новые деньги назывались просто «кредитными единицами», без каких-то специфических названий типа «доллара» или «кроны», но мы их звали КМБ (ка-эм-бэ) или CMB (си-эм-би). Тайрел, где-то уже мельком видевший новые деньги, по привычке дал им очеловеченное название, «доллар Альянса» – всё из-за портретов Уоллеса Брина на них.

–Не думаю, что нам этого хватит, – задумчиво ответил Роулендс. В разговор вклинился Саня Дмитриев:

–А всё-таки это сколько? Это как 2000 рублей или больше? Ну, по э-э-э… покупательной способности?

–Не знаю, – ответил я – Но не думаю, что мы сможем особо жировать на эти деньги.

–А я вот думаю, – продолжил Дмитриев – что примерно как две тысячи рублей. Ну, или чешских крон, они же примерно равны.

–Да какая, в сущности, разница?

–Я для себя уже решила, – подала голос Райс – что буду отсылать половину родителям. Им сейчас эти деньги нужнее будут. Комбайны сказали, что я могу так делать.

Кэрри Лэнг посмотрела на неё, как на дурную, и заявила:

–Себе бы лучше оставила, то пойдёшь в увольнительную, а пожить нормально будет не на что.

Роулендс тем временем снова вернулся к еде:

–А может, Рататую барашка в бумажке подкинем? Мол, так и так, от лица четвёртого взвода, хочется нормальной жрачки и всё такое… Хотя бы кукурузных хлебцев?

–Не хрен его баловать, – заявил я, после чего обратился к Кэрри – Слышишь, Лэнг, тебе что, так сильно нужны бабки?

–Они никогда не бывают лишними, – спокойно заявила девушка, после чего отправила в рот очередную ложку с куском хэдкрабьего «мяса».

–И сколько ты стоишь? – поинтересовался я.

–Слишком дорого, чтобы ты мог позволить себе такое удовольствие, – ответила та – Я знаю себе цену.

Что ж, если девушка столь самоуверенно заявляет, что знает себе цену, то она её не раз называла.

–Да брось врать!

–А я бы раскошелился! – донеслось из-за соседнего стола. То Рон Барретт, развернув свою чёрную морду, подмигнул кинувшей на него удивлённый взгляд Кэрри. Та в ответ показала оттопыренный средний палец. За соседним столом раздались полные азарта возгласы. Вот тебе и «неуставные отношения». Однако негр оставил это без последствий. Или решил отложить их до поры до времени. Ладно. «Будем считать, ты у нас типа крутая», – с долей сарказма подумал я – «Надеюсь, стреляешь ты также хорошо, как зубоскалишь». Роулендс тем временем спрашивает меня:

–Ну а что тогда с ним делать? Я не хочу, чтобы у меня в один прекрасный момент от его харчей прорвало днище изнутри!

Снова застольные темы… мило. Но мне то не привыкать – я ещё со школы могу спокойно кушать, когда другие в красках обсуждают подробности человеческой физиологии. А после того, что я насмотрелся за крайний год… Ерунда. Отвечаю:

–У меня более интересная идея.

–Поделись? – предлагает Тайрел, которому ужин тоже не показался достойным солдата Патруля.

–Я считаю, что надо, м-м-м, «поговорить с ним по душам».

–Не боишься, что настучит начальству? – спрашивает Тайрел.

–Я ему настучу! – сказав это, разминаю пальцы таким образом, чтобы они издали смачный и очень зловещий хруст – То не дело это, что мы будем рисковать, и нам придётся терпеть его стряпню. Ему же, небось, не придётся подставлять свою шкуру под пули.

–А я слышал, – говорит Волков – Что кашевары должны будут периодически выезжать с полевыми кухнями на FOB.

–Вот именно, что периодически. А мы будем торчать на этих ПОБ постоянно, и ещё хрен знает, с чем мы там столкнёмся. Для него, может, это будет всего одна поездка под огнём туда и обратно, а мы там неделю сидеть будем или больше. А может случиться и так, что комбайны просто отрядят вертолёт или самолёт, чтобы сбросил с парашютом груз пищевого порошка – и всё! А он будет тем временем греть свою задницу на кухне. Не, ребята, Рататуя надо проучить так, чтобы он боялся нас похлеще, чем всяких жуков и повстанцев вместе взятых.

–Может, попробуем сперва договориться по-хорошему? – предлагает сержант.

–Идея хорошая, но я переговоры вести не умею.

–А от тебя этого и не требуется. Будешь у нас орудием возмездие.

–Ага, – ухмыльнулся Джек Р. – Отомстишь, если я слягу в больничку.

–Хорошо, ковбой, – ответил я.

–Не называй меня так! – возмутился Джек.

–Ты ешь, давай, – толкнула его Лэнг – Ковбой, блин…

И всё-таки я должен отдать должное Дарксайд и её напарнице по наряду кухню. Благодаря ним у нас сегодня было нечто, хоть немного похожее на еду. Несмотря на то, что впечатления от ужина остались не лучшими, он был заметно вкуснее завтрака. Гадать же, откуда у Альянса взялась картошка, я не стал. По боку, откуда, главное, чтобы её можно было переварить и не загнуться при этом. У меня получилось, у остальных 59 бойцов четвёртого взвода – тоже. Так что в барак мы вернулись без потерь. Вопреки ожиданиям, пока у нас не случилось ни одного пищевого отравления. В восемь часов к нам зашёл уже знакомый «товарищ страшный лейтенант». Он проверил нашу численность, после чего выкрикнул:

–Сержант Волков, шаг вперёд.

Андрей Волков вышел из строя. Ну, давай, LT, прикажи что-нибудь. Тот, конечно же, так и сделал.

–Сержант, включите телевизор.

Телевизором у нас назывался огромный проекционный экран, смонтированный на противоположной входу в казарму стене. Обычно он был выключен и обесточен. Повернувшись ко мне, Волков приказал:

–Рядовой, помогите мне. Подключите устройство к сети.

Припахал таки. Ну да ладно, Брин с ним. Зайдя за монитор, я отыскал там довольно необычного вида штепсель, от которого к проекционному экрану шёл огромный шнур. Подключить его не составило труда. Пока я подключал питание, сержант установил антенну. Едва в нижней части экрана загорелся красный огонёк, Волков жестом освободил меня, после чего открыл на мониторе какую-то панель и начал что-то настраивать там. Настроил быстро, ибо внутри прилагалась оставленная комбайнами записка с простым и понятным руководством. Наконец, взяв в руки пульт дистанционного управления, Волков включил устройство. Тотчас на экране возникло цветное изображение символики Альянса – Жёлтой окружности, в которую были вписаны двузубец и шар. Шар, что необычно, представлял собой вращающееся условное изображение Земли, которую разделяли две жирных чёрных линии: Экватор и Гринвичский меридиан. На мгновение мне подумалось, что в определённый момент их пересечение в Гвинейском заливе напоминает перекрестие прицела. Как будто гигантский неведомый снайпер, прячущийся в глубине космической черноты, взял на прицел наш жалкий ублюдочный мирок под названием Земля да только и ждёт повода разнести его в щепы за малейшую провинность… Снизу под изображением появилась надпись: «Combine Media Network». Заиграла музыка, потом сменилось несколько кадров, открывающих программу новостей. Далее на экране наконец-то появилась студия, в которой сидели трое ведущих: мужчина, женщина и вортигонт. В нижних углах экрана имелись также изображения мужчины и вортигонта. Эти отвечали за вещание на языке глухонемых. Ещё до того, как они начали говорить, лейтенант, собравший нас вокруг экрана, сообщил:

–По уставу, вы обязаны смотреть вечернюю информационную программу каждый день.

Тем временем дикторы представились и начали свой репортаж с уже привычной для нас рубрики «Коротко о главном», предварявшей подробные отчёты обо всём, что произошло на планете. А произошло на ней достаточно много. К 31-ому Мая обстановка на Земле значительно улучшилась – большую часть народа вернули из концлагерей. Также выяснилось, что концлагеря были расположены только на территориях, оказывавших сопротивление, например, в США и России. В Белоруссии комбайны были встречены достаточно вяло – Альянс начал захват страны со свержения её правительства. Захватив Лукашенко и всё его правительство с командованием, инопланетяне заставили принять его очень даже легитимный приказ о прекращении вооружённого сопротивления, который был по большей части выполнен. Они также убедили народ сложить оружие перед лицом превосходящей мощи Альянса, чтобы спасти страну и её народ от тотального истребления. Лишь после этого пришельцы пустили в расход местную власть, насадив взамен свою собственную. Сейчас силы вторжения большей частью заняты ликвидацией отдельных повстанческих бандформирований и подавлением массовых народных волнений по всему миру. Чтобы хоть как-то скрасить новости о том, что Землю разбили и поставили на колени, дикторы сообщили и пару радостных новостей. Например, они сказали, что Альянсом начато строительство комплекса управленя земным климатом. Или что в астероидном поясе между Марсом и Юпитером Альянс уже расположил несколько космических платформ со станциями по сбору ресурсов и предупреждению метеоритных атак на Землю. После нескольких подобных сообщений о том, где и в чём комбайны преуспели, журналисты коснулись и темы, имевшей непосредственное отношение к нам. Что приятно, на экране, помимо надписи «Combine Overwatch Patrol» возникли и несколько фотографий. Две из них были сделаны нашлемными камерами комбайнов из нашей воинской части №14/000731. На первом снимке я узнал самого себя с девятимиллиметровым в руках. Комбайны выбрали довольно удачный кадр, на котором прекрасно видно и дульное пламя, и отведённый назад в момент выброса гильзы затвор и даже саму гильзу. Более того, им удалось заснять капли крови, брызжущие из жвал убиваемого мною муравьиного льва вместе с моим лицом и головой моей жертвы. Я, кстати, себе очень даже нравлюсь – может и не красавец, но очень хорош собой. Ну, как же себя любимого и не похвалить-то, а? Моё «Ego» должно расти, хе-хе…

–Ого, смотри-ка, мы попали в новости! – заметил Саня Дмитриев. На втором кадре из нашей ВЧ я был запечатлён вместе с вооружёнными Тайрелом, Вороновым и Райс Коул. Смотрелись мы, стоит сказать, неплохо, особенно с новенькими «Калашниковыми» и патронными подсумками. Райс, кстати, весьма фотогенична, и ей очень даже идут камуфляжные штаны и шнурованные ботинки. Отрасти она волосы подлиннее – могла бы сниматься в кино, причём в абсолютно любом. Ворон и Мэтт тоже хороши собой, особенно первый – этот, завидев муравьиного льва, вскинул автомат, правда, забыв взвести и снять его с предохранителя. Впрочем, за его левой рукой этого не заметить. Конечно, настоящие комбайны пока превосходят нас в плане внешней крутизны и снаряжения, но рано или поздно мы докажем, что можем быть ничуть не хуже во всех отношениях. Во всяком случае, я на это надеюсь. Дикторы же прокомментировали всё запечатлённое на экране так:

–Далее в программе формирование подразделений Патруля. Сегодня утром поступили сведенья о том, что создание первых 1200 подразделений близится к завершению. Ещё 800 отрядов, согласно планам центрального командования Альянса, заступят на службу к 1-му Сентября. С первого Июня новые войска официально вступят в строй. Мы также получили отчёты о том, что войска Вторжения уже занимаются подготовкой новобранцев. Тем временем во всех городах будут развёрнуты пункты приёма добровольцев…

Вот значит как… 1200 батальонов на планету по две тысячи человек каждый – это мало. Это очень мало. Да и две тысячи отрядов тоже не густо. Как я слышал, всего Союз Вселенных собирается нанять пять миллионов военных, но для контроля над пятью миллиардами землян по всему свету при нашей-то организационной структуре этого явно недостаточно. Но это ведь только начальный план. Альянс постепенно будет наращивать местные силы, а свои собственные выведет – этот ударный кулак наверняка понадобится им где-нибудь ещё. Вдруг им нужно принести прогресс и развитие в очередную богатую нефтью, газом и металлами жопу с труднопроизносимым названием и неполноценным населением? К сожалению, об этом в новостях ничего не говорилось – колонии Земля совершенно необязательно знать, что происходит в мирах метрополии. А жаль, я бы с огромным удовольствием посмотрел центральные новости – интересно же знать, чем живут сами пришельцы. Плевать, даже если бы я ничего не понял, то посмотрел бы картинки и видеоролики, лишь бы там было что-то неземное в его «естественной среде обитания» – уже это дало бы мне много вкусной и здоровой пищи для моего не в меру пытливого ума. На речи же доктора Брина я особо заостряться не стал (хотя вниманием её и не обделил). Он обращался ко всем «жителям и гражданам планеты Земля», призывая их к терпению и мужеству, а также уговаривая не сопротивляться новой власти. Всё то время, что он говорил, я пытался представить себе масштаб действий Союза Вселенных и степень освоения им нашей Солнечной системы. Выходило, что если они каким-то образом сумеют окопаться хотя бы на соседних планетах типа Марса, и открыть там стабильный и постоянный портал в свои вселенные, то землянам действительно лучше побыстрее сдаться и забыть Семичасовую Войну и жизнь без Альянса, словно кошмарный сон.

На речи Уоллеса Брина информационная программа закончилась, а телевизор пришлось выключить. Комбайн-офицер сказал даже несколько хороших слов о нашем отряде, заявив, что своими действиями мы уже подняли престиж Патруля и должны продолжать в том же духе. Чувствую, земной офицер так бы добр с нами не был. Ещё покойный экс десантник рассказывал мне, что когда в его часть приезжало начальство и устраивало смотры, одного рядового бойца, проявившего инициативу и заработавшего хорошую оценку от этого самого начальства, собственные «шакалы» чуть не сгноили в нарядах… однако, я до последнего надеялся, что нашим будущим командирам Альянс устроит промывку мозгов, и всё будет не так уж и плохо. Если честно, то, по моему мнению, небольшую обработку сознания надо устраивать вообще всем людям на Земле, а не только бывшим и будущим военнослужащим. Кому-то в большей степени, а кому-то в меньшей. Тогда не будет почти никаких проблем. Что до всяких повстанцев и их пособников, то с ними всё просто – всю эту мразь надо безжалостно и поголовно давить. Давить, вешать, резать заживо и травить в газовых камерах, словно крыс и тараканов, при малейшем проявлении их поганой сущности.

До второго построения нас начала одолевать скука. Не ни сигарет, ни карт, ни книг, ни музыки, ни даже элементарной бумаги с ручкой или карандашом, чтобы черкнуть весточку родным-близким, у кого они ещё живы. Периодически со мной кто-то заговаривал, и с кем-то заговаривал я сам, но все беседы отчего-то обрывались, не успев толком начаться. После изнурительной работы, обеда и получаса перед телевизором, у меня начисто отбило охоту что либо делать, что, тем не менее, не мешало мне скучать. Комбайн и тут развлёк нас, заставив отрепетировать завтрашнее построение на освещённом фонарями плацу, после чего ненадолго отпустил. Я задержался, чтобы узнать подробнее о своём заслуженном дне отдыха, но комбайн меня не удил. Просто этот день висит на мне и может быть добавлен к любой увольнительной. Но до «увала» ещё служить да ждать… На вечернюю проверку явились все. Дождались мы и прощального визита лейтенанта-комбайна. На сон грядущий он всё-таки велел нам всем чуток потрудиться в позе «упор лёжа». Ропот недовольства был, но он довольно быстро стих. Лишь отжавшись раз этак двадцать (чисто для порядку), мы получили право разойтись по своим местам. Когда комбайн-дневальный дал команду «отбой», отвалился и вырубился я гораздо быстрее, чем на сборном пункте.

Дата добавления: 2015-09-04