Pov Tom. Дарить себя, не думая о страсти,

Дарить себя, не думая о страсти,

И жить мечтой, считая день за днем,

Как мало времени осталось нам до счастья,

Где мир палитрой яркой засияет нам вдвоем.

(с) Арабелла

Неделя после интервью выдалась беспокойной. Постоянные звонки отнюдь не способствовали поднятию настроения. Эмиль знал о положении дел и как мог, старался растормошить. Вот и сейчас «насиловал» мобильник.

- Да, - ответил, внимательно следя за плотным потоком машин на дороге.

- Детка, привет! – елейным голосом самого настоящего гея ответил «телефонный маньяк», то есть мой лучший друг.

- Эм, тебе делать нечего? Мы только что попрощались на работе.

- Ну, детка, я соскучился, - продолжал дурацкую игру юноша.

- Бл*, Офф, ты точно хочешь умереть. Я столько раз просил не называть меня так. Но ты постоянно выводишь меня из себя. Наверное, придется осуществить угрозу, - притормозил у очередного светофора.

- Ты душка, Томми, - не унимался ди-джей.

- Ну всё, завтра у нас будет серьезный разговор.

- Грозный Трюмпер - это что-то новое. Ну а если серьезно, я хотел напомнить о своей днюхе.

- Я не забуду, не волнуйся, - хотя, в свете последних событий, трудно ожидать адекватности.

- Чудесно. А когда уезжаете в Гамбург? – спросил приятель.

- Думаю, недели через три. Все зависит от продажи квартиры.

- Слушай, - весело продолжил Офф. – А может сделать операцию по смене пола? И будет у тебя Белла с грудью четвертого размера, а?

Я прямо задохнулся от такого предложения. Снова Эмиль перегибал палку, выдавая подобные нелепые предложения.

- Ты в своем уме? Накурился что ли?

- Это была шутка. Для разрядки обстановки. Тебе ведь легче стало?

- Да, очень, блин, - с иронией парировал в ответ. – Снова начинаю сомневаться в твоих умственных способностях.

- Фу, Том, как некрасиво гнать на друга. Но я сегодня добрый, прощаю.

Представляя, как выглядел приятель в этот момент, невольно улыбнулся. Вот дурак!

- Поговори с Каулитцем. Надеюсь, он отпустит тебя на вечеринку. И все же, я бы хотел и его видеть на празднике, - разглагольствовал ди-джей.

- Ты скачешь от темы к теме как блоха на хвосте собаки. Я не успеваю следить за ходом твоих сумбурных мыслей. И, боюсь, после той истории с клубом, Билл не захочет идти.

- А вдруг. Пусть друзей с собой возьмет. Ему будет спокойнее, а нам веселее. Идет?

- Я поговорю с ним, но ничего не обещаю.

- Договорились. Удачного дня, детка. Я отключаюсь.

Вот зачем звонил? И сердиться не могу. Ведет себя как полный придурок, а своего добивается. Я уже улыбаюсь, вспоминая разговор. Нотки серьезности появляются только при ответственных делах, в которых на друга можно положиться.

Подъехав к дому Билла, я припарковался и увидел его. Не успел удивиться тому, что мой парень делает на улице с Лакки, как послышался противный визг шин, и прямо на него понеслась темно-синяя машина.

Никогда в жизни я так быстро не бегал. Счет шел на секунды. Билл стоял, недоуменно прислушиваясь к происходящему. За пару секунд до рокового столкновения хватаю его за руку и тяну на себя, падая на асфальт. Колеса авто прошуршали в десяти сантиметрах от нас. Одновременно раздался пронзительный собачий визг. Но и это было не всё. Как в замедленной съемке, чувствуя на себе тяжесть тела слепого, видел, как автомобиль врезался в дерево недалеко от нас.

Водителя опознал сразу же и просто не мог поверить глазам - Чарльз Ламбьери. Каулитц опомнился первым и с криком: «Лакки?!» стал подниматься с земли. Белый папильон лежал в паре шагов от нас и тихо скулил. Судя по окровавленной лапе, он попал под колеса сумасшедшей модели.

- Он жив, Билли. Слышишь? – тормошил брюнета, по щекам которого катились слезы.

Очевидно, кто-то видел развернувшуюся драму и вызвал полицию. Пока служители закона вместе с прибывшими на место врачами доставали виновного Ламбьери из машины, я усадил моего мальчика в своё авто, подальше от суеты и толкотни. Достав из багажника плед, как можно бережнее завернул в него папильона. Лакки благодарно лизнул руку и притих на заднем сиденье.

- Распишитесь здесь, - оторвал меня от грустных мыслей сотрудник полиции.

- Что это?

- Заявление. Стандартная форма. Можете ознакомиться.

- А что с ним? – указал на Чарльза, ведомого в полицейскую тачку.

- Отделался легким испугом. К тому же, парень, кажется, накачался наркотой.

- А свидетели есть? - не мог же сам парень вызвать полицию.

Мужчина в форме указал на супружескую пару – соседей Каулитца. Кивнув мне в знак поддержки, они тоже подписали какие-то бумаги.

Убедившись, что все формальности соблюдены, и мы пока можем быть свободны, перенес внимание на своего парня. Билл безучастно сидел в той же позе, сложив руки на груди.

- Малыш, мне нужна твоя помощь, - тихо спросил, боясь напугать резким голосом. Никаких эмоций не отразилось на бледно-фарфоровом лице.

- Билли, очнись, - несильно похлопал по плечу.

- Том, скажи правду – Лакки умер? – две слезинки покатились из уставших раскосых глаз.

- Нет, клянусь. Мне нужно знать, куда ехать. В какую ветеринарную лечебницу?

Брюнет всхлипнул и назвал адрес в паре кварталов от дома. Не теряя ни минуты, плавно повел машину по указанному маршруту. Небольшая вывеска на месте указывала о том, что мы приехали куда нужно.

- Посиди здесь, - обратился к притихшему слепому.

- Я хочу пойти с тобой, - упрямо воскликнул Билл.

- Пожалуйста, не спорь. Мне сложно будет разорваться между вами. Ради Лакки, останься в машине.

- Хорошо. Иди.

Взяв папильона вместе с пледом, я поднялся по ступенькам и открыл дверь. Вежливая женщина-администратор указала номер кабинета. Передав Лакки ветеринару, буквально рухнул на стул в просторном холле и принялся ждать, нервно постукивая ногой по полу. Чтобы хоть как-то скоротать время, рассматривал обстановку. В нескольких метрах от меня сидели две женщины с терьерами и мужчина с котом. В самой клинике было немного шумно: все же животных очень трудно заставить замолчать.

Вдоль стен стояли удобные стулья и диванчики, а сами стены украшали стенды с информацией, предназначенной для владельцев животных. Было много дельных советов по уходу, а также реклама различного рода корма.

Из соседнего кабинета вышла молоденькая девушка в небесного цвета куртке. Заплаканная, неровной походкой, она подошла к сидящему спиной парню и разрыдалась в голос. Из обрывка разговора я уловил только два слова: «Пришлось…усыпить…». Но и этой информации оказалось достаточно, чтобы понять её горе.

Наконец, слева от меня открылась дверь и тот самый врач, которому передал папильона, пригласил войти. Я так резко поднялся, что чуть не опрокинул стул под собой.

- Что с ним? – спросил, едва переступив порог.

- Судя по характеру травмы, сильный ушиб. Это же подтвердил снимок. Перелома нет, что очень радует. Купите вот эти лекарства, - мужчина вручил мне листок, исписанный убористым почерком. – Уколы нужно делать каждый пять часов. В инструкции к препаратам все написано. Знаете, где у нас аптека?

- Нет, - ответил, ища взглядом Лакки. Услышав из-за белоснежной ширмы звуки возни, немного расслабился.

- Спуститесь вниз, на первый этаж, и поверните направо.

- Спасибо. Я могу его забрать?

- Конечно. Только не позволяйте слишком много бегать, - ветеринар улыбнулся.

- Бегать? А он сможет? – я запнулся.

- Вы, очевидно, плохо знаете эту породу собак. Не пройдет и дня, как он захочет, как раньше, прыгать и носиться. Постарайтесь немного ограничить передвижения своего питомца.

- Еще раз спасибо.

- Не за что. Лечить животных – наш долг.

Неся собаку до машины, испытывал нереальное облегчение. Билл ждал нас, покусывая губы от волнения.

- Ну что там, Томми? – воскликнул, едва я открыл дверь с его стороны.

- Всё хорошо, родной. Можешь сам убедиться, - положил животное на колени хозяина.

- Лакки, - брюнет ласково гладил его, что-то шепча.

- Я сейчас схожу за лекарствами, а потом поедем домой.

Но Каулитц не слышал. Все его внимание было направлено на питомца. Я не обижался, потому что прекрасно понимал его эмоции. Папильон стал для Билла главным другом и помощником.

Купив по рецепту всё необходимое, вернулся к своей «семье». Собака уснула, устроив голову на руке моего парня.

Дома смогли, наконец, поговорить спокойно. И то только после того, как я заставил Билла выпить успокоительное. Рассказал ему о разговоре с полицейским и предположительно верных мотивах Ламбьери.

- Боже, Том, он сумасшедший! Он ведь мог убить меня, - прошептал брюнет, прижимаясь боком ко мне.

- Как хорошо, что я не опоздал. Не представляю жизни без тебя.

Сжать в объятьях родное тело. Целовать, защищать, опекать, любить. Каждую секунду. Всю жизнь. И больше ничего не надо для счастья. Не нужны частные самолеты и счета с шестью нулями в банках Швейцарии; ни к чему дорогие машины и дома на Мальдивах. Мне нужен только ты один: мой слепой, мой ангел.

*****

Ночью пришлось встать, чтобы сделать укол Лакки. Руки тряслись от волнения. Да еще и само животное выглядело испуганным. Словно предчувствуя плохое, папильон жалобно заскулил и облизнул лапку. Будто хотел показать, что сам вылечит себя. Посмотрев в преданные глаза собаки, я чуть было не отступил от задуманного. Но лекарства были необходимы любимцу Билла, поэтому укол пришлось сделать.

Утром, оставив парня сладко спать, поехал в участок. История с Ламбьери должна быть разрешена как можно скорее. Полицейский проверил документы и провел меня в небольшую комнату с серыми стенами, столь типичными для тюрьмы. Через несколько минут открылась противоположная дверь и я увидел своего бывшего.

Бессонная ночь негативно сказалась на внешности модели: волосы спутались, под глазами появились темные круги, взгляд потух и стал почти скромным. Сев за стол, мы несколько минут молчали. Чарльз первым нарушил напряженную тишину.

- Том, пожалуйста, забери заявление, - попросил он. Это было удивительно. Гордый, самовлюбленный юноша просит помощи, делая «овечий», невинный взгляд.

- Издеваешься? Ты чуть не убил человека, - резко отвечаю, глядя прямо в изумрудные глаза. Ни тени гнева в них. Только непонятная тоска и обреченность. Хотя, Ламбьери очень хороший актер, в чем я уже смог убедиться.

- Я сожалею. Поступив как идиот, я не понимал, что делаю, - начал было парень, но я оборвал его на полуслове.

- Я заберу заявление только в том случае, если ты немедленно вернешься во Францию и забудешь о нас раз и навсегда. И уволь выслушивать лживые слова оправдания.

- Уеду, обещаю, - поспешно воскликнул он.

- Если обманешь, то пожалеешь, - встал и уже направился к выходу, как услышал за спиной:

- Подожди, Том. Не уходи.

- Ну что еще? – раздраженно обернулся.

- Спасибо тебе. Погоди минутку. Мне нужно кое-что рассказать, - Чарльз сжимал и разжимал пальцы. Первый признак его нешуточного волнения.

- Ну? – коротко кивнул и сел на место, расстегивая толстовку. В помещении оказалось душно.

- В тот день, когда я бросил тебя и уехал, мне тоже было нелегко.

Заметив, что я собираюсь возразить, он быстро выпалил с ноткой жалости:

- Не перебивай, пожалуйста.

С одной стороны, не хотелось ворошить прошлое. Но иметь возможность узнать причину поступков модели и не использовать её – верх глупости. Эта страница жизни должна быть перевернута.

- Хорошо.

- Ну, так вот, решение об отъезде далось нелегко. Но ты сам знал, как долго я стремился к славе. Жалею ли я о том, что променял чувства на деньги? До сих пор корю себя. Можешь не верить, но это так.

Я пытался забыться, отвлечься походами в клубы, покупкой модной одежды, которую мой «хозяин» щедро поставлял. Тогда же подсел на кокаин. Да, Том, перед тобой сидит наркоман. Не прошу жалости или сочувствия. Просто говорю как есть.

Я не смог забыть тебя, поэтому вернулся в Берлин. Глупо было надеяться, что ты по-прежнему один. Узнав, кто твой парень, я был шокирован. Да, я не понимал, как ты можешь любить слепого. А теперь вижу, что ты очень изменился.

Я дурак, Том. Прости меня, если сможешь.

Слушая рассказ Ламбьери, испытал массу противоречивых эмоций: презрение, жалость, сочувствие, равнодушие. Слов для ответа не было. Молча подойдя к двери, еще раз обернулся, в последний раз видя парня. Он уронил голову на руки, сложенные на столе.

- Я прощаю тебя, Чарльз, - и вышел. Теперь тень прошлого не омрачит нашу с Биллом жизнь. Она будет такой, какой мы её сделаем. Вместе.

Но настоящее преподносило неожиданные сюрпризы. Пообедав с Каулитцем, поехал на работу. Эмиль был очень серьезен, что случалось крайне редко. Точно такое же настроение у него было, когда несколько дней назад я сообщил о проданной машине и покупателях на машину.

- Привет, дружище, - поздоровался Офф и протянул мне чашку кофе. – Какие новости?

Слушая рассказ о событиях прошедших суток, ди-джей только матерился, забыв об остывающем напитке.

- Дааа, у парня реально крыша поехала, - заключил он. – Надеюсь, он и правда оставит вас в покое.

- Я больше чем уверен в этом, - ответил, разгребая стопку бумаг на столе и выбрасывая ненужные в корзину. – К тому же, скоро операция, и лишние волнения нам не нужны.

- Именно об этом я хотел с тобой поговорить.

Тон голоса друга напряг, и я отвлекся от своего занятия.

- Ты о чем?

- Том, - он даже встал со стула. – Ты мой самый лучший друг. Я помню, сколько раз вытаскивал меня из передряг, тащил домой пьяного. Впервые за два года общения вижу, что ты счастлив. Счастлив с Биллом. Судьба странным образом столкнула вас, но не в этом суть. Решение о продаже имущества ради операции – нереально серьезный поступок. Я, все мы, восхищаемся тобой. Но, зная твою любовь к машинам, я не мог допустить, чтобы ты лишился средства передвижения. Да что там, авто для тебя как друг. Поэтому вот… - он протянул конверт. Внутри обнаружился чек на моё имя. Сумма значительно превышала ту, что намеревался получить от продажи тачки.

- Что это? – спросил, вертя бумагу.

- Недостающая сумма. Это для вас, и никаких отказов, Трюмпер.

- Откуда, Эм?

- Хотел купить новую квартиру, но это подождет.

Я просто не мог поверить в происходящее. Хотя Офф и мой друг, такого не ожидал от него.

- Нет, я не могу принять эти деньги, - положил чек обратно в конверт и протянул приятелю.

- Можешь. Я хочу вам обоим счастья. Такой шанс нельзя упускать.

- Но… - стал придумывать доводы в поддержку своего отказа.

- Детка, хватит уже. Считай это дружеским займом. Вернешь через..цать лет.

- Спасибо.

Голова кружилась от эмоций. Порывисто обнял друга, стараясь сдержать влагу в глазах. Словами не отписать ту благодарность, что рвалась наружу из сердца.

- Не стоит, Том. Я не мог иначе.

Правду говорят – друг познается в беде.

*****

Апрель был удивительно теплым и спокойным. Лакки очень быстро поправился и даже не хромал. Билл в шутку называл меня заботливой мамашей, за что получал легкие тычки в ребра. История с Ламбьери забылась как страшный сон.

Очень весело отпраздновали день рождения Эмиля. Билл пригласил Марсию и Андреаса, и наша компания лучше всех поздравила именинника.

Самым неожиданным оказалось то, что подруга Каулитца понравилась виновнику торжества. Офф постоянно танцевал с девушкой, говорил комплименты, а потом настоял на продолжении знакомства. Он уломал меня дать ему номер мобильного Марси и признался, что влюбился с первого взгляда. Я был бы очень рад созданию такой пары. Однако девушка всячески отвергала ухаживания друга. Но мой ангел выяснил, что ей очень симпатичен Эмиль, и всё это – показное спокойствие. Поэтому мы тайно помогали своим друзьям в завоевании сердец друг друга.

Каулитц спокойно отреагировал на новость об операции. Посчитав неразумным и дальше молчать, мы с Марсией рассказали ему всё. В начале парень молчал, а потом обнял нас, от всей души благодаря, не веря и надеясь. Радостно-мечтательная улыбка несколько дней не сходила с лица брюнета. Он задавал массу вопросов о том, как это будет происходить, и искренне верил в успех.

Незаметно подошел день перед отъездом. Уладив дела на работе и взяв отпуск, я вернулся домой. Завтра вечером едем в Гамбург.

То ли от волнения, то ли от переполняющих эмоций, Билл весь вечер жался ко мне. Осыпая поцелуями лицо и шею своего парня, я увлекся и пустился ниже, поглаживая нежную кожу на животе. Брюнет замер и я тут же отстранился, подумав, что он испугался такого напора. А организм требовал хоть какой-нибудь разрядки.

- Томми? – позвал мой ангел.

- Да…

«Скажи, что я нетерпеливый дурак. Я же сам понимаю».

- Почему ты…остановился…? – я обернулся к смущенному юноше.

- Подумал, что тебе не понравилось… - растерялся, не зная, что еще сказать.

- Понравилось… - очень тихо ответил Билл и покраснел как томат в рекламе соусов.

Скользнув взглядом по худому телу, заметил выпирающий бугорок в штанах и понял.

- Ты хочешь меня, Билли.

Каулитц еще больше покраснел, даже глаза зажмурил.

- Мы с тобой два влюбленных глупца. Заставляли друг друга мучиться, - обнял его за талию, поглаживая спину.

- Том…я…я…не знаю…что делать… А если…ты…разочаруешься… - прерывисто сказал и замолчал.

- Билли, невозможно разочароваться, если любишь. А я люблю тебя. Очень. И готов ждать, сколько нужно. Не хочу тебя торопить.

- Но я хочу… - признался юноша. – Сегодня…

Наверное, ему нелегко было сознаться, рассказать о столь интимных желаниях. Но он сумел, и я поклялся, что парень об этом не пожалеет.

- В душ пойдешь? – спросил, прикидывая в уме, как осуществить задуманное.

- Да.

- Тогда жду тебя в спальне.

Едва за Каулитцем закрылась дверь, схватил ключи от машины и спустя двадцать минут езды на предельной скорости вернулся с охапкой роз. Украсив кровать и комнату лепестками, источавшими приятный аромат, разделся до боксеров и стал ждать. Из-за приоткрытой двери показался брюнет, одетый в махровый халат до самого пола.

Приблизившись к вмиг оробевшему ангелу, обнял его и поцеловал. Наши языки встретились, лаская друг друга. Билл задел колечко пирсинга, и по телу пробежала волна удовольствия. Не разрывая поцелуя, взял юношу на руки и положил на кровать.

- Пахнет розами, - отозвался он, жадно ловя ртом воздух.

- Здесь повсюду розы, малыш.

- И когда только успел?

Стараясь сдержать страсть, снова вовлек его в поцелуй, перешел на шею. Билл пах гелем для душа вперемешку с собственным сладковатым запахом. Засосал нежную кожу, слегка укусил, оставляя следы, зализал место укуса. Опираясь рукой о кровать, навис над парнем. Другая рука развязывала пояс халата.

В карих слепых глазах промелькнул страх, а слегка мокрая от волнения рука накрыла мои пальцы.

- Не бойся, любимый. Просто доверься мне.

Кивнув, Билл попытался расслабиться. Сняв мешавшую одежду, впервые увидел своего мальчика во всей красе. Тонкая талия, узкие бедра, длинные ноги.

- Прекрасный, - прошептал.

Нет ничего приятнее, чем дарить нежность любимому человеку. И хочется отдавать как можно больше. Дорожкой поцелуев от шеи к паху, оставляя влажный след на коже, мгновенно покрывающейся мурашками. Брюнет тяжело дышит, растворяясь в новых для себя ощущениях.

Лепестком розы по бархатной коже, вычерчивая узоры, едва прикасаясь к телу. Парень выгибается навстречу каждому прикосновению неосознанно, повинуясь инстинктам. Наигравшись, беру в рот сосок, облизываю, а потом слегка дую на него, вызывая первый робкий стон удовольствия Каулитца. Поощряемый, не обхожу без внимания второй сосок, повторив с ним те же действия. Билл кусает губы, слегка вздрагивая всем телом.

Скольжу руками по бокам, вылизывая впадинку пупка, и дохожу до паха. Возбуждение парня, да и собственное, еще больше усиливается. Снимаю мешающие боксерки и остаюсь полностью обнаженным. Вновь целую парня, чувствую его руки на спине. Старается прижаться теснее, неотчетливо, вызывая трение бедрами. Рукой нащупываю тюбик со смазкой и, выдавив гель на пальцы, приступаю к самому сложному. Отвлекая моего парня поцелуями, аккуратно касаюсь заветного прохода. Почувствовав это, Билл дергается.

- Не сжимайся, малыш.

Никогда в жизни я не был так терпелив. Собственная страсть ушла на второй план. Я хочу, чтобы он запомнил первый раз на всю жизнь. Но стараюсь максимально уменьшить боль, которая неизбежна. В паху неприятно ноет, но еще рано. Торопиться никак нельзя. Билл должен постепенно раскрыться, понять, что мне можно доверять. Он должен прочувствовать, как приятно заниматься любовью.

Медленно растягиваю любимого пальцами, не забывая ласкать его орган другой рукой.

Я не знаю, сколько времени прошло, пока понял, что Билл готов. Не думал, что он откажется от использования презерватива.

- В меня, Томми. Я хочу, чтобы ты… кончил… в меня… - срывающимся шепотом требовал.

Очень аккуратно вошел в него и замер, давая привыкнуть. Брюнет поморщился. И так миллиметр за миллиметром, следя за реакцией на лице, останавливаясь всякий раз, когда замечал его дискомфорт.

Сложно, временами даже больно ничего не делать, когда тело сводит от желания. Но мои старания были вознаграждены. Медленные толчки сменялись быстрыми, приносящими обоим сумасшедший кайф. Брюнет тяжело дышал ртом, постанывая, выгибаясь навстречу. В незрячих раскосых глазах плескалось желание вперемешку с удовольствием.

Когда я задел простату, Билл вскрикнул, выгнулся по максимуму. Я сам не мог сдержать стонов, глядя на такое желанное тело под сбой. На лбу выступили капельки пота, черные волосы разметались по подушке.

Несколько уверенных движений рукой, и мой мальчик кончает. А спустя минуту и я достигаю пика наслаждения. Выйдя из него, перекатываюсь на бок, чтобы не задавить. Тяжело дышим, отходя от оргазма. Поворачиваюсь лицом к Биллу и мягко, благодарно целую в уголок губ.

- Ты – лучшее, что было, есть и будет в моей жизни. Я люблю тебя.

- Спасибо любимый, - сонно произносит моё чудо и засыпает, прижавшись к теплому боку. Встаю за полотенцем и убираю следы нашей любви. По телу, как топленое молоко, разливается усталость. Необъяснимое тепло накрывает с головой при взгляде на черную макушку. Обнимаю спящее создание, убираю влажные волосы с его лица.

Завтра будет новый день. Начало новой жизни. Время исполнения мечты.

*****

Утро прошло в сборах. Попрощавшись с Марсией и Андреасом, мы оставили им Лакки. Друзья обняли моего парня и пожелали нам удачи.

Приехав в клинику, мы встретились с врачом. Профессор Оттовиц понравился мне своей добротой и правильным подходом. Он терпеливо ответил на все вопросы пациента, рассказал, как будет проходить операция по имплантации сетчатки, и чего следует ожидать после.

Поскольку я заранее договорился обо всем, Билла поместили в отдельную палату, состоящую из нескольких помещений: собственно палаты больного, комнаты для меня и отдельной душевой. Сама клиника выглядела роскошной: прекрасный интерьер, высококлассный медицинский персонал.

Операцию доктор назначил на утро следующего дня, а пока готовил Каулитца, назначая различные исследования. К вечеру у моего мальчика едва хватило сил лечь в кровать – так вымотали его доктора. Но он не жаловался. Напротив, давно не видел юношу в таком приподнятом настроении.

Билл наотрез отказался спать один, поэтому потеснились и устроились на моей кровати. Я долго не мог заснуть, размышляя о будущем, пока сон не забрал в свое царство.

И вот решающий час настал. Брюнет испуганно сжал мою руку, хватаясь за неё как за соломинку. Украдкой поцеловал его в губы и пообещал, что все будет хорошо. Двери операционной закрылись, и мне стало не по себе. Сидеть без дела не мог, поэтому стал мерить шагами холл. От двери к окну, и обратно. И мысли, мысли. Взгляд на часы и досада – почему так медленно идет время? Кажется, стрелка часов не сдвинулась с места, а прошла уже целая вечность. И снова беспокойные шаги из угла в угол. Губы искусаны, пальцы вспотели, даже дышать тяжело.

Медсестра предложила выпить успокоительное, но я ограничился стаканом воды.

- Почему так долго? – в сотый раз задавал один и тот же вопрос. – А вдруг что-то случилось, а мне не говорят?

Руки теребят края толстовки. Каждый нерв как натянутая струна. Я похож на раненого зверя, который защищает своих детенышей от врагов.

- Нет, это бред, - отвечаю сам себе. – В этой клинике лучшие врачи. Всё будет хорошо. Нужно расслабиться. Соберись, Томас.

Так тихо. Ощущение, что я здесь один. Хотя, что я хотел? Частная клиника – не городская больница.

И еще один взгляд на часы.

- Скоро на стене дырка будет, а толку никакого. Почему так долго???

Наконец, двери операционной открылись, и медсестра в белоснежном халате направилась куда-то.

- Подождите, пожалуйста, - обратился к женщине. – Ну как там? Всё нормально?

- Извините, мы сделали что могли… Но, увы…

Она сочувственно покачала головой и пошла дальше.

Пол покачнулся и если б я не стоял у стены, непременно упал бы. Хочется сделать очередной вдох, но грудь будто сдавили. Получается жалкое подобие нормального дыхания. Сердце стучит как сумасшедшее, усиливая боль души. Перед глазами - желтоватые разводы, похожие на крылья гигантской бабочки. И так пусто, словно вывернули наизнанку, вытащили то, что было спрятано в душе.

Вот и всё. Судьба жестоко посмеялась над нами, заставив поверить в мечту и отняв её, когда оставался всего шаг.

Я сделал всё зависящее, чтобы помочь моему мальчику. Нет, не жалею, что использовал этот шанс. Только вот как сказать ему, что мечта разбилась? Он так надеялся, так ждал. Гораздо больше меня.

Нет сил сдерживаться. Не стесняюсь. Это просто слезы…

Дата добавления: 2015-09-02