2 страница. - Принцессы. Их слишком переоценивают, большинство из них

- Принцессы. Их слишком переоценивают, большинство из них. Но нет, я никогда не видела этого фильма.

- Знаете, если вы собираетесь здесь задержаться, в городе есть кинотеатр, который крутит классику кино за несколько долларов по Вторникам вечером - произнес он – Вы должны как-нибудь сходить.

Она изогнула бровь и глянула на него:

- Вы меня приглашаете, Шериф?

Смех плескался в глубине ее янтарных глаз.

- Я что? Нет, а-а…, я имею в виду, нет, конечно, нет. Я просто имею в виду, а-а…, что вам нужно сходить. Самой. Или нет.

Лиам серьезно обдумывал, чтобы достать пистолет из кобуры и застрелиться. Ради Бога, эта женщина была подозреваемой. Или в любом случае подозрительная. К тому же, он не ходит на свидания. Неужели он случайно пригласил ее? Конечно, нет.

Ему казалось, что уже более унизительного произойти не может, когда неожиданно его живот громко забурчал. Баба прикусила губу, явно пытаясь не рассмеяться.

- Простите - сказал он – я пропустил завтрак. И думаю, мое тело таким образом пытается сказать, что мне пора возвращаться в город. Спасибо за воду. Наслаждайтесь пребыванием в округе Клируотер.

Прикоснувшись к краям шляпы, он надел очки и выскочил за дверь с остатками собственного достоинства.

Хотя с если посмотреть на это с другой стороны, после этого, куча бумажной работы уже выглядела более привлекательно.

Глава.

Баба смотрела как высокий полицейский с прямой спиной и широкими плечами уходил, она еще долго стояла возле окна, вспоминая, как летела пыль из-под колес полицейской машины. Снаружи щебетала птичка, но когда она посмотрела на нее, та вспорхнула в небо. Вдалеке за холмами раздался звук грома.

- Думаю ты ему нравишься - сказал Чудо-Юдо, и смех рокотал в глубине его широкой белой груди. Он снова вгрызся в кость и пустил слюни, зная, что это раздражает ее.

Было скучно охранять Источник Живой и Мертвой Воды изо дня в день в течение веков. Наверно он и давал Бабам их долголетие и поддерживал их магические способности, но в остальное время, он просто был там. А ведь дракону тоже нужно развлекаться.

- Не смеши меня - проворчала Баба, наконец-то отходя от пустого окна – Он просто считает, что я что-то скрываю, и крутится вокруг.

Она взмахнула пальцем, и кость превратилась в бабочку и улетела. Челюсти Чудо-Юдо захлопнулись на пустом месте, и он издал возмущенный гав.

- Ну так ты и скрываешь - указала собака - только не то, что он ищет - он почесал за ухом задней лапой - Я почти уверен, что мне придется его съесть, прежде чем все это закончится.

- Возможно.

- Ну и как, ты пойдешь смотреть кино? - спросил Чудо-Юдо – С красивым шерифом, прежде чем я его съем?

- Он меня не приглашал - ответила Баба, раздражаясь по непонятной причине - А даже если бы и пригласил, он слишком молод для меня.

Чудо-Юдо фыркнул, звуча больше как дракон, чем пес:

- Баба тебе восемьдесят два. Все для тебя слишком молоды.

- Не Кощей - возразила она.

- Кощей – дракон. Даже когда выглядит как человек, он все равно дракон - ответил пес –Разве ты не хочешь иногда проводить время с кем-нибудь своего вида?

- Людей с трудом можно назвать моим видом - отбрила Баба, плюхаясь на диван - Больше нет. С тех пор, как я начала жить с Бабой Ягой, и стала такой же. К тому же, Кощей и я хорошо ладим. Он приходит, мы занимаемся сексом, и он уходит. Зачем мне хотеть чего-то большего?

Чудо-Юдо уставился на нее.

- Если ты не знаешь, я полагаю, это проясняет многие вопросы.

Она резко обернулась, кожа как будто натянута, а стены начали сжиматься, образуя туннель под землю. Или чертов драконопес просто действовал ей на нервы.

- Мне надо прогуляться - сказала она, ударяя голой ногой по гардеробу. Эта грациозная женщина могла производить впечатляющий шум, когда была не в настроении - Постарайся ничего не разбить, пока меня нет.

Она подергала расшатанную ручку и открыла дверь. Посмотрела на одежду и закрыла снова. Стукнула ладонью, и дернув опять ручку, она открыла дверь и увидела проход в Иномирье.

- Чертова дверь - пробормотала она, и вошла внутрь, захлопнув за собой дверь. При этом посуда задребезжала в буфете.

- Ну, это было интересно - сам себе сказал Чудо-Юдо, вытаскивая еще одну кость из-под дивана, хотя там и не было пространства между диваном и полом. - В воздухе витают перемены. Бабы ненавидят перемены. Это будет весело.

Он устроился, чтоб подремать, напевая под нос русскую колыбельную, которую он выучил на родине у одной крестьянки много лет назад. Он не мог вспомнить, съел он ее или нет, но ему все равно нравилась эта песня.

***

Как только Лиам въехал в город, оставляя за собой поля, поросшие кустарником, и въезжая в зону действия мобильной сети, его телефон тут же запиликал, сообщая ему о голосовых сообщениях. Глянув, он увидел, что все три сообщения были от Клайва Мэттьюса, президента окружного совета и постоянной болью в заднице.

Лиам размышлял, а не выкинуть ли ему телефон в окно и переехать его машиной. Но решил пристегнуть его обратно к поясу. Он знал какие будут сообщения, даже не прослушав их: Почему вы еще не раскрыли эти преступления? Почему у Вас нет никаких зацепок? Может нам стоит рассмотреть кандидатуру более компетентного человека на ваше место. Позвоните мне, когда у вас будет что доложить. И вам лучше чертовски постараться, чтоб это было как можно скорее.

У этого человека был зуб на Лиама с тех пор, как он обошел зятя Клайва на место Шерифа. Клайв и так уже дал ясно понять, что если Лиам не сможет раскрыть преступления или, Боже упаси, еще один ребенок пропадет, он может поцеловать свою работу на прощанье.

Лиам вырулил на парковку перед «У Берти», вышел и бросил пару монет в счётчик оплачиваемого времени стоянки автомобилей. Изорванный розовый постер с ребенком с выпавшими молочными зубами трепещет на телефонном столбе, с надписью: Видели ли Вы эту девочку? Сьюзи Таунсенд, это первый пропавший ребенок, и это было почти пять месяцев назад. Это был поздний февраль, было очень холодно и снежно, дул ветер, который пробирал до костей. Сьюзи пошла в гости к подруге; два маленьких ребенка, упакованных в зимние костюмы, они делали ангелов, лежа на снегу на переднем дворе. А потом мама ее подруги зашла в дом, чтоб ответить на телефонный звонок, а когда вернулась, там была только одна девочка. У постера Сьюзи теперь была компания, и эта разноцветная мозаика была доказательством того, что он не справлялся со своей работой. Женщина, которую он знал по посиделкам в Методистской церкви (Потлаки часто делают во всяческих кружках, обществах, клубах по интересам, церквям в Америке. Будет праздник, будем есть все что сами приготовим. Обычно договариваются, кто что принесет.), прошла, отведя глаза, и немного пройдя, нахмурилась.

Колокольчик над дверью звякнул, когда он зашел, но был еле слышен в том шуме из-за жужжащих голосов и звяканья посуды. Пока он стоял, давая глазам время привыкнуть к тусклому свету внутри, он начал поверхностно изучать помещение, оценивая обстановку больше по привычке, чем действительно ожидая проблем.

Немного за полдень в пятницу, а маленький ресторан был почти полон. Здесь не было декора как такового, если не считать коллекцию Берти, состоящую из подписанных тарелок со всех штатов, где она жила раньше, прежде чем обосноваться здесь, а также перекошенная доска объявлений, многослойная от уведомлений касательно следующей распродажи библиотечных книг, класса йоги для пожилых, и обычная подборка из котят, которые ищут хороших хозяев. Некоторые флайеры были такие старые, что некоторые котята наверное уже имели своих котят.

Разрозненные столы были накрыты весёленькими в бело-красную клетку клеенчатыми скатертями с бумажными салфетками. Но посетители обычно всегда были довольны, и здесь пахло свежим яблочным пирогом и горячим кофе.

Лиам привык считать «У Берти» раем. Теперь разговоры были приглушенными, а люди кидали настороженные взгляды на своих соседей, когда считали, что никто не видит. Здесь едва можно было заметить присутствие детей, несмотря на то, что была середина летних каникул. Родители держали своих детей запертыми дома в эти дни. Внутри, под замком. Все пропавшие дети находились на улице, когда исчезли, и это знание превратило детские площадки в города-призраки, с покинутыми качелями и свободными конструкциями для лазанья, в бассейнах не слышится смеха, никто не прыгает «бомбочкой», нет детской толпы играющей в Марко Поло (Кому интересно, правила игры: Это игра на трех и более человек. постоянно есть один назначенный игрок, "Оно", который должен, как правило, ждать определенное количество секунд прежде, чем начать плавать вокруг бассейна с закрытыми глазами, пытаясь пометить других игроков. Игрок "Оно" может только чувствовать, где другие игроки по звуку, но может позвать "Марко!", после чего все остальные игроки должны кричать "Поло!". Когда игрок "Оно" сумел пометить другого игрока, последний становится "Оно". ПРИМЕЧАНИЕ: Если вы под водой вы не можете услышать крик "Марко" и, следовательно, не будет отвечать "Поло". Итак, если вы умеете долго задерживать дыхание под водой, вы с меньшей вероятностью будете помечены.). У Клайва Мэттьюса нашлось бы пару метких слов и об этом. Официантка подошла к Лиаму, меню было сжато побелевшими руками.

- Есть какие-нибудь новости? - спросила она.

Ее сын ходил в школу вместе с пропавшим мальчиком, номер 2. Лиам покачал головой.

Затем он уловил взглядом Белинду Шилдз, она сидела с престарелыми родителями за столом с едва тронутой едой, у него появился внезапный импульс трусливо выскочить за дверь, сесть в машину и перехватить что-нибудь в пиццерии ниже по улице. Но было уже слишком поздно, т.к. их глаза встретились поверх голов других посетителей, и она помахала ему, чтоб он к ним присоединился.

Черт.

Лиам кивал людям, которых он знал – а таких было большинство – пока он проходил по черно-белым квадратам старого линолеума, избегая наступать на отсутствующую плитку возле шестого столика из-за глупой привычки.

- Привет, Белинда - сказал он - Привет Мистер и Миссис Ивановы. Как Вы?

Он знал как они, конечно. Родители Белинды выглядели постаревшими лет на двадцать за последние шесть дней. Они души не чаяли в своей поздней дочери, и еще больше обожали свою единственную внучку, особенно после того как ее папаша-пьяница уехал и никогда не возвращался. Доброе лицо Миссис Ивановой было бледным и непонимающим, ее морщины углубились, как будто сдались, пытаясь удержать какое-то другое выражение кроме печали.

Белинда была в форме; она настояла на том, чтоб продолжать работать, но когда она не была в поиске, она проводила большую часть времени, выписывая квитанции людям, которые нарушили даже самые незначительные правила. Масса квитанций скопилась на его столе на людей, которые припарковались на дюйм дальше на пешеходном переходе, неосторожно переходили дорогу при отсутствии пробки или выгуливали собак без поводка.

Но никто не жаловался. Местные приходили с квитанциями к нему, чтобы разобраться, а те немногие туристы, просто пожимали плечами и платили этот незначительный штраф, считая, что они это заслужили за незнание правил. Он не знал что еще можно сделать, поэтому и не возражал чтоб она продолжила работать. Если это было ей нужно, чтоб оставаться в своем уме, кто он был чтоб отнять это у нее?

Конечно, окружной совет видел это все по-другому; четыре члена поставили под сомнение его суждение по этому делу, хотя за всеми этими голосами он мог слышать голос Клайва. Ему было все равно. Доверяли ли они ему выполнять свою работу или нет. К сожалению, начало казаться, что нет.

- Есть ли какие новости? - горячо спросила Маришка Иванова. Ее руки соединились под столом, как будто сплетая тайный знак надежды.

- Нет, мне очень жаль - сказал он - У нас было много звонков на общую линию, но они ничем не помогли - он похлопал ее по плечу - Я уверен, что-нибудь скоро выяснится.

Хотел бы он чувствовать себя так же уверенно, как он звучал. Правда в том, что не было ни одной улики, даже полиция штата, которая прибыла после второго исчезновения, нехотя признали, что нет никаких зацепок. Они периодически наведывались, наблюдая за его работой и критикуя отсутствие прогресса, но не могли выделить людей для дела, где нет подозреваемых и нет конкретно за что привязаться, чтоб объединить все три исчезновения.

- Конечно, конечно скоро - сказал муж Маришки, не веря этому, даже больше чем Лиам - Вы ведь посидите с нами? Съешьте что-нибудь. Я слышал вы ездили на поиски все утро, вы должно быть голодны.

У родителей Белинды был русский акцент, гораздо сильнее чем та нотка, которую он услышал в говоре травницы. Они бежали во время холодной войны; оба ученые, хотя из того что он узнал, они бросили работу всей своей жизни и решили никому не передавать эти исследования, вместо этого они занялись фермерством. После всего, что они пережили, он знал, что они переживут и это. Но он не был уверен, захотят ли они.

- Я был возле долины Миллера, проверял реку - сказал Лиам, выдвигая бледно-голубой расшатанный стул и неохотно присаживаясь - Я знаю, что это далеко от дома; пять миль или больше, но дети любят бывать у реки, поэтому я решил поехать и посмотреть. Все что угодно, лишь бы не заниматься бумажной работой.

Он улыбнулся им, они ему в ответ, но не очень убедительно.

- Вы нашли что-нибудь? - спросила Белинда. Выглядела она как всегда, шатенка с пепельным отливом, волосы заплетены в короткую, аккуратную французскую косу, на губах бледно-розовая помада, в ушах маленькие золотые гвоздики. Только красные и припухшие глаза с темными кругами под ними, выдавали ее. - Возле реки?

Лиам покачал головой.

- Нет, ничего. Извините.

Люси, официантка средних лет, чьи округлые формы, были ходячей рекламой для еды ‘У Берти’, она появилась у него за плечом и предложила на выбор мясной рулет или жареного цыплёнка, тем самым спасая его от повторных извинений. Ведь любое количество извинений не могут украсить то, что он не нашел ребенка Белинды. Или любого другого. ---- - Есть новости, Шериф? - спросила Люси, жуя кончик шариковой ручки. Она нарисовала картинку в своем блокноте, ее способ условного обозначения, и засунула ручку в пушистый блондинистый начес.

- Знаете, я не могу поверить, чтоб кто-то из местных был причастен к этим исчезновениям. Это должно быть кто-то из туристов. Этим людям нельзя доверять. Нельзя было открывать этот "ночлег с завтраком" в Вест Данвиль.

Позади нее, лысеющий мужчина в футболке Янки, покраснел, схватил руку своей спутницы и вышел из-за стола, не оставив чаевых. Лиам вздохнул.

Отчаявшись изменить тему, он сказал:

- Эй, вы никогда не угадаете, что я нашел в долине Миллера. Один из этих роскошных сребристых трейлеров Airstream. А принадлежит он женщине из Калифорнии, какой-то профессор в области трав Барбара Ягер - и радостно добавил - У нее даже небольшой русский акцент. Может она давно-потерянная родственница. Она говорит, что ее называют Бабой.

Мама Белинды уронила кофейную чашку, разливая молочно-коричневую жидкость повсюду. Ее лицо стало на два оттенка бледнее чем было, а Люси начала квохтать возле нее и вытирать стол уже и так липкой тряпкой. Маришка утверждала, что с ней все в порядке, но Лиам видел, что у нее трясутся руки, когда она спросила его:

- Эта травница, она старуха? Уродливая, с длинным носом и кривыми зубами?

Он моргнул.

- Нет. Вовсе нет. В ее правах сказано, что ей тридцать два, хотя по мне она выглядит моложе. Ее нос может и длинноват, но зубы в совершенном порядке.

Белинда хрипло рассмеялась.

- Тебя сложно назвать экспертом в области женщин. Я удивлена, что ты вообще заметил, что у нее есть зубы.

- Эй - сказал он, как будто был ранен этими словами - Я профессиональный полицейский. Я все замечаю. И я знаю довольно много о женщинах.

Отец Белинды встал на защиту Лиама в своем обычном стиле «хотел как лучше, а получилось как всегда».

- Конечно он знает, дорогая. Ты же знаешь, что он был женат.

Неудобное молчание наполнило воздух вокруг столика. Люси прочистила горло и сказала: - Я пойду принесу того цыпленка для вас, Шериф - и стремительно направилась в сторону кухни.

Никто не упоминал жену Лиама. Бывшую жену. Кем бы она не была.

Мелисса уехала из города два года назад, после того как еще год превращала в мусор все что осталось от их брака и свою репутацию. Разделенная трагедия должна была бы их сблизить. Вместо этого, она разорвала их на кусочки и оставила только труху и слезы и еще несколько кусочков черствого попкорна из цирка, с которым она убежала.

Чтоб прервать эту безмолвную бездну разговора, Маришка колеблясь спросила:

- Вы уверены, что женщина сказала, что ее зовут Баба?

- Да, вполне - ответил Лиам благодарно – Странное прозвище, правда?

- Да, так и есть - Маришка поднялась и потянула мужа - Нам нужно идти, Иван. Эти коровы сами себя не подоят, и мы должны дать Белинде вернуться к работе.

Ее лицо стало из бледного ярко розовым, и вообще она выглядела странно. Лиам надеялся что из-за этой стрессовой ситуации, она не заболеет. Он поднялся когда женщина вышла из-за стола.

- Белинда, почему бы тебе не проводить нас до машины, дорогая? - сказала Маришка, все еще таща своего мужа - Шериф, было приятно с вами увидеться.

Иван отодвинул свою едва тронутую тарелку с мясным рулетом и встал.

- Вы придете потом на эту анти- ректификационное собрание? - спросил он Лиама – Я знаю что должен быть дома, из-за обстоятельств, но это очень важно, я не могу пропустить его. Если мы потеряем землю, что нам останется?

- Не знаю, мистер Иванов - ответил Лиам.

Тема Гидравлического разрыва пласта была очень важной в округе Клируотер, почти половина жителей считали, что бурение разрушит окружающую среду и отравит столовую воду, другая часть настаивала, что сдать в аренду земли газодобывающим компаниям, это единственное, что принесет столь необходимые деньги во время рецессии.

Лиам старался держаться подальше от всего, что хоть чуть касалось политики, он был абсолютно уверен, что не хочет, чтоб они бурили его землю.

- Я постараюсь, если смогу. Я не должен быть на смене, но последние несколько встреч были немного…беспокойными…поэтому могу прийти для того, чтоб присмотреть за горячими головами и убедиться что никто не вышел из себя.

По крайней мере, это может быть тем местом, где он мог выполнять ту работу, за которую ему платят. Старик протянул ему узловатую, артрическую руку для рукопожатия, крича своей жене: «Иду, иду».

- Ну, Мы ценим все, что вы делаете для поиска нашей маленькой девочки. Вы хороший человек.

И все трое вышли, а Лиам опустился с грохотом обратно на стул. Люси поставила его обед перед ним, он откусил кусочек, но на вкус он был как древесные опилки, смешанные с горьким отчаяньем.

Как Иван мог его благодарить? Он же ничего не делал. Ничего, кроме того, что разъезжал по округе и тратил деньги налогоплательщиков. Что еще хуже, он чувствовал нутром, что если он не найдет ответы на свои вопросы, еще один ребенок скоро исчезнет. И казалось, он ничего не может сделать, чтобы избежать этого.

Глава.

Баба повернулась спиной к деревьям голубого оттенка, покрытых развесистым серо-голубым плющом, и проскользнула назад через дверь в земной мир. Выходя из крошечного шкафа, она стукнулась головой о низкую дверную раму и пробормотала пару непечатных слов; казалось, что оба мира были против нее сегодня.

Она надеялась на приятную прогулку; чтобы смыть смутное чувство тревоги, которое она не могла объяснить. Путешествие в Иномирье должно было быть логовом для успокоения. Но ни одна из тропинок, которыми она пользовалась, не показались, с другой стороны ее друзья либо прятались, либо развлекались без нее. Что-то явно было не в порядке, но она не была в настроении разбираться что именно. Ее работа была следить за дверью между Иномирьем и смертными землями, но заниматься расследованием не являлось ее работой. К тому же у нее было достаточно проблем и с этой стороны двери. Что-то было «отключено» в местной окружающей среде; она не могла понять что именно. Если она застрянет здесь надолго, ей придётся с этим разбираться. Когда она захлопнула за собой дверь шкафа, Чудо-Юдо поднял свою крупную голову, которая как оказалась, лежала на том, что было похоже на остатки одного из ее любимых шипованных ботинок, и сказал:

- Уже давно пора. У нас компания.

Сердце Бабы трепыхнулось:

- Оу? - сказала она будничным тоном - Кто-то кого мы знаем?

Собака фыркнула:

- Это не тот вкусный Шериф, если ты на это надеялась. Это женщина. На ней форма как у него, но на ней она натягивается гораздо лучше - его язык плотоядно вывалился.

- Она здесь давно? - спросила Баба, подходя и выглядывая в окно.

Чудо-Юдо прошлепал, стал рядом с ней и усмехнулся, как могут собаки.

- Ты же знаешь, что у меня плохо со временем. Если это не век, это не долго. Но могу сказать, что некоторое время она уже нагуляла вокруг этой штуки, пытаясь найти дверь, прежде чем сдалась, и пошла посидеть на машине и подождать.

- О-о-о, ради всего Святого! – Баба ударила стену кулаком. Сильно. – Дом! Сделай эту чертову дверь и оставь ее там.

Была короткая пауза, а потом передний вход проявился, мерцая, прежде чем окончательно встать на место с раздраженным стуком.

Баба уставилась на нее. – Ну и как ты полагаешь, я должна поладить с Людьми, если ты продолжаешь играть в свои глупые игры? Я уже подумываю вернуться жить в избушку на курьих ножках. – Airstream как будто задрожал. - Отлично. Тогда, давайте посмотрим кто наша неожиданная гостья.

Она открыла дверь и высунула голову наружу, беря время, чтоб проверить свою посетительницу, прежде чем та ее заметит. Помимо формы, женщина выглядела вполне обычно; красивая, но не волнующая, если не обращать внимания на то, как опущены плечи и грусть на лице. Но Баба обращала конечно. Такие вещи многое значили в ее работе.

- Привет – позвала она – Вы меня ищете?

Посетительница подпрыгнула от неожиданности.

- Как… Я не смогла найти, я имею в виду…- ее голос затих, когда она сделала несколько шагов к трейлеру. Она подходила медленно, ее ноги еле передвигались, как будто не хотели двигаться в том направлении, но в итоге дошли до входной двери.

Разница в росте посетительницы пять футов два дюйма (1.58 м) и Бабы пять футов десять дюймов (1.78 м) была заметна; женщине пришлось откинуть голову, чтобы смотреть прямо в янтарные глаза Бабы.

- Вы Барбара Ягер? – спросила она, наконец-то встречаясь с ней взглядом.

- Да я. – Баба не улыбалась. Те кто искал ее всегда должны были выдержать некоторые испытания. Пройти через дверь было непросто. Если б это было так, тогда все хотели бы это сделать.

- Э-э – женщина немного сместила взгляд, но не отвернулась. – Вас также зовут Бабой Ягой?

- Да, а вас?

- Белинда Шилдз – сказала она, а затем добавила – Моя дочь, одна из тех, кого искал Шериф МакКлеллан.

- А-а. – это частично объясняет – Так, это ты кто позвал меня сюда? – Баба выглядела сердитой, но женщина не отступила.

- Нет, это моя мать, Маришка Иванова. Она слышала истории у себя на родине о том, как Баба Яга иногда помогает тем, кому необходима помощь. Я хотела сказать, что она и мне рассказывала эти истории, когда я росла, но я думала, что это сказки и –

- А она верила – сказала Баба, докапываясь до сути дела – Итак, она вызвала меня, и теперь ты здесь.

- Да – Белинда распрямила плечи и посмотрела Бабе в лицо – Вы можете доказать что вы та, за кого себя выдаете?

Баба подавила вздох. Вещи были намного проще в старые времена, – Вам вообще-то не должно требоваться доказательство.

Маленькая женщина уставилась на нее своими заплаканными глазами, - Я полицейский. Успокойте меня.

Малюсенькие вихри энергии перешли от Бабы в землю. – Хорошо. Как на счет этого как доказательство? – она указала на ее ноги, которые были теперь крепко прикреплены к земле колючими лозами дикой розы, насмешливо оплетая ее ботинки и прокалывая маленькие дырочки в толстой коричневой коже.

- Ой. – Белинда посмотрела вниз, моргая со смесью шока и облегчения – Вы и правда Баба Яга. Вы мне поможете найти дочь, пожалуйста?

- Все не так просто – сказала Баба, - Если твоя мать рассказывала тебе истории, тогда ты должна знать, что всегда есть цена. Ты готова ее заплатить?

- Все что угодно – сказала Белинда и ее глаза блестели от непролитых слез. – Она мой ребенок. Я отдам свою жизнь за нее, если это потребуется.

Баба почувствовала изменение мироздания; реальность изменилась за минуту, подстраиваясь к сделке предложенной и принятой. Теперь нет пути назад. Теперь она была по-настоящему связана с этим.

Она вздохнула, щелкнула пальцами, заставляя лозы нехотя втягиваться обратно в почву, и указала в сторону трейлера.

- Будем надеяться, что до этого не дойдет. Тебе лучше зайти. Нам нужно многое обсудить.

***

Баба поставила чайник на плиту и начала делать сбор трав, доставая их из банок и кладя в заварочный чайник. Спустя минуту она поняла, что ее гостья все еще топчется у двери, и махнула ей, чтоб она присела за обеденный уголок.

Живя много лет со старой Бабой и мало контактируя с обычными людьми, ее манеры были очень далеки от безупречных. Ей было гораздо проще с духами деревьев, и общаться с собаками. Ромашка для спокойствия, думала она, разминая несколько бело-желтых цветков между пальцами и тем самым выпуская резкий запах вокруг себя. Розмарин для памяти и честности. Мелисса лекарственная для исцеления. Не поворачиваясь, она сказала:

- Ну так расскажи о своей дочери.

Белинда издала звук, что-то между вздохом и всхлипом.

- Ей семь, ее день рождения был за две недели до исчезновения. Маленькая для своего возраста, у нее светлые волосы и голубые глаза. Она похожа на отца, а не меня – добавила она, как будто ей приходилось часто так отвечать – Она красивая.

- Ну конечно красивая, - сказала Баба раздраженно, заливая горячей водой травы, чтоб они заварились. Она вздрогнула, когда поняла, что она так и не включила плиту. Но вода все равно закипела, потому что она так хотела, но ей нужно быть более осторожной, если ей придётся иметь дело с незваными гостями и вынюхивающими что-то шерифами.

- Но я хочу, чтобы ты рассказала мне о ней. Какова ее суть? Что делает ее уникальной? Я не могу найти ее, если не буду ощущать кто она.

Она обернулась, опираясь на стойку, и спокойно посмотрела на смущенную мать, ожидая, когда она скажет что-нибудь действительно полезное.

- О, - Белинда на секунду задумалась – ну, она умная. Знает алфавит, и как пишется ее полное имя: Мэри Элизабет Шилдз. Она любит желтый цвет, ненавидит брюссельскую капусту, и больше всего на свете хочет собаку. Она умоляла меня о собаке уже несколько лет, особенно когда ушел ее отец. – она шмыгнула носом – Если она найдется, первым делом я куплю ей этого дурацкого щенка. И мне все равно, если это все кончится тем, что гулять с ним придется только мне.

Чудо-Юдо выбрал именно этот момент, чтобы появиться из задней части Airstream и коротко гавкнул – это была его версия как поздороваться. Обычно это заставляло людей испытывать необъяснимое желание оказаться где-то в другом месте, но Белинда только улыбнулась и протянула руку, чтоб ее обнюхали.

- Какая красивая собака! – сказала она, и за это ей выпала честь, когда влажный черный нос прижался к ее коленям. Она поняла намек и почесала ему за ухом, глаза Чудо-Юда закрылись, выражая все собачье блаженство. – Это пит буль? Как его зовут?

- Чудо-Юдо – сказала Баба и выжидательно на нее посмотрела, чтоб понять насколько хорошо она знает истории, которые ей рассказывали.

- Чудо-Юдо; а разве не так звали дракона, который охранял Живую и Мертвую воду? – спросила Белинда – Он назван в его честь? Как мило.

Мило. Баба покачала головой. – Он и есть тот Чудо-Юдо. И не зови его милым. И него и так раздутое самомнение.

Глаза Белинды стали как блюдца: «Он дракон? Но, но он выглядит как обычная собака».

- Внешность бывает обманчива, - сказала Баба, предупреждающе прочистив горло пред тем как это сказать. – Часто.

Белинда начала вдумываться, возможно ощущая неясную тревогу, которую она не могла определить, но знание настораживало. Баба оказывала такое действие на людей. Часто. Иногда нарочно.

Баба сменила тему, наливая чай в две глиняные кружки, покрытые старинными магическими символами и декоративными цыплятами, затем поставила одну перед гостьей: - Итак, твоя дочь была третьим пропавшим ребенком. Может было что-то общее, о чем ты знаешь, что связывало всех пропавших детей?

Уставшие карие глаза посмотрели на нее. – Ничего, что мы смогли выяснить. И поверь мне, Шериф МакКлеллан уже искал связь. Не говоря уже о полиции штата, которая перерыла все базы данных, которые у них есть в случаях исчезновения. Две девочки и один мальчик, возрастной промежуток от двух до восьми, из разных частей округа. Они не ходили в одну школу; их родители не являются членами одних организаций. Ничего.

Дата добавления: 2015-09-02