Глава 5. Протискиваясь между лавками, этой большой камеры я иду к свободному месту около

Протискиваясь между лавками, этой большой камеры я иду к свободному месту около стены.

– Эй. – Говорит, видимо мне, жирный мужик средних лет, спящий на одной из лавок мимо которой я сейчас прохожу, спиной ко мне.

Он похож не то на гитариста, не то на басиста, или вообще барабанщика, но ясно одно – мужик всецело принадлежит к рок-культуре. Вскочив со скамейки, он перелазит ее, чтобы сесть в мою сторону. Сажусь и я, но сажусь не рядом, а напротив.

– Ты, что? Трогал мою попку? – Спрашивает он меня, сжав губы в трубочку и подняв брови ко лбу.

– Я не по этой части, мужик, - Отвечаю я ему, показывая в его сторону указательным пальцем, – совсем не по этой.

– Да, ладно. Ты хотел мою сладкую ягодку.

Я не нахожу слов.

– И я не виню тебя.

Мужик встает с лавки и направляется в сторону сортира. Когда он расстегивает штаны, я невольно засматриваюсь на его жирную задницу.

– Любуйся, мой сладкий!

– Даже, блять, думать об этом не смей, понятно?

– Хорошо, как скажешь!

Он садится обратно.

После того, как я очнулся в камере предварительного задержания, прошло уже, наверное, часа три, а может быть, и все пять. Вика так за мной и не приехала. От Насти тоже никаких вестей. Я не знаю, заберут ли меня, а если и заберут, то, как скоро. Все что мне остается, так это лишь ждать.

– Паша! – Окликает меня мужской голос.

Обернувшись, я вижу улыбающуюся мне рожу, которую вижу впервые.

– Это ведь ты! Это ведь ты написал «Исповедь Атеиста».

– Это да. Но, я тебя не помню.

– Да, ты меня и не знаешь. Господи. «Исповедь атеиста» - твой «Великий Гэтсби».

– Спасибо!

– А, как ты сюда попал?

– Да, как-то вот, занесло. Надеюсь, за мной скоро придут и я, наконец, выйду из этого ада.

– И не говори. – Поддерживает меня парень.

Взглянув на него уже не исподлобья, я вижу парня, лет двадцати, который наверняка представляет, из себя сына, того жирного рокера. По крайней мере, об этом мне говорит его рокерская куртка, кожаные штаны и длинные черные волосы до поясницы.

– А ты больше не пишешь?

– Как-то времени все нет.

– Это плохо. У тебя явный талант!

– Ну, я никогда своей книги не перечитывал, так что сказать об этом не могу.

– А вот ты знаешь что? – Парень выдерживает небольшую паузу. – А ты напиши о том, что тебя окружает. – Это звучит как вызов.

– Это ты мне предлагаешь про вот таких вот жирных педиков писать? – Я показываю пальцем на мужика, с которым говорил несколько минут назад.

– А что ты скажешь, что этот мужик, лучший барабанщик, всего нашего города?

Парень заставляет меня задуматься.

– Джиборян – на выход. – Произносит тюремщик.

– Ой, ну все. Мне пора. Давай, удачи с новой книгой! – Парень обращается ко мне на выходе из камеры.

Просидев, наверное, еще полчаса, а может быть и час, тюремщик, наконец, позвал и меня. Вика или Настя, наконец, внесли за меня залог и вот, меня уже выпустили. На выходе их отделения полиции, я нахожу только одну Настю. Ее лицо перекошено злостью, и она вряд ли захочет слушать все то, что было со мной до того, как меня посадили.

– А где Вика?

– Убежала твоя Вика.

– Ну, тогда пошли домой.

– Ты, не понял. Она убежала насовсем. Угнала мою машину и уехала, хрен знает куда.

– То есть как?

Я не могу поверить в то, что говорит мне Настя. Шутит она или нет, в любом случае, что-то здесь не сходится. Как Вика могла бросить меня и укатить туда, куда, наверное, сама не знает.

– Да, вот так. – Отвечает Настя. – Приехала домой, пока меня не было, оставила записку, что тебя увезли в отделение, а сама взяла машину и уехала.

– И что мне теперь делать?

– Хороший, мать твою, вопрос. – Лицо Насти, еще больше покраснело и стало похоже на лик дьявола. Ты научил ее водить, значит и тебе ее возвращать обратно. И мне совершенно не важно, как ты это сделаешь и привезешь ли Вику, только забери мою машину. Хотя, как я и думала, она сейчас, наверное, лежит уже в каком-нибудь кювете и машет руками о помощи.

– Да, куда же я поеду?

– Вот тебе ее записка. Сам решай. Может быть, она оставила адрес или хотя бы город, куда поехала. Я не знаю, я не читала.

Настя передает мне записку.

– В общем, я домой поехала, вот твои вещи, – Настя передает мне рюкзак, – а ты давай езжай за ней. Надеюсь, записка тебе поможет.

– Может быть, я хотя бы домой заеду?

– Нет у тебя дома.

Помахав мне рукой, Настя отворачивается и идет в сторону остановки.

Похоже выходка Вики, не на шутку разозлила Настю. Теперь, я вернулся к своей изначальной точке. У меня нет работы, нет денег, нет жилья. Все нормально. Накинув рюкзак на плечи, я сажусь на скамейку, что рядом с входом в отделение и открываю записку:

«Паша, любимый! Вот тебя посадили, и теперь я не знаю, что мне делать. Я не знаю куда идти, и к кому подастся. Спасибо тебе за то, что ты научил меня водить. Это оказалось очень вовремя, потому что именно сейчас, я завожу машину, как ты учил, переключаю ручку, и скоро тронусь с места. Я не знаю, что тебе еще сказать, так что скажу, наверное, только самое важное. Я поеду в Ростов. Когда тебя выпустят, я уже, наверное, туда приеду. Я планирую остаться там надолго и знай, что я буду ждать тебя только там»

Чуть ниже, Вика указала точный адрес, куда поедет. Она так же сказала, что поедет туда к своим друзьям, и что, если я не застану ее, мне стоит поговорить с ними. Она сказала им, что я приеду поэтому, они должны меня там ждать. Свернув записку и отложив ее во внутренний карман куртки, я закуриваю и иду в сторону трассы, чтобы поймать попутку.

Пока я пытаюсь поймать машину, в мою голову приходят разные мысли. Мысли разные, и в большом количестве. Наверное, самая главная из них о том, почему Вика сбежала. Вообще, если рассматривать эту ситуацию целиком и полностью, ситуация, в которую я сейчас попал, совершенно неожиданная. Я и подумать не мог о том, что Вика когда-нибудь сможет вот так просто, сорваться с места и уехать куда-то. Единственное, чего я мог ожидать, и что и так бы случилось не сегодня, так через пару-тройку дней, так это то, что Настя, выгнала меня на улицу. Я уже с месяц, жил там, у нее дома, практически на птичьих правах, и в то же время, иногда считал себя главой в том доме. Настю это временами бесило, и она не выгоняла меня только из-за Вики, так как понимала, что Вика обязательно пойдет со мной и тоже, как и я, окажется на улице. Вот она – женская дружба.

После, наверное, десяти мимо проехавших машин, около меня, все-таки останавливается старая «Ауди».

– Тебе куда парень? – Спрашивает взрослый дядька, лет за пятьдесят.

– Мне далеко. В Ростов.

– Тогда, считай что это судьба. Я тоже туда еду! Прыгай.

Забросив рюкзак на заднее сиденье, я сажусь вперед и закрываю дверь.

– Спасибо. Сегодня холод такой, а мне бы поскорее в Ростов.

– А что там?

Я начинаю пересказывать дядьке всю историю. Может быть, конечно, не стоит этого делать, так как я его совершенно не знаю, но почему бы и нет. Он ведь не маньяк, который охотиться за парнями девушек, которые убегают от них в другие города.

– Бабы, – отвечает дядька, – она все такие. Не голова, так жопа. По семь пятниц на неделе.

– А вы зачем в Ростов едете? Домой, или, наоборот, в гости?

– Да, нет. Меня не так давно из тюрьмы выпустили. Представь, пять лет отмотал, от звонка, как говориться, до звонка. Еду за новой жизнью. Вот, не поверишь, только подумал о том, чтобы помочь кому-нибудь возле ментовки, кроме, конечно, самих ментов, как тут ты. Не иначе, как судьба.

– Вы, я смотрю, верующий. – Подмечаю я.

– А как! Без этого, никуда. Особенно там. – Дядька показывает на пальцах решетку.

– За что вас посадили?

– Опять же, не поверишь. – Дядька вздохнул, после чего продолжил. – Был у меня друг один. Ну, как друг. Скорее приятель. Мы с ним в кафе пошли, отмечать его новую работу. Мы прилично выпили, и он не хорошо пошутил про мою маму. Очень, не хорошо пошутил. Я как сейчас помню – глаза налились кровью, ум за разум зашел, я начал скрипеть зубами, а потом, в какой-то момент, просто не выдержал и ударил его в шею пластиковым ножом. Ей богу, как ударил, не помню, но помню, что даже пластиковый нож, и то смог вонзить в его глотку. Я его не убил, так как официантки быстро среагировали. Меня в кутузку, парня на больничку. Потом, уже на суде, я, конечно, пожалел, что не убил его, и честно признаюсь, что хотел его убить, наверное, до самого выхода из колонии. – Дядька замолчал. – И сейчас хочу. – Разорвав начатую тишину, закончил он.

Я замолчал. Я не знаю, что мне говорить, и стоит ли вообще.

– Да не бойся ты! – Говорит дядька, наверняка успевший заметить, мое немалое удивление и страх в глазах. – Я за всю жизнь, хотел убить только одного человека, так что не бойся.

– Как скажете.

Мы едем уже, наверное, пару часов. Сейчас самое раннее утро. Зимняя дорога, едва присыпанная снегом, на мое удивление оказывается, очень красивой. Как я раньше не замечал эту красоту, я просто не могу понять. На улице идет сильный ветер со снегом. Не самое лучшее время, чтобы ловить попутку. Хорошо, что мне повезло, и сейчас я с комфортом преодолеваю километры, на пути к Вике. Я не знаю, ждет ли она меня сейчас, или зависает со своими друзьями, которых я знать не знаю, совершенно не думаю обо мне. Интересно, как она думает, по поводу моего ареста. Думает ли она, что меня посадили надолго. Она ведь не знает, что Настя внесла за меня залог всего через пять-шесть часов.

– И что ты говоришь? – Начинает дядька. – Твоя, эта, Вика. Она что, настолько чокнутая, что сбежала от тебя, не думая о том, что тебя могут выпустить?

– Ну, она действительно чокнутая. Только я и сам, оказался удивлен тому, что она натворила. Уехала, тем самым выставив меня на улицу, и заставила поехать за ней.

– А зачем ты вообще за ней поехал? Нашел бы другую девушку. Тут ведь баб столько, что еби не хочу.

– Ну. – Я замолкаю, так как не знаю что ответить. – Я люблю ее. – Это первое, что приходит в мою голову.

– Любишь. – Протяжно отвечает мне дядька. – Я что ты знаешь о любви?

– Ой, вот не надо. – Я не хочу говорить на подобные темы, потому что знаю, что в конце, мне обязательно прочтут нотацию.

– А что не надо?

– Не надо всего этого. Мне просто с ней хорошо. Хорошо быть с ней вместе. Хорошо, когда мы разговариваем, веселимся, целуемся, ебемся. Мне просто хорошо, что она у меня есть. И да, я не знаю, что такое любовь, но я бы назвал это тем, что я люблю ее, только потому, что она есть. Есть у меня и вообще.

– Парень, да ты, мать твою, правильно ответил. – Удивляет меня дядька. – Я-то, было, хотел начать говорить тебе про любовь, про высокое, про людей и то, какие они сволочи и что любовь это единственное, что есть человечное в нашем небезгрешном мире, а ты просто взял и переплюнул меня, даже не дав мне сказать всего этого.

– Спасибо, что понимаете.

– Да, не за что! А чего мы на «вы»? Давай, зови меня просто Валерой. Ну, или Валерием. Как тебе угодно. Меня все так зовут, даже дети. Не мои, конечно дети, а чужие, но суть ты, я думаю, уловил.

– Паша! – Я протягиваю ладонь. – Очень приятно! У меня, кстати, был друг, тоже Валера, так что запоминать, думаю, будет не очень тяжело.

После рукопожатия, Валера говорит:

– А чего у тебя рука такая гладкая? Как у бабы, ей богу! – Она начинает смеяться, а я в свою очередь, начинаю осматривать ладонь.

– Почему?

– Да, потому, что у тебя там ни одной мозоли. Чем ты занимаешься?

– До не давнего времени, был писателем. Но, после того, как написал одну книгу, вдохновение куда-то пропало.

– А как книга называется?

– «Исповедь Атеиста».

– Вот оно как. Это, что, книга про, религию, я правильно понимаю?

– Вовсе нет! Там, про парня, который в какой-то момент понимает, что живет совершенно не так, как ему хочется, после чего, неожиданно для себя, узнает, что у него рак, и жить ему осталось не долго, и начинает творить всякие безбожные поступки.

– Это, на реальных событиях?

– Нет, конечно. Где бы я такого парня нашел.

– А название хорошее! – Одобряет Валера. – Такая, знаешь, загадка. Вроде как исповедуются только верующие, а атеисты, вообще не верующие. Сам придумал?

– Конечно.

– Молодец! Хвалю! Когда приедем, я обязательно ее себе куплю, почитаю.

– Спасибо. Только вы ее вряд ли где найдете. Она давно издавалась, но попробуйте!

Мы снова замолкаем. Едем уже, наверное, третий час и близимся к четвертому часу, а затем и к следующему. Время бежит очень быстро. За то время пока мы едем, я успеваю насчитать два населенных пункта и один маленький киоск, который стоит прямо на обочине. Я не знаю, есть ли там люди, но уже то, что он находиться совершенно один, посреди безлюдной дороги, уже внушает мне страх. Я бы вряд ли решился на то, чтобы работать в подобном месте.

– У меня девчонка есть, шестнадцать лет. У кого спросите, в мире прекрасней нет. – Вдруг начинает петь Валера.

Немного погодя, он продолжает:

– У меня девчонка есть, шестнадцать лет. У кого спросите, в мире прекрасней нет. – Теперь уже чуть громче, повторяет он.

Я решаю ему подпеть. В третий раз, в два голоса, мы поем то, о чем я даже не знаю. Через пару секунд после конца, нашего безголосого пения, на наших с Валерой лицах, начинает сиять дебильная улыбка. Я не знаю, почему он улыбается, но его улыбка настолько заразительна, что мне становиться так же весело, как и ему.

Мы едем уже пятый час. Как сказал мне Валера, мы уже подъезжаем к городу, и скоро будем там. Недолго думая, я решаюсь поспать, хотя бы несколько минут, пусть немного и опасаясь за свои вещи и вообще, за свою сохранность.

Спустя еще пару часов, мы все-таки заезжаем в Ростов. Потянувшись после не очень долгого сна, я размыкаю глаза и начинаю вглядываться в здания и дорожные огни города, который до недавнего времени, был для меня таким далеким и в то же время, таким близким. Это тяжело объяснить, так как я уже долгое время, и сам собирался сюда переехать. Да, что там, я хотел здесь учиться. Хотел поступить в здешний университет журналистики и завоевать городское издательство «РуссЛит», которое, как мне сказали, лично набирает из этого университета, журналистов для работы в издательстве. Для меня это была хорошая перспектива, так как я был без работы, но так как, в конце концов, я не прошел вступительный бал для поступления на бюджет, мне пришлось просто забыть об этом городе и остаться в своем.

Дорога заняла не более пяти часов, и я очень рад за то, что мы, наконец, приехали. Так же я рад и за то, что мне пришлось ехать с таким веселым и, в каком-то смысле, интересным человеком, как Валера.

– Ладно, удачи тебе с девушкой!

– И тебе, с поиском новой жизни.

– Давай, пока.

Я закрываю дверь, предварительно забрав вещи с заднего сиденья и смотрю, как вдаль уходит машина Валеры. Не теряя времени, я достаю из кармана записку и проверяю точный адрес того дома, который мне написала Вика. Запомнив его, я иду в ту сторону, где больше всего народа, а значит больше шансов на то, что мне подскажут ту дорогу, которая мне нужна.

Дата добавления: 2015-09-02