Глава 39.

В среду, сдав гербологию, мы отправились на Астрономическую башню — погулять по парапету, чтобы расслабиться, а заодно обсудить вопрос наличных денег. На каменной площадке было солнечно, жарко и пусто. Экзамены по астрономии закончились, и теперь на башне появлялся разве что Кровавый Барон, чтобы власть повыть и погреметь цепями. Но и он выбирался на свое излюбленное место прогулок только по ночам — привидения не очень любят солнечный свет.
Я уселся на расстеленной мантии в тени ограждения и, сверяясь с записями, раскладывал столбиками золотые монеты. Результат был не слишком утешительный. Маркус, который после истории с Миртл заявил, что не хочет больше участвовать в нашем бизнесе, отдал свою долю в нашу пользу, так что теперь на каждого приходилось по семьдесят-восемьдесят галлеонов, не считая мелочи. Плюс еще около пятидесяти галлеонов в общем фонде. Это было довольно много — не каждый взрослый волшебник столько зарабатывал за месяц, — но зато других доходов в ближайшее время не предвиделось.
У нашей "фирмы" к тому времени была пускай и маленькая, но вполне приличная клиентская база. Загвоздка в том, что поставлять клиентам было нечего. Вместе с Хагридом мы потеряли стабильный и привычный источник дохода в виде волоса единорога. Туалет, где умерла Миртл, оставался опечатанным, так что когда опять удастся открыть Тайную комнату и "подоить" Сьюзи, тоже было непонятно. Оставался, конечно, гигантский паук, но идти ловить его в лесу как-то не очень хотелось. Да и сколько бы мы выручили за его яд? Десять галлеонов? Двадцать?
Конечно, была еще общая факультетская касса, но запускать в нее руку слишком уж глубоко было как-то неудобно. Только скандалов на этой почве нам не хватало...
Не то чтобы мы так уж нуждались в средствах. Из всей компании только мне и Тому приходилось зарабатывать на жизнь. Семья Нотта не бедствовала, Эйвери тоже не сказать чтоб перебивались с хлеба на воду. У Розье были сбережения, вдобавок мать Колина получала пенсию за пропавшего без вести мужа. Но все уже так привыкли иметь при себе пару-другую галлеонов на маленькие удовольствия вроде шоколада, сигарет и огневиски, что теперь не могли представить себе, как прожить на карманные деньги от родителей. Раз в месяц выбираться в Хогсмид и считать каждый сикль, чтобы хватило на сахарное перо и бутылку сливочного пива? Бр-р...
— Негусто, — резюмировал я, закончив подсчеты. — Если учесть расходы на фасовку и отправку, да еще дань Слагхорну, то у нас всего около двухсот галлеонов прибыли.
— И это за полгода каторжного труда, — уточнил Розье, спрыгивая с парапета.
— То-то я смотрю, ты перетрудился, — фыркнул Эйвери, развалившийся на солнышке.
— Да уж побольше, чем некоторые, — отрезал Колин. — Ты боялся даже подойти к змее!
Том тоже слез с парапета и подошел к нам.
— Двести галлеонов, — задумчиво сказал он, разглядывая записи. — А в придачу один труп, орда авроров в школе и куча неприятностей. Мне что-то не нравится такой расклад.
— Есть другие идеи? — спросил Нотт.
— Пока нет.
— Нам нужно придумать что-то посерьезнее, — сказал я, глядя на Тома. — Знаешь, в покере, когда играешь по ставке в один кнат и в десять галлеонов, то сил и времени тратишь примерно поровну. А выигрыш сильно отличается.
— Я это сам понимаю... Но пока не представляю, на чем заработать больше.
Он опустил голову и потер виски руками.
— Чем ты будешь расплачиваться за Минни? — спросил Нотт.
— В кредит, — Том усмехнулся. — Я уже говорил с ней об этом. Честно сказал, что у меня мало денег. Она ответила, что выкуп невесты — это варварский средневековый обычай, и что она не вещь, и все такое прочее. Так что ее семья с меня ничего не возьмет. Свадьба тоже за их счет.
— А потом?
— Потом у меня будет работа... Я вам еще не говорил — с сентября Меррифот отдает мне ЗОТИ у младших курсов. Шесть часов в неделю. Это немного, всего около тридцати галлеонов в месяц, потому что у меня пока нет квалификации. Но на то, чтобы снять квартиру в Хогсмиде, хватит, и семью я как-нибудь сумею прокормить.
— А если появится ребенок? — спросил Розье.
— Ну, дети появляются вообще-то не на следующий день, — Том хмыкнул, — а только через девять месяцев. Иди почитай в энциклопедии, если ты пока не в курсе. К тому же... Не появится. Когда-нибудь потом — да, а сейчас я не могу позволить себе такие расходы.
— Говорят, бывают всякие зелья. Минни могла бы пить такое, чтобы не забеременеть...
— Говорят, — коротко ответил Том.
Он терпеть не мог обсуждать с кем-то свою личную жизнь, так что Розье предпочел сменить тему.
— Я вот тоже, наверное, женюсь, — сказал он, сладко потянувшись. — Только после Хогвартса. Правда, Эвелин уже сейчас хочет познакомить меня со своими родителями, но мне почему-то страшно. И потом, может, меня еще убьют на фронте.
— Думай, что говоришь! — Эйвери суеверно сплюнул через левое плечо. — Ты точно решил в следующем году пойти добровольцем?
— Конечно. А ты нет, что ли?
— Ну-у, — протянул Тимоти, — наверное...
Он вовсе не горел желанием попасть на войну, но не хотел говорить об этом вслух. Колин и мысли не допускал, что кто-то может не хотеть на фронт. Для него было так естественно, что сразу после семнадцатилетия мы все завербуемся в армию, что оспаривать это мнение было все равно что публично расписаться в трусости.
Мне, наверное, тоже стоило бы подумать, что делать дальше... Силы самообороны — это, конечно, неплохо. По крайней мере, по закону я получу отсрочку по выплате долга перед Гринготтс на все время войны и на три года после демобилизации. Но я пока не думал об этом серьезно. В конце концов, оставалось еще целых полгода...
Том поднял голову и посмотрел на меня.
— Рэй, ты будешь играть этим летом?
Я хотел было ответить: "Нет", потому что еще недавно клялся себе, что вот выплачу долг — и после этого сяду за карточный стол только под угрозой авады. Но тут же почувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцев, особый, ни с чем не сравнимый азарт...
— Хотел бы. Но у меня слишком мало стартового капитала.
Том подвинул ко мне несколько столбиков монет.
— Возьми пятьдесят из нашей выручки. В сумме не так много, но ты выкрутишься. Потом вернешь в общий фонд. И двадцать процентов с каждого выигрыша — туда же. Идет?
— Идет.
— Все остальные, — Том обвел взглядом компанию, — точно так же сдают двадцать процентов от летних заработков или от карманных денег. Плюс взносы в факультетскую кассу, не забывайте.
— Ты нас грабишь, — вздохнул Эйвери.
— Неправда. Это еще по-божески. А деньги нам понадобятся на расширение дела. И не советую пытаться мухлевать.
— Да я ничего такого не имел в виду...
— Вот и чудесно, — отрезал Том. Он сегодня был явно не в настроении — должно быть, голова болела. — Если у кого-то есть идеи, как нам заработать, я слушаю.
— Большие деньги, — сказал Нотт, поправляя очки, — можно сделать на политике.
— То-то твой дядя на ней пока только теряет...
— Ну и что?! Вот он пройдет на выборах в Визенгамот, и все станет иначе.
— Он уже десять лет пытается пройти.
— Зря ты так, — Нотт закурил еще сигарету. — Тебе бы, кстати, тоже не мешало попробовать. Серьезно, Том. У тебя же хорошо получается ладить с людьми.
— Я ничего не понимаю в политике.
— Мой дядя мог бы тебя устроить на лето помощником к какому-нибудь члену Визенгамота. Ты бы присмотрелся, набрался опыта...
— Спасибо. Я был бы рад. Но пока не знаю в точности, что буду делать, так что подумаю.
По лицу Тома было видно, что мысль ему не слишком понравилась. А ведь еще недавно он убеждал Блэка, что хочет начать политическую карьеру. Интересно, почему сейчас так выпустил колючки? Не хочет быть у кого-то на побегушках?
Том поднялся.
— Ладно, раз мы все обсудили, то я ухожу. Меня еще зачем-то хотел видеть Слагхорн.
— Какой-то он злой сегодня, — сказал Эйвери, когда шаги Тома затихли на лестнице. — Дерганый.
— Будешь тут дерганым, — Розье зевнул и развалился на расстеленной мантии. — Не экзамены, а сумасшедший дом какой-то.
— Ага. Еще эта дура Миртл...
— И Маркус теперь от нас сбежал...
— В чем-то я его понимаю...
— А я вообще не думал, что переживу эти две недели...
— Осталось сдать историю магии. Тогда и будешь говорить, что пережил.
— Не напоминайте про историю магии! — у меня внезапно заболели зубы. Для меня это был самый главный экзамен, и мысль о нем пугала, как видение гильотины. Чтобы отогнать его хоть на минуту, я стал собирать монеты в замшевый мешочек. Галлеоны всегда поднимали мне настроение.
— Все равно самое плохое уже позади, — убежденно сказал Эйвери.
Снизу, от лужайки перед школой, доносились вопли и смех. Солнце припекало все сильнее и сильнее.

***
Экзамен по истории магии я все-таки сдал, и даже неплохо — не зря столько зубрил. До каникул оставалось всего ничего, и теперь, казалось, можно было расслабиться. Но меня настораживало, что Дамблдор, похоже, вовсе не собирался покидать школу. Две недели его отпуска давно истекли, а он все еще болтался по Хогвартсу. Сталкиваясь с Томом в коридорах, он, как ни в чем не бывало, вежливо с ним раскланивался. Не знаю, что он при этом думал. Должно быть, как любой так называемый порядочный человек, допустивший неприглядные мысли, постарался как можно скорее обо всем забыть.
Том, казалось, относился к нему совершенно равнодушно. Учитывая, сколько крови ему попортил Дамблдор, я бы на его месте, наверное, возненавидел заместителя директора и мечтал только об одном — как бы отправить его на три фута под землю. Но Том лишь пожимал плечами и говорил: "Игра есть игра. Я поставил ему шах — так на что злиться?". Впрочем, последняя разыгранная им против Дамблдора провокация тоже даром не прошла. Следующие несколько дней Том не вылезал из душевой — отмывался, чуть ли не до крови натирая кожу мочалкой. Но при случайных встречах с Дамблдором никак не показывал своего омерзения.
Вечером девятнадцатого июня — это была суббота, выходной после экзаменов — мы отправились отпраздновать окончание СОВ в лес возле Хогсмида, на давно облюбованную полянку. Как обычно, купили в деревне сливочного пива и картошки, чтобы печь ее в золе. Разговор шел еле-еле — все так устали за последний месяц, что не хотелось даже шевелиться, не то что открывать рот. Я почти не слушал, что говорят остальные, потому что Джейн как раз рассказывала мне о Саффолке, откуда была родом. Я пытался следить за ее историей и одновременно думал, не слишком ли рискованно себя с ней веду. Мы постоянно бывали где-то вместе, и правила приличия давно требовали от меня сделать предложение — а я никак не мог решиться. Сам не знал, чего больше боюсь, — то ли того, что она ответит отказом, то ли того, что согласится. Возможностей содержать семью у меня было еще меньше, чем у Тома, я был практически нищий — куда уж тут принимать на себя серьезные обязательства? Но и дальше так продолжаться не могло, мое поведение начинало выглядеть неприлично. Конечно, я ее ничем не скомпрометировал, мы даже ни разу не целовались. Об этом и речи быть не могло — Джейн все-таки порядочная девушка, не чета какой-нибудь Милки. Но все-таки своим подчеркнутым вниманием я давал ей и всем вокруг повод думать, что...
Предаваясь в который раз этим размышлениям, я почувствовал, что опять захожу в тупик. Одновременно невпопад отвечал: "Да, конечно... неужели... потрясающе..." на реплики Джейн. С другой стороны костра что-то говорили о Дамблдоре — его имя звучало все чаще и чаще, в основном, от Минни. "Профессор Дамблдор считает... профессор Дамблдор рассказывал...". Том слушал это молча, но наконец взорвался, перебив Минерву посреди фразы:
— И когда же, позволь узнать, он это рассказывал?
— Вчера. Он заходил к нам на факультет, принес смородиновой наливки. Так вот, он говорит, что когда шли бои под Тобруком...
— Как интересно, — протянул Том. — С каких это пор в Хогвартсе учителя спаивают студентов?
— Пол-бокала на человека ты называешь "спаивать"? — засмеялась Минерва. — И что тут такого? В конце концов, Слагхорн тоже разрешает вам пить вино на своих вечеринках. К тому же там были одни старшекурсники.
— Что еще ты пила с Дамблдором? — Том оперся спиной о дерево и, склонив голову, испытующе смотрел на нее. — Чай? Огневиски? А может, вы и танцы устраиваете? Он хорошо вальсирует, а, Минни?
— Я понятия не имею, как он вальсирует...
Она запнулась.
— Том! Ты что, намекаешь, что Дамблдор флиртует со мной?
— Понимай, как знаешь, — сухо ответил он.
— О Мерлин! — Минерва явно не знала, то ли ей смеяться, то ли сердиться. — Но это же нелепость! Дамблдор уделяет мне ровно столько внимания, сколько всем остальным. Да и вообще... Это глупо! Он старше меня на сорок лет!
— Не вижу, почему это мешает ему за тобой приударить.
Кажется, назревала сцена ревности. Мне стало очень неловко. Остальным, видимо, тоже, потому что Эвелин Трогмортон попыталась исправить положение, переведя все в шутку:
— Минни, и ты собралась замуж за этого ужасного типа? Он же будет ревновать тебя ко всем подряд — к продавцу в аптеке, к молочнику, с которым ты поговорила дольше трех минут...
— А потом запрет в гареме и заставит носить чадру, — подхватил Колин, обнимая Эвелин за плечи. — Минни, главное, не вздумай дарить Дамблдору носовых платков, а то всё!
Он выразительно черкнул себя ребром ладони по горлу.
— Обязательно подарю, — Минерва даже не смотрела на Колина. Она не сводила глаз с Тома, подавшись вперед, словно пантера перед прыжком. — С завтрашнего дня начну носить с собой десяток, как раз на такой случай.
— Очень смешно, — ровным голосом сказал Том и поднялся на ноги. — Делай, что хочешь. Мне это безразлично.
Он развернулся и исчез в темноте между деревьями.
— Да что с ним такое? — Минни растерянно смотрела ему вслед.
— Не обращай внимания, — посоветовал Колин. — Позлится и успокоится. Он какой-то нервный последнее время. Хочешь еще картошки?
Но Минерва отрицательно качнула головой, потом быстро встала и пошла вслед за Томом.
— Кошмар! — Эвелин поежилась. — Как она с ним ладит? Я бы с Риддлом и дня не прожила. Колин, ты тоже будешь так себя вести?
— Конечно! Между прочим, я уже приготовил большой кинжал. Сначала зарежу им твоих воздыхателей, потом тебя, потом себя. Только сначала прочту трагические стихи над твоим телом. Иначе зрители будут думать, что зря платили за билет.
— Дурак! — Эвелин шлепнула его по руке.
— А что? — Колин хищно посмотрел на нее. — Ты будешь лежать вся такая красивая, в белом платье, обагренном кровью. Умри, несчастная!.. Ну как, я похож на Отелло?
— На чучело ты похож...
Джейн наклонилась ко мне и шепотом сказала:
— Очень странно.
— Что именно? — пробурчал я. Выходка Тома меня разозлила. Он что, специально портит всем настроение в такой хороший вечер?
— Том не производит впечатления ревнивого человека, — прошептала Джейн, дергая себя за косу. — Он просто изображает вспышку гнева, причем переигрывает. Ты не знаешь, зачем ему это нужно?
— Понятия не имею. Почему ты думаешь, что это актерство? Ты стала легилиментом? — огрызнулся я.
— Раз ты злишься, значит, я права, — невозмутимо ответила она.
У костра мы просидели еще около часа. Солнце село, но было еще совсем светло — в Шотландии в это время ночь короткая. Над верхушками сосен висела круглая белесая луна, но небо на западе было ясно-синее, чистое. Так что мы не замечали времени, и только потом кто-то спохватился, что часы в Хогсмиде, кажется, пробили десять.
— Черт! — Колин вскочил на ноги. — Ворота в школе уже заперли! Теперь придется платить Принглу, чтобы впустил нас. Это если повезет не нарваться на учителей... Тушите костер, быстрее!

***
Через несколько минут мы покинули полянку и цепочкой двинулись по тропинке через лес. Под деревьями было гораздо темнее, и ничего не стоило разбить себе нос или подвернуть ногу, ухнув в какую-нибудь яму. Я вел Джейн под руку, помогая ей перепрыгивать через толстые корни деревьев. Впереди Колин звенел по карманам мелочью, пытаясь на ощупь подсчитать, хватит ли ее, чтобы умилостивить Прингла.
На одном из поворотов тропинки, возле зарослей шиповника, виднелись две смутно различимые тени. До нас донесся голос Минервы:
—...Да, меня оскорбляет, когда ты мне не доверяешь! Удивлен? И какое ты имеешь право меня ограничивать?! Если ты уже сейчас себя так ведешь — что будет, когда мы поженимся? Мне придется каждый раз спрашивать разрешения, чтобы повидаться с друзьями? Носить чадру, как говорит Розье?
Видимо, все это время они ссорились, да так, что даже забыли поставить заглушку. Колин пнул камушек — тот со стуком покатился по тропинке, — а я нарочито громко заговорил с Джейн. Но эти двое, кажется, ничего вокруг не замечали.
— Минни, да причем тут чадра! Что ты повторяешь всякий вздор?!.. Ладно, хватит. Прости, я знаю, что я дурак. Я сам понимаю, что неправильно себя веду, но ничего не могу с этим поделать. Я с ума схожу...
— Что-то раньше с тобой такого не было. Тебя ведь не смущало, что я вижусь с Джорджем МакГонагаллом каждый день на уроках и в общей гостиной!
— Минни, ну зачем ты меня дразнишь?! Вот к чему ты сейчас упомянула Джорджа?!
— Эй! — окликнул их Колин, но ни Том, ни Минни не услышали. Теперь Минерва обнимала Тома, шепча извинения.
— Да ладно, ничего страшного, — быстро ответил он. — Просто я так боюсь тебя потерять, что... Не думай, что я недооцениваю Дамблдора. Наоборот, я потому так и злюсь, что все время сравниваю себя с ним. Кто я такой? Мальчишка, ничего из себя не представляю. А он взрослый, умный... герой войны... Откуда мне знать — вдруг ты всерьез им увлечешься?
— То-ом...
Минерва негромко засмеялась.
— Какой ты у меня все-таки глупый...
Колин громко и немелодично засвистел какую-то мелодию, Эйвери закашлялся. Тут двое на тропинке наконец спохватились — оба вздрогнули так, будто рядом ударила молния. Том молча потянул Минерву в сторону, уступая дорогу. Мы поторопились поскорее уйти. Чуть позже, обернувшись, я увидел, что они идут за нами в некотором отдалении, то и дело останавливаясь.
В ворота Хогвартса нам пришлось стучать с полчаса, прежде чем, ругаясь вполголоса, явился смотритель. Прингл был очень зол и даже заранее прихватил с собой трость, чтобы наглядно разъяснить нарушителям, когда следует возвращаться в школу. Но золотой галлеон настроил его на куда более благодушный лад, и он все-таки позволил нам войти, ворча себе под нос, что в следующий раз точно спустит с нас шкуру.
— Не закрывайте, — попросил Колин. — Там сейчас еще придут.
— Ходют и ходют, покоя от них нет! Вот как возьму и оставлю ночевать на улице, будете знать! — буркнул Прингл, но все же остался ждать у ворот в надежде получить еще чаевые.
Хогвартс лежал впереди темной громадой — все еще шла война, и действовало затемнение. Зато внутри все сверкало огнями, по коридорам носились ученики, и спать никто не собирался. Я пошел проводить Джейн до башни Рэйвенкло, потом вернулся на факультет. Тома не было — должно быть, они с Минни все еще выясняли отношения.
Было, в общем, ясно, зачем Тому понадобился этот неубедительный спектакль. Он, разумеется, не думал всерьез, что Дамблдор ухаживает за его невестой, — хотя бы потому, что отлично знал, каковы на самом деле пристрастия профессора. Но Тому совсем не нравилось, что Минни так много общается с его врагом. Она очень доверяла Дамблдору, который был ее любимым учителем с первого курса, и прислушивалась к его мнению. Так что при желании Дамблдор вполне мог настроить ее против Тома и, не исключено, что именно этим он и занимался.
Том вернулся на факультет ближе к полуночи, очень злой. Настолько, что комом швырнул свою рубашку на стул, вместо того чтобы аккуратно сложить — это был верный признак того, что он близок к точке кипения. Как выяснилось, ему так и не удалось уговорить Минерву. Она была возмущена его недоверием, оскорблена подозрениями в адрес учителя, которого уважала, раздражена тем, что Том пытается "посадить ее в клетку", и разговор так ничем и не закончился.
Впрочем, она, видимо, все же переживала размолвку, потому что на следующий вечер пришла на Слизерин и, поймав меня в общей гостиной, потребовала, чтобы я сыграл с ней в шахматы. Это прозвучало скорее как приказ, чем как просьба, так что я вздохнул и подчинился. Тома она демонстративно игнорировала, но все же бросила, когда он оказался рядом:
— Ну вот, Дамблдор там, а я ушла. Доволен?!
— Пожалуйста, прекрати, — попросил Том. — Я вовсе не имел в виду, что...
— А мне можно с ним здороваться в коридоре? — спросила Минерва, все еще не глядя на него, и с такой силой передвинула свою пешку, что та жалобно пискнула. — Или я должна прятаться за колонну, если Дамблдор будет идти навстречу?
— Ну, конечно, ты можешь...
— Могу. И все, хватит об этом!
— Не нервничай.
— Я абсолютно спокойна!
В подтверждение своих слов она схватила коня и попыталась заставить его ходить, как ладью. Конь возмущенно забил копытами о доску, отказываясь сдвинуться с места.
Я покосился на Тома. Он стоял у Минни за спиной и улыбался.

Дата добавления: 2015-09-01