...Их пищу составляет всё, что можно разжевать, именно они едят собак, волков, лисиц и лошадей, а в случае нужды вкушают и человеческое мясо... Они едят также очищения, выходящие из кобыл вместе с жеребятами... мы видели даже, как они ели вшей и мышей...
Скатертей и салфеток у них нет, хлеба у них нет, равно как и зелени, и овощей, и ничего другого, кроме мяса; да и его они едят так мало, что другие народы с трудом могут жить на это...
Джованни дель Плано Карпини. История монголов //
Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука.
М., 1957. С. 34—35, 52—53, 65.
Из работы С.А.Анинского «Известия о татарах в XIII—XIV вв.»
…И далее после столь неприязненного описания [имеется в виду приведенный выше фрагмент «Истории монголов» Плано Карпини] с чисто европейской деловитостью дается совет:
«Если же какие-нибудь татары будут на войне сброшены со своих лошадей, то их тотчас же следует брать в плен, потому что, будучи на земле, они сильно стреляют, ранят и убивают лошадей и людей. И, если их сохранить, они могут оказаться такими, что из-за них можно получить, так сказать, вечный мир и взять за них большие деньги, так любят друг друга».
Поразительно, что эти циничные слова, противоречащие заповедям Христовым, написал служитель католической Церкви.
Против версии патологического человеконенавистничества татар можно представить и свидетельство брата Иоганна, написанное спустя некоторое время после похода.
«Да ведает ваше благочестие, отец наш, что те, кто желают трудиться во имя Христа, следуя за кочевьями татар, величайший получат урожай душ, так что, крестя и укрепляя в вере, проповедуя и наставляя, исповедуя и поддерживая, мы … постоянно заняты, чаще всего и обычно вплоть до глубокой ночи, потому что в некоторых областях люд христианский настолько умножается, что, по нашему мнению, язычников остается лишь немногим больше половины. Ведь татары военной мощью подчинили себе разные племена из народов христианских, но позволяют им по-прежнему сохранять свой закон и веру, не заботясь или мало [заботясь] о том, кто какой веры держится, с тем чтобы в мирской службе, в уплате податей и сборов и в военных походах они [подданные] делали для господ своих то, что обязаны по изданному закону. Они даже сохраняют такую свободу христианам, что многие, женясь и содержа большую семью, становятся иногда богаче своих господ, причем господа те не решаются коснуться имущества рабов и даже зовут их товарищами, а не рабами. Но когда господа идут в бой, те, вооружившись, следуют за ними, честно служа против сарацинов, сражаясь с ними и соблюдая верность договору».
Не отсюда ли легенда о бесконечном количестве татар? У страха глаза велики.
Итак, подводя итоги, можно еще раз дать слово Плано Карпини:
«Убивать людей, нападать на земли других, захватывать имущество других всяким неправедным способом, предаваться блуду, обижать других людей, поступать вопреки запрещениям и заповедям Божьим отнюдь не считается у них [монголов] греховным».
Возможно, в сказанном есть доля правды, но монголы были люди другого мира, другой религии, у них была своя этика. А вот представители папской курии, братья крестоносцы, да и просто правоверные католики, хотя и считали эти действия греховными, тем не менее и убивали людей в большом количестве, и нападали на чужие земли, и захватывали чужое имущество, и блудили, и обижали всякого, кто слабее их. Тому огромное количество свидетельств в истории средневековой католической и современной цивилизованной Европы. <…>
Что же способствовало нагнетанию монголофобии? Это прежде всего свидетельства о многочисленности и непобедимости монголов. С «непобедимостью» их, кажется, ясно — таланты полководцев и отвага солдат ее вполне обеспечивали, а вот «многочисленность» явно вымышлена, опять же с целью оправдания своих поражений и формирования нетерпимого по отношению к кочевникам общественного мнения. Может, и не было бесчисленных полчищ, может быть, это только видимость?
Свидетельствует Плано Карпини:
«Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться. Вожди или начальники войска … имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей. Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей; это они делают для того, чтобы заставить думать о большом количестве воюющих. Пред лицом врагов они посылают отряд пленных и других народов, которые находятся между ними; может быть, с ними идут какие-нибудь татары. Другие отряды, более храбрых людей, они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видали их противники, и таким образом окружают противников и замыкают в середину; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон.
И хотя их иногда мало, противники их, которые окружены, воображают, что их много. А в особенности бывает это тогда, когда они видят тех, которые находятся при вожде или начальнике войска, отроков, женщин, лошадей и изображения людей, как сказано выше, которых они считают за воителей, а вследствие этого приходят в страх и замешательство. А если случайно противники сражаются, то татары устраивают им дорогу для бегства, и, как только те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда, во время бегства, убивают больше, чем могут умертвить на войне.
Однако надо знать, что, если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой».
Анинский С.А. Известия о татарах XIII—XIV вв. // Исторический архив.
М.; Л., 1940. Т. 3. С. 90—91.
Дата добавления: 2015-09-05; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Поход Батыя на Южную Русь | | | Из «Истории России с древнейших времен» С.М.Соловьева |