Часть 24

Проснувшись, Фрэнк не сразу сообразил, где он находится. Хотя такое случалось с ним не особо редко, и к подобным утренним фактам он уже привык и давно не удивлялся. Но вот проснуться и не понять, кто лежал рядом с ним, - с таким он столкнулся впервые. Черная макушка и худое оголенное плечо успели вогнать его в легкое недоумение, прежде чем постепенно просыпающееся ото сна сознание услужливо напомнило ему события недавней ночи.

Тихо выдохнув, Фрэнк осторожно обнял лежащего к нему спиной художника, прижимаясь к нему грудью и вдыхая все еще резковатый запах краски с волос. В голове скользнула мысль о том, что ему придется еще как минимум неделю свыкаться с тем, что он будет просыпаться и по несколько минут соображать, что брюнет в его постели - все тот же Джерард Уэй.

Огонь в камине давно потух, и лежать на полу было не очень-то тепло. Только благодаря покрывалу, которое Джерард принес ночью, они не замерзли. В гостиной было светло, а значит, уже наступило утро, а может, и день. Часов поблизости нигде не наблюдалось, и идти на их поиски Фрэнк точно не собирался в ближайшее время. Ему было слишком хорошо лежать на мягком ковре и водить пальцем по плечу спящего художника. Он не знал, что Джерард рисовал почти всю ночь и заснул всего лишь пару часов назад.

Порой случалось так, что Фрэнк, просыпаясь утром, испытывал нечто вроде намеков интуиции на то, что принесет ему грядущий день. Конечно, наверняка предсказать всю свою судьбу он не мог, да и никогда не пытался, но иногда прислушивался к себе. Вот и сейчас, несмотря на умиротворяющую обстановку, он все равно испытывал странное беспокойство. Но все же старался не придавать этому значения. В последнее время опасность подстерегала практически на каждом углу, и не было ничего удивительного в том, что он полностью был охвачен тревогой.

Словно пытаясь избавиться от всех дурных мыслей, убийца капризно обнял художника за талию и прижал его еще крепче к себе, как будто тот был решением всех его проблем. Впрочем, в какой-то степени так и было. Джерард очень быстро занял особое место в его жизни, становясь ее смыслом.

Но на этот раз действия Фрэнка не остались безответными. Джерард зашевелился, что-то промычав (явно не слишком довольным тоном), а затем лениво перевалился на другой бок, оказываясь лицом к Фрэнку и сонно зевая.

- Привет, - промурлыкал он хриплым голосом, расплываясь в блаженной улыбке и слегка приоткрывая глаза.

- Доброе утро, - ласково ответил Фрэнк и заботливо натянул покрывало на голое плечо Джерарда. – Прости, я тебя разбудил?

- Нет, - соврал художник. Он вытянул руку на шею Фрэнка и подтянулся поближе к его лицу, почти касаясь его губ своими. – В любом случае, такое пробуждение мне нравится.

- Я могу сделать его еще лучше, - с этими словами парень осторожно прильнул к сухим губам, целуя их легко и мягко, совсем не так, как ночью. Без страсти и напора, а с глубокой нежностью.

По расслабленному телу Джерарда прошлась еле ощутимая приятная дрожь, и он улыбнулся в поцелуй. Его все еще клонило в сон после плодотворной ночи, но теперь он не хотел засыпать.

- Ты умеешь убедить, - Джерард усмехнулся, когда Фрэнк чуть отстранился от него и стал поглаживать его по щеке. – Фрэнки…

- Мм-м?

- Хочу тебе кое-что сказать.

- И что же?

- Только запомни это, правда, - Джерард заговорил серьезно, без тени насмешки в глазах, - что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал: ты самый лучший, с кем я когда-либо был.

Фрэнк нахмурился.

- Ты так это говоришь, как будто прощаешься со мной.

- Кто знает… - внезапно выдал Джерард, но в следующее мгновение его лицо вновь озарила улыбка: - Может, нас сегодня кокнут!

Художник звонко рассмеялся над убийцей, который лишь недовольно пробубнил:

- Ты идиот, Джи.

Продолжая довольно улыбаться, Джерард немного приподнялся, рассматривая татуировку на шее Фрэнка. Он давно мечтал о том, чтобы досконально изучить все рисунки на его теле, но никак не мог улучить момент. Но от этого его влечение лишь росло с каждым днем все больше и больше. Джерард мог бы заняться этим и ночью, пока Фрэнк спал, но это было бы совсем не то. Он хотел, чтобы Фрэнк видел, с какой жадностью в глазах он скользит своим одурманенным взглядом по его прекрасному телу, которое так заводило художника.

- Зачем? - заговорил Джерард, перекидывая руку через убийцу и слегка наваливаясь на него, - пожалеешь ведь.

Немного надавливая на кожу ногтем, он стал обводить контур скорпиона, наблюдая, как шея парня покрывается едва заметными мурашками.

- Никогда, потому что это нарисовал ты.

- Вот именно поэтому и пожалеешь, - художник тяжело вздохнул, словно его одолевало некое чувство вины.

- Ты какой-то странный сегодня.

Фрэнк перехватил его руку за запястье, ощущая, как чувство тревоги, накатившее на него с самого пробуждения и притупившееся благодаря Джерарду, вновь начинает медленно усиливаться стараниями того же художника. И дело было не только в том, что он говорил. Даже его голос, взгляд, движения – все это было немного не таким, как всегда. Фрэнк не мог объяснить себе, в чем дело, он просто чувствовал это нутром, совершенно уверенный в том, что ему не кажется.

- Ты еще не проснулся, - как бы игнорируя слова Фрэнка ответил Джерард. – Хочешь, помогу?

На его губах в очередной раз заиграла улыбка, только теперь она не отличалась той прежней невинностью, которую привык видеть Фрэнк. Хотя раскрепощенный алкоголем Джерард, лишивший его рассудка ночью, определенно нравился убийце. Его развратный вид и горевшие похотью глаза словно принадлежали самому дьяволу, противиться которому было просто невозможно. Фрэнк убедился, что Джерард, без преувеличений, способен свести его с ума.

- Так нечестно, Фрэнки, - художник медленно целовал шею убийцы и неторопливо спускался ниже, одновременно забравшись рукой под покрывало и осторожно обводя пальцами накаченный пресс, - посмотри, я весь в засосах, а ты нет.

Ответить Фрэнк ничего не смог, потому что вместо слов с губ невольно сорвался шумный вздох. Джерард больно прикусил кожу на ключице, а затем прошелся по оставшемуся красному следу языком и несильно подул на него.

- Садист… - выдохнул Фрэнк.

- Ты даже не представляешь, какой, - художник вновь укусил его, но на этот раз не так сильно. – Боже, Фрэнки, и подумать страшно, что мне иногда хочется сделать с тобой. И ты ведь позволишь, я знаю.

- Опрометчиво с моей стороны.

- Даже слишком.

Теплые губы уже добрались до груди, а Фрэнк пытался ровно дышать, чтобы не выдать того сумасшествия, которое творилось у него внутри. Глаза закрылись от удовольствия, пальцы вцепились в ворс ковра. Тело изнывало и чуть ли не дрожало от знакомых легких прикосновений прохладных рук, бесстрашно гладящих низ живота.

- Я бы порисовал еще здесь, - Джерард почти стащил покрывало с бедер Фрэнка, дразня его и целуя там, где совсем недавно скользили его пальцы.

Предчувствуя, к чему приведет подобное развитие событий, если дать Джерарду еще хоть малейшее послабление, Фрэнк собрался, с трудом преодолевая собственное желание.

- Джерард.

- Мм-м?

- Не балуйся.

Он поманил его к себе пальцем. Художник разочарованно вздохнул, теряя весь азарт в глазах, и нехотя вернулся обратно, ложась рядом.

- Только не думай, что мы будем валяться и дальше, - сказал Фрэнк, взъерошив черные волосы Джерарда.

- Ты мне весь кайф обломал, - обиженно пробубнил тот.

- Так бывает. – Парень хихикнул. – Давай вставай. Пора размять кости.

Под фразой «размять кости» Фрэнк подразумевал некогда неотъемлемую часть каждого его нового дня – пробежку. Ему вновь безумно хотелось вдоволь надышаться морским воздухом и ощутить это жжение в груди от долгого бега. Он не помнил, когда в последний раз утро начиналось именно так, с привычного ему занятия.

А еще он безумно скучал по Марте. Фрэнк и подумать не мог, что на деле успел так сильно привязаться к этой доброй женщине. Он был готов отдать многое, лишь бы снова переступить порог ее булочной, увидеть ее ласковую, почти материнскую улыбку, услышать ее мягкий женский голос. Ее доброта каждый раз разбавляла ту сгущающуюся темную пустоту в его душе, не давая ей полностью поглотить Фрэнка. После коротких утренних разговоров с ней он всегда чувствовал себя немного лучше и даже, может, капельку счастливее, хоть и знал, что совершенно не заслуживает этого. Она всегда насквозь видела парня, как бы он ни старался порой скрыть от нее свою чахнущую душу, когда было особенно тяжело. Марта каждый раз подбадривала его и, сама того не замечая, вселяла в него тусклую надежду на лучшее будущее.

И это лучшее будущее настало с появлением в его жизни Джерарда. Пусть его и сложно было назвать «лучшим», особенно теперь, но Фрэнк считал именно так. Только благодаря Джерарду он смог почувствовать себя действительно живым. Он испытал то, чего ранее никогда не знал. Он полюбил. Так искренне и безудержно. Чувство, существование которого он ставил под сомнение раньше, теперь охватило каждую клетку Фрэнка, и он безропотно растворялся в нем, готовый отдать художнику всего себя.

Фрэнк и раньше привязывался к людям. Он был привязан к Марте. К Мартину. Он искренне любил мальчика, считая его своим маленьким братом, пытаясь сделать все, что было в его силах, чтобы хоть как-то скрасить его жизнь. Он тосковал по нему не меньше, чем по добродушной хозяйке булочной, не зная, сможет ли еще хоть когда-нибудь увидеть его теперь. Фрэнк также скучал и по Крису, который всегда заботился о нем и помогал. Но никто не делал его таким, каким он становился рядом с Джерардом. Эту безумную, безграничную любовь он мог дарить лишь одному ему.

- Фрэнки…

Убийца и художник неторопливо спускались к побережью. Джерард уже привычно что-то бурно рассказывал, а Фрэнк был погружен во все эти мысли. Он так увлекся, что уже не мог вспомнить, в какой момент перестал слышать голос Джерарда и погрузился глубоко в себя.

- Ты меня слушаешь вообще?

- Угу, - изобразив на лице глубокую уверенность, кивнул парень, с интересом рассматривая короткие шорты на художнике, который отрыл их где-то в доме и, недолго думая, напялил на себя.

- Ну и? О чем я говорил? – Джерард остановился перед Фрэнком, уперев руки в бока и сверкнув зелеными глазами. Фрэнк поспешно поднял взгляд выше, не зная, что ответить. – Что и требовалось доказать, - подытожил художник и, развернувшись, пошел дальше.

- Я просто…

- Задумался. Да-да, Фрэнки, я уже понял, - недовольно проворчал он и тут же резко переменил тему: - У тебя вообще есть фамилия? Она должна быть, ты же числишься в колледже. Или ты мне снова наврал?

Фрэнк на секунду даже растерялся и потерял дар речи. Привыкнуть к тому, что Джерард сначала смеется, а в следующее мгновение чуть не плачет, было не так-то просто. Непредсказуемость художника каждый раз продолжала сбивать с толку.

- Э-э… у меня… нет, я… то есть это… да… есть, - спутано «сформулировал» свою мысль Фрэнк. Джерард обернулся и кинул на заикающегося парня недоуменный взгляд. – Черт… нет, я не врал тебе. Я действительно числюсь в колледже для вида, и да, конечно же, у меня есть фамилия, - отрапортовал Фрэнк, явно довольный своим четким ответом.

- Ну так? – подстегнул его Джерард.

- Айеро.

- Айеро… Айеро… - задумчиво стал повторять художник. - Мне нравится, - сказал он, а потом весело добавил, - но Уэй в любом случае круче.

- Уж кто бы сомневался, - сказал Фрэнк сам себе, вздыхая и смотря на продолжающего радостно смеяться Джерарда. – Ну точно как ребенок.

Время близилось к полудню, но из-за сгущающихся туч на небе и отсутствия людей в этом месте казалось, что было раннее утро. Как раз то время, когда Фрэнк привык выходить на пробежку. Внизу у воды было еще прохладнее, так что парень почти ликовал от такой прекрасной атмосферы. Единственное, что было не как всегда, так это плетущийся рядом художник.

- Прохладно, - поежился Джерард, наблюдая, как Фрэнк скидывает с плеча свой рюкзак, с которым не расставался даже теперь, и снимает толстовку, протягивая ее ему. – Ну нет. Я с тобой побегу.

- Смешно, - улыбнулся Фрэнк, но настаивать не стал и кинул одежду на рюкзак.

-Тебя что-то не устраивает?

Парень пожал плечами, слегка потягиваясь и начиная разминаться.

- Я, конечно, не против, Джи, но… прости, ты выдохнешься через пять минут.

- Посмотрим.

Явно не собираясь так просто сдаваться и соглашаться с этими словами, Джерард стал поспешно повторять за Фрэнком его незамысловатые движения. Через несколько минут они уже неторопливо бежали вдоль моря, наслаждаясь приятным шумом волн и морским запахом. Точнее это для Фрэнка подобный темп был неторопливым, и это он наслаждался пробежкой и природой вокруг. По напряженному лицу художника было видно, что он старался изо всех сил поспевать за Фрэнком и держаться с ним на равных, но вот только уже потяжелевшее дыхание и заблестевший от пота лоб с головой выдавали его. По прошествии еще какого-то времени Джерард сдался, останавливаясь и падая на песок. От стремительно удаляющегося от него убийцы донесся лишь тихий смешок и «я же говорил». Полежав на спине и кое-как приведя дыхание в норму, он встал, отряхнулся и медленно пошел обратно, все еще чувствуя жжение в груди.

Фрэнку нравилось снова ощущать гудение в ногах и то, как горят легкие от каждого быстрого и резкого вдоха. Его ребра все еще ныли, но даже это не мешало ему бежать дальше и привычным образом изматывать себя до последней капли. Ему действительно сильно не хватало этого, и он уже решил, что пока он и Джерард живут в этом доме, не следует упускать такую прекрасную возможность реализовывать каждодневные утренние пробежки, как и раньше. В какой-то степени это удовлетворяло его даже в моральном плане, как будто вместе с морским воздухом из головы выветривались и все дурные мысли, а горящая боль выжигала из груди всю тревогу и беспокойство.

Лишь только когда отяжелевшие вдохи превратились уже в жадные глотки воздуха, заставлявшие задыхаться, Фрэнк медленно перешел на шаг, поворачивая и начиная двигаться в противоположном направлении вдоль берега. Из-за того, что солнце сокрыли белые, плотные облака, море не искрилось. Оно было темного изумрудного оттенка, но вид от этого казался не менее завораживающим. Фрэнк очарованно наблюдал за пенящимися гребнями волн, мчащимися к берегу и омывающими светлый песок, и думал о том, что вечером здесь должно быть невероятно красиво. Сложно было даже представить, насколько прекрасен закат в этом месте.

К тому времени, как Фрэнк почти вернулся обратно, он успел отдышаться и передохнуть. И вот уже перед его глазами раскинулась такая картина: Джерард сидел на песке, рядом валялся полураскрытый рюкзак и черная толстовка, а сам художник с неподдельным интересом рассматривал черный пистолет в своих руках.

- Осторожно, он заряжен, - предупредил Фрэнк, подходя к Джерарду и останавливаясь рядом. В другой раз он, скорее всего, отругал бы его за подобную выходку, но утро было слишком хорошим, чтобы портить его такими мелочами. Фрэнк задрал край намокшей от пота футболки и вытер лицо.

- Тебе удобно в джинсах бегать? – поинтересовался Джерард, не отрываясь от созерцания оружия.

- Вполне.

- Фрэнки.

- Что?

Художник поднял голову.

- Научи меня стрелять. – Парень тут же отрицательно покачал головой, даже не тратя время на раздумья. Джерард нахмурился. – Почему?

- Потому что этим убивают людей, Джерард. Я ни за что не буду учить тебя убивать.

Фрэнк отвернулся, чувствуя, как в душе снова больно щемит от того, что в сознании крутится это ненавистное ему слово «убийца», которое уже невозможно было смыть ничем. Он вновь чувствовал себя кем-то ужасным, кем-то недостойным счастья, недостойным любить.

Недостойным быть рядом с Джерардом.

Теплое дыхание художника коснулось шеи, когда он подошел сзади к убийце и пристроился подбородком на его плече.

- Я не прошу тебя об этом. Я просто хочу суметь защитить нас, если… если что-то случится… - он обнял парня, который поспешно забрал из его рук пистолет. – Фрэнк?

Фрэнк не спешил с ответом, размышляя над этими словами и взвешивая все за и против, в то время как Джерард продолжал прижиматься грудью к его спине, наплевав на то, что Фрэнк был чуть ли не насквозь мокрый. Его тело было таким горячим, что Джерард ощущал этот жар даже через ткани их футболок.

- Ну хорошо, - наконец согласился Фрэнк, - но всего пару выстрелов, иначе мы привлечем внимание, да и патроны нужно беречь.

- Идет! – обрадовался Джерард, дотягиваясь до лица парня и целуя его в щеку.

- Только нужно придумать, во что стрелять.

- Может, слепить что-нибудь из песка?

- И долго ты думал? – Фрэнк развернулся лицом к художнику, пытливо заглядывая в его хитрющие довольные глаза.

- Всю голову сломал, пока тебя не было.

- Какой же ты засранец.

Получив одобрение и очередной поцелуй в придачу, художник быстро сбегал к воде, и очень скоро на песке в ряд выстроилось несколько «построений», немного напоминающих башенки песочного замка, какие любят строить родители со своими маленькими, непоседливыми детьми. Даже здесь косвенно проявлялась детская непосредственность Джерарда.

- Готово, - объявил художник и отряхнул руки, когда со своеобразными мишенями было покончено. – Давай отойдем подальше!

Его лицо ярко выражало восторг, которого, однако, Фрэнк не мог разделить вместе с ним.

- Ты не попадешь, это не так просто, как ты думаешь…

- Заткнись и не ворчи, - перебил его Джерард, толкая в спину и заставляя отойти еще. – Ну вот, теперь нормально.

- Далеко.

- Цыц! – продолжал командовать художник. – Давай показывай, что нужно делать.

Фрэнк только вздохнул, поражаясь настойчивости и «любознательности» Джерарда. Даже при всем желании он не смог бы и за весь день обучить всем тонкостям стрельбы, так что, немного поразмыслив, парень решил, что хвата, изготовки и краткого описания произведения выстрела будет достаточно.

- Ладно, смотри внимательно, - Фрэнк повернулся лицом к Джерарду, - видишь эту впадину? – парень провел пальцем по пистолету, показывая то, о чем он говорит. Художник натянул на лицо серьезное выражение и кивнул. – Она должна совпадать с впадинкой на твоей руке, вот здесь, между большим и указательным пальцами. Никаких зазоров, иначе пистолет будет гулять.

- Понятно-понятно, - протараторил Джерард, которому не терпелось пропустить самую скучную теоретическую часть, - давай дальше.

- Слушай, что я тебя говорю, - одернул его Фрэнк. – Дальше… вот это называется целик, а это – мушка. Добьешься ровного положения мушки с целиком – попадешь куда целился. Смещение мушки в прорези целика на один миллиметр дает отрыв по мишени порядка девятнадцати сантиметров.

- Почему все так сложно?

- А кто говорил, что будет легко? – Дождавшись понимающего кивка художника, Фрэнк продолжил. – Ну и последнее: не дергай резко за спусковой крючок. Движение должно быть мягким и плавным, чтобы пистолет не смещался во время стрельбы. Несмотря на то, что это оружие, оно требует нежного и заботливого обращения.

- Ты говоришь это с таким выражением лица, что я начинаю ревновать к этому куску железа.

Фрэнк широко улыбнулся, а потом снял пистолет с предохранителя, вскинул руку, и ближайшую округу оглушил громкий звук выстрела. Одна из песочных башенок рассыпалась, превращаясь в маленькую кучку влажного песка.

- Ну, собственно, ничего невыполнимого в этом нет, - подытожил убийца.

- Да, просто раз плюнуть!

- Ты будешь стрелять или будешь возмущаться?

- Первое.

- Тогда иди сюда.

Джерард встал перед Фрэнком, который вплотную прижался к нему, аккуратно вкладывая в его руку пистолет и следя за тем, чтобы художник для начала хотя бы правильно взял его.

- Так, замечательно, теперь встань нормально.

- Нормально - это как? – язвительно поинтересовался Джерард, тут же ощущая ногу Фрэнка между своими.

- Раздвинь немного.

Художнику оставалось лишь молча повиноваться, хотя его так и подмывало сказать пошлость в ответ, но он решил не испытывать терпение Фрэнка.

- Теперь вытяни руки вперед. Нет, вторую вот сюда. И нагнись немного ко мне. Черт, Джерард, выгни поясницу! – пальцы Фрэнка надавили на низ спины художника, который в это время все больше убеждался в том, что подобные уроки от Фрэнка могут быть весьма и весьма возбуждающими и отнюдь не в эмоциональном плане. – Колени расслабь и тело, у тебя должна работать только кисть, а ты, как напряженный комок.

- Ага, тебе легко говорить, - сглотнул Джерард, пытаясь сосредоточиться на ощущении ледяного металла в руках, а не горячего дыхания на затылке.

Фрэнк словно слился с Джерардом, прильнув к нему и в точности повторяя контуры его тела. Он положил на подрагивающие с непривычки руки художника свои, помогая ему замереть в одном положении.

- Можно? – почему-то прошептал Джерард, затаив дыхание в предвкушении.

- Да, медленно и плавно.

Тонкий палец художника уперся в спусковой крючок, аккуратно надавливая на него и преодолевая сопротивление. Через две секунды еще одна башня рассыпалась, а Джерард чуть ли не завизжал от радости, почти что подпрыгивая в восторге.

- Боже мой, ты неисправим. У тебя в руках огнестрельное оружие, а ты скачешь как полоумный.

- Я хочу еще раз! – Джерард пропустил его слова мимо ушей. – Пожалуйста, Фрэнки!

- Давай.

- Но только я сам!

Фрэнк кивнул, оставшись просто стоять за его спиной, прекрасно зная, что за этим последует.

Еще один выстрел - и оседающая пыль песка достаточно далеко в стороне от мишеней. Полный разочарования вздох Джерарда.

- Ну почему?! – капризно протянул художник.

- Потому что ты меня не слушал, - ответил Фрэнк, снова прикасаясь к нему. – Я же сказал: слегка прогни спину. – Его рука как бы невзначай прошлась сверху вниз по позвоночнику, оказываясь на пояснице. – Расслабься.

- Не могу, - выдохнул Джерард, вкладывая последние силы в то, чтобы держать уже порядком уставшие руки вытянутыми.

- Помочь?

Губы Фрэнка в мгновение ока оказались на шее Джерарда, покрывая ее цепочкой легких, коротких поцелуев. Художник тихо застонал, откидывая голову назад на плечо убийцы, пока тот, отвлекая его, забрал из ослабших рук пистолет и небрежно откинул его подальше на песок, обнимая Джерарда за талию.

Вздрагивая от прикосновений забравшихся под футболку теплых ладоней, Джерард развернулся лицом к Фрэнку, обнимая его за шею и настойчиво целуя в приоткрытые губы. То, что происходило еще минуту назад, уже стерлось из его сознания, осталось только то, что чувствовало и просило его тело.

Не в силах больше стоять Фрэнк опустился на песок, утягивая за собой Джерарда и заставляя того сесть на свои бедра.

- Боже… я никогда не смогу насытиться тобой… Джи… ты меня с ума сводишь… - несвязно пробормотал он, стягивая с ничего не имеющего против художника футболку.

Джерард почти прилег на парня, погружая руку в его темные волосы.

- Ты тяжелый, - улыбнулся Фрэнк, целуя Джерарда в плечо и лаская его тело легкими прикосновениями кончиков пальцев.

- Мне слезть? – усмехнулся художник, прижимаясь горячими губами к шее Фрэнка чуть выше татуировки скорпиона.

- Только попробуй, - выдохнул тот.

Джерард медленно покрывал поцелуями лицо и шею любовника, наслаждаясь запахом его кожи, смешанным с ароматом морской воды, которая тихо шумела за спиной, разбавляя их тяжелевшее с каждой минутой дыхание. Он трепетал и чуть ли не мурлыкал от удовольствия, ощущая нежные прикосновения, такие осторожные и легкие. Фрэнк поглаживал его спину, аккуратно надавливая пальцами на выступавшие сквозь тонкую кожу позвонки, пробегался по ребрам и, поддразнивая, чуть щекотал низ живота, отчего Джерард непроизвольно дергался и шумно вздыхал. Вид перебинтованного плеча заводил убийцу еще больше.

- Сними, - прошептал Фрэнк, ловя своими губами губы художника и пытаясь стянуть вниз его надоедливые шорты.

Избавиться от шорт, не отрываясь от Фрэнка, было довольно проблематично. Как ни крути, нужно было встать. Но вместо этого Джерард окончательно улегся на парня, начиная немного ерзать на нем.

- О господи, - не сдержался Фрэнк и закатил глаза, когда художник случайно задел коленом его пах, - ты издеваешься…

- Прости, - прозвучал виноватый ответ, а за ним последовал извиняющийся поцелуй в подбородок, - не хочу слезать с тебя.

- Не слезай, - выдохнул Фрэнк, чувствуя, что все сильнее начинает возбуждаться от этих елозаний Джерарда, - только сними уже эти чертовы штаны!

Художник лишь тихо хихикнул и, кое-как изогнувшись, наконец-то избавил себя от остатков одежды, попутно расстегивая молнию на джинсах Фрэнка. Все происходило как-то скомкано и быстро на этот раз. Но обоим было плевать. Просто Джерард чувствовал себя слишком неуютно, занимаясь этим на пустынном пляже, пусть он и понимал, что вряд ли их кто-то может увидеть. А Фрэнку было слишком неудобно, мелкий песок совершенно не мог заменить собой мягкую кровать или, если уж на то пошло, даже ковер.

Но в то же время они искренне наслаждались друг другом, пропуская через себя каждое прикосновение, каждый вздох и поцелуй.

- Приподнимись, - попросил Джерард, нависая над Фрэнком. Тот слегка прогнулся в спине и, не дожидаясь помощи, сам приспустил джинсы и белье. Снять их совсем уже точно не представлялось никакой возможности. То, что Фрэнк остался почти полностью одетым, совершенно не удовлетворяло художника, ему хотелось прикасаться к разгоряченному телу убийцы, но вместо этого приходилось довольствоваться лишь теми участками кожи, которые не скрывала задравшаяся футболка.

Прочитав это в зеленых глазах, Фрэнк чуть-чуть приподнялся, опираясь о локоть, но Джерард только надавил на его плечи, заставляя лечь обратно на спину, и покачал головой. Он уже не мог ждать, когда Фрэнк разберется со своей одеждой.

- Джи-и…

- Тш-ш, молчи.

Джерард снова прикоснулся к его губам, тяжело дыша, и стал осторожно опускаться на любовника, поддерживающего его за бедра. Наконец ощутив Фрэнка полностью в себе, художник откинулся назад, закусывая губу, и начал медленно двигаться.

Фрэнк жадно пожирал его глазами. Джерард все делал сам, давая ему возможность наслаждаться видом своего обнаженного тела. Его бледная кожа казалась еще идеальнее, чем прежде. Она красиво обтягивала ключицы и ребра, которые, казалось, при малейшем резком движении могут порвать ее. По хрупкой шее уже стекали сверкающие капельки пота, а несколько черных прядей прилипло ко лбу. Длинные реснички дрожали, лицо было немного напряжено, но в то же время по нему пробегались судороги удовольствия, когда Джерард снова опускался на Фрэнка, задевая внутри себя желанную точку. Он тихо стонал, постепенно делая свои движения резче, и сильнее насаживался на Фрэнка, желая как можно скорее ощутить это неописуемое чувство, разрывающееся где-то внизу живота и заставляющее трепетать от наслаждения каждую клетку. Губы художника были уже все искусаны от нетерпения, и Фрэнку невыносимо хотелось с силой впиться в них.

Тело Фрэнка задрожало, и он на мгновение перестал чувствовать и мелкий песок под собой, забивающийся в одежду, и тяжесть сидевшего на нем Джерарда, и даже шум моря заглушил его собственный стон, минутой позднее слившийся с голосом художника, который обессилено рухнул на него, тяжело и часто дыша. Футболка Фрэнка стала совсем мокрой и липкой на животе.

- Я люблю тебя, - прошептал парень, чувствуя, как искусанные желанные губы нежно целуют его в ответ.

Они еще немного полежали, дождавшись, пока восстановится сбившееся дыхание, а затем Фрэнк осторожно вышел из художника, который тут же слез с него и стал поспешно одеваться.

Грязные, все в песке, но до безумия довольные, они собрали все разбросанные вещи, взялись за руки и неспешно пошли обратно.

Переступив порог дома, Фрэнк, не отрываясь от подталкивающего его в сторону ванны Джерарда, осторожно пятился назад, стараясь ничего не сбить. Но стоило очутиться в гостиной, как художник вдруг резко замер, отстраняясь от парня.

- Иди один, я потом, - сказал он слегка удивившемуся такой резкой перемене Фрэнку. – Иначе ты знаешь, чем все кончится, - улыбнулся Джерард.

- Ладно, - согласился Фрэнк, неохотно выпуская художника из объятий. – Принесешь мне одежду?

- Да.

Благодарно коснувшись губами его лба, Фрэнк направился в ванную, на ходу снимая грязную футболку. Дождавшись, пока соблазнительная обнаженная спина убийцы скроется из виду и до слуха наконец донесется шум воды, Джерард бросил еще один взгляд на мигающую красную лампочку на телефоне, оповещающую о том, что кто-то оставил сообщение, и быстро пошел в спальню. У него оставалось не так много времени.

Предусмотрительно заперев за собой дверь на всякий случай, Джерард присел на край кровати рядом с тумбочкой, на которой был еще один такой же телефон. С его напряженного и серьезного лица уже давно испарилась последняя капля недавней эйфории. Не теряя времени, он нажал на кнопку, с замиранием сердца прослушивая сообщение:

- Я прилетел. Забери диск и возвращайся в город. Встретимся где обычно… И, Джер… пожалуйста, будь осторожнее. Мы в полном дерьме.

- Да неужели… - раздраженно всплеснул руками художник, когда искаженный динамиком голос замолчал, а за ним последовал неприятный писк. – Я еще месяц назад говорил тебе об этом.

Продолжая мысленно ругаться, Джерард опустился на пол перед кроватью, нащупав под ней какую-то коробку и вытаскивая ее наружу. Все его движения были быстрыми и нервными. Он постоянно замирал, прислушиваясь к происходящему в доме, боясь услышать за спиной шаги.

Подрагивающими руками Джерард рылся в коробке, пока наконец не нашел в ней прозрачную упаковку, в которой осталась последняя единственная ампула с каким-то препаратом. Его лицо буквально исказилось от злобы. Он отложил находку на тумбочку, а коробку затолкал ногой обратно под кровать, после чего скинул с себя грязную одежду, стряхивая с тела прилипший песок, который, к его счастью, успел высохнуть. Из комода Джерард вытащил первое, что попалось ему под руку – черные джинсы и мятую рубашку, которые идеально сели на него. Впрочем, неудивительно. Вся одежда принадлежала ему.

Ампулу он спрятал в карман.

Чуть не забыв, о чем его попросил Фрэнк, Джерард, чертыхаясь, нашел в своих закромах еще одни джинсы и футболку, но, прежде чем отнести их в ванную, направился на кухню. Вчерашние покупки Фрэнка оказались как нельзя кстати, потому что среди них художник нашел бутылку воды, часть содержимого которой незамедлительно вылил в первый попавшийся под руку стакан.

Нащупав в кармане ампулу, он вынул ее и осторожно надломил. На секунду в глазах Джерарда скользнуло какое-то подобие сожаления, но лишь на мгновение. Он понимал, что он делал, и делал это со спокойной уверенностью. Содержимое ампулы растворилось в воде.

Фрэнк долго боролся со своим желанием немного понежиться в теплой ванне и, в конце концов, все-таки проиграл ему. Положив голову на бортик, он прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как тепло воды расслабляет напряженные мышцы тела. Он даже не услышал легких шагов и не почувствовал прохладного сквозняка, когда дверь слегка приоткрылась.

Чья-то рука опустилась ему на макушку, и парень едва успел сделать вдох, прежде чем оказаться с головой под водой, которая все равно попала в нос. Фрэнк ухватился за края ванной и вынырнул обратно, заходясь кашлем и чувствуя, как неприятно саднит горло от хлорированной воды.

- Кха… ты идиот… - с трудом выговорил убийца, продолжая откашливаться.

- Весь в тебя, - весело заметил художник, явно довольной своей не слишком смешной шуткой.

- А если бы я тебе сломал руку или еще что-нибудь?! – злился Фрэнк от того, что действительно переживал вовсе не за себя.

- А я думал, мои прикосновения ты не спутаешь ни с чьими другими.

- Вот только это тебя и спасло!

- Да ладно тебе, не дуйся, - художник оперся руками о бортик ванны и схватил Фрэнка за щеки. – Но ты такой милашка, когда злишься.

- Теперь я убедился, что ты точно никогда не повзрослеешь.

- А зачем? У меня есть взрослый ты. – Джерард вытянул губы в трубочку, замечая, как Фрэнк внимательно осматривает его. – А, ну я решил не ждать тебя и сходил в душ, который возле спальни.

- Мм-м, а голову помыть ты не додумался? – проворчал Фрэнк, стряхивая мокрой рукой с черных волос песчинки, которые тут же прилипли к ладони.

- Ой. Забыл.

- Ну ты даешь.

- Да подумаешь. В общем, давай вылезай. Одежду я тебе принес.

Джерард брызнул водой Фрэнку в лицо и, звонко смеясь от того, как парень зажмурился, вышел.

Все еще недовольно бубня себе что-то под нос, Фрэнк стал заканчивать свои водные процедуры, чувствуя, что Джерард все равно не оставит его в покое или, еще чего доброго, вообще утопит. Хотя с другой стороны, зная себя, он мог бы еще долго проторчать здесь и без чьей-либо помощи вылезти еще очень нескоро.

Подняв брошенную на пол грязную одежду, Фрэнк закинул ее в корзинку с бельем и надел то, что принес ему Джерард. Художника он нашел на кухне. Тот что-то внимательно высматривал в холодильнике, нахмурив сдвинувшиеся к переносице брови.

- Фу, из-за тебя у меня до сих пор вода в носу, - пожаловался Фрэнк, делая попытку пристыдить Джерарда, который только ехидно улыбнулся в ответ.

- Я не специально, - невинно протянул художник.

- Ну конечно. Что это? – парень взял стоявший на столе стакан. – Просто вода?

- Ага, - кивнул Джерард, прикрывая дверцу холодильника, - можешь допить.

- Спасибо, ты сама доброта, - съязвил Фрэнк, залпом выпивая всю воду.

- Да я знаю, - проговорил себе под нос Джерард резко изменившимся тоном, наблюдая за Фрэнком.

Стакан выскользнул из ослабевших рук и со звоном разбился о кухонный кафель, разлетаясь сверкающими осколками в стороны. Фрэнк зажмурил глаза, перед которыми все резко поплыло, тряся головой и пытаясь удержаться за край стола. С каждым вдохом голова становилась все мутнее, а тело совершенно переставало слушаться его. Он почти перестал чувствовать ноги, которые грозились уже в следующую секунду предательски подогнуться.

- Ты… - выдохнул Фрэнк, из последних сил пытаясь удержать растворяющееся сознание. – Что ты… Джи…

Глаза парня закрылись, и он бы упал на осколки, если бы художник не подлетел к нему, успев подхватить в последнее мгновение. Перекинув его руку через шею, Джерард с трудом поднял его на руки со словами «какой же ты тяжелый» и оттащил в гостиную, уложив на диван. После этого он пошел в кабинет, находя в одном из ящиков стола диск и запасной мобильник. Отправив кому-то короткое сообщение «встретимся через четыре часа», он задумался, припоминая, где Фрэнк оставил свой рюкзак, после того, как они вернулись с побережья. Быстро прокрутив в голове их возвращение, Джерард направился обратно все в ту же гостиную.

Рюкзак действительно остался валяться на пороге, там же, где Фрэнк его и скинул, увлеченно целуя художника и даже не подозревая о том, что случится чуть позднее.

Оставшиеся два полных магазина Джерард спрятал в карманы, за неимением другого места, и, проверив второй серебристый пистолет, убрал его за пояс. Черный он все-таки решил оставить Фрэнку. В нем еще было несколько патронов после утренней стрельбы. Джерард еще с самого начала считал каждый произведенный им выстрел и запоминал количество пуль.

Художник сделал глубокий вдох, проведя ладонью по лицу и о чем-то думая. Его бегающий по гостиной взгляд наконец остановился на спящем Фрэнке. Чуть помедлив, Джерард все-таки подошел к нему и осторожно присел на край дивана, рассматривая его лицо.

Дыхание было спокойным и медленным. Влажные волосы упали на лоб, и художник убрал их, мимолетно пробегаясь тонкими пальцами по щеке Фрэнка. Он внимательно смотрел на парня, как будто пытался навсегда отпечатать в своей памяти его черты, к которым он успел привыкнуть. Но Джерард не прислушивался к себе. Он не хотел ничего чувствовать.

Склонившись, брюнет оставил легкий поцелуй на чуть приоткрытых губах убийцы.

- Ну пока, малыш, - ухмыльнулся художник, - было весело.

Дата добавления: 2015-09-05