Часть 19

-Холодно.

Джерард уткнулся ледяным носом в щеку Фрэнка, как бы доказывая правдивость своих слов, а затем откинул край покрывала, садясь на кровать и свешивая ноги. Тело ныло, но он не подал виду. Занятия любовью с Фрэнком приносили боль, пусть он и старался быть аккуратным и нежным. Однако Джерард не показывал ему этого. Ни в первый раз, ни сейчас. Он просто позволил любить себя второй раз за ночь, пытаясь не обращать внимания на дискомфорт и доставлять Фрэнку удовольствие.

Подцепив ногой одежду, разбросанную на полу рядом, художник быстро натянул ее на обнаженное тело, стуча зубами и ежась от холода. Он полностью оделся и молча вышел из трейлера, оставляя Фрэнка в одиночестве. Убийца, в свою очередь, еще немного полежал, слушая быстрый стук в своей груди и вдыхая все еще прекрасно чувствующийся в воздухе запах Джерарда. Сейчас ему не хотелось даже на секунду оставаться без художника, поэтому он тоже поднялся и, отмечая, что ночью в трейлере действительно очень холодно, так же поспешно стал одеваться.

Фрэнк быстро нашел на ощупь таблетки обезболивающего и проглотил их прямо так, не запивая. Ребра трещали, но он, подобно Джерарду, не собирался выставлять напоказ свою боль. Он не хотел волновать художника, считая это пустяком. Он и так видел, что, несмотря на все свои слова, Джерарду все еще было тяжело.

На улице стояла абсолютная тьма. Вдалеке мелькали яркие огни города, но их свет не добирался сюда. Даже звезды предпочли спрятаться под темными ночными облаками, застлавшими небо. Только сильные порывы холодного ветра, свистя в ушах, нарушали благодатную тишину.

Фрэнк закурил, делая глубокий болезненный вдох и заполняя легкие горьким дымом. Глаза, уже привыкшие к темноте, рассмотрели приблизившийся силуэт Джерарда. Он немного постоял рядом, а затем ловко выхватил тлеющую сигарету из уголка губ парня.

-Эй, - недовольно нахмурился Фрэнк, наблюдая, как его порция никотина быстро тает в чужом рту.

-Тебе нельзя.

-С какой стати?

Художник немного помолчал, размышляя над ответом на этот вопрос.

-У тебя рана на руке, - просто ляпнул он первое, что пришло в голову.

-Да, это, конечно, очень связано, - буркнул Фрэнк, пряча замерзшие руки в карманы джинсов и уныло смотря, как окурок его сигареты летит куда-то в сторону. Коснувшись земли, огонек потух.

Джерард откинул голову назад, смотря на темно-фиолетовое небо.

-Где мы? – спросил он, чувствуя, как от такого положения неприятно напрягается горло.

-Утром увидишь, - Фрэнку не хотелось объяснять, а Джерард не стал настаивать. По сути его не так уж и сильно это волновало. Он сам не знал, зачем спросил. Наверное, чтобы просто не молчать.

-Ты здесь живешь?

На этот раз парень не сдержал тихого смеха.

-Нет конечно. Здесь нет даже самых элементарных условий. Это было чем-то вроде моего убежища на подобный случай.

-И… долго мы сможем здесь прятаться?

-Я не знаю.

-Фрэнк.

-Мм?

-Почему они хотят меня убить?

Фрэнк негромко вздохнул, поворачиваясь к Джерарду.

-Я думал, ты мне скажешь. – Не став дожидаться ответа, он нащупал в темноте холодную ладонь художника и, переплетя их пальцы, потянул его куда-то вперед. – Пойдем.

Джерард снова пытался идти предельно осторожно, но все-таки пару раз споткнулся обо что-то, матерясь и грозясь прочертить носом землю. Именно поэтому Фрэнк крепко держал его за руку, не давая художнику упасть и тихо хихикая над его неуклюжестью. Беспомощный в темноте Джерард определенно его забавлял, несмотря на его тихое неразборчивое бормотание себе под нос, которым он явно проклинал смеющегося над ним Фрэнка.

-Я сверну себе шею и тогда посмотрю, как ты поржешь, - проворчал художник, выдергивая ладонь из руки Фрэнка и нащупывая ручку на двери автомобиля, открывая ее и забираясь внутрь.

В машине было чуть теплее, чем на улице, но Джерард все так же трясся, тщетно пытаясь закутаться в тонкую кожаную куртку. Он ссутулился, утыкаясь носом в ворот и сжимая ладони между бедрами.

Фрэнк тем временем обогнул автомобиль, так спокойно, словно он мог видеть и в темноте, и забрался на водительское место, вставляя ключ зажигания и заводя мотор. Художник кинул на него вопросительный взгляд, но Фрэнк едва ли мог разглядеть его глаза, поэтому ему пришлось озвучить вслух свой вопрос.

-Мы куда-то едем?

-Нет, - покачал головой парень, нажимая какие-то кнопки на светящейся панели. – Мы просто греемся.

Он поднял руку и включил маленькую лампочку, которая осветила салон и позволила наконец-то рассмотреть бледное лицо художника. Почему-то сейчас он выглядел особенно хрупким и уязвимым. Низкий ворот куртки открывал тонкую полоску шеи. Там Фрэнк рассмотрел оставленные им же темные кровоподтеки, которые ярко контрастировали с нежной молочной кожей. Он невольно залюбовался ими, подаваясь чуть вперед и касаясь кончиками холодных пальцев шеи художника.

Джерард вздрогнул, чувствуя, как тело снова покрывается мурашками от его прикосновений, и прикрыл глаза, чуть запрокидывая голову назад и тем самым оголяя еще больший участок кожи. Его дыхание стало тяжелее и медленнее, что не могло ускользнуть от Фрэнка, который внимательно наблюдал за ним, неторопливо обводя засосы.

В машине становилось заметно теплее, и теперь они оба перестали дрожать от холода.

-Поговорим?

-О чем?

-Все о том же, Джерард.

Фрэнк провел напоследок согнутыми пальцами по щеке художника и откинулся обратно, нехотя отрывая от него глаза и перемещая свой взгляд на запачканный его кровью руль, и в этот момент в порезанной ладони как бы невзначай слегка кольнуло.

-Если я пойму, почему тебя хотят убить, - сказал Фрэнк, рассматривая вновь промокшую повязку, - то может быть тогда, я смогу что-нибудь сделать.

-Что-нибудь означает…

-Джерард.

-Ладно…

-Прости. Я понимаю, для тебя это сложно. Но ты должен смириться. Знаю, прозвучит жутко, но… я убью стольких, скольких понадобится, лишь бы ты остался жив.

-И даже если я этого не хочу?

-И даже если ты этого не хочешь.

-Ты опять пытаешься меня напугать.

-Нет. Я всего лишь хочу, чтобы ты это понимал.

Джерард отвернулся к окну, тихо проговорив:

-Я уже сказал тебе, что я об этом думаю.

Он подпер рукой щеку и, не поворачиваясь, молча протянул вторую Фрэнку, дождавшись, пока убийца вложит в нее свою перебинтованную ладонь. Художник осторожно сжал ее, видя каждую эмоцию Фрэнка в отражении окна. Он ведь сказал, что примет его любого, сколько бы крови на нем ни было. И даже если бы ему пришлось проливать новую, Джерард был готов покрываться ею вместе с ним.

-Давай сначала, - сказал Фрэнк, проводя большим пальцем по бледным костяшкам. – Мне нужно рассказать тебе абсолютно все.

-Как ты… оказался в этом?

-Случайно, наверное, - парень ухмыльнулся, - впрочем, как и многие другие. Научить собаку команде проще, когда она еще маленькая, верно? Тут так же. Насколько я знаю, они собирают сирот и бездомных детей и выращивают из них то, что им нужно. Я… у меня диссоциированная амнезия. Я вообще ничего не помню о себе. Я не знаю, как оказался в том приюте. Так что все мои воспоминания начинаются оттуда.

-Не помнишь? – переспросил художник, отрываясь от созерцания темноты за окном и смотря теперь на Фрэнка, который стал выглядеть заметно подавленнее. – Совсем?

-Совсем, - кивнул тот. – Только имя. Я помню только свое имя. Это все, что я точно знаю о себе. Мне семнадцать, но это лишь примерный возраст. Я не имею ни малейшего представления о том, что со мной случилось. Были ли у меня родители, и если были, то что с ними стало. Я не знаю. Я ничего не знаю.

Фрэнк замолчал, продолжая по инерции гладить руку художника. Его взгляд стал отстраненным, показывая, что он погружается куда-то внутрь себя, возвращаясь на несколько лет назад, вновь становясь маленьким беззащитным ребенком. Понимание того, что он вряд ли сможет когда-нибудь узнать о своем прошлом, всегда вгоняло его в задумчивую тоску. Примерно семь лет его жизни были надежно спрятаны где-то в глубинах его памяти, куда не мог добраться даже он сам. Фрэнк понимал, что там он был еще совсем маленьким ребенком, но ему было важно вспомнить эти годы. С одной стороны. А с другой…

-Послушай, - голос художника воззвал парня, вытаскивая его из подсознания, - но ведь бывает, когда люди вспоминают. Ну там, разные гипнозы, не знаю, все в этом духе…

Джерард продолжил рассуждать об этом неожиданно возбужденным тоном, а Фрэнк не смог скрыть улыбки, наблюдая за ним и начиная узнавать в нем того прежнего художника, порой так походившего на маленького ребенка, как сейчас, которого он уже так давно не видел. Даже одна мысль о том, что Джерард искренне старался подбодрить его, разливалась в груди приятным теплом, унося подальше всю грусть.

-Прошло очень много времени, Джерард, - мягко ответил Фрэнк, стараясь показать, что сейчас с ним действительно все в порядке и это лишь минутная слабость. – Я сомневаюсь, что у меня получится что-то вспомнить. И потом… я боюсь. Я хочу и одновременно не хочу этих воспоминаний. Я не знаю, что там. Не знаю, действительно ли мне стоит это вспоминать, раз мое сознание так упорно отказывается открывать мне этот кусок прошлого.

-Думаешь, там может быть что-то настолько ужасное, что тебе пришлось забыть об этом?

Фрэнк пожал плечами.

-Кто знает. Но ведь наверняка это произошло не просто так. На все есть своя причина.

Художник что-то тихо проговорил в ответ, немного сползая вниз и вжимаясь в спинку сиденья. Он расстегнул молнию на куртке, распахивая ее края. Белых щек наконец-то коснулся легкий румянец, и Фрэнк окончательно успокоился, убедившись, что Джерарду тепло. Еще немного выждав, он продолжил свой рассказ, изредка останавливаясь, чтобы ответить на вопросы Джерарда. Художник слушал его удивительно спокойно, и только иногда Фрэнк замечал на его лице подавленность, а в глазах прозрачную тоску. Убийца неторопливо поведал ему свою жизнь в приюте, а потом и на свободе. Его рассказ выдался длинным и, когда он подошел к тому самому моменту, как он впервые узнал о существовании художника, Джерард уже выглядел измученным и сонным.

-Мне как всегда выдали краткую информацию об объекте. О неком художнике. О Джерарде Артуре Уэе. Но на этот раз мне приказали его не убивать.

-Как?! – встрепенулся художник, выражая такое искреннее удивление, будто Фрэнк сейчас рассказывал ему совершенно о ком-то другом. Он, не заметив, сжал руку убийцы, невольно заставив того зажмуриться и охнуть. – Ой! Прости, Фрэнки! Прости, пожалуйста! Тебе очень больно? Прости-и-и-и…

-Прощу, только не делай так больше, - хныкнул Фрэнк, чувствуя, будто ладонь проткнули сразу несколько сотен острых иголок. Джерард продолжал безостановочно бормотать извинения и дуть на бинты, искренне полагая, что сможет этим как-то помочь. – Ты такой паникер, - не удержался Фрэнк, начиная смеяться и игнорировать обиженный взгляд художника. – Наверное, если я вдруг лишусь ноги, у тебя остановится сердце.

-Знаешь что, Фрэнки? Иди ты к черту! Да, у меня остановится сердце, потому что мне не все равно, что с тобой будет!

Скрестив руки на груди, Джерард театрально отвернулся, позволяя теперь лицезреть только свою спину и белый взъерошенный затылок, а Фрэнк понял, что на этот раз он действительно обиделся.

-Да брось, Джерард, - парень ткнул его пальцем в бок, но тот только дернулся. Вздохнув, Фрэнк уперся все той же несчастной рукой о сиденье Джерарда и, извернувшись, сократил имевшееся между ними расстояние, не сдержав ухмылки, когда увидел, как по коже художника побежали мурашки. Он склонился к нему и осторожно поцеловал в шею сзади. – Эй, Джи…

Убийца оставил еще один легкий поцелуй за ухом, находя в нечетком отражении слегка затуманенные глаза художника, и улыбнулся, слыша, как тот не удержал тихого вздоха.

-За сегодняшний день ты назвал меня по имени больше, чем за все время нашего знакомства, - голос звучал все еще обиженно, но несложно было догадаться, что эта обида стала уже напускной. – Но вот сейчас это был первый раз, когда ты назвал меня так.

-Нельзя?

Художник мотнул головой.

-Просто немного непривычно слышать это от тебя… после семнадцати «Джерардов» за сутки.

Фрэнк закрыл глаза, утыкаясь лицом в его плечо и содрогаясь от немого смеха.

-Ты что, считаешь? – неразборчиво проговорил он. – О господи, ты такой милый.

-Не разговаривай со мной как с ребенком.

-А что я могу сделать, если ты и есть ребенок?

-Вообще-то я старше тебя.

-Ну, это еще неизвестно.

Фрэнк вытянул шею, чмокнув художника в щеку, и сел на место, не в силах больше опираться на руку, которая теперь нестерпимо ныла. Но Джерард в любом случае был для него важнее.

-Так что там с Джерардом Уэем? – спросил художник, пытаясь сохранять некую отстраненность в голосе, но, увидев, что Фрэнк больше не воспринимает его обиду всерьез, обреченно сдался. – Ты сказал «не убивать» или я тебя не понял?

-Нет, именно это я и сказал, - подтвердил Фрэнк. – Изначально я должен был просто выкрасть бумаги из твоего дома. Почему именно я, не имею понятия. Это немного, э-э-э, не по моей специальности.

-Подожди! – замахал руками Джерард, совсем запутавшись и пытаясь привести мысли в порядок. – Бумаги?

-Только не говори мне, что даже не заметил… - Фрэнк недоверчиво покосился на него. – Нет, Джерард, ты что, не врешь? Зеленая папка в спальне…

-Врать – это по твоей части! – внезапно резко и холодно бросил художник. Его неожиданно загоревшиеся злостью глаза сверкнули каким-то стальным блеском, словно лезвие ножа, который больно прошелся по ничего не понимающему убийце.

Фрэнк настолько искренне был удивлен такому тону, что он, наверное, скорее списал бы это на свою разыгравшуюся фантазию, если бы только Джерард вновь не отвернулся от него. Он действительно не понял, что успел сказать такого за последнюю минуту, чтобы вызвать у художника такую негативную реакцию. У Фрэнка даже язык не поворачивался, спросить что-либо сейчас. Повисшая в воздухе злоба буквально ощущалась физически. Все, на что его хватило, это слегка коснуться плеча художника, но тот грубо скинул его руку, прошипев «не прикасайся ко мне».

Усилием воли Фрэнк заставил себя успокоиться, подавляя вырывающееся наружу волнение. Он пока еще плохо знал художника, но краем сознания понимал, что сейчас ему необходимо как можно скорее самостоятельно понять причину подобного поведения. Джерард был импульсивным, хотя поначалу мог казаться абсолютно другим. На каждую даже незначительную мелочь он реагировал крайне остро, и Фрэнк пытался понять, чем выступила эта мелочь на этот раз. Он мыслил спокойно и хладнокровно, в отличие от Джерарда он умел контролировать свои эмоции, хотя когда они касались художника, делать это было гораздо сложнее. Но привычка всегда мыслить рационально давала о себе знать.

Фрэнку хватило нескольких секунд, чтобы прокрутить в голове свои последние фразы и отыскать ту самую причину. Это было до банальности просто. «Зеленая папка в спальне…»

Его одновременно накрыли обида и вина. Теперь он понимал, что Джерард вполне адекватно, если можно было так сказать, отреагировал на его слова. Во всяком случае, это действительно было ожидаемо, и Фрэнк знал, что в каком-то смысле он и вправду виноват, но ему было обидно от сомнений художника.

-А-а, так вот в чем дело… - наконец заговорил он, настолько сухим и ровным тоном, что теперь пришла очередь Джерарда вздрагивать. – Ну, а сейчас? Сейчас я тоже два раза переспал с тобой только потому, что мне от тебя что-то нужно? Ты так думаешь, Джерард? Посмотри на меня!

Фрэнк больно схватил художника за плечо, с силой разворачивая его к себе и не обращая внимания на его попытки вырваться. Он привстал, делая опорной точкой самого Джерарда, и вдавил его в сиденье, не оставляя шанса высвободиться из своей железной хватки и выйти из машины. Джерард был слабее.

-Я ненавижу, - злился Фрэнк, все же упуская контроль над собой и позволяя эмоциям взять верх, - ненавижу, когда ко мне прикасаются. Меня воротит от простого рукопожатия. Я никогда никому не позволяю трогать себя. А теперь хорошенько подумай и вспомни, сколько раз я подпустил тебя к себе! И даже хотя бы по этой причине… неужели я бы стал делать это с парнем, к которому ничего не чувствую? Я бы мог просто вырубить тебя и забрать эти чертовы бумаги! Но вместо этого я переспал с тобой, Джерард. Я не отодрал, не оттрахал тебя. Я занялся с тобой любовью. И знаешь почему? – Фрэнк нервно выдохнул, низко склоняя голову и отпуская переставшего сопротивляться художника. – Потому что я влюбился в тебя.

Откинувшись обратно, Фрэнк вышел из машины, слишком сильно хлопнув дверью. Джерард, чуть дыша, остался сидеть на месте, почувствовав облегчение, когда понял, что Фрэнк не ушел, а всего лишь уселся на капоте автомобиля, достав из кармана джинсов сигареты и закурив. Почему-то художник стал думать не о том, что только что произошло, а о том, что Фрэнку, должно быть, холодно на улице в одной лишь тонкой водолазке. Его мысли словно тут же материализовались, и парень съежился, натягивая рукава на ладони и потирая плечи.

Пребывая в какой-то прострации, ни о чем не думая, Джерард вылез следом, ощущая, что после теплого салона машины, температура снаружи как будто опустилась еще на десяток градусов. Он застегнул куртку и боязливо подошел к Фрэнку, осторожно присаживаясь рядом, точно пытался выглядеть сейчас невидимым. До сознания постепенно стал доходить смысл услышанных слов.

Подрагивающими пальцами художник достал из кармана спрятанную ранее сигарету, тоскливо обнаруживая, что поджечь ее нечем. Он мог бы поклясться, что в этот момент Фрэнк прочел его мысли, потому что он ни разу не взглянул на него, в этом Джерард был уверен, но протянул ладонь, на которой лежала зажигалка.

Джерард и сам не понял, вышло у него это случайно или он намеренно осторожно взял предмет двумя пальцами, не касаясь перевязанной руки.

-Я же сказал, что мне не противно, когда меня касаешься ты, - уже спокойно проговорил Фрэнк, приподнимая ладонь и сжимая пальцами руку Джерарда.

-Не сказал… - тихо ответил художник.

-Значит, говорю.

Убрав сигарету обратно, Джерард встал напротив Фрэнка, оказываясь с ним лицом к лицу, и положил свою прохладную руку ему на щеку, замечая, как убийца прикрывает глаза и довольно жмурится.

-Даже так можно?

Фрэнк усмехнулся.

-Можешь лапать меня где угодно и сколько тебе угодно.

-Тебя никто за язык не тянул.

Художник подался вперед, обнимая Фрэнка за шею и крепко прижимаясь к нему. Даже через куртку он почувствовал, каким холодным тот был. Он отчаянно притягивал его к себе, пытаясь поделиться своим теплом и согреть его, одновременно вздрагивая, когда ледяные руки скользнули под куртку с футболкой, пристраиваясь на его горячей пояснице.

-Я верю тебе, Фрэнки, - выдохнул Джерард. – Прости.

Парень помотал головой, сильнее вдавливая кончики пальцев в теплую и нежную кожу спины.

-Я… правда люблю тебя, Джерард. Каждой клеточкой своего тела. Я люблю тебя.

-Знаю, Фрэнки, я знаю.

Дата добавления: 2015-09-05