Сближение 4 страница

L-i-k-a 02.11.2014 20:47» Глава 3
Глава 3

***
Кровь на стенах, на полу,
Я хочу сыграть в игру:
Я – догоняю, ты – бежишь,
Если жизнью дорожишь.
Будешь плакать и кричать,
Жизнь оставить умолять.
Солнце светит, блестит снег,
Ну а ты ускоришь бег.
А когда я догоню-
Жесткой проволокой свяжу,
Нож к лицу я поднесу
И улыбку очерчу.
Нет, тебе не подойдет,
Этот нож тебя убьет,
Больше крови на полу…
Мы закончили игру!
Автор неизвестен

Утром я проснулась счастливой. Чего не было уже давно.
Приятное чувство грело душу и от него же беспомощно трепыхалось сердце. Даже не помню, когда в последний раз мне хотелось так беззаботно улыбаться.
Быстро посетив ванну, приняла горячий душ до покраснения кожи и в одном полотенце кинулась через весь коридор в свою комнату.
И только на самом пороге затормозила, очнувшись. Теперь стала понятна причина и хорошего настроения, и беснующегося сердца. По привычке, забыв, что не одна, чуть не ворвалась к спящему Демиру. Он итак подкалывал вчера по поводу моих взглядов в свою сторону.
Нужно помнить об осторожности. Это не Клоун, а Демир. Или правильнее, Александр?
Но странно то, что относительно Клоуна у меня не было столько низменных желаний. Да, он мне нравился, я его любила, но… как-то невинно, не нарушая грани дозволенного.
Наверное, все потому что в Клоуне больше было детского, наивного. А этот Демир – другой: взрослый, загадочный, опасный. Я прямо кожей ощущаю идущие от него флюиды неизведанного, скрытого, темного… И в такие моменты замирает сердце, перехватывает дыхание и подгибаются колени.
Девочки любят плохих парней, но я никогда не относилась к их категории, а тут…
Невесомо проведя рукой по гладкой поверхности двери, я отступила назад. От греха подальше, чтобы не искушать себя и не провоцировать его. Незнакомого мне, но так горячо любимого.
Я уже хотела развернуться, чтобы уйти, как за дверью послышался тихий измученный шепот:
-Мама, мама…нет, пожалуйста, нет…
Такой надрывный, испуганный, что заставил, не раздумывая распахнуть дверь настежь и броситься к раскинутой на кровати скрюченной фигуре.
Он лежал в позе эмбриона, нервно покусывая губы. Лоб прочертили тонкие морщины, лицо болезненно искривлено, а руки намертво вцепились в подушку. Под щекой виднелось темное пятно – пот и… слезы.
Не осмеливаясь подходить ближе, я остановилась у изголовья и нервно следила за его метаниями. Ему снился кошмар и он точно был вызван прошлыми воспоминаниями.
Нерешительно протянув руку, я коснулась страдальчески изогнувшихся бровей, лба, стирая влагу и попутно проверяя температуру. Вроде бы все нормально. И покраснение сошло.
Но руку убирать не хотелось. Против воли она ласкала родные черты, нежно обволакивала, успокаивала, и постепенно Демир перестал метаться. Черты лица сгладились, длинные ресницы спокойно опустились, а зрачки под веками прекратили бешено вращаться.
Когда парень, вздрогнув, перевернулся на другой бок, я поспешно покинула спальню. Демир… Нет, уже Саша, не обрадовался бы, увидев ее, проснувшись от кошмара. Мужчины не любят, когда кто-то становится свидетелем их слабости.
Полотенце еле держалось на груди, и я сбросила его в гостиной. Обреченно вспомнила, что забыла прихватить сменную одежду из шкафа в своей комнате. Возвращаться не хотелось – сердце не переставая шумно билось о грудную клетку, отдаваясь во всем теле тянущей болью. Тревога – вот что это было за внезапное чувство.
А испытывать его было боязно. До смерти, до белого каления.
Вопросы не давали покоя все время, пока я надевала банный халат и готовила завтрак в промерзшей кухне. Вчера забыла закрыть форточку и теперь отдувалась ледяными босыми ногами и мурашками.

Что же тебя беспокоит, Саша?
Что ты скрываешь и от чего бежишь?
От кого скрываешься и чего хочешь от меня?
Вспомнил ли ты меня или забыл навеки?
Что за кошмары поглотили твой сон и твое сознание?

А Саше было плевать на мои мысленные и душевные метания. Удивительно быстро успокоившись после моих касаний, он сладко посапывал, раскинув руки и лениво улыбаясь. Притворялся.
К утру маска Клоуна возвращалась на место даже до пробуждения.
Пусть он и забыл меня, но его подсознание еще помнило. И это неожиданное осознание бальзамом легло на душу, скрывая колотые правдой раны и давая надежду.
Саша обязательно будет моим. Я выиграла его у Смерти. Ценой своей жизни победила в Игре и отвоевала право на его Судьбу. Он принадлежит мне и это не исправить.
Веселое настроение, подпорченное кошмаром Клоуна, вернулось на место и надолго укоренилось около сердца.
Александр. Отныне только Саша.
Демир принадлежит Диларе, а Саша – мой.

***
Стол был уже накрыт, когда Саша соизволил проснуться. Не давая ему сразу же схватить горячий блинчик, я звонко хлопнула его по руке:
-Умойся.
Саша удивленно вскинул, ставшие будто еще светлее, глаза и чуть обиженно выдал:
-За что?
-Микробы. Я не хочу нянчиться с тобой, если соизволишь свалиться без задних ног.
-Да ладно тебе…
-Быстро.
Парень хмуро пожал плечами, скрывая за отросшей челкой раздраженный взгляд, и двинулся в сторону ванной. Ходил он еще с трудом, все время держась за стены, а почти добравшись до нужной двери просто опустился на колени. Я дернулась было к нему, чтобы помочь, но одернула себя: нельзя.
Александр обернулся, и я отвела взгляд, чтобы не выдать своего смятения.
-Для чего тебе коляску выдали? – прибавив в голосе нотки раздраженности, поинтересовалась.
Никто не ответил. Лишь громче обычного хлопнула дверь.
-Это всего лишь на время, Надя. Всего лишь на время. Он все вспомнит, и больше не придется корчить из себя бездушную стерву.
Подогрев куриный бульон, я поставила на стол исходившую паром тарелку и прошла в спальню. Нужно было прибраться.

-Где блины? – возмущенно донеслось из кухни через полчаса. Улыбнувшись, я, не переставая стирать влажной тряпкой пыль, крикнула в ответ:
-Тебе нельзя. Куриный бульон сварила специально для тебя.
-Да к черту, б*я. Дай нормальной еды.
-Тебе еще нельзя, после комы.
-А ты вдруг стала такой заботливой? – голос был полон сарказма.
-Что-то не хочется гнить в тюрьме из-за похищения. А это произойдет, если придется вызывать скорую, когда ты отравишься. И вообще, в следующий раз готовить будешь сам…
-Но я не умею, - голос все приближался и в конце концов остановился где-то рядом. – Я никогда не готовил.
-Ну конечно, - заметила я, криво ухмыляясь и бросая на него скептический взгляд через плечо. Саша стоял, опираясь о дверь и держась за ручку. По бледному лицу было заметно, что длительная ходьба не идет ему на пользу.
Поборов в себе желание кинуть все и начать заботиться о нем нормально, я вернулась к прерванному занятию. Пока нельзя. Не то все выйдет боком: Саша просто убежит от такой заботы и ненужной любви, а если я признаюсь ему о «призраке Клоуна», то гнить мне не в тюрьме, а в психбольнице.
-Тогда вот, - решившись, я кинула ему прямо в лицо влажную тряпку, - будешь прибираться в доме.
-Я же больной, - жалобно протянул Александр, с брезгливостью кидая тряпку обратно.
-Да, ты – больной, но вот твои руки вполне целы и здоровы. На коляске прокатишься по всей квартире. Как раз будет профилактическая зарядка. И дышать станет легче, и совести будет спокойнее.
-К моей великой радости, я не наделен таким нелепым чувством, - все больше хмурясь отчеканил Саша, бросая испуганные взгляды на многочисленные тумбочки, батарейки, столы и полки.
Так получилось, что большинство мебели я перетащила сюда. После смерти Софи бродить по остальным комнатам впустую не хотелось. Было как-то неспокойно на душе от отсутствия в них жизни, живости. А сейчас все изменилось. Будто корабль сошел с курса и наткнулся на остров, полный сокровищ, тайн и загадок. Только вот неизвестно, какие скелеты он прячет в недрах своей сверкающей земли. И что за чудища притаились в густом лесу.
-Отлично. Тогда и мне будет легче – к твоей печали, это чувство давно погибло и во мне. Так что: спать будешь в гостиной на диване, есть только строго по рецепту, принимать таблетки точно также. Уборка в доме каждый день, стирка два раза в неделю, если, конечно, мне не надумается избавиться от тебя раньше.
-Если бы не… ноги бы моей в твоей квартире не было, - «весело» рассмеялся Саша, только глаза его полыхали от гнева.
Его недосказанность была ранящей, но сейчас не время. Еще не время.
Кажется, о спокойной жизни на эти дни можно забыть. Это мысль против воли вызвала радостную улыбку, которую Саша принял на свой счет. Прорычав что-то матерное сквозь зубы, он двинулся к своей коляске и уселся в нее подобно королю на свой трон.
-Ты пожалеешь, - кинул надменно и мстительно усмехнулся.
-Это вызов? – с интересом вздернула брови.
-Нет, это война.
Неделя точно не будет скучной.

***
Я заснула.
Точно заснула. Ведь как по-иному объяснить это странное место и этих странных людей. Они разгуливают по темным коридорам в черно-белых халатах и стерегут главную дверь. Металлическую, серую и от которой веет неестественным холодом. Хочется завернуться во что-то теплое и опуститься на колени. Чтобы поклониться или спрятаться? Непонятно.
Они снуют повсюду, окружая меня красной дымкой и сверху посыпая пепел. Будто хотят похоронить под ним навеки. На мне белое длинное платье, скользящее внизу, у самых ног – не касаясь пола. И я тоже парю на весу.
Хочется крикнуть во весь голос и разогнать этот кошмар, но язык не ворочается во рту, горло будто прошито стальными иглами прямо поперек. Руки сами тянутся навстречу темноте, которая царит везде, горьким шепотом оглушая пространство.
Где я? Как уснула? Когда?
Мысли путаются, уносятся непонятно куда, оставляя пустой изнутри. Я уже не помню, кто я.
Как меня зовут?
Рядом раздается противное хихиканье, ложится липким осадком в легких и прямо выворачивает от отвращения.
Что я здесь делаю?
Скрежет металла о бетон, громкий надрывный стон двери и в проеме появляется громоздкая тень, окруженная неясным светлым ореолом. Всё вокруг мигом замирает. Неприветливые фигуры перестают таращиться на меня пустыми глазницами и оборачиваются к своему господину; пепел по полу ползет к его ногам; алый дым обнимает и обволакивает хозяина…
Мне хочется бежать и хочется кинуться к нему. Внутри вспыхивает страх и в то же время разгорается непонятное желание. Ноги жаждут исчезнуть, кинуться в бегство, а тело стремится согреться в его плену.
Когда тьма расползается по углам, я отшатываюсь в сторону.
Передо мной возвышается никто иной, как Джокер.
Его лицо растянуто в похабной ухмылке, черные глаза весело искрятся. Его губы сомкнуты, но я слышу смех. И почему-то слышу голос, воспроизводящий в уме когда-то давно прочитанные стихи. Голос: тонкий, невесомый, бездушный и мертвый:

Я – псих! Я клоун и злодей,
Такого нужно ненавидеть!
Всем бы избавиться скорей
И в Аркхеме меня увидеть.

Он медленно придвигается, скользит на весу. Дым обвивает его ноги, обтянутые черной кожей.

Я – голос хаоса, борей против системы,
Хотел лишь всем глаза открыть,
Но им плевать на те проблемы,
Которые мешают просто жить.

Он все приближается, неся за собой непроглядную тьму. Фигуры вокруг исчезают, растворяются в пространстве и только я одна не могу двинуться с места. Ноги будто приросли к полу, только вот странно – они же не касаются ледяной поверхности бетона.

Я сеял ужас, я лил кровь,
Взрывал ненужные домишки,
Чтобы увидеть вновь,
Какие жалкие людишки.

Его руки в перчатках измазаны кровью, которая по капле стекает на пол. Капли собираются в лужицы и маленькой речкой бегут в мою сторону. Я хочу отодвинуться, но заворожено смотрю за приближением опасности.

Общество – стадо овец,
И их пастухи – ублюдки!
Скоро всем придет конец,
Как тебе такие шутки?

Я ощущаю запах. Нет, не крови. Травяной запах… запах страсти и желания… запах страха… Запах Смерти!

Я покажу всем, что жизнь плоха,
Хоть в наручниках я и не сильно грозный!
Аха-ха-ха-ха-ха-ха!
А ты чего такой серьезный? *

Руки обвивают шею стальной хваткой, дают возможность вздохнуть спокойно и на волю вырывается истошный крик.

***
-Надя, Надежда… Что с тобой? Это я, Демир, очнись… Слышишь меня?
Знакомый и такой родной голос выдергивают из кошмара, и я начинаю видеть. Яркий свет заливает глаза, выдавливает слезы, горло хрипит от крика.
Перед лицом горят небесные глаза тревогой и немного обеспокоенностью.
-Д-демир? – выхватываю знакомое имя и, не устояв, кидаюсь в теплые объятия. Такие нужные сейчас.
-Что с тобой? Неужели мои слова про войну так подействовали? Я не хотел, извини… не знал, что…
Желанные руки гладят по спине и мне плевать уже на все. Слезы просто льются, не переставая, и я все крепче прижимаюсь, вдавливаюсь в его грудь.
Саша прекращает задавать вопросы, и я облегченно вздыхаю.
Думать о происшедшем не хочется. Слишком больно и страшно.
Я вцепляюсь руками в Сашу, не желая отстраняться ни на милю. Пусть он будет близко – никуда не отпущу.
Вдыхаю знакомый аромат и греюсь. Тает лед, который проник в меня там - в незнакомом мире.
Мысли постепенно возвращаются, но думать все равно жутко. Всех их стесняет одна: кровавая и безобразная, липкая и болезненная.
Джокер вернулся.

___________________________
* - Автор неизвестен!

L-i-k-a 15.11.2014 18:37» Глава 4
Глава 4

Растопить холод под силу только близкому человеку. Разрушить сковывающие барьеры может только любимый. Открыться и довериться полностью удаётся лишь другу.
Для меня же всё это сосредоточилось в одних сильных объятиях единственного человека. Вымышленного, призрачного Клоуна; скрытого, запретного Демира; ласкового, родного Александра. Весь мой мир вертелся сейчас вокруг него: он был для меня яркой звездой, способной вывести из всепоглощающей тьмы и одинокой орбитой – вечным спутником.
Только вот сам он об этом не подозревал.
Стоило последней слезе высохнуть на горящей щеке, а последнему всхлипу утонуть в скомканной рубашке, Саша медленно, но твёрдо, отстранился и, ничего не говоря, скрылся в кухне.
Принёс стакан прохладной воды, заставил выпить до последней капли и также молча уселся напротив. На холодный пол, у самой стены.
В его глазах не было ни искры эмоций, что немного напрягало. Голова раскалывалась от тупой, ноющей боли, глаза болели, а чувства… шторм до сих пор не утих, только теперь не пробирался наружу, оставаясь внутри - вне досягаемости Клоуна.
-Что случилось? – тихий голос прозвучал неожиданно грубо, и я вздрогнула, отшатываясь. Он так походил на ТОТ, тихий свистящий шепот, шедший из самых глубин подсознания. Шепот Джокера.
Обняв себя за плечи и, безумно желая вновь окунуться в тепло Саши, я покачала головой:
-Всё в порядке. Просто… нахлынули воспоминания… - говорить о своих видениях я не собиралась. Он и так считал меня безумной и сумасшедшей.
-И часто это с тобой бывает? – Саша отодвинул пустой стакан, стоящий между нами, в сторону и подсел ближе. Яркие светлые глаза скользили по моему лицу пристально и напряженно, словно он ожидал продолжения истерики.
Это бесило. Вскочив с пола и глядя на него сверху вниз, я устало протянула:
-Такое со мной было впервые, можешь расслабиться. Тебе вреда не будет.
Клоун хмыкнул и поднялся следом, забирая и стакан.
-Отлично. А то я уже готовился собирать свои вещи.
Я недоуменно подняла бровь:
-Вроде бы у тебя нет вещей, - я указала пальцем на темно-синюю рубашку, которая была ему велика, - это принадлежит моему отцу.
-Я говорю про свою коляску и больничную пижаму. Будь уверена, это барахло мне точно не нужно.
Я почувствовала как мои щеки вспыхнули, а голос зазвенел от ярости:
-Не смей! Не то…
-Да ладно тебе, - продолжал издеваться Саша, не понимая, что вступил на скользкий и опасный путь. Я уже готова была кинуться на него с кулаками, как он продолжил, - как только познакомлюсь с твоим отцом, сразу же посоветую ему лучшую марку.
Злость мигом испарилась, уступив место жалящей боли, которая проникала даже под короткие ногти. Он же не помнит…
Не поднимая взгляда выше его груди, я попыталась выдавить из себя шёпотом:
-Такого точно не случиться. Мой отец умер.
Когда я, не оглядываясь, направилась в сторону спальни, вслед донеслось изумленное и оправдывающееся:
-Прости! Я не знал…
Ты уже многого не знаешь, Саш, и от этого еще больнее.
Порой твоя защита подвергается действию вирусов и руки опускаются от отчаяния наблюдать за бесполезными попытками вернуть все обратно. Так, как должно было быть… Или же ничего не было?

***
Мне было паршиво.
Тоска съедала изнутри. Хорошее настроение испарилось как и не было. Только отголоски редко всплывали на поверхность, тут же исчезая обратно.
Мне не доставляло удовольствия даже наблюдать за пытающимся убраться в квартире Сашей. Он то и дело сперва недоуменно скалился на мебель и тряпку в своих руках, и только потом протирал пыль. Смешно было другое – когда он довольно лыбился, глядя на дело своих рук.
Но губы не желали улыбаться, оставаясь опущенными и неподвижными.
Переодевшись в теплые джинсы и черный свитер, я повязала на голову серый платок и кинула мимолетный взгляд в зеркало, отмечая и синяки под глазами, и бледное лицо. Краситься не было ни желания, ни сил.
-Ты куда? – Клоун настиг меня уже на лестничной площадке. Хотелось пробежаться вниз по ступенькам, с четвертого этажа.
Застегнув пуховик на замок, я оглянулась на дверь своей квартиры. Саша сидел в коляске и в ожидании глядел на меня, высунувшись за порог.
-Кое-какие дела, - уклончиво ответила я и понуждаемая внутренним чувством, на грани шепота спросила, - ты ничего…не вспомнил?
Саша несколько долгих минут молча взирал на меня и в его взгляде уже не было ни капли веселья и снисходительности. Потом безучастно ответил, и голос его был странным:
-Мне нечего вспоминать. Ты считаешь иначе?
Как больно…

***
Снег еще не сошел с могильных плит и украшал их подобно ярким гирляндам. Переливаясь на солнце всеми цветами радуги, он радовал глаз и успокаивал болящее сердце.
Внутри медленно разливалось тепло, а на глаза наворачивались слезы. Хотелось опуститься на колени и зарыться пальцами во влажную землю вокруг могил.
Четыре памятника, четыре мрачных плит на возвышении, с которых на меня со счастливой улыбкой взирали родные.
Теперь они всегда буду рядом, и никогда не разлучатся. Их души нашли покой и наверняка счастливы вблизи друг от друга.
Я носком сапога отбросила маленький камень и осторожно опустилась на колени перед первым надгробием. Ласково провела пальцами по гладкой фотографии и уперлась в холодную поверхность лбом.
-Пап, я так сильно скучаю по вас всем. Так сильно, что порой кажется уже не осталось сил. Я изо всех сил пытаюсь держаться, но мне так трудно… неужели, хоть кто-то из вас не мог остаться со мной? Почему вы ушли или не забрали меня с собой? – слез не было. Лимит на сегодня был уже пройден. Лишь глухая пустота внутри и привкус горечи во рту.
Мелкие капли тающего снега в теплых ладонях; солнце, совсем не греющее своими лучами; красные розы у каждого надгробия и радостные лица родных…
Счастье и грусть переплетались, окуная в тихие нотки печальной музыки и сладкого аромата, витающих вокруг молчаливых могил.
Ответа ждать не было смысла. Мистике нет места в самых нужных и важных моментах. Она проявляется только там, где всё и так сложнее обычного и понятного.
-Ненавижу тебя, - крикнуть вовсю мочь прямо в лицо привидевшегося Джокера и получить его хваленую улыбку. Которая пропиталась сарказмом и ядом. И закричать мысленно от своей беспомощности и одиночества. Это всё, на что я была способна сейчас.
Хруст снега за спиной и знакомый голос оказались совсем неожиданными. Почти шокирующими и доводящими до сердечного приступа.
-Не может быть.
Я резко вскочила с колен и обернулась. Клоун стоял рядом, почти вплотную приблизившись ко мне, и переводил взгляд с одного надгробия на другое. Синие глаза полыхали ужасом и чем-то еще, непонятным и от того колющим сердце.
На нём красовались зимняя куртка отца и тепле джинсы брата. Явно рылся в ящиках, спрятанных глубоко в шкафу. Но это почему-то не злило и не раздражало. Наоборот, знакомая одежда на нём вызывала странные чувства, неподдающиеся пониманию и контролю.
-Что ты здесь делаешь? - хриплым от недавнего крика голосом спросила, пряча мокрые руки за спиной, - Как ты узнал, где я?
Саша, наконец, перевел взгляд на меня и пожал широкими плечами:
-Просто. Всего лишь проследил за тобой. Ты была такой взволнованной, что я надумал много плохого…
У меня перехватило дыхание от осознания того, что Саша волновался за меня, переживал. Губы сами дрогнули в попытке задать извечный вопрос: «Ты вспомнил?», но помня пережитое сегодня разочарование, я сдержалась. Сохраняя на лице бесстрастное выражение, вновь повернулась к могилам и мысленно попросила прощения у родных за истерику.
То, что Саша чисто физически не мог следить за мной, тогда даже не пришло в голову. Кинувшись с головой в чувства, я даже не задумалась о том, что он не успел бы так быстро догнать меня после поисков одежды, переодевания и к тому же, с больными ногами. А когда эта мысль забилась в голову, было уже поздно.
-Я не могу поверить, - глухо прошептали за спиной, - они ведь все умерли совсем недавно. Не представляю, что тебе пришлось перенести.
Прикусить губу и сжать руки в кулаки, оставляя на ладонях отпечатки лунок – всё, что он получил от меня в ответ и то Саша не заметил проявления моих эмоций, наклонившись к самой последней могиле.
Сердце замерло и забилось с неимоверной скоростью, когда Саша остановил свой пристальный взгляд на детском личике. Софи с распущенными, густыми и длинными волосами весело улыбалась в объектив, сверкая изумрудными глазами. На миг показалось, что её улыбка неумолимо изменилась, став более радостной, а взгляд сильнее потеплел, стоило Клоуну усесться рядом с надгробием на корточки.
Неужели…
-Как её звали?
Обреченный вздох до отказа наполнил легкие, заставив поперхнуться, и только теперь я поняла, что всё это время стояла не дыша. Напрасно, безнадёжно. Он ничего не помнит. Даже Софи.
Почему же я всё ещё продолжаю надеяться на чудо?
-София, - еле слышно ответила я, но он услышал. Несколько раз произнёс родное имя, будто пробуя на вкус, а потом неуловимым движением погладил застывшее личико сестры.
-Знаешь, у меня такое странное чувство. Будто я знал её давным-давно и никак не могу вспомнить.
Я опустилась прямо на влажную землю, подбирая под себя колени, и уткнулась лицом в сложенные ладони. Платок давно сполз по плечам и болтался на спине. Выбившиеся волосы закрыли лицо от чужого взгляда, давая возможность прийти в себя.
Но чувства не желали гаснуть, всё сильнее погружая окружающий мир в тусклые краски.
Сухой всхлип вырвался из горла против воли и беззвучные рыдания сотрясли всё тело. Второй раз за день рядом появилось желанное тепло, и жаждущее тело мигом прильнуло к нему. Сильные руки обхватили сбоку, мягкие губы прошлись сладким поцелуем по виску, щеке и остановились рядом с ухом:
- Поплачь, маленькая, - защекотал тихий голос и всхлипы стали чаще и громче.
-Но у меня уже на осталось слез…
-Тогда плачь сердцем и душой. Обопрись на мою душу – она тоже не перестает изливаться слезами.
Я замерла, пытаясь выскользнуть из объятий, но его руки сжались крепче:
-Неужели и ты тоже…
-Да.
Краткий ответ, но сколько в нём горечи и тоски. Безнадежной обреченности и угасшей любви. Сейчас не нужны были слова, и вопросы тоже были неуместны. В этот момент мы с ним были едины, душа с душой, сердце с сердцем… В эту секунду я не несла боль от потери одна, а делила ее с другим человеком – со своим любимым.
Сейчас я уже не была одинока.

***
Луна в этот вечер еле проглядывала из-за громадных туч, и дорогу нам освещал фонарик моего мобильника. Саша не выпускал мою руку из своей, ступая впереди и прокладывая дорогу мимо мрачных могил.
Казалось, сами души затихли, провожая нас грустными взглядами.
У ворот нас ждало такси, и Саша чуть смущенно повернулся в мою сторону, когда водитель назвал счет за проезд. Я лишь улыбнулась, погруженная в свои мысли и чувства.
Заснуть на плече у Саши было так правильно и нужно, что кошмары трусливо отступили назад. Город сиял ночными огнями, в приоткрытое окно дул свежий ветер, а рядом слышалось родное дыхание. Усталость взяла свое, унеся меня в потусторонний мир, которого именно сегодня мне хотелось бы избежать. Желание ощущать вблизи Сашу было неимоверным, но Морфей оказался сильнее.

Ч.2гл4

Дата добавления: 2015-09-05