Некоторые условные сокращения 7 страница

[382] Речь идет о письме от 28 марта 1888 года.

[383] В письме Н. Ф. фой Мекк от 17 декабря 1889 года.

[384] В письме М. И. Чайковскому от 28 марта 1888 года.

[385] Пересказ отрывка из письма М. И. Чайковскому от 12(25) февраля1890 года.

[386] Мейерхольд ссылается на письмо И. А. Всеволожскому от 26 марта (7 апреля) 1890 года. — Слов «ваше превосходительство» в письме нет.

[387] В новом сценарии и новом либретто «сближение Пушкина с Чайковским», в частности, выразилось и в том, что время действия оперы было перенесенов 30-е годы XIX века, то есть персонажи оперы стали, как и персонажи по­вести, современниками Пушкина.

[388] Роль травести, введенной в спектакль, была ролью молодой певицы, одетой в гусарскую форму.

[389] Елецкого — жениха Лизы — в новом либретто не было, так же как и вповести Пушкина. Партию Елецкого (за исключением романса в сцене бала) пел персонаж, названный «Счастливый игрок».

[390] NN был поэтом, который по просьбе дам исполнял «Стансы о любви», написанные в пушкинской манере.

[391] Финал новой редакции оперы соответствовал строкам пушкинского «за ключениг,», повествующим о безумии Германа.

«33 ОБМОРОКА»

Главные роли и исполнители: I. «Юбилей»: Шипучин — М. А. Чикул. Татьяна Алексеевна — Е. А. Тяпкина, Хирин — А. В. Кельберер, Мерчуткина — Н. И. Серебренникова. П. «Медведь»: Попова — 3. Н. Райх, Смирнов — Н. И. Боголюбов. III. «Предложение»: Чубуков — В. А. Громов, Наталья Степановна — Е. В. Логинова, Ломов — И. В. Ильинский.

Премьера состоялась 25 марта 1935 года.

Об этом спектакле см. статью: В. Громов «33 обморока». — Сб. «Ветре чи с Мейерхольдом», стр. 480 — 488.

I. <О СПЕКТАКЛЕ «33 ОБМОРОКА»>

(стр. 310)

Напечатано под заголовком: «33 обморока» («Юбилей», «Медведь», «Пред­ложение»), Беседа с народным артистом Республики Вс. Мейерхольдом. — «Правда», 1935, 25 марта,

II. МОЯ РАБОТА НАД ЧЕХОВЫМ

(стр. 311)

Стенограмма хранится в ЦГАЛИ (ф. 998, оп. 1, ед. 450). Публикуется впервые.

Доклад был прочитан в Москве, в Клубе мастеров искусств.

[392] Речь идет о статье Иоганна Альтмзна «33 обморока». Чеховский спектакль в Театре им. Вс. Мейерхольда», напечатанной в газ. «Известия», 1935, 29 марга.

[393] Легкая комедия из современного быта «Чужой ребенок» была пьесойпрофессионально крепко слаженной, но поверхностной по мысли; стремлениево что бы то ни стало смешить невзыскательного зрителя увенчалось успехом. Поставленная в конце 1933 года в Московском Театре сатиры и в Централь­ном театре Красной Армии, пьеса шла и во многих театрах периферии.

[394] Город Скопин находится не «на юге России»: он был уездным городом Рязанской губернии.

[395] О процессе Скопинского банка Чехов писал в очерках «Дело Рыкова икомпании», «Картинки из недавнего прошлого», «Осколки московской жизни».

Книжки «Процесс Скопинского банка» он не написал, но в 1926 году в серии «Библиотечка «Огонька» под заглавием «А. П. Чехов. Дело Скопинского банка. Новонайденное произведение» отдельной юнижечкой вышли очерки «Дело Рыкова и компании».

[396] См. об этом также в письме Мейерхольда к А. П. Чехову от 18 апреля 1901 г. (стр. 82 — 83 части 1-й настоящего издания).

[397] О своей постановке «Евреев» Е. Н. Чирикова (Тифлис, Товарищество новой драмы, премьера — 24 февраля 1906 г.) Мейерхольд в письме к жене, отметив, что «спектакль шел очень и очень интересно», и рассказав, как был поставлен финал, писал: «Эффект поразительный. Боюсь, что завтра пьесу снимут. Полицмейстер был на последнем акте» (Н. Волков. Мейерхольд,т. 1, стр. 228 — 229). Действительно, после трех представлений, прошедших при полном зале, спектакль был снят.

[398] Очевидно, стенографистка неверно записала фамилию. Режиссера А. П. Петровского в это время уже не было в живых. Возможно, чтб Мейерхольд упомянул режиссера Н. В. Петрова, своего бывшего помощника по Александрийскому театру.

[399] Роль Бориса Годунова в трагедии Пушкина, поставленной Б. М. Сушкевичем в Ленинградском академическом театре драмы (премьера — 13 ноября 1934 г.), играл Н. К. Симонов.

[400] Очевидно, письмо к Н. А. Лейкину от 7 ноября 1889 года, в котором Чехов писал: «Я за всю свою жизнь работал для сцены в общей сложности не больше месяца».

[401] В дальнейшем — в 1936 году — Мейерхольд сократил излишне затянутые сцены в «Предложении», а также в «Юбилее».

«ГОРЕ УМУ» (вторая сценическая редакция)

Спектакль был разделен на три части и тринадцать эпизодов, которые в программе так распределялись на протяжении суток: «Зима. Раннее утро»: I, II, III; «Утро»: IV; «Полдень»: V, VI, VII; «Перед вечером»: VIII, IX; «Ве­чер»: X; «Полночь»: XI; «За полночь»: XII; «Под утро»: XIII.

Главные роли и исполнители: Фамусов — П. И. Старковский, Софья — А. Н. Хераскова, Чацкий — М. И. Царев, Молчалин — Г. М. Мичурин, Скало­зуб — Н. И. Боголюбов, Загорецкий — В. А. Громов, Репетилов — К. П. Бузанов, Лиза — Е. В. Логинова, Хлёстова — Н. И. Серебренникова.

Премьера состоялась 25 сентября 1936 года, во время гастролей Гос. театра имени Вс. Мейерхольда в Ленинграде.

С начала 1937 года спектакль шел под названием «Горе от ума».

I. <ПРИНЦИПЫ СПЕКТАКЛЯ>

(стр. 322)

Печатается отрывок из беседы «Вс. Мейерхольд о путях своей работы», подписанной А. К. и опубликованной в газ. «Литературный Ленинград», 1935, 8 сентября. (В других частях беседы Мейерхольд касался вопросов, не отно­сящихся к данному спектаклю.)

[402] Выступая на обсуждении гастролей Мэй Лань-фана и его труппы, со­стоявшемся 14 апреля 1935 года в ВОКСе под председательством Вл. И. Не­мировича-Данченко и при участии видных деятелей искусства, Мейерхольд сказал:

«Переходя к тому, что есть радостного в театре д-ра Мэй Лань-фана (все­го не перескажешь), я бы хотел сейчас отметить самое необходимое, на что нам нужно указать. У нас очень много говорилось о культуре глаз на сцене, о культуре мимической игры лица, о культуре рта. Много говорилось послед­нее время о культуре движений, координации слова и движения, но мы забы­вали о том главном, о чем напомнил д-р Мэй Лань-фан, — о руках». Мейер­хольд также говорил о мастерстве ритмического построения в спектаклях Мэй Лань-фана (ЦГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. 61. Место и дата выступления, отсут­ствующие в этой стенограмме, установлены по сопоставлению предварительного

сообщения в «Вечерней Москве» от 13 апреля 1935 года и свидетельства В. Д. Линде, заведовавшей в то время Восточным отделом ВОКСа.)

[403] Из письма А. С. Пушкина к А. А. Бестужеву в конце января 1825 года.

[404] В этой постановке была одна особенность, о которой Мейерхольд ска­зал следующее: «В новой редакции спектакля «Горе уму» введен прозрачный занавес, при котором зрителю смутно видны контуры предметов на сцене, кан­делябров и т. л. Зритель, оставаясь в ритме спектакля, фантазирует о том, каким будет следующий эпизод. Так прозрачный занавес оказывается еще даль­ше от плотного занавеса, чем отсутствие занавеса» (из беседы 21 ноября 1935 г. с А. В. Февральским).

II. ИЗ ВСТУПИТЕЛЬНОГО СЛОВА НА ОБСУЖДЕНИИ СПЕКТАКЛЯ 15;февраля 1936 года

(стр. 323)

Стенограмма хранится в ЦГАЛИ (ф. 998, оп. 1, ед. 392). Публикуется впервые.

Обсуждение состоялось в клубе Аэрофлота.

[405] Одним из свидетельств многочисленных цензурных мытарств «Горя отума» могут служить следующие строки из записки А. С. Грибоедова Н. И. Гре­чу (около 24 октября 1824 года); «Коли цензура ваша не пропустит ничего порядочного из моей комедии, нельзя ли вовсе не печатать? — Или пусть ука­жет на сомнительные места, я бы как-нибудь подделался к общепринятой глу­пости, урезал бы; и тогда весь 3-й акт можно поместить в альманахе».

[406] Имеется в виду фраза из чернового наброска по поводу «Горя от ума»: «Первое начертаяие этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь...»

[407] Это действующее лицо, которое в первой сценической редакции называ­лось «француженка», во второй именовалось «dame de compagnie» (компань­онка). Те реплики или части реплик Лизы (в пятом явлении первого действия грибоедовского текста), которые были переданы этому персонажу, произно­сились с французским акцентом.

[408] Пушкин писал в указанном выше письме: «Софья начертана не ясно: нето б..., не то московская кузина. Молчалин не довольно резко подл; не нужно ли было сделать из него и труса?».

[409] Речь идет о героине трагедии Софокла — Антигоне.

[410] Мейерхольд совмещал обязанности художественного руководителя теат­ра и постановщика с обязанностями директора театра.

[411] Имеются в виду «Необычайные страдания одного театрального директора»Э.-Т.-А. Гофмана.

[412] Функции актеров, исполнявших роли приятелей Чацкого (так по про­грамме; Мейерхольд называет их «декабристами»), ограничивались чтением стихов.

[413] Очевидно, речь идет о том, что Мейерхольд обещал Е. В. Самойлову роль Чацкого. В дальнейшем Самойлов действительно играл ее.

ВЕРНОСТЬ УМА И ЧУВСТВА

(стр. 329)

Печатается обращение Мейерхольда к В. И. Качалову в связи с его ше­стидесятилетием, опубликованное в газ. «Советское искусство», М., 1935, 11 ок­тября.

В Музее МХАТ хранится авторизованная машинопись, адресованная: Мо­сква, МХАТ I, Василию Ивановичу Качалову, датированная: Ленинград, 6 октября 1935 года. В газете этот текст воспроизведен с небольшими изме­нениями, под заголовком «Верность ума и чувства».

Печатается по тексту газеты.

В 1934 году, когда отмечалось шестидесятилетие Мейерхольда, В. И. Ка­чалов выступил с интересными воспоминаниями о его работе в МХТ (В. И. Ка-

чалов. Стремительный бег. Утро в саду «Эрмитаж». — «Советское искусство», М., 1934, 5 февраля; в 1967 году перепечатано в об. «Встречи с Мейерхольдом»).

[414] Слова Пушкина взяты из его статьи «Бал» Баратынского».

МЕЙЕРХОЛЬД ПРОТИВ МЕИЕРХОЛЬДОВЩИНЫ (Из доклада 14 марта 1936 г.)

(стр. 330)

Стенограмма доклада хранится в ЦГАЛИ (ф. 998, оп. 1, ед. хр. 696 и 695). Наиболее подробный отчет по живой записи см.: С. Дрейден. Мейерхольд против мейерхольдовщины. — «Литературный Ленинград», 1936, 20 марта.

Публикуется по стенограмме; отдельные места уточнены по сокращенному изложению доклада, которое было основательно выправлено Мейерхольдом (ЦГАЛИ, тот же шифр).

В очень большом по объему докладе нами опущены некоторые отступле­ния от темы, а также отдельные места, совпадающие по содержанию со сле­дующим документом — выступлением Мейерхольда на собрании театральных работников Москвы 26 марта 1936 года. Текст московского выступления был подготовлен к печати самим Мейерхольдом. Данная же стенограмма не былаим выправлена.

Доклад был прочитан в Ленинградском лектории. Он явился откликом на статьи «Правды»: «Сумбур вместо музыки. Об опере «Леди Макбет Мценского уезда» <«Катерина Измайлова»> (1936, 28 января), «Балетная фальшь» (1936, 6 февраля) и на начавшееся после опубликования этих статей обсуж­дение вопросов о формализме и натурализме.

Слово «мейерхольдовщина», как уже указывалось, было употреблено са­мим Мейерхольдом еще в 1910 году (см. ч. 1 настоящего издания, стр. 204).

[415] В предыдущих, опущенных здесь абзацах Мейерхольд подробно расска­зывает об опытах советского ученого Н. В. Цицина по скрещиванию пшеницы с сорняком — ползучим пыреем.

[416] Из статьи Пушкина «Александр Радищев».

[417] Вслед за цитированной фразой у Пушкина идет следующая: «Муж, совздохом или с улыбкою, отвергает мечты, волновавшие юношу».

[418] Премьера балета «Светлый ручей» (музыка Д. Д. Шостаковича, либреттои постановка Ф. В. Лопухова) состоялась в ленинградском Малом оперном театре 4 апреля 1935 года.

[419] Из статьи Пушкина «Бал» Баратынского».

[420] В середине 30-х годов С. Э. Радлов поставил в нескольких театрах Мо­сквы и Ленинграда ряд пьес Шекспира в переводах А. Д. Радловой. Эти по­становки и переводы встречали разноречивую оценку зрителей и печати.

[421] ВАПМ — Всероссийская ассоциация пролетарских музыкантов, во главекоторой стоял музыкальный критик Л. Н. Лебединский (ликвидирована в 1932 г.). ВАПМ в еще большей степени, чем РАПП, действовала «методами» командования и вульгаризировала многие проблемы музыкальной жизни. Мейерхольд неоднократно спорил с деятелями ВАПМ.

[422] Об этом Мейерхольд говорил на собрании театральных работников Моск­вы 26 марта 1936 года (стр. 356).

[423] Имеется в виду статья Н. С. Тихонова «Поэзия — дело жизни поэта» («Литературная газета», 1936, 10 февраля).

[424] Суждения Мейерхольда о постановке пьесы Л. И. Славина «Интервен­ция» в театре имени Евг. Вахтангова (премьера — 6 марта 1933 г.) и о пьесах Погодина, которые он писал до «Аристократов», носят субъективный характер. До «Аристократов» Н. Ф. Погодин написал «Темп», «Поэму о топоре», «Мой друг», «После бала», появление которых явилось важным этапом в развитии советской драматургии и театра. «Шляпа» В. Ф. Плетнева (премьера в Театреимени Вахтангова — 13 января 1935 г.) — действительно слабая пьеса.

[425] Через восемь лет после постановки «Бронепоезда 14-69» в МХАТ, кото­рая была оценена А. В. Луначарским как «во многих отношениях триумфаль-

ный спектакль» (А. В. Луначарский, Собр. соч., т. 3, М, «Художествен­ная литература», 1964, стр. 380), к пьесе обратился Малый театр (премьера — 15 января 1936 г.). Но его постановка успеха не имела и недолго продержа­лась в репертуаре.

[426] Премьера «Кармен» Ж. Визе в Оперном театре имени К. С. Станислав­ского состоялась 4 апреля 1935 года.

[427] Премьера спектакля «Карменсита и солдат» (вначале он назывался «Кар­мен») в Музыкальной студии МХАТ состоялась 4 июня 1924 года.

[428] В постановке «Леса» у некоторых действующих лиц были парики не­обычных цветов. Зеленый парик Буланова, вызвавший недоумение многих зри­телей, был в дальнейшем заменен другим.

[429] В статье о музыкальных спектаклях и их критиках («Непреодоленный формализм». — Журн. «Рабочий и театр», Л., 1936, № 4, февраль, стр. 4 — 5) А. А. Гвоздев упоминал о «двойниках» в экспрессионистских спектаклях.

[430] Большому драматическому театру имени М. Горького (Ленинград), по­казавшему «Каменного гостя» 10 февраля 1936 года, было предложено пере­работать постановку; спектакль не был выпущен.

[431] Премьера в Малом театре — 10 декабря 1935 года. Постановщик — С. Э. Радлов.

[432] К. С. Петров-Водкин дал, как указано в программе спектакля «Коман­дарм 2», «направляющие указания по костюму и свету».

[433] Речь идет о выступлении Н. П. Охлопкова 13 марта 1936 года на со­брании театральных работников Москвы. В отчете о собрании сообщалось: «Тов. Охлопков правильно стал на путь суровой самокритики, однако худож­ник потерял чувство меры и понял самокритику как необходимость отказаться даже от положительных элементов своего творчества» («У театральных работ­ников». — «Литературная газета», 1936, 15 марта).

[434] Счастливцев из «Леса» А. Н. Островского.

[435] Театр народного творчества, художественным руководителем которогоявлялся Н. П. Охлопков, был организован для показа лучших достижений художественной самодеятельности. Театр открылся 18 марта 1936 года. Мейер­хольд присутствовал на открытии.

[436] Премьера «Лестницы славы» Э. Скриба в Театре Революции состоялась 9 января 1936 года.

[437] Премьера пьесы М. А. Булгакова «Мольер» в МХАТ состоялась 15 фев­раля 1936 года.

[438] Речь идет о постановке «Пиковой дамы» в Большом театре, премьера которой состоялась 27 мая 1931 года.

[439] Мейерхольд имеет в виду статью: Николай Голованов. Драма и опера («Советское искусство», 1935, 17 декабря). Н. С. Голованов на вопрос:«Что важнее для оперного актера?» — отвечал: «Важнее хорошо петь!».

[440] Речь идет о статье: Александр Пирогов. В защиту актера. — «Советское искусство», 1936, 5 января.

[441] «Музыка прежде всего» (франц.). В стенограмме слова Верлена не за­писаны, так как Мейерхольд, очевидно, произнес их по-французски. Здесь пред­положительно приводится широко известная строка, которой начинается стихо­творение «Art poetique» («Поэтическое искусство»).

[442] Имеется в виду высказывание во «Введении к «Критике политической экономии».

ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СОБРАНИИ ТЕАТРАЛЬНЫХ РАБОТНИКОВ МОСКВЫ 26 марта 1936 года

(стр. 348)

Стенограммы — полная и сокращенная — хранятся в ЦГАЛИ (ф. 998, оп. 1, ед. 696). Сокращенная и обработанная Мейерхольдом стенограмма опубликова­на: «Против формализма и натурализма. Дискуссия у театральных работни­ков. — Выступление В. Э. Мейерхольда». — Журн. «Театр и драматургия». М., 1936, № 4, стр. 207 — 210.

13, 17, 22 и 26 марта и 1 апреля состоялись собрания театральных работ­ников Москвы по вопросу о борьбе с формализмом и натурализмом. Мейер­хольд выступил на предпоследнем собрании.

Печатается по журнальной публикации с небольшими поправками по со­кращенной стенограмме.

[443] С. Э. Радлов выступал на собрании 17 марта.

[444] Имеются в виду статьи: В. Блюм, «Горе уму» — спектакль Вс. Мейер­хольда («Театр и драматургия», 1936, № 3, стр. 70 — 74) и Д. Тальников,Театр автора («Литературный современник», Л., 1936, № 2, стр. 183 — 212).

[445] Мейерхольд ссылается на выступление Н. П. Охлопкова 13 марта.

[446] Мейерхольд цитирует высказывание Гёте, приведенное в кн. И. П. Эккермана «Разговоры с Гёте в последние годы его жизни».

[447] Дискуссия открылась 13 марта докладом театрального критика И. Л. Альт­мана.

[448] В. Н. Пашенная выступала на собрании 22 марта.

[449] С. И. Амаглобели, в то время директор Малого театра, выступал на собрании 17 марта.

[450] А. Я. Таиров, выступая на собрании 22 марта, возражал против некото­рых высказываний Мейерхольда в докладе «Мейерхольд против мейерхольдовщины».

Премьера пьесы Б. М. Левина «Родина» состоялась в Камерном театре 22 января 1936 года.

[451] Многие из перечисленных здесь Мейерхольдом спектаклей Московского Камерного театра («Наталья Тарпова» С. Семенова (1929), «Заговор равных» М. Левидова (1927), «Благовещение» П. Клоделя, «Человек, который былчетвергом» по Г. Честертону, «Вавилонский адвокат» А. Мариенгофа, «Кукироль» П. Антокольского, В. Масса, А. Глобы и В. Зака, «Розита» А. Глобы, «Багровый остров» М. Булгакова, «Вершины счастья» Дж. Дос Пассоса) действительно спорны в идейном отношении. Но ряд других постановок А. Я. Таирова получил одобрение советского зрителя; особенно значительной была постановка «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского (1933).

[452] В полном тексте стенограммы имеются слова Мейерхольда: «Правда, Константин Сергеевич не видел «Леса», но актеры видели». А. В. Луначарский в докладе «Театральная политика Советской власти», прочитанном в Комму­нистической Академии 2 октября 1926 года, сказал о «Горячем сердце»: «Седо­власый Станиславский, великий мастер театра, не побоялся продвинуться к приемам Мейерхольда в «Лесе». (Стенограмма хранится в Архиве Академии наук (Московское отделение), ф. 350, оп. 1, ед. 105.)

[453] Пьесы М. А. Булгакова и И. Л. Прута в Театре сатиры не были по­ставлены.

[454] Имеется в виду неудача постановки «Бронепоезда 14-69» в Малом театре.

<О МАЯКОВСКОМ И ЕГО ДРАМАТУРГИИ>

I. СЛОВО О МАЯКОВСКОМ

(стр. 359)

Напечатано в газ. «Советское искусство», 1936, 11 апреля.

Статья является обработкой стенографической записи доклада, сделанного тремя годами раньше — 26 февраля 1933 года — на вечере «Маяковский в Теат­ре Мейерхольда». Вечер был.устроен на выставке Маяковского при Государ­ственной библиотеке имени B. И. Ленина.

Незадолго до этого вечера, в докладе на общем собрании работников ГосТИМа 10 сентября 1932 года, Мейерхольд (в связи с подготовкой строи­тельства нового здания театра) сказал:

«Мы бы хотели, чтобы в новом здании было какое-то место памяти Вла­димира Маяковского. Родные его хотели бы, чтобы урна с его пеплом находи-

лась в самом театре; мы подумываем, нельзя ли устроить стену, где бы вкомпоновать памятник (В составленном в 1933 году академиком архитектуры А. В. Щусевым про­екте фасада нового здаяия ГосТИМа была предусмотрена установка статуи Маяковского над башней театра. В 1938 году площадь была названа именем Маяковского, а в 1958 году в центре ее поставлен памятник поэту.). Кроме того, выставка памяти Владимира Маяков­ского находится в библиотеке имени Владимира Ильича Ленина, и там адми­нистрация пытается ее выбросить, потому что: «Ну, довольно, Маяковского почествовали — и хватит», — так что есть предложение перевести этот музей к нам, возможно, на автономных началах. Сама обстановка такова, что счи­тают этот <наш> театр связанным с именем Маяковского, — поэтому мы счи­таем необходимым восстановить «Мистерию-буфф», над которой уже рабо­тают Брик, Асеев и Кирсанов — перерабатывают, чтобы пьеса зазвучала со­временно» (стенограмма хранится в ЦГАЛИ, ф. 963, оп. 1, ед. 55). «Мистерия-буфф» не была возобновлена.

[455] Мейерхольд написал сценарий фильма «Евгений Базаров», должен был ставить его в киноорганизации «Межрабпомфильм» и 25 декабря 1929 года сделал доклад о проекте этого фильма (см. отчет, подписанный Б. Д., «Отцы и дети» по Мейерхольду». — Газ. «Кино», М., 1930, 7 января). Но проект не был осуществлен.

II. ЗАМЕЧАНИЯ НА РЕПЕТИЦИЯХ «КЛОПА» (вторая, сценическая редак­ция)

8 — 17 февраля 1936 года

(стр. 362)

Стенограммы хранятся в ЦГАЛИ (ф. 998, on. il, ед. 397 и 399). Публи­куются впервые выборки из стенограмм.

Текст уточнен по живой записи, которую вел на репетициях А. в. Фев­ральский.

О плане новой постановки «Клопа» см. следующий текст.

8, 9, 13 и 14 февраля репетировалась вторая картина, происходящая в «молодняцком общежитии» (кроме нее репетировалась только третья картина — свадьба Присыпкина). 10 марта репетиции прекратились и. хотя спектакль продолжал оставаться в планах театра, больше не возобновились.

[456] Р. М. Генина репетировала введенную режиссурой роль второй девушки.

[457] Ремарка Маяковского: «Слесарь, засаленный, входит посреди фразы, моет руки, оборачивается».

[458] Мейерхольд советует исполнителю роли Слесаря выписать его программ­ную реплику («Никуда не уйду...»), разбив ее на отдельные строки, как в стихах Маяковского. В то время при ГосТИМе существовал «Кружок Мая­ковского». Участники кружка занимались изучением творчества В. В. Маяков­ского и чтением его стихов.

[459] Имеются в виду предшествующие слова Босого «Тебя из окна с цветоч­ками помани, тоже небось припустишься....», на которые Слесарь отвечает:«Никуда не уйду. <...> Нас, видите ли, много. На всех на нас нэповских до­чек не наготовишься. Настроим домов и двинем сразу... Сразу все».

III. <О ПЛАНЕ НОВОЙ ПОСТАНОВКИ «КЛОПА»>

(стр. 366)

Напечатано в журн. «Рабочий и театр» (Л., 1936, № 12, стр. 19) под заго­ловком «Маяковский возвращается на сцену. Мейерхольд снова ставит «Клопа».

В журнале тексту предпослано следующее сообщение: «Народный артист Мейерхольд выступил в Ленинградском лектории <21 мая 1936 г. — Ред.> с

докладом о Маяковском. Основная часть доклада была посвящена тем твор­ческим урокам, которые должны быть усвоены из литературного наследия поэта практическими деятелями советского театра». — По-видимому, в основу журнального отчета положена стенограмма другой части доклада (обнаружить стенограмму не удалось).

На следующий день — 22 мая — Мейерхольд прочитал в Ленинградском Доме кино доклад «О Маяковском»; ряд отрывков из этого доклада опубли­кован в сборнике «День поэзии» (М., «Советский писатель», 1963, стр. 236 — 240).

[460] «Феерическая комедия» — подзаголовок «Клопа».

[461] В обсуждении предварительного плана переработки участвовали О. М. Брик, Н. Н. Асеев, С. И. Кирсанов и В. А. Катанян. Сценарий «Феериче­ской комедии», о котором далее рассказывает Мейерхольд, был составлен им самим совместно с А. В. Февральским.

[462] Речь идет о статье Сим. Дрейдена «Маяковский и народный театр». — Журн. «Рабочий и театр», Л., 1936, № 8, стр. 5 — 7.

ДАРСТВЕННАЯ НАДПИСЬ С. М. ЭЙЗЕНШТЕЙНУ

(стр. 370)

Фотопортрет с надписью хранится в ЦГАЛИ (ф. 1923, оп. 1, ед. 2965). Приведено в предисловии Ю. Красовского к публикации: «Сергей Эйзенштейн. Автобиографические записи» («Искусство кино», М., 1962, № 1, стр. 126).

Занимаясь под руководством Мейерхольда в ГВРМ — ГВТМ, С. М. Эйзен­штейн разработал проект вещественного оформления для задуманной Мейер­хольдом постановки пьесы Б. Шоу «Дом, где разбивают сердца» (спектакль не был осуществлен; об этом проекте см. статью: Самуил Марголин. Из цикла неосуществленных постановок. Эксцентриада. — Журн. «Эхо», М., 1923, № 7, стр. 15 — 46). В 1925 году предполагалось, что Эйзенштейн поставит в ТИМе пьесу Ф. Кроммелинка «Златопуз»; работа над «Броненосцем «Потем­кин» помешала ему выполнить это намерение.

Уже в 40-х годах Эйзенштейн, вспоминая свое ученичество у Мейерхольда, писал: «Никого никогда я, конечно, так не любил, так не обожал и так не боготворил, как своего учителя....Я недостоин развязать ремни на сандалиях его, хотя носил он валенки в нетопленных режиссерских мастерских на Новин­ском бульваре» (Сергей Эйзенштейн, Избранные произведения в шести томах, т. 1, М., «Искусство», 1964, стр. 305 и 306).

<О СПЕКТАКЛЕ ПРАЖСКОГО ОСВОБОЖДЕННОГО ТЕАТРА>

(стр. 371)

Опубликовано в сборнике на чешском языке: «10 let Osvobozeneho divadla» Vydail Fr. Borovy, [Praha], 4937, str. 105 <«10 лет Освобожденного театра». Издал Фр. Боровы, Прага, 1937, стр. 405>. По-русски публикуется впервые.

Печатается по обратному переводу с чешского, сделанному Л. П. Солн­цевой.

Текст, помещенный в названном сборнике, — чешский перевод записи Мей­ерхольда в книге посетителей Освобожденного театра (книга, по-видимому, погибла во время гитлеровской оккупации Чехословакии). Этот театр полити­ческой сатиры (демократического направления) существовал в Праге в 1927 — 1938 годах. Для его спектаклей были характерны элементы импровизации и трактовка некоторых персонажей в манере сценических масок.

Центральный орган компартии Чехословакии — газета «Rude pravo» — 1 нояб­ря 1936 года поместила заметку «Мейерхольд в Освобожденном театре»: «В пятницу <30 октября. — Ред.> на пятидесятом спектакле «Неба на земле» в Освобожденном театре зрители могли увидеть в передних рядах человека с выразительным профилем, с неослабевающим вниманием смотрящего и слу­шающего представление. Это был великий советский режиссер, революционер сцены Всеволод Мейерхольд, который после посещения «Д-37» Э. Ф. Буриана,

где он видел «Севильского цирюльника», пришел посмотреть и на другой пражский театр. В антракте за кулисами на небольшом интимном торжестве он встретился со всем коллективом Освобожденного театра и красиво говорил о том, что воспринимает Освобожденный театр как единственный театр типа на­стоящей commedia dell'arte, который имеется в Европе. Мейерхольд хотел по­знакомиться и с другими работами Освобожденного театра, и работники теат­ра, конечно, были рады удовлетворить его желание. Поэтому в понедельник вечером вместо очередного спектакля «Небо на земле» назначено специальное представление «Баллады из тряпья», на котором Мейерхольд будет присут­ствовать».

Пьеса-обозрение «Небо на земле» была написана руководителями и веду­щими актерами Освобожденного театра — Иржи Восковцем и Яном Верихом. Свою пьесу «Изнанка и лицо», выпущенную в 1937 году, Восковец и Верих по­святили Мейерхольду.

[463] В этой записи отразилось давнишнее увлечение Мейерхольда итальянской комедией масок — commedia dell'arte, — оонованной на принципе импровиза­ции («комедия ex improvise»). Дальше в записи названа одна из отличитель­ных особенностей комедии масок — lazzi (лацци, «шутки, свойственные теат­ру» — импровизированные трюки), а также один из основных персонажей (ма­сок) этой комедии — zanni (дзанни). О встречах Мейерхольда с Гийомом Апол­линером см. в кн.: Н. Волков, Мейерхольд, т. II, стр. 295.

ПИСЬМО Д. Д. ШОСТАКОВИЧУ

(стр. 372)

Черновой автограф хранится в ЦГАЛИ (ф. 998, оп. 1, ед. 855). Публикует­ся впервые.

[464] Д. Д. Шостакович писал: «Дорогой Всеволод Эмильевич. Мне мучитель­но грустно было, когда в списке награжденных званиями народных артистов <СССР> не оказалось Вас» (письмо Шостаковича хранится в ЦГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. 2318).

«БОРИС ГОДУНОВ» (неосуществленная постановка)

Мысль о постановке трагедии «Борис Годунов» Мейерхольд вынашивал очень долго. В 1918 — 1919 годах он руководил работами студентов Курсов мастерства сценических постановок (Петроград) по созданию постановочных планов к «Борису Годунову» (была выпущена брошюра). В 1925 — 1926 годах Мейерхольд начал работать над пьесой как руководитель постановки в Студии имени Вахтангова.

Через десять лет он решил ставить пушкинскую трагедию в своем театре; и в то же время оперу М. П. Мусоргского «Борис Годунов» в ленинградском Малом оперном театре (Раньше Мейерхольд поставил оперу «Борис Годунов» в Мариинском те­атре (премьера — 6 января 1911 г.). Но там в силу ряда причин возможности-режиссера были чрезвычайно ограничены.). «Мне крайне интересно, — говорил он, — одновременно ставить «Бориса Годунова» и для драмы и для оперы, несмотря на то, что неизбежно возникнут два варианта постановки, совершенно различные. Опера «Борис Годунов» так же глубоко эмоциональна, как и «Пиковая дама». Это привлекательно. И, конечно, главным образом тянет меня к «Борису» его по­литическая насыщенность. В «Борисе» — Пушкин-бунтарь, еще не раскрытый полностью». (Беседа: Новая работа нар. арт. В. Э. Мейерхольда. — «Вечерняя Красная газета», Л., 1935, 17 апреля.) Но к постановке оперы Мейерхольд фактически не приступил.

Дата добавления: 2015-09-05