Доктор Юра.

Через неделю после открытия к нам в лагерь приехал работать доктором студент IV курса Куйбышевского мединститута Юрий Александрович Белков. «Доктор Юра» мы его прозвали. Он в Борское приехал на хирургическую практику. А в лагерь нужен был медработник. Петр Матвеевич Панарин – легендарный в Борском человек, заслуженный врач и пожизненный заведующий больницей (он и создал эту больницу, которая до сих пор славится) предложил Юре поехать в лагерь на месяц и поработать этим самым медработником. «А после лагеря практику пройдешь». Юра согласился на эту подработку. Поселился он, так же как и я, в отдельном домике, метрах в двадцати от моего, с ребятами постарше моих. У него были мальчишки с 4^го по 6^ой классы.

Доктор Юра – это человек, память о котором тоже прошла через всю мою жизнь. И до сих пор осталась острая жалость, что я его потеряла, как-то неожиданно глупо и бесповоротно.

Был он на год старше меня. Высокий, темноволосый, носатый. Чуть заметно прихрамывал. Карие внимательные глаза. И очень добрый был человек. Мы с ним часто сидели на крылечке моего домика, уложив ребят, и очень быстро подружились.

Человек он был неординарный. Не только хороший доктор (об этом я позже узнала, когда он уже работал), но и интересный собеседник, знающий и думающий. И еще одержимый театрал. Он в своем мединституте был характерным актером драматического коллектива. Очень интересно рассказывал мне об этом увлечении. Показывал мне фотографии себя в ролях. Это были убеленные сединами профессора и старики, смешные какие-то герои. Мне было интересно. Над нами подшучивали. Мы не спускались с горки к лавочкам, где все пели и развлекались, а сидели на пресловутом нашем крылечке

Когда закончилось лагерное время, и мы приехали в Борское, я ввела Юру в нашу компанию «курятник». Он в Борском еще месяц проходил хирургическую практику, а вечерами был в нашей компании. Ходил на танцы, и на крылечко к Володе Заколодкину, где мы всей нашей шарагой собирались. Хочется рассказать сразу всю историю наших взаимоотношений. Дело в том, что это не было любовью или даже увлечением. Это был действительно большой человеческий интерес. Дружба!

Закончилась практика, и Юра уехал в свой городок Сорочинск. А затем закончилось и лето. Я уехала в Москву, чтоб учиться снова на II курсе в новой группе. А он в Куйбышев. Ему еще предстояли V и VI курсы мединститута. Обменялись адресами. Началась переписка. Редкая. Раз в два месяца, иногда чаще, иногда реже, но всегда интересная. Я ему посылала какие-то фото с надписью: «Юрка, будешь глав врачом больницы, не забывай». Он мне подписывал: «В память о какой-то интересной дружбе». В мае 1957 года у меня в доме было большое горе. Умер папа. Для меня это была безмерная утрата. Я прервала экзаменационную сессию (потом с другим факультетом что-то сдавала) и поехала в Куйбышев, где он умер, а потом в Борское на похороны. Когда уезжала с похорон в Москву, Юра подошел к вагону поезда повидаться на остановке. Я куйбышевских девчонок попросила, чтобы ему сообщили, когда я буду проезжать Куйбышев. Увиделись. И больше я его никогда не видела. В это лето 1957 года он закончил мединтситут и получил распределение в какой-то небольшой поселок в Сибири на реке Лене. Писал мне оттуда интересные письма. К больным ему приходилось иногда вылетать на вертолете. Например, описал такой интересный случай. На вертолете привез женщину, нуждающуюся в срочной операции по удалению селезенки, а он не только не делал такой операции, но и не видел, как ее делают. Нашел в книге описание операции. Дал медсестре книгу и заставил читать, а сам стал делать операцию под ее диктовку. И сделал. Женщина поправилась. Спас жизнь. И свое увлечение театром не бросил. На сельской клубной сцене поставил пьесу «Машенька» Аффиногенова. Тоже получилось, хотя артисты у него некоторые по слогам только читать могли. Вот что такое настоящий интерес и увлеченность. Прислал фотографию, где он в белом халате стоит на крылечке своей сельской больницы.

А дальше все пошло так, как не должно бы идти, но вот пошло.

Подошло мое окончание института. Дел и хлопот полно, а времени всегда мало. Лишний раз строчку черкнуть некогда. А от Юры все нет и нет письма. Думаю, что вот закончу и ведь уеду, а ему некуда будет посылать мне письма. и тут мне где-то подвернулось прочитать про Пушкина. Он, когда очень долго ждал письма от Дельвига, взял и написал ему: «Дельвиг, ты жив?» Мне это так понравилось. Показалось и остроумным, и смешным и коротким, что я тоже взяла и написала на чистом листе: «Доктор Юра, ты жив? Неля».

И с нетерпением ждала веселого письма, пока я еще в Москве и в общежитии. И вдруг получаю:

«Жив, здоров, чего и тебе желаю. Надеюсь, что следующее твое и мое письмо будут менее лаконичными».

Значит, он обиделся. Я очень расстроилась и вспомнила, что в предыдущем письме он писал о предстоящей 4-х месячной командировке в Иркутск на курсы повышения квалификации. А в больницу ждут 4-х девушек окончивших ВУЗ. Я, конечно, срочно ему написала о недоразумении, что это я у Пушкина хохму позаимствовала, но письмо его уже не застало, видно. Ответа я не получила. Он уехал в Иркутск. Может, там и остался. Может, там и женился, гадаю теперь всю жизнь. А тогда у меня изменился адрес. Я на отлично защитила диплом. Уехала сначала в отпуск в Борское, а с первого сентября стала работать инженером-конструктором на Подольском механическом заводе. Поскольку отношения с доктором Юрой не были любовью, страшных переживаний и тоски тогда не было. Летний наш «колхоз», значительно поредевший (многие уже жили в других городах, и их студенческая жизнь давно кончилась), все же функционировал. Рита. Зоя, Любочка были в Борском. И дом родной – есть дом родной. В нем всегда хорошо. И Галинка, и Вовка были уже студентами. Я в это лето увлеклась шитьем. Обшивала и Галинку, и маму, и себя. Очень подружилась с Ритой Федоровой. Было интересно. А Юре было писать некуда. Через год в Подольске я вышла замуж за Женю. Началась другая жизнь. Но чем дальше уходила от нас юность, тем больше я жалела, что потеряла такую интересную дружбу с Юрой. Сейчас мне уже 73 года, а я все вижу этого доброго и интересного человека. И мне хочется с ним говорить. Сейчас идет передача по телевизору «Жди меня», и мне все хочется написать в эту передачу, чтоб поискали его, а не решаюсь позвонить и страшусь. Страшусь возраста и своего (стесняюсь его), и его. Ему ведь 74 года. В этом возрасте - мы уже другие люди. Вдруг не жив уже? А так хочется знать, как сложились его жизнь, карьера, что стало с его страстью к театру. Где прожил жизнь? Вот какая история случилась у меня в юности.

Дата добавления: 2015-09-05