Об аварии на лодке, в Видяево узнали 26 июня, накануне прибытия атомохода с неуправляемой реакторной установкой. Командование гарнизона собрало всех членов семей моряков «Мурены» в Доме офицеров. Успокаивали, говорили, что ничего, мол, страшного не произошло. Лодка идет своим ходом на дизелях, и завтра прибудет на базу. Все члены экипажа живы.
На вопрос о полученной дозе облучения, отвечали уклончиво. Сказали, что всю команду после возвращения, не теряя драгоценного времени, отвезут на базу Росляково, где стоит полк морской авиации. Оттуда сразу же, на военно-транспортном самолете отправят в Ленинград.
Там в закрытом научно-исследовательском институте, принадлежащем министерству обороны, и будут проходить дезактивацию и дальнейший курс реабилитации. Очень просили женщин не волноваться и спокойно ждать. На вопрос о причинах катастрофы ответить не могли, действительно не знали сами.
Люди просили хотя бы на несколько минут увидеться с близкими, на что им категорически было отказано. И следовать за машинами на аэродром, запретили. Пообещали собрать всех здесь же через несколько дней, когда обстановка несколько проясниться, и обязательно сообщить о результатах.
На следующий день по идущей через поселок дороге, в Росляково проследовал на огромной скорости, кортеж из нескольких мощных, крытых наглухо брезентом, грузовиков «Урал».
На шоссе были выставлены посты, никого не пропускающие и дающие возможность машинам беспрепятственно мчаться, мигая синими проблесковыми маячками, и завывая сиренами. В Видяево трассу оцепили с обеих сторон сплошным строем матросов. За оцепление не пускали, несмотря ни на какие мольбы. Особо настойчивых сразу же уводили в комендатуру. Люди стояли вдалеке, большой взволнованной, бурлящей толпой.
Наконец показался эскорт. Подъезжая к поселку, еще более увеличили скорость и, ревя моторами, промчались, словно мрачные тени. Народ закричал, загомонил встревожено. Из-под брезента кузовов махали кому-то чьи-то руки.
«Уралы» ушли. Все случилось очень быстро, обыденно как-то. Женщины плакали, вытирали измученные тоской неизвестности, в один миг постаревшие, прекрасные в своей мужественной терпеливости, красивые, созданные для счастливой жизни, мокрые от горьких соленых как морская вода, слез, похожие друг на друга, печальные лица. Все были здесь. И Людмила, и Ольга, и Жанна Олеговна, и Ирина… и остальные жены подводников, заплаканные, несчастные, отчаявшиеся от полной безысходности… Кричали, махали руками, провожали будто в последний путь своих выполнивших воинский долг, верных присяге, боровшихся до конца, далеких уже теперь, мужей, несущихся к Вечности…
Люся вспомнила пророческие слова загадочной девушки Лукии. До нее только сейчас дошел страшный смысл предсказания. Ей опять стало очень плохо. Мутило, голова кружилась, сердце готово было разорваться от горя…
Все вместе подруги, поддерживая друг друга под руки, медленно пошли домой к Ольге. Пили какие-то таблетки, корвалол, что-то еще, принесенное из госпиталя Людмилой. Пытались успокоиться, утешить разболевшиеся горящие души. Нужно было что-то делать, иначе можно сойти с ума. Долго говорили, обсуждали, плакали. Наконец решили. Оставить детей с Ириной, а самим ехать в Питер, к Ольгиной матери. И там уже узнавать судьбу мужей. На следующее утро они, вместе с присоединившимися к ним несколькими женщинами ехали рейсовым автобусом в Мурманск. Вечером, не без труда, пробив через комендатуру аэропорта билеты, летели в Ленинград.
Поселились в большой квартире, где одиноко проживала Ольгина мать. Здесь Ольга родилась, провела юность, встречалась с Сергеем… Остальные прилетевшие женщины тоже разместились у родственников.
Обзвонили проходящих службу в Питере, на различных должностях, знакомых офицеров. Они пообещали помочь и все узнать подробнее. К вечеру следующего дня жены подводников знали, что их мужья находятся в закрытом НИИ при медицинской военно-морской Академии. Попасть туда невозможно. Вход запрещен всем, кроме сотрудников института. Команда из 22 человек проходит активный курс терапии.
Больше ничего узнать было нельзя, все данные о больных строго засекречены. Дали адрес Академии и уговорили начальника, генерал-майора Тихомирова, принять делегацию из Видяево. Через день восемь женщин сидели в генеральском кабинете. Разговор вышел совершенно бестолковым. Тихомиров не имел права говорить ничего конкретного, отделывался общими фразами, пряча глаза за стеклами очков. Людмила, как опытный врач, выпытывала у него подробности лечения, пытаясь хотя бы по таким косвенным признакам определить дальнейшую судьбу моряков. Генерал уводил разговор в сторону, ссылаясь на абсолютную секретность. Женщины все же поняли, что доза облучения высокая, и как минимум подводников ждет инвалидность.
Пытали одно – будут ли живы? Когда можно их увидеть? Услышать по телефону? Ни одного конкретного ответа, ни одного, хотя бы немного вселяющего надежду слова. Одни отговорки и недоговоренности. Генерал Тихомиров был все же человеком порядочным, совестливым. Он не мог врать им в глаза, обещать невозможное. С другой стороны был скован строжайшими инструкциями. Пообещал принять их через две недели и сухо попрощался. Совершенно обескураженные, женщины молча, покинули приемную. Что делать дальше, они не знали…
* * * * *
Ядерный реактор «Мурены» совершенно выходил из-под контроля. Урановое топливо продолжало плавиться, и никакие мероприятия по остановке процесса не имели шансов на успех. Радиационный фон только усиливался, и ситуация грозила обернуться новой катастрофой. Люди в тяжелых защитных костюмах, сняли с ракет, в первую очередь с «Тангарры», ядерные боеголовки, вынули детонаторы из торпед, вытащили все шифрдиски с ЗАСовских аппаратов.
Из Североморска пришел большой противолодочный корабль «Адмирал Юмашев». Чистым ранним утром взяли разоруженную, извергающую несчетное количество рентген, лодку, на длинный буксир, и в полном, траурном молчании, повели «Мурену» в свой самый последний поход, к Новой Земле, где и остановились в 18 квадрате. Обрубили трос, и на полном ходу вошли в боевой разворот.
С расстояния в шестнадцать кабельтовых, выпустили торпеду из левого носового аппарата. Промахнулись. Торпеда прошла в нескольких метрах от носа лодки. Опять легли в развороте…
«Мурена» тихо покачивалась на волне. Одинокий, гордый подводный корабль погибал не в бою. Его убивали свои, как смертельно больное существо, как жертву несовершенства человеческой природы, как опасный объект. «Мурена» выполнила все, что от нее требовалось, ни разу не подвела моряков, исправно и быстро выполняла все команды и задачи. Двадцать четыре года она была домом для многих подводников. Чего только она не видела в своей долгой жизни… Теперь пришло ее время.
В небе ярко, очень ярко, сияло ласковое летнее солнце. Над водой, что говорило о близости земли, носились белые чайки, что-то хрипло кричали, и пикируя с высоты прямо в холодные волны, выскакивали, зажимая в клювах трепыхающуюся рыбу. Синее небо в аквамариновой лазури, звенело в прохладной выси и бесстрастно взирало, уверенное в своей бескрайней бесконечности. Тихое, спокойное море осторожно билось в борта.
Лодка стояла и ждала сокрушительного удара. Она знала, что ее последнего командира и последней команды уже нет в живых. Они сделали все возможное, спасая ее и себя. «Мурена» была уверена, что встретит их. Там, на недосягаемой глубине они опять будут вместе, чтобы уже не расставаться никогда. «Мурена» была боевым кораблем и ей претила сама мысль о смерти на корабельной свалке. Ее стихия-океан, ее космос-глубина, ее предназначение - морской бой, скорость, полет в морской тишине, покорение океанской бездны. Позади многие десятки, а может и сотни тысяч пройденных миль, дальние боевые походы, стрельбы, пуски, испытания… Она была послушной, верной воле человеческого разума, и он же, создавшей ее совершенной, погубил ее своим несовершенством…
Над лодкой появился и завис сверкающий раскаленный добела, небольшой светящийся шар… Из правого носового торпедного аппарата «Адмирал Юмашев» выпустил на волю смертоносный боевой заряд. Огненный шар поднялся выше…
Страшной силы взрыв, разорвал оглушительным треском звенящую тишину. Лодку заволокло смрадным от сгоревшей взрывчатки дымом. Огромное черное клубящееся облако высоко поднималось в небеса, медленно, величественно расползаясь, растворяясь в хрустальном воздухе. Казалось, это сама душа «Мурены» растворяется, исчезает в бесконечности, соединяясь с душами погибших кораблей. Когда дым рассеялся, ни лодки, ни неизвестного летающего объекта, уже не было. Лишь останки бывшего атомного ракетного крейсера, неторопливо опускались на грунт…
* * * * *
Долгие две недели не находили себе места жены подводников. Каждый день звонили в Академию, в надежде узнать хотя бы какую-нибудь новость о больных. Слушали дежурные отговорки о стабильном состоянии, проводимом терапевтическом курсе, плазмоферезе…
Наконец позвонили в приемную Тихомирова, договориться о встрече. Но генерала не было, и дежурный офицер сказал, что будет не скоро, советовал ехать домой. Женщины поняли все… Они, давно были готовы к этому, и приняли удар с мужественным спокойствием. Слез уже не было. Они просто кончились, иссякли, высохли, как высыхают под палящим солнцем бурные реки несущие очищение…
Какое-то горькое понимание зыбкости, краткосрочности человеческого существования, мгновения, вспышки жизни, ощущение смертельного дыхания и присутствие чего-то неведомого, большого, того, куда ушли их мужья, все это пронзительным чувством озаряло исстрадавшиеся в невыносимой муке, любящие сердца. Казалось, все разделилось на до и после. Время застыло в ярких картинках счастливых воспоминаний…
* * * * *
Через год в поселок Видяево привезли огромный обломок гранитной скалы. Установили напротив Дома офицеров, в небольшом зеленом парке. Прибили мраморную доску с выбитыми золотом 22 фамилиями подводников. Последнюю команду К-192 «Мурена», посмертно наградили боевыми орденами…
* * * * *
А 26 декабря 1989 года, Людмила Сергеева родила красивую девочку со светлым лицом и чистыми, изумрудной глубины глазами, очень похожую на Андрея. Девочку назвали Лукия…
Январь 2011г.
Серафим
Дата добавления: 2015-09-05; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 11 | | | Часть 1 |