Глава 8. Не просто «учитель».

Пельмешааааа!!! С ДНЁМ РОЖДЕНИЯЯЯЯЯ!!! Ради тебя, в общем-то, пишу этот бред (который оридж), поэтому доживи до его конца, вот! И ради тебя старалась написать проду +_+, вот.
Happy Birthday, Dear Meat Dumpling (xDD), Happy Birthday to you~ ♥

[День второй. Вторник.]

[POV Соколика.]

— Как?..
— Выведены из строя! Думаете, это тот самый… — Светлана Петровна резко замолчала, и через секунду открывшаяся дверь дала мне по лбу.
— Соколов… Знаешь что оторвали любопытной Варваре? Вот и береги свой нос.
Учителя спешно удалились разговаривать без посторонних ушей.
— Это что, всё тот маньяк? – спросил меня Зелёнов.
— Какой маньяк?.. – черт! Нас услышали парни, которых не было сегодня у «Пионера», а нам сказали не говорить об этом…
— Да так, образно говоря. Забей.

После обеда взрослые объявили тихий час. Ну, что за детский садик, ей-богу?! Но подчиниться пришлось. Нет, мы бы, конечно, протестовали, но главные заводилы были в лагере при обвале и понимали, что им надо обсудить проблему, может быть, стоящую кому-то жизни…

О, «голое» дерево. Прикольно. А кустики рядом такие ржачные, и… Так, стоп. Что за… Слышу шорох позади себя. Оборачиваюсь. Александр Андреевич?! Что-то мне это напоминает… Нет-нет-нет-нет-нет! Погодите! Это же… Не замечаю, как полностью оказываюсь голым, прижатым к дереву, а сильные руки учителя настойчиво ласкают всё тело. Вырваться? Не получается… Так краснею, что меня впору номинировать на звание «Самый спелый помидор года». Это же сон! Кошмар, точнее! Почему он снова снится?! Ущипнуть себя, ущипнуть… Совсем не получается. А разум не слушается, даже не могу управлять сновидением. А учитель проводит рукой по животу, заставляя его втянуть, проводит кончиками пальцев вниз, касается волос на лобке, будто случайно задевая возбужденный член, заставляя с непривычки чужих прикосновений громко застонать и покраснеть ещё больше. Приподнимая, снова заставляет обнять себя ногами. Гладит бёдра, сжимает худые ягодицы и дотрагивается до дырочки ануса, я вздрагиваю от этого действия, которое влечет за собой статью 131…
— Александр Андреевич… что Вы делаете?.. – хоть он и не скажет ничего, остатки здравого смысла пытаются пробудиться от кошмара.
— Тебе не нравится? – неожиданно для меня отвечает он.
— Н-нет, конечно!
— Врёшь. Я чувствую… — он опаляет дыханием ухо и прикусывает его.
— Не нравится… Вы – мужик. Я не педик и не хочу трахаться с Вами! Особенно с Вами!
Учитель смеётся и вместе с окружающей природой тает, рассеивается, будто туман…
Приходит осознание, что я всё-таки лежу в кровати. В нос ударяет приятный запах простыней, а в пах… Вот черт! Разлепляю глаза, сажусь на кровати и… натыкаюсь на ехидный взгляд зеленых глаз.
— Ебаааать! – всё ещё сидя как-то отскакиваю назад, ударяясь головой о кровать, и быстро сползаю на пол.
На моей кровати по-турецки сидит Александр Андреевич, гаденько лыбясь.
— Кого? – спрашивает он. Чего «кого»? Понял, какое значение имеет моё ругательство и мобилизовался. – Никого! – ага, лучше бы и правда никого.
— Да? А судя по твоим оттопыренным штанам, точно кого-то. – Не надо даже опускать взгляд, чтобы понять, о чем он. – Эротические фантазии посреди дня?
— Не-е-ет! – я сильно мотаю головой. Он усмехается:
— А ты и правда соня. Все уже давно встали. А тебя всё никак не разбудишь… О, или просто не хотелось отрываться от такого приятного занятия?
— Просто…кошмары снятся, не высыпаюсь…
— Кошмары? Да неужели? А я там есть? Обещал же… Хотя, если они эротические…
— Да нет там Вас! – вру я.
— Это хорошо, — он кивает, — потому что я люблю девочек. – Он смеётся и говорит поскорее разбираться с моей проблемой и спускаться в холл.
Девочек любит. А я не девочка. Так что пусть выметается из моих сновидений. И так днём мозолит глаза, не дай Бог ночью ещё будет.

Спустившись, я увидел нервных взрослых, заспанных учеников, и (о, Боже!) не накрашенных девчонок. Ладно, шучу-шучу. Строгие правила лицея не позволяют краситься, поэтому такими я вижу их всегда. Уваливаюсь на подлокотник одного из кресел и сладко зеваю.
— Все собрались? – Светлана Петровна пересчитывает нас. И тут я заметил, что есть все, кроме Александра Андреевича. – Так, все… Значит, слушайте. Автобусы временно вышли из строя из-за жары…— ага, из-за «жары». Или это кличка маньяка? Тогда – да. Из-за Жары. – Поэтому пока побудем здесь, но не разбирайте вещи, потому что сразу уедем, как только транспорт починят. А сейчас дуйте на улицу и, не дай Бог, кто выйдет за ворота этой базы! Исключение из лицея сразу! Всем ясно?
Ни хера се! Сразу документики на вынос?! Это, конечно, перебор, который сопроводился недовольным бурчанием. Хотя, так точно никто не сунется за ворота, а, значит, нарваться на маньяка шансов меньше.
Небо лучистое, облако чистое, и не хватает только резинового ёжика с дырочкой… в боку. Правом. Никогда не понимал эту глупую песенку, и всегда она меня раздражала и, именно поэтому её мотивчик привязался ко мне, как клещ! Только вот маслом не выковыряешь её… Итак, о чем это я? Короче, перед корпусами делать нехуя, поэтому пришлось сбиться в группки и трепаться о всякой херне. Единственное, что заинтересовало меня – так это почему Светлана Петровна и несколько учеников вышли за ворота и пошли по тропинке к речке (или лагерю?! Хотя нет, не рискнут. Или…). Впрочем, раз это училка – всё в норме, значит, так надо. Когда группа скрылась за поворотом и золотой листвой деревьев, появилась Маринина. Я их и вблизи-то не различаю, а уж издалека… Но, кажется, это, всё-таки Маринка, потому что она любит завязывать два хвоста. Вроде. Ну, вот. Появилась и последовала за ними.
Так бы мы и слонялись без делу, если б не позвал нас Павел Эдуардович к себе. Сам он стоит у забора, все обступают его полукругом, ожидая хороших новостей, ну, или просто чего-то интересненького. Но, лично я особого интереса не проявляю, поэтому встаю позади всех, со мной пару однокашек и Катя.
— Итак, что я хотел вам сказать… — экскурсовод трет подбородок.
Судя по этому, разговор предстоит нудный. Я уже, было, готов начать зевать, но Катя вдруг завизжала мне буквально на ухо.
— Бля, чё прям на ухо-то… — я обернулся и остолбенел.
Волки. Серо-бурые хищники окружили нас, хрипло рыча. Штук двадцать, не меньше. Послышались крики девчонок, которые, наверное, тоже обернулись. А говорили, что нет здесь животных! Эх, прав был Александр Андреевич…
— Они бешеные?! – услышал я чей-то возглас.
Густая слюна, перемешанная с кровью, текущая из пасти, сломанные клыки, вздыбленная шерсть, у одних взгляд без всякого выражения, у других – какой-то растерянный, а у некоторых – коварный, поджидающий. Взгляд будто человеческий. От этого становится даже страшнее, кажется, что ты видишь животное, умеющее мыслить. Они точно бешеные…
Один волк медленно делает шаг навстречу. Всех охватывает паника, понимание того, что мы окружены и одно попадание слюны в тело, означает то, что если не убьет зверь, то убьет страшная болезнь с адскими муками.
Сердце начинает бешено колотиться, пульс отдает в ушах, спина мгновенно покрывается капельками холодного пота, возгласы остальных превращаются в какую-то смесь непонятных жужжащих звуков. Но, всё-таки, во всей этой мешанине шума слышу хрип стоящей рядом Кати. Поворачиваю голову. Её глаза не расширены от ужаса, как я ожидал, даже наоборот, выражают сосредоточенность и нетерпеливость. Но, похоже, испуг её проявляется в голосе, в её звонком и мелодичном голосе, который у неё пропал. Она что-то хрипит, никак не могу понять что. Она отчаянно пытается сказать громче, но никак не получается. «Где ты?» — понимаю её я. О ком она? «Саша…»
— Саша? Александр Андреевич?.. – она слышит меня, и кивает.
— Зо…зо – хватается за горло, морщась. – Са…зов…
— Александр Андреевич? Позвать?
Она начинает сильно кивать и смотрит нетерпеливым взглядом.
— Александр Андреевич?.. – спрашиваю я самого себя.
Не понимаю, при чем он здесь. Да и мне становится всё равно, когда волк странно беззвучно бросается вперед…
— Александр Андреевич!!! – буквально визжу я.
Мозг отказывается работать, я ничего не понимаю, как в замедленной съемке вижу бросающегося вперед волка. Чувства страха нет. Только какое-то смятение в голове. Сквозь пелену, застелившую разум слышу очень громкие щелчки. Выстрелы? Волк в прыжке как-то неестественно дёргается, его тяжелое тело с глухим стуком падает на землю, и на зеленой траве растекается красная жидкость. Её вид отрезвляет меня, и я вскрикиваю. Ещё выстрелы и ещё один волк с хрипом падает замертво. Поворачиваю голову. Александр Андреевич стоит с пистолетом в руке, волосы распущены, рубашки нет, а на поясе штанов множество кармашков, два из которых — кобуры.
Три волка так же беззвучно бросаются в сторону учителя. Он быстрым движением выхватывает второй пистолет и стреляет с обеих рук одновременно. Хищники падают и прокатываются по земле ещё пару метров, оставляя за собой полосы крови. Александр Андреевич метнулся вперед, стреляя в волков. Те, ничего не соображая, всё ещё пытаются атаковать не его, а нас, но учитель метко попадая в головы волков, превращая их в кровавое месиво, не даёт достигнуть нас.
Двадцать с лишним трупов уже бездыханные лежат на земле в озере крови, а в центре него стоит учитель. Абсолютно спокойный, не обращающий внимания на смердящую металлическую вонь, он вызывает страх, даже больше, чем вид вываленных внутренностей волков – настолько пугает его невозмутимость от вида, от которого просто выворачивает наизнанку.
Остальные ученики предусмотрительно отвернулись или закрыли глаза, а я, как идиот стоял и смотрел… завороженный точными, быстрыми движениями Александра Андреевича, его сосредоточенным лицом, взметающимися каждый раз волосами, двумя серебряными пистолетами, ослепляющих своим сверкающим блеском на солнце.
— Где Павел Эдуардович? – от такого властного голоса я вздрагиваю, по телу прокатывается волна страха.
Остальные оборачиваются, показывая на нашего экск… а где он?! Учитель сквозь зубы выругивается.
— Все в порядке?
— Да, но… — начала Катя. – Светлана Петровна и некоторые ученики к речке пошли, чтобы забрать какие-то вещи! Их Павел Эдуардович попросил!
— Уводи всех в корпуса, и запирайтесь на все замки! – бросает он и бежит к воротам.
— Александр Андреевич!.. – я пытаюсь побежать за ним, но Катя меня перехватывает. – Отпусти!
— Ты куда?!
И правда…куда?! С чего я бросился не пойми куда за ним?! Я… наверное, я просто заворожен. Я хоть его и ненавижу, но сейчас он выглядел так круто! И я бы хотел ещё посмотреть на то, как он стреляет. Да. Определенно хочу. Вырываюсь из рук, держащих меня и бегу за учителем.
— Дима!!! – кричат Катя и мама вместе.
— Я буду с ним! Со мной ничего не случится!
Я бегу за учителем по тропинкам, пытаясь не потерять из виду. Он, конечно, куда быстрее меня, но моё желание увидеть его в действии настолько подстёгивает, что я мчусь так, как никогда. По мере приближения к речке, начинают сильнее слышаться визг девчонок, ругань парней и хриплый вой бешеных волков. Последний поворот, и звучат выстрелы. Ученики стоят по пояс в воде, в той черной мутности, которая скрывает дно. Хищники не заходят в воду… ах, да! При бешенстве, говорят, зараженные воды начинают бояться…
А я снова слежу за каждым действие учителя: взмах руки, поворот, прицел… Даже не верится, что он какой-то там учитель иностранного…
— Соколов! – не замечаю, как справа на меня летит волк, брызжущий пеной.
— Увааа!!! – приседаю, и животное пролетает надо мной, а Александр Андреевич сразу убивает его, вышибая мозги, которые как гирлянды развешиваются на кусте. И смех, и грех, ей-богу!
Слышу плески воды – все выбегают из речки.
— Ай! – у берега Светлана Петровна увязает в иле. Нехрен в лесу на огромных каблучищах ходить…
Англичанин подает ей руку и рывком вытягивает. Она утыкается носом в его голую грудь и проводит рукой, смотря в его глаза.
— Александр Андреевич?..
— Да, я. Пойдёмте скорее в корпус.
Мы уже хотели пойти, как замечаю у Марининой косичку.
— У тебя разве не два хвоста было? Ты, кстати, кто из вас?
— Я Света. А два хвоста любит Марина. А что?
— А где Марина?!
— Она осталась на турб…
— Нет же! – вскрикиваю я. – Она пошла за вами потом!
— Когда это было? – обращается ко мне Александр Андреевич.
— Ну…как сказать… Где-то минуты за две до нападения…
— Она же не успела добежать до речки! – ну вот, Светка закрывает рот руками и на её глазах начинают выступать слёзы.
— Черт… — учитель кладет один пистолет в кобуру. – Пошли на турбазу, а потом я пойду искать её, не плачь.
— Никуда Вы не пойдёте, Александр Андреевич. – Щелчок оружейного барабана.
Павел Эдуардович стоит с нацеленным револьвером.

И ещё раз с днюхой мою любимую Пельмешку *О*

Дата добавления: 2015-09-04