Сонет (фр.) подражая Гумилеву Н.

Нахмурив думой светлое чело,

Куда летишь по жизни быстротечной?

Пока ты молод, думаешь беспечно,

Как ухватить жар-птицу за крыло.

Улыбки женщин бьются о стекло,

Блаженство обещая, словно вечность,

И тает в жарких ласках бесконечность.

И вот уже куда-то все ушло.

Очнешься вдруг устало у порога,

Где кончилась избитая дорога.

Страшит и ждет за дверью светлый путь.

Опомнишься, назад не оглянешься,

Поймешь, не в наслажденье жизни суть.

Но в прошлое, исправить, не вернешься.

***

Затертых фраз и слов свою корзину

На стол поставлю, пред тобой в долгу.

Разворошив, наверное, смогу

Найти все то, чтоб объяснить причину,

Которая меня толкает в спину,

И в этот раз, быть может, не солгу.

Но в вихре дней опять не сберегу,

Обрывки и обломки отодвинув.

И так всегда, тоскуя и надеясь,

Тону в делах. И снова не успею

Сказать о важном, что ты должен знать.

А ты вздохнешь и телефон отключишь,

И даже сообщенье не получишь,

Которое забыла написать.

***

Весной себя преодолеть вдвойне победа будет,

Когда распахивает синь слепящий небосвод.

И по земле, звеня, капель упругой лапкой бьет

Желанья тайные весны опять она разбудит.

И к солнцу повернув глаза, вздохнут о чем-то люди.

Тем вздохом сломана зима, волнуясь, упадет.

Захочет тополь рассказать, как ждал он целый год,

Когда из почек, торопясь, прорвется листьев чудо.

И после зимних холодов, трепещет словно птица,

Душа, презревшая покой, вновь

вырваться стремиться.

И надо сдерживать себя, чтоб глупостей не делать,

Хотя поет, как гимн весне, причудливую песню

В сетях условностей пустых разбуженное сердце,

И полететь за горизонт оно готово смело.

***

Закроем день-страницу в книге жизни,

И с чистого листа запишем в новый день,

Что не настигла нас крылом зловещим тень,

Еще на виражах мы скорость выжмем.

Пытает нас судьба надменно и капризно,

Из странных ставит слов запутанный

плетень,

Пусть наперекосяк и даже набекрень,

Корявой речью учит гуманизму.

Перелистнем мы новую страницу,

И выпустим из рук своих синицу,

Метнемся в синь небес увидеть журавля.

Но каждый день, отчаянно листая

Страницы дней, мы что-то упускаем.

И жизнь нам не дает ошибки исправлять.

***

Насколько неправа, настолько виновата,

Что на твоем пути возникла невзначай,

И если пред судьбой придется отвечать,

Сурова и горька, наверно, ждет расплата.

Пока желанный день, прозрачный, как когда-то,

Мне шепчет в тишине: «Смотри, не подкачай!

Возможность так близка, и далека печаль,

На радость наша жизнь немного скуповата!»

Я сердце взаперти держать уже не буду.

И пусть на краткий миг вновь совершится чудо.

И может, вопреки твоим желаньям в омут

Воскресших нежных чувств бездумно упаду,

Дыханье затая. И пусть на дно пойду,

Тепло и солнца свет, что дал ты, буду помнить.

***

Я каждый день боюсь услышать, что не любишь.

Уж лучше ничего о том не буду знать.

Когда-нибудь, потом, меня ты позабудешь.

И я тебя – увы! – не буду вспоминать.

Как терпкое вино в ночной тиши пригубишь,

К тебе, как к роднику, я припаду опять.

Меня ты воскресишь, а может быть, погубишь,

Но трепетный огонь мне в сердце не унять.

Пройдя нелегкий путь, испив меня до дна,

В круговороте дней другую где-то встретишь,

И в сердце засвербит Амурова стрела.

Ты, ощутив ту боль, очнешься, как от сна.

Но, восхитившись той, ты даже не заметишь:

Предвестницей ее, конечно, я была.

***

Забуду боль потерь и горечь злых обид,

Те ночи, как рассвет, рассветы, как закаты.

Но в глубине души все ж память сохранит,

Что счастье и любовь светили мне когда-то.

Да, это все потом, когда день догорит

Багровым миражом, за горизонтом спрятав

Обломки неудач, чтоб их печальный вид

Мне не напоминал о пропасти утраты.

Но ясная заря пока горит в глазах,

Загадочно маня и тайной настигая.

И сладкий поцелуй не тает на губах,

Блаженство и покой напрасно обещая.

Я, может, в первый раз покаявшись в грехах,

Весь будущий обман и твой уход прощаю.

***

«О, женщина! Услада из услад»

(Лопе де Вега)

«Ты – женщина, и этим ты права»

(В.Брюсов)

Я – женщина, и этим я горда.

Я – центр всего земного мирозданья,

Мужчин всесильных дерзкое желанье,

Слепящий свет, ведущий сквозь года.

Я – женщина! И буду жить всегда,

Покуда тайной полнится признанье,

И для двоих назначено свиданье

Там, где любовь сияет, как звезда.

Я – жизнь дающая! Я – жизнь сама!

Я – колдовской, густой напиток древний!

И если я кого свожу с ума,

То это Богом мне дано, наверно.

Лекарство я от боли и тревог.

Что хочет женщина, то хочет Бог.

***

Ты в этой жизни путник одинокий.

И ранена неверием душа.

А я ее врачую чуть дыша,

Сплетая в заклинанье эти строки.

Крутой волной настигшие пороки

Тебя уже как будто не страшат.

Смеясь, выкидывает антраша

Глумливо каждодневная морока.

Рождая в сердце смутную тревогу,

Мои слова просеиваешь строго,

Смущенный тем, что нужно выбирать.

Уходишь от ответа. Вот причина,

Что сбросит вновь в бурлящую пучину,

Где мается твоих желаний рать.

***

Ты будешь мне теперь принадлежать.

Зажгу во тьме я колдовские свечи,

И будет таять хрупкой льдинкой вечер

И каплями со стен в окно стекать.

Не буду я напрасно горевать,

Что ты пока мои не обнял плечи.

Мой зов в ночи прозрачен и беспечен.

Еще без грусти продолжаю ждать.

В отчаянье тебя я не молю.

Ведь ты сейчас подобен журавлю,

Который, как мечта, уходит в небо.

В моей ты жизни, словно блики грез,

Еще во мне корнями не пророс,

И ревностью моей отмечен не был.

***

Кокетка-ночь, жеманясь и стеная,

Как будто с неохотою ушла.

Я нужных слов для гимна не нашла,

Рассветной песни я еще не знаю.

Я над тобою тенью наклоняюсь.

Твой сон я от напастей стерегла,

Чтоб горечь тебя ночью не нашла,

И руки, словно крылья, расправляю.

Касаюсь нежно твоих губ и рук:

Пора вставать, желанный милый друг!

Тебя я возвращаю из забвенья,

Ушедшего почти на край земли.

Пока тебя дела не увели,

Побудь со мной еще хотя б мгновенье.

***

Кокетка-ночь, жеманясь и стеная,

Под утро с неохотою ушла.

Тебя с собой насильно увела.

И где тебя искать теперь, не знаю.

Рассветной песни слов не понимаю,

И двери в сновиденье не нашла,

Я руки, как два сторожа-крыла,

Над спящим телом тихо расправляю.

Касаюсь нежно твоих губ и рук,

Зову: вернись! Я жду, желанный друг!

И в утро возвращаю из забвенья,

Ушедшего почти на край земли.

Пока тебя дела не увели,

Побудь со мной еще хотя б мгновенье.

***

Мне снился сад, где роза расцвела,

Дрожащий блик в предутреннем тумане.

Как тайное, прозрачное желанье,

Звезда любви над розою взошла.

Не чувством, а предчувствием была

И не хранила боль воспоминаний,

Не задыхалась в черноте обмана,

Манила и на край земли вела

Мечта-цветок, которую дарил.

Казалось, было выше всяких сил

От рук и губ твоих мне отказаться.

Я растворялась в хрупкой тишине,

Лететь легко и сладко было мне.

И не хотелось утром просыпаться.

***

Душа моя летит к тебе, как птица

С далеких берегов к родным гнездовьям,

Наполненная верой и любовью,

Как в высохшей степи водой криница.

Не сдержат ни запреты, ни границы,

Ни вставшие глухой стеной условья.

Я к твоему осыплюсь изголовью,

Всю ночь дразнящей тайной буду сниться.

И может, в сновидение поверив,

С призывной песней ты откроешь двери

Своей души. И в ней найдется место

Для маленькой моей

мечты-синицы.

И в миг блаженный вдруг успеет слиться

Моя с твоею чувственная песня.

***

Твои слова сегодня, как бальзам,

Врачующий мою больную душу.

Я данных обещаний не нарушу.

Ты убедиться в этом можешь сам.

Но если не поверишь ты слезам,

И слов моих совсем не станешь слушать,

Упрямое неверие-кликуша

Пройдет угрюмой тенью по глазам.

И может, это только показалось,

Что в сердце чувства больше не осталось.

Хорошее не стоит забывать.

Твои слова полны поддержкой зримой,

Что в жизни трудности пока преодолимы,

И что друзей не надо предавать.

***

Еще не грусть, но тень лишь сожаленья

Легла вуалью нежной на лицо.

Отметину расплавленным свинцом

В душе оставит горькое сомненье.

Издалека печальных скрипок пенье

Доносит ветер легкою пыльцой,

И плавится венчальное кольцо,

Как кольца дыма в легком дуновенье.

Пока остановилась у порога,

Чуть смущена, неясная тревога.

И страшно мне: сейчас откроет дверь!

Я с радостью ее бы не пускала –

Разлуку с устрашающим оскалом,–

Которая подкралась словно зверь.

***

Плеснуло холодом из синих глаз.

Еще недавно радостью сияли,

Тепло и нежность ласки излучали,

И вот их взгляд уж тверже, чем алмаз.

В душе огонь пылающий погас.

В сердцах своих любовь не удержали.

И вечных слов заветные скрижали

Написаны сегодня не для нас.

Куда лететь на крыльях из печали?

Кого мне звать, чтоб все начать сначала?

Где успокоить сердце я могу?

Летят слова, как ветер мимо окон,

Рыдает день, пустой и одинокий,

И тает, спотыкаясь на бегу.

***

Когда скажу тебе я, наклонясь

Над сонными губами: «С добрым утром!»

Улыбка вздрогнет ласково и чутко

И превратится в поцелуй, смеясь.

И утону в тебе я, не борясь

Со вспыхнувшим в душе усталой чувством,

Забуду о печальном и о грустном.

В тебе вся - без остатка, - растворясь!

Твои глаза, бездонные, как омут,

Влекут и манят, и ведут из дома

В чудесный мир, который лишь для нас

Среди чужих миров судьба воздвигла,

Чтобы любовь и счастье там настигли.

И расцвела весна в который раз.

***

Вчерашний день стучится снова в дверь,

Зовет: открой! – и топчется тоскливо.

А новый день кривляется глумливо

И делает засовы из потерь.

В который раз отчаянье примерь,

Беги вослед ушедшим торопливо,

Вчерашний день; Но темные, как сливы,

Твои глаза раздавлены теперь.

Уйди, слепец! Ты никому не нужен!

В пустых глазницах черный ветер кружит..

Не плачь по мне!! Ведь я еще жива!

Я завтрашнему дню открою двери,

И новым обещаньям буду верить,

В узор сплетая прежние слова.

***

Хочу, чтоб с поцелуем на губах

Моим уснул ты, утомленной ночью.

А утром сна разорванные клочья

Стереть бы не успели впопыхах.

Пусть спит моя душа в твоих руках,

Пока теплом и негой дышат строчки,

К тебе лечу, волнуясь, со всей мочи.

Еще ты спишь, витая в облаках.

Доверчиво к тебе я припадаю.

Быть может, я твой сон не угадаю.

Я принесла любви своей печать,

Как легкий вздох на солнечном рассвете,

Чтоб ночи улетевшей не заметив,

Свой новый день легко сумел начать.

***

ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ

Рожденный от божественного слова

В пастушеском хлеву в рассветный час,

Ты шел, скорбя и думая о нас,

Заведомо к страданию готовый.

Ты не искал убежища и крова,

Пред лицемерами не прятал глаз,

Ты – истины и веры трубный глас,

Ты пастырь, с душ снимающий оковы.

Ты входишь в храм, от скверны очищая,

Словами фарисеев не прельщаясь,

Несешь ответ на заданный вопрос,

Глаза всем открываешь на пороки,

Стенаешь о проливших кровь пророках –

Учитель и Наставник наш Христос.

***

РАСПЯТИЕ ХРИСТА

Предвидя все, скорбь за смиренье спрятав,

Сказал ученикам: Один из вас,

Прельстившись серебром, меня предаст,

Хотя меж вами представлялся братом…

Не властен над Тобою суд Пилата. И жизни кроткой светоч не погас.

Кричали все, злословя и смеясь:

«Иисусу средь воров висеть распятым,

В венце терновом с бременем креста!»

Печатью кровь невинного Христа

Ложится на народ, детей навеки…

Знаменьем горя опустилась тьма.

Юдоль печали – больше не тюрьма.

Сын Божий на земле был Человеком.

***

ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТА

Обвил Иосиф плащаницей Тело,

Сняв мертвого Наставника с креста.

И камнем гроб распятого Христа

Закрыли стражи, знающие дело.

А поутру две женщины несмело

Пришли к Нему – гробница же пуста!

Но белый Ангел в их вложил уста

Благую весть: Свеча не догорела!

Христос воскрес! Ждет братьев в Галилее.

Никто в том усомниться не посмеет!

Молва течет, бурливая, как реки.

К Нему пришедшим: Радуйтесь! – сказал, -

В Небесном Царстве, смертью смерть поправ,

Я с вами буду до скончанья века!

***

Когда б меня любовь не поразила

В круженье дней отравленной стрелой,

И наважденьем нежности былой,

Как яростной волной бы не накрыло,

Напрасно равнодушием укрыла

Я сердце, опаленное тобой,

И ревность, растревоженная мглой,

Неверием, как ядом, напоила.

Какой опять удерживает силой

Разлука расстоянье между нами,

Не смея вновь прислушаться к мольбе?

Когда б меня любовью не сразило,

В отчаянье закатными часами

Душа бы не рыдала о тебе.

***

Мне б только знать, что ты на свете есть.

И пусть с другой судьбу свою разделишь.

Моим, быть может, чувствам не поверишь,

Просеивая слов густую смесь.

Надолго ли и я останусь здесь,

Когда свой путь безмолвием измеришь,

И закрывая жизни своей двери

Туманной дымкой растворишься весь?

Но день пока лежит в моих ладонях,

И солнце не скатилось с небосклона.

Весна рисует в зелени цветы.

Распахнут мир. Как вечность он безмерен.

В своем предназначении уверен,

Мои слова оцениваешь ты.

***

подражая Чекко Анджольери (посвяшается Мише(Filin3)

Даны тебе три истины святых.

Без них не мыслишь дней предназначенье:

Поэзия и женщина, и жизнь.

И безгранично к ним твое влеченье.

Они – фундамент для твоей мечты.

А ты захвачен страстным им служеньем.

Без них себя совсем не мыслишь ты,

Они – твоя отрада и мученье.

Пусть требуют затрат неимоверных,

Финансово-физических усилий,

Без них ты пуст, уныл и одинок.

Но счастье ими обладать безмерно.

Готов, пожалуй, если б попросили,

Раскинуть россыпь звездную у ног.

***

В который раз, взглянув на твою дверь,

Пройду, сжимая губы, торопливо.

И сердце вновь замечется тоскливо

В решетке ребер, как плененный зверь.

На что еще надеяться теперь,

Кружась в потоке времени бурливом,

Несущемся по памяти ретиво

Туда, где кротко ожидает смерть?

Темно в ущелье жизни и пустынно.

Тепло дыханья на губах остынет,

Когда умрет последний луч зари,

Стекая горькой каплей с плеч заката.

Я в этот миг прощальный виновато

Венок поставлю у твоей двери.

***

Когда в обиде я все нити рву,

Которые с тобой соединяют,

Бессоньем свои ночи отравляю,

Запутавшись в обрывках по утру.

Качаясь, словно ветка на ветру,

Зачем все это делаю, - не знаю, -

Но каждый раз себя я ощущаю

Колючими осколками во рву.

В душе тускнеет свет, и сердцу больно.

И рваных ран края опять невольно

В который раз пытаюсь я сцепить.

Пусть добавляешь мне на сердце шрамы,

Вновь порванную нить свяжу упрямо.

И ты меня не хочешь отпустить.

***

Еще напоминают о тебе

Журнал «Плейбой» и хризантемы в вазе.

И пачка сигарет приятна глазу

Не более, чем надпись на столбе.

И снова я, доверившись судьбе,

Ее беспрекословному указу,

Тебя забуду. Только нет, не сразу,

Как стихнет звон удара по трубе.

Пожухлых лепестков роняя слезы,

Под мусором в грязи закончит грезы

Надежд моих оставленный букет.

Журнал на полку брошу без томленья.

И вазу со стола взяв, с сожаленьем

Опять пустую ставлю я в буфет

***

Зачем в глазах твоих надменно-синих

Стеною льда январский встал мороз?

И летом странный мучает вопрос:

Толь дождик на ресницах, толи иней?

Смотрюсь, как в зеркало в поверхность льдины,

И вижу отраженье летних гроз,

И вмерзшие, как лепестки от роз,

Цветные блестки слов, забытых ныне.

В том жизни парадокс, а не природы.

Каприз твоей душевной непогоды.

Иль заблудилась я на полпути?

Меня несло к тебе волной рассвета,

Но лишь закат мне чудился при этом.

Другой дороги, верно, не найти.

***

Ты ничего не хочешь от меня:

Ни писем, ни стихов, ни разговоров.

И равнодушие твое с укором

Моей приязни хочет попенять.

Желая невозможное

понять,

Зачем с тобой в отчаянии спорю?

И одиноким парусником в море

Тону, струной натянутой звеня.

Мне, может, лучше этого не знать,

Что ты меня с собой не будешь звать.

И летний звездопад пройдет впустую.

Открой же раковину бытия,

Из створок посмотри, скажи, что я

Напрасно жду, тревожусь и тоскую.

***

«Седой висок увидел в отраженье

И понял,

Что мир жестокий, полный сожаленья»

(Сергей Крымов)

Седой висок – да разве это мера

Тому, что было в жизни до сих пор?!

Зачем слова, в их искренность не веря,

Бросать в лицо, как жесткий приговор?

Пороки мира кажутся примером

Для жизни? И всему наперекор

Клубятся запахи смолы и серы?

И кто-то черный пялится в упор?

Постой! Не смей глядеть в его глазницы!

В них пустота – расплавленный свинец!

И, чтобы не обуглилась душа,

Не верь ему! И сможет повториться

Живая песня любящих сердец;

Вновь расцветет мир, свежестью дыша

***

Опять себе сказала «Не хочу!»

И не нажала кнопку телефона.

Но если я нужна, то ты позвонишь.

А я одна в безмолвии лечу.

Зажжет луна дрожащую свечу

На темном напряженном небосклоне,

В глаза мои заглянет удивленно,

Но не заплачу я, не закричу.

Я улыбнусь, сжимая зубы крепко.

Забьется сердце, как в железной клетке.

Его на волю я не отпущу.

Не хочешь ты, чтоб я тебе звонила?

Не укоряю, что все изменилось.

Ключей к тебе я больше не ищу.

***

И взгляд, и мысль твои легки пока.

За хвост готов жар-птицу ухватить.

Юнец! Сейчас с вершины двадцати

Вниз посмотри в глубины сорока.

Текущих лет игривая река,

Отточенною лаской захватив,

Поет давно заученный мотив,

Трепещущий и колдовской слегка.

Но не слышны тебе еще слова.

В угаре не кружится голова.

Ты потому наивен и надменен.

Но только шаг! И нет дороги ввысь.

С вершины камнем скатишься ты вниз

Куда плевал. Уж в этом будь уверен!

***

Бездонный купол неба надо мной

Звенит опять протяжно и хрустально.

И стайки облаков печальных,

Теснясь, меня обходят стороной.

Я остаюсь на паперти земной,

Песчинка звезд, упавшая случайно.

А может, решено так изначально,

Чтоб бездна стала храмовой стеной?

Кому молюсь? Ведь завтрашнего нет:

В хрустящей мгле, как путник робкий канет,

Надежды сладким дымом не поманит.

Сегодняшнее вечностью не станет.

Вчерашнее меня лишь не обманет,

Где ты, как призрачный, дрожащий свет.

***

«Я чувствую, как в жилах у меня,

Расплавив сердце раскаленной страстью,

Струится ток багряного огня.

Так погаси же, женщина, пожар.

Ведь если в нем все выгорит дотла,

Одна зола взойдет на пепелище. Одна зола.

(Ф.Г.Лорка)

Ты молишься или зовешь меня,

Стрелой Амура-шутника сраженный,

В багряном свете тайного огня?

Зажат тисками страсти раскаленной,

Призывно бубенцами слов звеня,

Ко мне ты тянешь руки, окрыленный,

Почти безумный, иль почти влюбленный.

В горниле сердца плавится броня.

Объяты пламенем, горят устои.

А вдруг зола и пепел нас накроют?

И чувств клинок, нагретый добела,

Ты погрузи в бальзам моих объятий.

Тушить пожар – премилое занятье,

Чтоб сад любви не выгорел дотла!

***

Ругая молодых, их учим жизни.

Упреков в том и злобы нет ни капли.

Они стремятся все на те же грабли

Вновь наступать, не видя в том трагизма.

Ошибки их заметней катаклизмов.

Причинность между ними не ослабла.

И требуют настойчиво и нагло,

Чтоб правили по будущему тризну.

Как будто молодыми будут вечно!

По замкнутому кругу бесконечно,

В одни и те же ямы попадая,

Идут вперед, не слушая при этом

Ничьих предупреждений и советов,

Одни и те же шишки набивая.

***

Моя душа твоей душой согрета.

И голос твой, как голос сновидений.

Желаний тайных подступают тени,

Рожденные игрою тьмы и света.

Отмычкой, не ключом, замки-запреты

Откроет ночь, отбросив прочь сомненья,

Присутствуя на таинстве рожденья

Любовной песни, здесь еще не спетой.

Загадочно лицо твое меж бликов.

И томной страсти колдовские вскрики

Под музыку любви звучат, как песня.

Скажи слова, я повторю, как эхо,

Осыплю мир счастливым легким смехом:

На свете нет мгновения чудесней!

***

Как пеленой подернулся восток

Зари

нежнейшей розовым свеченьем.

Окончены кошмарные мученья:

Бессонница уходит за порог.

Дрожит душа, как трепетный листок,

В порыве бесшабашного влеченья,

И замирает в горьком сожаленье,

Что ты вернуться до сих пор не смог.

В каких краях далеких закружила

Тебя опять неведомая сила? Когда же ты увидишься со мной?

Как долго одинокими ночами

Мне вздрагивать озябшими плечами

От шорохов и стуков за стеной?

***

«Луноликая! Чашу вина и греха

Пей сегодня. На завтра надежда плоха.

Завтра, глядя на землю, луна молодая

Не отыщет ни славы моей, ни стиха.»

(О.Хайям)

В своих ладонях, как в червленой чаше,

Подал любви греховное вино.

Его со мной ты выпьешь заодно,

И захмелеют вместе души наши.

«О, Луноликая! – ты звал, - Нет краше!

Загадочно пришедшая из снов!

Ведь в этом мире так заведено:

Не думай, что день завтрашний нам скажет.»

Слова на лунный луч наговорил,

Обманным ожерельем одарил.

Глядит с закатной стороны лукаво

В глаза нам вновь рожденная луна,

Вдруг отыскать – и чья же в том вина? –

Не сможет завтра ни стиха, ни славы?

***

«Кто сгорел, того не подожжешь»

(Н.Хоничев)

Так говорят: Сгорело – не сгниет! –

Цинично ветру подставляя пепел.

Последнюю мелодию споет,

Ломаясь в судороге, нежный трепет.

Огонь, что грел, как хищный зверь, сжует

Волшебных чар любви хмельные цепи,

И, обессилев, горестно замрет

В могильной сырости пустого склепа,

Коль нечему гореть. И в душной мгле

Лишь серый прах остынет на земле.

Забвение над гарями засвищет.

Но времени не остановишь ход.

Жизнь новыми цветами прорастет

Сквозь черноту и горечь пепелища.

***

«Опасно быть душе рабою взгляда.

Чужая воля ей теперь указ.

Свобода в прошлом, так душе и надо.

Хотя она ошиблась только раз.»

(Ф.Петрарка)

Ты бросил взгляд, как выстрелил, однажды.

И улыбаясь, я его поймала.

О, как наивна я была! Не знала:

Страдать обречена теперь от жажды

Тебя испить, хотя бы раз. Иль дважды?

Но спрятан твой источник. Сил немало

Потратила, пока его искала.

Такое может вынести не каждый.

Душа в твоем плену, как голубь, бьется,

Себя мечтой обманной истязая,

То к небесам от радости взовьется,

Тебя с собою рядом осязая,

То о твою холодность расшибется.

И рабства своего не замечает.

***

Присела ночь на краешек окна

Смеется, желтоглазая, и дразнит.

Смотрюсь в нее и думаю о разном,

Заботами насущными полна.

Из сумрака обрушится волна

Желаний смутных, глупых, несуразных.

На горизонте замаячит праздник,

Участвовать в котором я должна.

Колдунья-ночь в душе огонь раздует

И призраков желанных наколдует.

Опять поверю ей – в который раз! –

Жизнь будет бесконечно продолжаться,

А я не только плакать, но смеяться

И погибать в пучине твоих глаз.

* * *

«Но я люблю стихи – и чувства нет светлей.

Так любит только мать, и лишь больных

детей.»

(И.Анненский Кто этим чувством дерзким поражен,

Меня поймет, сочувственно улыбку

На губы бросит и простит ошибки,

Которыми путь мысли окружен.

Витиеватость слов, как легкий сон,

Как утренний туман, качнется зыбко,

И задрожит отчаянье, как скрипка,

На рвущейся струне рождая звон.

В горячечном мозгу скользнут, шутя,

Стихи – в бреду рожденное дитя,

И боль любви накроет покрывалом.

Не отказаться, смыслу вопреки

От горечи иль сладости строки,

Которую, как бусы я связала.

* * *

(англ.)

Из тишины к тебе стремлюсь,

На крыльях ночи улетая,

Душой и сердцем прикоснусь,

Пока о большем не мечтая.

Увидеть блеск любимых глаз,

Услышать голос торопливый

Хочу сегодня и сейчас,

Но буду ждать я терпеливо,

Когда взойдет из темноты,

Сияющее светом слово,

Которое подаришь ты,

Надежду возвращая снова.

Отняв тебя у сновидений,

Я обниму твои колени.

***

(итал.)

Среди пустынных грустных дней

Я, руки протянув, кричу:

«Найди меня и пожалей!»

Я к твоему припасть плечу

И стать смелее и сильней

В порыве импульсном хочу,

Чтоб в мире призрачных теней

Зажечь слепящую свечу.

Живу, волнуясь и спеша.

Я жду твоих ответных слов

И замираю чуть дыша.

Выскальзывает из оков

Моя озябшая душа…

…Ее ты встретить не готов.

***

Сонет (фр.) подражая Гумилеву Н.

Нахмурив думой светлое чело,

Куда летишь по жизни быстротечной?

Пока ты молод, думаешь беспечно,

Как ухватить жар-птицу за крыло.

Улыбки женщин бьются о стекло,

Блаженство обещая, словно вечность,

И тает в жарких ласках бесконечность.

И вот уже куда-то все ушло.

Очнешься вдруг устало у порога,

Где кончилась избитая дорога.

Страшит и ждет за дверью светлый путь.

Опомнишься, назад не оглянешься,

Поймешь, не в наслажденье жизни суть.

Но в прошлое, исправить, не вернешься.

***

Затертых фраз и слов свою корзину

На стол поставлю, пред тобой в долгу.

Разворошив, наверное, смогу

Найти все то, чтоб объяснить причину,

Которая меня толкает в спину,

И в этот раз, быть может, не солгу.

Но в вихре дней опять не сберегу,

Обрывки и обломки отодвинув.

И так всегда, тоскуя и надеясь,

Тону в делах. И снова не успею

Сказать о важном, что ты должен знать.

А ты вздохнешь и телефон отключишь,

И даже сообщенье не получишь,

Которое забыла написать.

***

Весной себя преодолеть вдвойне победа будет,

Когда распахивает синь слепящий небосвод.

И по земле, звеня, капель упругой лапкой бьет

Желанья тайные весны опять она разбудит.

И к солнцу повернув глаза, вздохнут о чем-то люди.

Тем вздохом сломана зима, волнуясь, упадет.

Захочет тополь рассказать, как ждал он целый год,

Когда из почек, торопясь, прорвется листьев чудо.

И после зимних холодов, трепещет словно птица,

Душа, презревшая покой, вновь

вырваться стремиться.

И надо сдерживать себя, чтоб глупостей не делать,

Хотя поет, как гимн весне, причудливую песню

В сетях условностей пустых разбуженное сердце,

И полететь за горизонт оно готово смело.

***

Закроем день-страницу в книге жизни,

И с чистого листа запишем в новый день,

Что не настигла нас крылом зловещим тень,

Еще на виражах мы скорость выжмем.

Пытает нас судьба надменно и капризно,

Из странных ставит слов запутанный

плетень,

Пусть наперекосяк и даже набекрень,

Корявой речью учит гуманизму.

Перелистнем мы новую страницу,

И выпустим из рук своих синицу,

Метнемся в синь небес увидеть журавля.

Но каждый день, отчаянно листая

Страницы дней, мы что-то упускаем.

И жизнь нам не дает ошибки исправлять.

***

Насколько неправа, настолько виновата,

Что на твоем пути возникла невзначай,

И если пред судьбой придется отвечать,

Сурова и горька, наверно, ждет расплата.

Пока желанный день, прозрачный, как когда-то,

Мне шепчет в тишине: «Смотри, не подкачай!

Возможность так близка, и далека печаль,

На радость наша жизнь немного скуповата!»

Я сердце взаперти держать уже не буду.

И пусть на краткий миг вновь совершится чудо.

И может, вопреки твоим желаньям в омут

Воскресших нежных чувств бездумно упаду,

Дыханье затая. И пусть на дно пойду,

Тепло и солнца свет, что дал ты, буду помнить.

***

Я каждый день боюсь услышать, что не любишь.

Уж лучше ничего о том не буду знать.

Когда-нибудь, потом, меня ты позабудешь.

И я тебя – увы! – не буду вспоминать.

Как терпкое вино в ночной тиши пригубишь,

К тебе, как к роднику, я припаду опять.

Меня ты воскресишь, а может быть, погубишь,

Но трепетный огонь мне в сердце не унять.

Пройдя нелегкий путь, испив меня до дна,

В круговороте дней другую где-то встретишь,

И в сердце засвербит

Амурова стрела.

Ты, ощутив ту боль, очнешься, как от сна.

Но, восхитившись той, ты даже не заметишь:

Предвестницей ее, конечно, я была.

***

Забуду боль потерь и горечь злых обид,

Те ночи, как рассвет, рассветы, как закаты.

Но в глубине души все ж память сохранит,

Что счастье и любовь светили мне когда-то.

Да, это все потом, когда день догорит

Багровым миражом, за горизонтом спрятав

Обломки неудач, чтоб их печальный вид

Мне не напоминал о пропасти утраты.

Но ясная заря пока горит в глазах,

Загадочно маня и тайной настигая.

И сладкий поцелуй не тает на губах,

Блаженство и покой напрасно обещая.

Я, может, в первый раз покаявшись в грехах,

Весь будущий обман и твой уход прощаю.

***

«О, женщина! Услада из услад»

(Лопе де Вега)

«Ты – женщина, и этим ты права»

(В.Брюсов)

Я – женщина, и этим я горда.

Я – центр всего земного мирозданья,

Мужчин всесильных дерзкое желанье,

Слепящий свет, ведущий сквозь года.

Я – женщина! И буду жить всегда,

Покуда тайной полнится признанье,

И для двоих назначено свиданье

Там, где любовь сияет, как звезда.

Я – жизнь дающая! Я – жизнь сама!

Я – колдовской, густой напиток древний!

И если я кого свожу с ума,

То это Богом мне дано, наверно.

Лекарство я от боли и тревог.

Что хочет женщина, то хочет Бог.

***

Ты в этой жизни путник одинокий.

И ранена неверием душа.

А я ее врачую чуть дыша,

Сплетая в заклинанье эти строки.

Крутой волной настигшие пороки

Тебя уже как будто не страшат.

Смеясь, выкидывает антраша

Глумливо каждодневная морока.

Рождая в сердце смутную тревогу,

Мои слова просеиваешь строго,

Смущенный тем, что нужно выбирать.

Уходишь от ответа. Вот причина,

Что сбросит вновь в бурлящую пучину,

Где мается твоих желаний рать.

***

Ты будешь мне теперь принадлежать.

Зажгу во тьме я колдовские свечи,

И будет таять хрупкой льдинкой вечер

И каплями со стен в окно стекать.

Не буду я напрасно горевать,

Что ты пока мои не обнял плечи.

Мой зов в ночи прозрачен и беспечен.

Еще без грусти продолжаю ждать.

В отчаянье тебя я не молю.

Ведь ты сейчас подобен журавлю,

Который, как мечта, уходит в небо.

В моей ты жизни, словно блики грез,

Еще во мне корнями не пророс,

И ревностью моей отмечен не был.

***

Кокетка-ночь, жеманясь и стеная,

Как будто с неохотою ушла.

Я нужных слов для гимна не нашла,

Рассветной песни я еще не знаю.

Я над тобою тенью наклоняюсь.

Твой сон я от напастей стерегла,

Чтоб горечь тебя ночью не нашла,

И руки, словно крылья, расправляю.

Касаюсь нежно твоих губ и рук:

Пора вставать, желанный милый друг!

Тебя я возвращаю из забвенья,

Ушедшего почти на край земли.

Пока тебя дела не увели,

Побудь со мной еще хотя б мгновенье.

***

Кокетка-ночь, жеманясь и стеная,

Под утро с неохотою ушла.

Тебя с собой насильно увела.

И где тебя искать теперь, не знаю.

Рассветной песни слов не понимаю,

И двери в сновиденье не нашла,

Я руки, как два сторожа-крыла,

Над спящим телом тихо расправляю.

Касаюсь нежно твоих губ и рук,

Зову: вернись! Я жду, желанный друг!

И в утро возвращаю из забвенья,

Ушедшего почти на край земли.

Пока тебя дела не увели,

Побудь со мной еще хотя б мгновенье.

***

Мне снился сад, где роза расцвела,

Дрожащий блик в предутреннем тумане.

Как тайное, прозрачное желанье,

Звезда любви над розою взошла.

Не чувством, а предчувствием была

И не хранила боль воспоминаний,

Не задыхалась в черноте обмана,

Манила и на край земли вела

Мечта-цветок, которую дарил.

Казалось, было выше всяких сил

От рук и губ твоих мне отказаться.

Я растворялась в хрупкой тишине,

Лететь легко и сладко было мне.

И не хотелось утром просыпаться.

***

Душа моя летит к тебе, как птица

С далеких берегов к родным гнездовьям,

Наполненная верой и любовью,

Как в высохшей степи водой криница.

Не сдержат ни запреты, ни границы,

Ни вставшие глухой стеной условья.

Я к твоему осыплюсь изголовью,

Всю ночь дразнящей тайной буду сниться.

И может, в сновидение поверив,

С призывной песней ты откроешь двери

Своей души. И в ней найдется место

Для маленькой моей

мечты-синицы.

И в миг блаженный вдруг успеет слиться

Моя с твоею чувственная песня.

***

Твои слова сегодня, как бальзам,

Врачующий мою больную душу.

Я данных обещаний не нарушу.

Ты убедиться в этом можешь сам.

Но если не поверишь ты слезам,

И слов моих совсем не станешь слушать,

Упрямое неверие-кликуша

Пройдет угрюмой тенью по глазам.

И может, это только показалось,

Что в сердце чувства больше не осталось.

Хорошее не стоит забывать.

Твои слова полны поддержкой зримой,

Что в жизни трудности пока преодолимы,

И что друзей не надо предавать.

***

Еще не грусть, но тень лишь сожаленья

Легла вуалью нежной на лицо.

Отметину расплавленным свинцом

В душе оставит горькое сомненье.

Издалека печальных скрипок пенье

Доносит ветер легкою пыльцой,

И плавится венчальное кольцо,

Как кольца дыма в легком дуновенье.

Пока остановилась у порога,

Чуть смущена, неясная тревога.

И страшно мне: сейчас откроет дверь!

Я с радостью ее бы не пускала –

Разлуку с устрашающим оскалом,–

Которая подкралась словно зверь.

***

Плеснуло холодом из синих глаз.

Еще недавно радостью сияли,

Тепло и нежность ласки излучали,

И вот их взгляд уж тверже, чем алмаз.

В душе огонь пылающий погас.

В сердцах своих любовь не удержали.

И вечных слов заветные скрижали

Написаны сегодня не для нас.

Куда лететь на крыльях из печали?

Кого мне звать, чтоб все начать сначала?

Где успокоить сердце я могу?

Летят слова, как ветер мимо окон,

Рыдает день, пустой и одинокий,

И тает, спотыкаясь на бегу.

***

Когда скажу тебе я, наклонясь

Над сонными губами: «С добрым утром!»

Улыбка вздрогнет ласково и чутко

И превратится в поцелуй, смеясь.

И утону в тебе я, не борясь

Со вспыхнувшим в душе усталой чувством,

Забуду о печальном и о грустном.

В тебе вся - без остатка, - растворясь!

Твои глаза, бездонные, как омут,

Влекут и манят, и ведут из дома

В чудесный мир, который лишь для нас

Среди чужих миров судьба воздвигла,

Чтобы любовь и счастье там настигли.

И расцвела весна в который раз.

***

Вчерашний день стучится снова в дверь,

Зовет: открой! – и топчется тоскливо.

А новый день кривляется глумливо

И делает засовы из потерь.

В который раз отчаянье примерь,

Беги вослед ушедшим торопливо,

Вчерашний день; Но темные, как сливы,

Твои глаза раздавлены теперь.

Уйди, слепец! Ты никому не нужен!

В пустых глазницах черный ветер кружит..

Не плачь по мне!! Ведь я еще жива!

Я завтрашнему дню открою двери,

И новым обещаньям буду верить,

В узор сплетая прежние слова.

***

Хочу, чтоб с поцелуем на губах

Моим уснул ты, утомленной ночью.

А утром сна разорванные клочья

Стереть бы не успели впопыхах.

Пусть спит моя душа в твоих руках,

Пока теплом и негой дышат строчки,

К тебе лечу, волнуясь, со всей мочи.

Еще ты спишь, витая в облаках.

Доверчиво к тебе я припадаю.

Быть может, я твой сон не угадаю.

Я принесла любви своей печать,

Как легкий вздох на солнечном рассвете,

Чтоб ночи улетевшей не заметив,

Свой новый день легко сумел начать.

***

ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ

Рожденный от божественного слова

В пастушеском хлеву в рассветный час,

Ты шел, скорбя и думая о нас,

Заведомо к страданию готовый.

Ты не искал убежища и крова,

Пред лицемерами не прятал глаз,

Ты – истины и веры трубный глас,

Ты пастырь, с душ снимающий оковы.

Ты входишь в храм, от скверны очищая,

Словами фарисеев не прельщаясь,

Несешь ответ на заданный вопрос,

Глаза всем открываешь на пороки,

Стенаешь о проливших кровь пророках –

Учитель и Наставник наш Христос.

***

РАСПЯТИЕ ХРИСТА

Предвидя все, скорбь за смиренье спрятав,

Сказал ученикам: Один из вас,

Прельстившись серебром, меня предаст,

Хотя меж вами представлялся братом…

Не властен над Тобою суд Пилата. И жизни кроткой светоч не погас.

Кричали все, злословя и смеясь:

«Иисусу средь воров висеть распятым,

В венце терновом с бременем креста!»

Печатью кровь невинного Христа

Ложится на народ, детей навеки…

Знаменьем горя опустилась тьма.

Юдоль печали – больше не тюрьма.

Сын Божий на земле был Человеком.

***

ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТА

Обвил Иосиф

плащаницей Тело,

Сняв мертвого Наставника с креста.

И камнем гроб распятого Христа

Закрыли стражи, знающие дело.

А поутру две женщины несмело

Пришли к Нему – гробница же пуста!

Но белый Ангел в их вложил уста

Благую весть: Свеча не догорела!

Христос воскрес! Ждет братьев в Галилее.

Никто в том усомниться не посмеет!

Молва течет, бурливая, как реки.

К Нему пришедшим: Радуйтесь! – сказал, -

В Небесном Царстве, смертью смерть поправ,

Я с вами буду до скончанья века!

***

Когда б меня любовь не поразила

В круженье дней отравленной стрелой,

И наважденьем нежности былой,

Как яростной волной бы не накрыло,

Напрасно равнодушием укрыла

Я сердце, опаленное тобой,

И ревность, растревоженная мглой,

Неверием, как ядом, напоила.

Какой опять удерживает силой

Разлука расстоянье между нами,

Не смея вновь прислушаться к мольбе?

Когда б меня любовью не сразило,

В отчаянье закатными часами

Душа бы не рыдала о тебе.

***

Мне б только знать, что ты на свете есть.

И пусть с другой судьбу свою разделишь.

Моим, быть может, чувствам не поверишь,

Просеивая слов густую смесь.

Надолго ли и я останусь здесь,

Когда свой путь безмолвием измеришь,

И закрывая жизни своей двери

Туманной дымкой растворишься весь?

Но день пока лежит в моих ладонях,

И солнце не скатилось с небосклона.

Весна рисует в зелени цветы.

Распахнут мир. Как вечность он безмерен.

В своем предназначении уверен,

Мои слова оцениваешь ты.

***

подражая Чекко Анджольери (посвяшается Мише(Filin3)

Даны тебе три истины святых.

Без них не мыслишь дней предназначенье:

Поэзия и женщина, и жизнь.

И безгранично к ним твое влеченье.

Они – фундамент для твоей мечты.

А ты захвачен страстным им служеньем.

Без них себя совсем не мыслишь ты,

Они – твоя отрада и мученье.

Пусть требуют затрат неимоверных,

Финансово-физических усилий,

Без них ты пуст, уныл и одинок.

Но счастье ими обладать безмерно.

Готов, пожалуй, если б попросили,

Раскинуть россыпь звездную у ног.

***

В который раз, взглянув на твою дверь,

Пройду, сжимая губы, торопливо.

И сердце вновь замечется тоскливо

В решетке ребер, как плененный зверь.

На что еще надеяться теперь,

Кружась в потоке времени бурливом,

Несущемся по памяти ретиво

Туда, где кротко ожидает смерть?

Темно в ущелье жизни и пустынно.

Тепло дыханья на губах остынет,

Когда умрет последний луч зари,

Стекая горькой каплей с плеч заката.

Я в этот миг прощальный виновато

Венок поставлю у твоей двери.

***

Когда в обиде я все нити рву,

Которые с тобой соединяют,

Бессоньем свои ночи отравляю,

Запутавшись в обрывках по утру.

Качаясь, словно ветка на ветру,

Зачем все это делаю, - не знаю, -

Но каждый раз себя я ощущаю

Колючими осколками во рву.

В душе тускнеет свет, и сердцу больно.

И рваных ран края опять невольно

В который раз пытаюсь я сцепить.

Пусть добавляешь мне на сердце шрамы,

Вновь порванную нить свяжу упрямо.

И ты меня не хочешь отпустить.

***

Еще напоминают о тебе

Журнал «Плейбой» и хризантемы в вазе.

И пачка сигарет приятна глазу

Не более, чем надпись на столбе.

И снова я, доверившись судьбе,

Ее беспрекословному указу,

Тебя забуду. Только нет, не сразу,

Как стихнет звон удара по трубе.

Пожухлых лепестков роняя слезы,

Под мусором в грязи закончит грезы

Надежд моих оставленный букет.

Журнал на полку брошу без томленья.

И вазу со стола взяв, с сожаленьем

Опять пустую ставлю я в буфет

***

Зачем в глазах твоих надменно-синих

Стеною льда январский встал мороз?

И летом странный мучает вопрос:

Толь дождик на ресницах, толи иней?

Смотрюсь, как в зеркало в поверхность льдины,

И вижу отраженье летних гроз,

И вмерзшие, как лепестки от роз,

Цветные блестки слов, забытых ныне.

В том жизни парадокс, а не природы.

Каприз твоей душевной непогоды.

Иль заблудилась я на полпути?

Меня несло к тебе волной рассвета,

Но лишь закат мне чудился при этом.

Другой дороги, верно, не найти.

***

Ты ничего не хочешь от меня:

Ни писем, ни стихов, ни разговоров.

И равнодушие твое с укором

Моей приязни хочет попенять.

Желая невозможное

понять,

Зачем с тобой в отчаянии спорю?

И одиноким парусником в море

Тону, струной натянутой звеня.

Мне, может, лучше этого не знать,

Что ты меня с собой не будешь звать.

И летний звездопад пройдет впустую.

Открой же раковину бытия,

Из створок посмотри, скажи, что я

Напрасно жду, тревожусь и тоскую.

***

«Седой висок увидел в отраженье

И понял,

Что мир жестокий, полный сожаленья»

(Сергей Крымов)

Седой висок – да разве это мера

Тому, что было в жизни до сих пор?!

Зачем слова, в их искренность не веря,

Бросать в лицо, как жесткий приговор?

Пороки мира кажутся примером

Для жизни? И всему наперекор

Клубятся запахи смолы и серы?

И кто-то черный пялится в упор?

Постой! Не смей глядеть в его глазницы!

В них пустота – расплавленный свинец!

И, чтобы не обуглилась душа,

Не верь ему! И сможет повториться

Живая песня любящих сердец;

Вновь расцветет мир, свежестью дыша

***

Опять себе сказала «Не хочу!»

И не нажала кнопку телефона.

Но если я нужна, то ты позвонишь.

А я одна в безмолвии лечу.

Зажжет луна дрожащую свечу

На темном напряженном небосклоне,

В глаза мои заглянет удивленно,

Но не заплачу я, не закричу.

Я улыбнусь, сжимая зубы крепко.

Забьется сердце, как в железной клетке.

Его на волю я не отпущу.

Не хочешь ты, чтоб я тебе звонила?

Не укоряю, что все изменилось.

Ключей к тебе я больше не ищу.

***

И взгляд, и мысль твои легки пока.

За хвост готов жар-птицу ухватить.

Юнец! Сейчас с вершины двадцати

Вниз посмотри в глубины сорока.

Текущих лет игривая река,

Отточенною лаской захватив,

Поет давно заученный мотив,

Трепещущий и колдовской слегка.

Но не слышны тебе еще слова.

В угаре не кружится голова.

Ты потому наивен и надменен.

Но только шаг! И нет дороги ввысь.

С вершины камнем скатишься ты вниз

Куда плевал. Уж в этом будь уверен!

***

Бездонный купол неба надо мной

Звенит опять протяжно и хрустально.

И стайки облаков печальных,

Теснясь, меня обходят стороной.

Я остаюсь на паперти земной,

Песчинка звезд, упавшая случайно.

А может, решено так изначально,

Чтоб бездна стала храмовой стеной?

Кому молюсь? Ведь завтрашнего нет:

В хрустящей мгле, как путник робкий канет,

Надежды сладким дымом не поманит.

Сегодняшнее вечностью не станет.

Вчерашнее меня лишь не обманет,

Где ты, как призрачный, дрожащий свет.

***

«Я чувствую, как в жилах у меня,

Расплавив сердце раскаленной страстью,

Струится ток багряного огня.

Так погаси же, женщина, пожар.

Ведь если в нем все выгорит дотла,

Одна зола взойдет на пепелище. Одна зола.

(Ф.Г.Лорка)

Ты молишься или зовешь меня,

Стрелой Амура-шутника сраженный,

В багряном свете тайного огня?

Зажат тисками страсти раскаленной,

Призывно бубенцами слов звеня,

Ко мне ты тянешь руки, окрыленный,

Почти безумный, иль почти влюбленный.

В горниле сердца плавится броня.

Объяты пламенем, горят устои.

А вдруг зола и пепел нас накроют?

И чувств клинок, нагретый добела,

Ты погрузи в бальзам моих объятий.

Тушить пожар – премилое занятье,

Чтоб сад любви не выгорел дотла!

***

Ругая молодых, их учим жизни.

Упреков в том и злобы нет ни капли.

Они стремятся все на те же грабли

Вновь наступать, не видя в том трагизма.

Ошибки их заметней катаклизмов.

Причинность между ними не ослабла.

И требуют настойчиво и нагло,

Чтоб правили по будущему тризну.

Как будто молодыми будут вечно!

По замкнутому кругу бесконечно,

В одни и те же ямы попадая,

Идут вперед, не слушая при этом

Ничьих предупреждений и советов,

Одни и те же шишки набивая.

***

Моя душа твоей душой согрета.

И голос твой, как голос сновидений.

Желаний тайных подступают тени,

Рожденные игрою тьмы и света.

Отмычкой, не ключом, замки-запреты

Откроет ночь, отбросив прочь сомненья,

Присутствуя на таинстве рожденья

Любовной песни, здесь еще не спетой.

Загадочно лицо твое меж бликов.

И томной страсти колдовские вскрики

Под музыку любви звучат, как песня.

Скажи слова, я повторю, как эхо,

Осыплю мир счастливым легким смехом:

На свете нет мгновения чудесней!

***

Как пеленой подернулся восток

Зари нежнейшей розовым свеченьем.

Окончены кошмарные мученья:

Бессонница уходит за порог.

Дрожит душа, как трепетный листок,

В порыве бесшабашного влеченья,

И замирает в горьком сожаленье,

Что ты вернуться до сих пор не смог.

В каких краях далеких закружила

Тебя опять неведомая сила? Когда же ты увидишься со мной?

Как долго одинокими ночами

Мне вздрагивать озябшими плечами

От шорохов и стуков за стеной?

***

«Луноликая! Чашу вина и греха

Пей сегодня. На завтра надежда плоха.

Завтра, глядя на землю, луна молодая

Не отыщет ни славы моей, ни стиха».

(О. Хайям)

В своих ладонях, как в червленой чаше,

Подал любви греховное вино.

Его со мной ты выпьешь заодно,

И захмелеют вместе души наши.

«О, Луноликая! – ты звал, - Нет краше!

Загадочно пришедшая из снов!

Ведь в этом мире так заведено:

Не думай, что день завтрашний нам скажет».

Слова на лунный луч наговорил,

Обманным ожерельем одарил.

Глядит с закатной стороны лукаво

В глаза нам вновь рожденная луна,

Вдруг отыскать – и чья же в том вина? –

Не сможет завтра ни стиха, ни славы?

***

«Кто сгорел, того не подожжешь»

(Н. Хоничев)

Так говорят: Сгорело – не сгниет! –

Цинично ветру подставляя пепел.

Последнюю мелодию споет,

Ломаясь в судороге, нежный трепет.

Огонь, что грел, как хищный зверь, сжует

Волшебных чар любви хмельные цепи,

И, обессилев, горестно замрет

В могильной сырости пустого склепа,

Коль нечему гореть. И в душной мгле

Лишь серый прах остынет на земле.

Забвение над гарями засвищет.

Но времени не остановишь ход.

Жизнь новыми цветами прорастет

Сквозь черноту и горечь пепелища.

***

«Опасно быть душе рабою взгляда.

Чужая воля ей теперь указ.

Свобода в прошлом, так душе и надо.

Хотя она ошиблась только раз».

(Ф. Петрарка)

Ты бросил взгляд, как выстрелил, однажды.

И улыбаясь, я его поймала.

О, как наивна я была! Не знала:

Страдать обречена теперь от жажды

Тебя испить, хотя бы раз. Иль дважды?

Но спрятан твой источник. Сил немало

Потратила, пока его искала.

Такое может вынести не каждый.

Душа в твоем плену, как голубь, бьется,

Себя мечтой обманной истязая,

То к небесам от радости взовьется,

Тебя с собою рядом осязая,

То о твою холодность расшибется.

И рабства своего не замечает.

***

Присела ночь на краешек окна

Смеется, желтоглазая, и дразнит.

Смотрюсь в нее и думаю о разном,

Заботами насущными полна.

Из сумрака обрушится волна

Желаний смутных, глупых, несуразных.

На горизонте замаячит праздник,

Участвовать в котором я должна.

Колдунья-ночь в душе огонь раздует

И призраков желанных наколдует.

Опять поверю ей – в который раз! –

Жизнь будет бесконечно продолжаться,

А я не только плакать, но смеяться

И погибать в пучине твоих глаз.

* * *

«Но я люблю стихи – и чувства нет светлей.

Так любит только мать, и лишь больных

детей».

(И. Анненский Кто этим чувством дерзким поражен,

Меня поймет, сочувственно улыбку

На губы бросит и простит ошибки,

Которыми путь мысли окружен.

Витиеватость слов, как легкий сон,

Как утренний туман, качнется зыбко,

И задрожит отчаянье, как скрипка,

На рвущейся струне рождая звон.

В горячечном мозгу скользнут, шутя,

Стихи – в бреду рожденное дитя,

И боль любви накроет покрывалом.

Не отказаться, смыслу вопреки

От горечи иль сладости строки,

Которую, как бусы я связала.

* * *

Дата добавления: 2015-09-04