Глава 19.

Последние дни июня яркими красками манили в пестреющие зеленью парки, по которым как раз сегодня гуляли празднично разодетые выпускники.

Виталий ехал по светлым улицам столицы на новенькой серебристой «Митсубиси», пользуясь законным выходным перед завтрашним отъездом в Тверь на съёмку очередного блока сцен со своим участием.

Заметив краем глаза статного молодого человека с яркой лентой поперёк широкой груди и чуть полноватую хорошенькую девушку в красивом платье, ему вспомнилось, что сегодня в столице проходят выпускные вечера для одиннадцатиклассников. И одиннадцатиклассниц. Шальная мысль, неподвластная голосу разума. Не удержался и свернул в сторону, абсолютно противоположную собственному дому.

***

- От всей души поздравляем выпускников нашей школы, пусть ваши судьбы сложатся так, как этого хотите вы, - вещал директор школы, положив руку на сердце и по-отечески улыбаясь счастливым выпускникам.

Лена стояла в окружении одноклассников, во втором ряду, временами ловя на себе тёплые взгляды матери, стоявшей в толпе родителей, подбадривающе улыбалась ей, сжимая в руках синенький с серебристыми буквами аттестат и почётную грамоту лучшей спортсменки школы.

Вот и конец её мучениям. Школьные годы позади, а значит, позади все эти размолвки с учителями, позади сумасшедшие глупости, которые она вытворяла, пытаясь доказать каждому обитателю школы, что голыми руками её не возьмёшь. Улыбнувшись собственным мыслям, Третьякова обернулась – позади её класса стояли девчонки, к которым она уже так привыкла. Они пришли поздравить её в этот день, и, стоя где-то позади столпившихся у начерченной белым мелом линии с надписью «11 «Б» старшеклассников, что-то оживлённо обсуждали, иногда бросая взгляды в сторону высокой блондинки в красном платье с разрезом до ушей. Усмехнулась.

«Тоже мне, борцы за целомудрие», - подумалось ей, и она снова обратила уже порядком скучающий взгляд на сооружённую в школьном дворе сцену.

Поздравить старшеклассников вышли беззубые бывшие первоклассники, которые теперь гордо именовали себя второклассниками и читали поздравительные четверостишия со сцены.

Потом на сцену вышел ансамбль эстрадного танца, и старшеклассники, переминаясь с одной ноги на другую, разве что не зевали от затянувшегося поздравления.

Виталий успел как раз на вручение аттестатов. Влажными ладонями сжимая неизвестно зачем купленный букет – сообщать о своём присутствии на этом празднике юности он абсолютно не планировал, он встал подальше в самом конце толпы родителей, благо рост и так позволял ему видеть всё, что происходит на линейке. Напряжённо всматриваясь в толпу выпускников, он пытался найти в множестве лиц одно-единственное. Нашёл и на мгновение задержал выдох, непроизвольно любуясь увиденным – рослая, самая высокая из девушек своего выпуска, идеально прямые светлые, уже без рыжинки, волосы, всё тот же острый подбородок, всё та же лучистая улыбка, которую он мог разглядеть даже стоя в десятках метров от неё.

- Соломатин Алексей, - отрапортовала с улыбкой в микрофон одетая в тёмно-синее платье учительница, и молодой человек в костюме цвета шампанского направился на сцену за выстраданным документом о среднем образовании, и, получив его, сдержанно улыбаясь, спустился обратно.

- Третьякова Елена, - едва услышав знакомое имя, он снова напряг зрение, сосредоточившись на светлой фигурке, вышедшей из-за расступившихся в первом ряду одноклассников.

Удивившись тому, что не задумался, во что она одета, когда увидел её в толпе выпускников, просто-напросто неотрывно вглядываясь в её улыбающееся лицо, он только теперь обратил внимание на её наряд: она, разумеется, выделялась из всех – в отличие от остальных выпускниц, которые то и дело перебирали складки на юбках пышных платьев, она была одета в ослепительно белый костюм. Всё-таки, горбатого могила исправит, она даже тут не стала изменять своим принципам - ну и как после этого можно просто молча пройти мимо этой притягательно своевольной девушки? Он позволил себе изучить её фигуру более пристально, чем когда-либо: обтягивающие бедра тоненькие белые брючки, замысловато скроенные книзу, полупрозрачный топ, едва просвечивающий спортивный живот, и распахнутый пиджачок, хотя бы наличие которого внушило Виталию необъяснимое спокойствие.

Лена направилась к сцене. Мужчина, словно пытаясь как можно крепче запечатлеть в памяти её, такую живую и радостную, просто провожал её взглядом, краем уха улавливая слова похвалы, которые исходили от директора, когда он вручал ей грамоту лучшей спортсменки школы. Вернувшись в строй бывших учеников, Лена, даже не взглянув на аттестат, с ухмылкой помахала им кому-то, родителям, наверное.

Не верилось, что он пришёл сюда. Не верилось, что спустя долгие месяцы он снова увидел образ, так часто произвольно всплывающий из подсознания куда-то в самую глубь мыслей. Нет, он не думал о ней всё время, пока был на съёмках у моря, он просто слишком неожиданно и некстати вспоминал её, когда слышал какие-то наводящие фразы, когда видел, как набивают мяч ребята на поле, когда ел суши с Мариной, грациозно подносящей ко рту идеально скрученный ролл, когда она ему снилась, наконец! И каждое воспоминание почему-то сказывалось на нём хуже, чем если бы его мучили постоянные мысли.

Список выпускников подошёл к концу через три фамилии. На сцену вышли первоклашки, чтобы прочитать стихи. Подумав, что пора бы отсюда смываться, во избежание провала собственной конспирации, Виталий взглянул на потемневшие от влажности его ладоней листки внизу букета. Взглянув на сцену, прищурился, как бы оценивая всплывшую в мозгу идею.

Лена, услышав первые звуки музыки, под которую должен был начаться зажигательный «ча-ча-ча», вздохнула, взглянула на скучающего Марата и решила присоединиться к стоявшим позади девчонкам. Протиснувшись сквозь кучку одноклассников, она вышла, наконец, из этого «порочного круга» и махнула рукой обыденно одетым девчонкам. Те с улыбками быстрым шагом подошли к ней и по очереди обняли, поздравляя с выпуском.

- Ленка! Как же я тебе завидую, - протянула Анька, и, посмотрев на Лену огромными карими глазищами, улыбнулась.

- Не поверишь, я сама себе завидую, - хрипловато усмехнулась рослая Третьякова, которой тоненькая ритм-гитаристка едва доставала до плеча.

- Верим, - улыбнулась Лерка, потрепав Лену по плечу, - теперь-то разгуляемся! Простора для творчества будет «у-ух»!

- Ага, только родители ещё не в курсе, что поступать я буду через год, - хмыкнув, поджала губы Ленка, поглядев на свои белые туфли-мокасины.

Оживлённую беседу прервал звонкоголосый шкет-второклассник, держащий за спиной букет, который не могла скрыть его узкая детская спина, невоспитанно перебив собирающуюся сказать что-то Леру:

- Ты – Лена? – Спросил он у Третьяковой, которая, услышав, что гном в штанах на чёрных подтяжках и с бабочкой под подбородком обращается к ней, удивлённо уставилась на него и ответила:

- Ну, я. – Вопросительно приподняла одну бровь.

- Вот, - парнишка достал из-за спины огромный букет из крупных кремового цвета роз и протянул его ничего не понимающей девушке.

- Эт что? – Она, разумеется, и сама прекрасно поняла, что ей протягивает мальчуган, зрение её, слава Богу, пока не подводило, но ей нужно было заполнить чем-то ту паузу, пока её мозг судорожно придумывал этому презенту разумное объяснение.

- Цветы, чё, сама не видишь? – Закатил глаза мальчишка. – Бери, тётенька, говорю, тебе передали.

Сердце гулко ударилось где-то в районе гортани, наверное, именно от этого и надломился её голос:

- Кто? – быстрый, как яркая вспышка молнии, вопрос. Руки сами потянулись к букету, пальцы сами сомкнулись на гладких, очищенных от шипов стеблях, покрытых зелёными листьями.

- Да дяденька один, - пожал плечами младшеклассник, явно собираясь смыться с горизонта как можно быстрее. Он уже было развернулся, чтобы уйти, но непривычно взволнованная Лена рукой остановила его за плечо, поинтересовавшись глуховатым от сухости в рту голосом:

- Какой дяденька? Как он выглядел? Говори, малой! – Девчонки удивлённо переглянулись. Та пуленепробиваемая и стальная Лена, к которой они успели привыкнуть, куда-то пропала на несколько долгих секунд.

- Я не помню! Чего ты ко мне привязалась? – Звонко возмутился мальчишка, - на машине он красивой уехал.

Машина!

- Какая машина? «Тойота»? – Она, присев, поравнялась с почти что напуганным её бурной реакцией мальчиком. Тот лишь глупо захлопал глазами. Ну, разумеется, откуда ему знать, что такое «Тойота», а что такое «Девяносто девятая», например. – Забудь, - прикрыла на долю секунды глаза она, собираясь с мыслями, и уже более спокойным голосом спросила: - Чёрная?

- Нет, серебряная, - поджал пухловатые губы мальчик и, воспользовавшись тем, что Третьякова от недоумения ослабила хватку, по-быстрому смылся с её глаз.

- Ле-е-ен, что это было сейчас? – Насупив брови, поинтересовалась Лерка, - какие цветочки обалденные! Ленка, у тебя что, есть ухажёр?

- Ничего не понимаю, - пробормотала Третьякова, не обратив внимания на вопрос любопытной ударницы, неосознанно зарывшись носом в роскошные цветы, чувствуя, как в душе просыпается что-то, давно засыпанное песком времени.

Дата добавления: 2015-08-27