Сходства и различия доминантных партий.

Необходимость решения общих для систем с доминированием одной партии задач, похожие условия возникновения доминантных партий обусловили сходство ряда черт этих организаций, которые проявляются вне зависимости от типа доминирования.

Одна из таких общих особенностей - распространение клиентелизма, политического патроната и ориентаций на личностные связи. В частности, доминантные партии Азии, Латинской Америки и Африки отличаются преимущественно селективными мотивами членства и поддержки. Правящая партия имеет большие возможности в обеспечении необходимым своих сторонников, поэтому в нее стремятся, чтобы упрочить свое положение, приобрести связи и проч. Избиратели же ориентируются на партийных кандидатов, надеясь, что именно они смогут решить их проблемы. Вот как описывает мотивацию членов в Малайской китайской ассоциации одна из исследовательниц: «для большинства из них (представителей политического слоя сэнчанской общины – Е.М. ) мотивы членства в МКА коренились не в политической идеологии или интересе к проблемам национальной политики, но во вполне трезвом убеждении, что, состоя в МКА, можно упрочить сове положение в данной местности. Предводители общины были членами партии, поскольку МКА давала им возможность установить полезные связи и распространять деятельность за пределы своей округи. Представители местной элиты более низкого уровня являлись членами партии, поскольку участие в этой организации, равно как и в иных, открывало возможность постоянных контактов с предводителями общины, которые делали их своими приятелями, советниками, соратниками»[22].

Во многих странах, где существуют партийные системы с доминированием одной партии, идеологические ориентации населения сравнительно слабы, многие кандидаты и депутаты имеет поддержку избирателей независимо от того, каких взглядов они придерживается. Поэтому политики обладают определенной свободой, которая позволяет им менять партийную принадлежность достаточно безболезненно и переходить в доминантную партию ради упрочения своего положения особенно в период подъема ее популярности. Например, кризис основных японских политических партий, разразившийся в первой половине 90-х годов, привел к восстановлению популярности ЛДП и обеспечил ее возврат к власти в 1996 г. Это произошло не только в результате парламентских выборов, которые принесли ЛДП 239 мест в парламенте (цифра весьма значительная, но недостаточная для формирования парламентского большинства), но и после перехода ряда депутатов из других партий во фракцию ЛДП, что привело к ее увеличению до 263 депутатов.

Данная особенность доминантных партий проявляется и в организационных структурах. Особенно отчетливо это можно проследить на примере ЛДП Японии. Ее фракции носят не идеологический, а клиентелисткий характер; их верхушка всячески способствует карьерам своих сторонников в обмен на политическую поддержку с их стороны. Фракции, иерархически организованные вокруг своих лидеров, стремящихся занять пост премьер-министра, носят их имена[23]. С точки зрения патрон-клиентских отношений интересно существование местных персональных обществ поддержки того или иного политика-депутата или кандидата. По оценкам известного исследователя ЛДП В.И. Нестьева, немногие из 1,5 млн. членов ЛДП фактически причисляют себя к партии в целом. Подавляющее большинство – по некоторым оценкам, свыше 60% - являются членами коэнкэй, т. е. местных организаций поддержки отдельных депутатов парламента. Заботы членов коэнкэй связаны не с партией и ее политикой, а с избранием и переизбранием своего патрона в парламент[24]. От депутата в коэнкэй поступают деньги, выгодные контракты, полезная деловая информация. Инструкция, существующая в ЛДП на предмет создания коэнкэй, предписывает демонстрацию заботы депутата о местных интересах. При организации таких обществ часто выдвигаются цели, связанные с интересами данного района, при этом политическая позиция кандидата четко не выражается[25]. Показательно, что в ЛДП существует практика передачи обществ поддержки «по наследству»: от отца к сыну или другим родственникам, иногда в знак благодарности – к секретарю депутата.

Результатом существования подобных патрон-клиентских отношений (не только в виде личностно-ориентированных клановых структур, но и в виде корпоративных структур, как в Мексике[26]) являются коррупция и политические скандалы. Однако коррупционные скандалы и судебные разбирательства сами по себе не приводят к автоматическому поражению правящих партий, хотя и способствуют ослаблению их позиций.

Клиентелизм выступает достаточно эффективным инструментом политической мобилизации масс. Об этом, в частности, свидетельствует пример египетской Национальной демократической партии - элитистской организации с ограниченным членством, обеспечивающей электоральную поддержку путем использования административного ресурса своих членов – представителей местных администраций и полицейских структур.

Несмотря на распространение патрон-клиентских отношений, доминантные партии вынуждены проводить прагматичную политику, чтобы не потерять поддержку избирателей. Им необходимо, с одной стороны, до определенной степени поддерживать личные амбиции местных лидеров, а с другой - сохранять баланс между местными и общегосударственными целями. Поэтому доминантные партии пресекают те формы политического патроната, которые могут нанести ущерб национальным интересам и политической стабильности. Например, в Японии громкие коррупционные скандалы 70-80-х годов привели к смене партийных лидеров и даже публичной демонстрации внутрипартийной критики.

Стремление партии привлечь на свою сторону как можно больше политиков и избирателей, представляющих различные социальные группы часто с противоположными интересами, необходимость ориентироваться на нужды управления страной и противостоять двухсторонней оппозиции приводят к тому, что доминантные партии обычно заявляют о себе как о партиях центра. Подобная центристская позиция удобна и с точки зрения рациональных стратегических соображений: она позволяет эффективно бороться против малых партий - соперников справа и слева, осложняя их объединение и закрепляя господствующее положение доминантной партии[27](например, подобная позиция Институционально-революционной партии в Мексике длительное время препятствовала успеху оппозиционных левых и правых партий[28]).

Идеологическая мобильность доминантных партий, размытость идейных позиций позволяет им успешно бороться с противниками за счет идеологического маневрирования. Как отмечает С. Хантингтон, «в системе с доминированием одной партии включение новых социальных сил проходит обычно через две фазы. Сначала новая группа выражает свои претензии к системе посредством малой партии, существующей в основном или в целом как выразительница интересов названной группы. С течением времени рост сторонников этой партии вынуждает доминирующую партию скорректировать свою политику и практику таким образом, чтобы включить лидеров и сторонников первой в свои рамки… Политический вес и активность последней (доминирующей партии – Е.М.) направляются прежде всего, чтобы отразить поползновения своего на данный момент сильнейшего оппонента. Если общественное мнение склоняется влево, доминирующая партия тоже сдвигается в этом направлении, чтобы минимизировать успехи малых партий…»[29].

Несмотря на наличие этих сходных черт у доминантных партий различных систем есть и отличия, причем порой весьма значительные, которые характеризуют не только партийный облик, но и отношения с другими партиями.

Первое и одно из самых важных различий – инструменты, которые используются для борьбы с противниками. Как отмечалось, в предоминантных и доминантных системах преобладают преимущественно законные демократические механизмы, например конкуренция на идеологическом поле. Несмотря на доминирование одной партии, на национальном уровне в структурах власти представлено значительное количество групповых интересов не только за счет малых партий, но и благодаря внутрипартийной фракционной борьбе[30]. В авторитарных доминантных системах внутрипартийная фракционная борьба, как правило, пресекается путем довольно жестких правил.

Второе отличие состоит в том, что в предоминантных или доминантных системах доминантная партия является правящей, т. е. не только служит инструментом влияния исполнительной власти на законодательную, но и определяет состав исполнительной власти, несет ответственность за проводимый политический курс. В доминантных авторитарных системах «партия власти» часто является условно правящей, так как используется в основном не для обеспечения доступа к власти определенной группе общества, а для усиления влияния правящей группировки в законодательном органе и в обществе в целом. В качестве примера можно привести «Национальную демократическую партию» Египта, которая служила подобным проводником влияния и не имела возможности определять политический курс правительства. При этом, однако, она выполняла три важные функции: рекрутирования элиты (в том числе и экономической), интеграции стратегически важных социальных сил в «правящую» коалицию и обеспечение их привилегированного доступа к центрам власти.

Третье отличие состоит в том, что, действуя в рамках демократических институтов соревнования и воспроизводя соревновательные механизмы внутри себя, господствующие партии в предоминантных и доминантных системах выступают инструментом постепенной модернизации политических отношений, развития публичной политики и создают предпосылки для перехода к партийной системе без доминирования одной партии. Зависимость государственной власти от партии усиливает институциональные моменты в процессе формирования и отправления государственной власти, ослабляя (но не уничтожая) влияние личностного фактора и рационализуя политическую жизнь в целом. Конкурентные выборы, основным гарантом которых выступает сама доминантная партия, заинтересованная в легитимации собственной власти путем демонстрации народной поддержки, существование и постоянное «откалывание» от доминантной партии различных фракций, обеспечивающих смену власти, возникновение оппозиции создают основу политического плюрализма. Исчерпание возможностей доминантной партии осуществлять модернизацию в рамках созданной партийной системы приводит к объединению оппозиции на антирежимной основе (например, такими были коалиционная по сути «Джаната парти», одержавшая победу над ИНК в 1977 г., и частично «Бхаратии Джаната парти»; партия «Новых рубежей» и попытка создать коалиционное правительство из малых партий в 1993 г. в Японии) и ослаблению доминантной партии, утрате ее доминантных позиций. Постепенно создаются политические условия для регулярной смены власти в результате выборов.

В доминантных авторитарных системах господствующие партии, напротив, часто используются для закрепления недемократических практик и процедур, для поддержания господства правящей группы. Их вклад в модернизацию политических отношений более скромный, если не нулевой.

И еще одно наблюдение. Предоминатные и доминантные системы чаще сочетаются с парламентской формой разделения властей, в то время как доминантные авторитарные возникают в странах, где существует президентский режим или смешанное правление. При двух последних формах правления господство одной партии служит своеобразным выходом из кризиса, который может возникнуть в результате непреодолимых разногласий между президентом и законодательной ветвью власти. Подобные противоречия, по мнению Х.Линца, способны привести к нестабильности и послужить угрозой демократическому правлению.[31] В странах с доминантной авторитарной системой такой конфликт исключен или маловероятен. Зато возникает другая угроза - доминантная партия способствует усилению одной из ветвей власти, нарушению баланса между законодательными и исполнительными органами, принципа разделения властей. По мнению С. Мэйнворина и М. Шугарта, в президенстких или смешанных системах, если президент и парламент принадлежат к одной партии, жесткая партийная дисциплина может привести к нарушению демократического принципа разделения властей и авторитарному правлению.[32]

Существует ряд партийных систем с доминированием одной партии, которые нельзя однозначно отнести ни к предоминантным и доминантным, ни к доминантным авторитарным системам, так как они сочетают черты и одних и других. В качестве примера можно привести Мексику, где доминирование ИРП в рамках президентского режима обеспечивалось длительное время во многом недемократическими процедурами. В то же время правящей партии была присуща фракционность, а сама партия могла влиять на проводимый политический курс и играла определенную модернизаторскую роль, способствуя становлению публичной политики в стране. Подобные «смешанные» случаи особенно интересны для сопоставления с российской партийной системой, их анализ позволяет лучше оценить возможности и перспективы развития отечественной партийной политики.

Дата добавления: 2015-08-27