Глава 17. « Я зашла в палату, увидела телевизор и холодильник, это первое

«Я зашла в палату, увидела телевизор и холодильник, это первое, и единственно нужное в моем состоянии. Мне было плохо, слишком долго я пробыла на улице, слишком холодно там для меня, слишком больно в груди, моим легким это явно не понравилось. Дыхание стало тяжелым, иногда кажется, что мне перекрыли воздух, наверное, скоро подключат к аппарату, и я буду очень жалко выглядеть.

Снова думаю о том, как буду выглядеть. Сколько можно притворяться перед всеми сильной, ни о чем не жалеющей, да и не желающей? Для кого я строю эту комедию? Уверенна, что смотрюсь весьма жалко, когда в очередной раз говорю, что лучше бы сюда не приезжала. Меня не жалеют, мне сочувствуют, что я в таком возрасте обречена. Я не принимаю этих переживаний, потому что мне кажется, что я сама со всем справлюсь. Я еще, видимо, не понимаю, что меня ждет, как мне нужна поддержка, как нужны близкие. Но даже если я захочу, то из родных у меня только мама, которой я не стану говорить. Ей скажет адвокат, когда придет оглашать завещание.

Мне уже не обязательно вести дневник, как сказал Майкл, но я не могу бросить тебя, потому что ты единственный кто меня «слушает», не сожалеет, а просто «слушает». Интересно, куда потом они пропадут? Кто их заберет? Кто будет читать всё, через что я прошла. Кому это нужно, читать о чужой беде, какой-то там модели, которая доигралась с судьбой, и теперь расплачивается за славу. Да в мире миллионы больных раком, к сожалению. Если бы я только могла, я бы лучше забрала все болезни у детей себе, чтобы никто из них не знал даже, что это за болезнь, как много всего она отнимает.

Дневник, я совсем забыла тебе рассказать.

Почти сразу, по приезду, Майкл отвел меня на экскурсию. Я не знаю, что значил этот жест, не знаю, что он ждал от меня. Он повел меня в отделение, где лежали люди с болезнью Альцгеймера. Ты знаешь, это болезнь хуже рака. Человек как будто заперт в теле, не может ничего сделать, и их так много. В основном,конечно, это возраст 50-60 лет, но есть и те, кому едва исполнилось 35-40 лет.

Следующим отделением, и последним, было раковое отделение для детей.

Я зашла в игровую, а они, все облепили меня, что-то кричали, просили сфотографироваться, кидались на меня с журналами, чтобы я расписалась. Конечно не все, только те дети, что старше. Там так много девочек. Они такие счастливые были, когда я пришла, так радовались, видимо, они думали, что я просто приглашенный гость, который пришел их приободрить.

Пока они были возле меня, и кричали, и прыгали, я не могла держать себя в руках. Моя сдержанность подвела меня в самый ответственный момент. Я, мило улыбаясь,освободилась от объятий и выбежала из отделения. Пока я бежала до своей палаты, я поняла, что я несчастна только в одном. Я отвергла всех людей, которые могли бы быть со мной, я никому ничего не сказала, а тем, кому сказала, просто отодвинулась от них. Эти дети были там, со своими родителями, к некоторым даже пришли друзья из школы, тёти, бабушки, они не чувствуют особых перемен, только в месте жительства.

Как я хочу относиться к этому всему также. Думать, что все наладится, думать, что все еще впереди, а не знать, что через месяц умрешь».

Дата добавления: 2015-08-27