Глава 8 (9).

«Каждый мой день теперь начинается в восемь утра. Я обязана вставать раньше Ника, пить лекарства, ходить одна в душ, смывать волосы, которые теперь были всюду, делать массаж лица, который позволял хоть немного скрывать синяки под глазами. Когда я пишу сюда, у меня каждый раз непроизвольно текут слезы, я много раз пыталась оставить дневник, но Майкл сказал, что его необходимо вести, чтобы понимать всю ситуацию, которая со мной происходит. Почему «ситуация», а не болезнь? Потому что я отказываюсь называть это болезнью. Я до последнего буду верить, что это именно ситуация, в которой сейчас я нахожусь. Как бы мне не было тяжело, я обязана выдержать все с достоинством, и если я хоть немного расслаблюсь, то вся моя чертова система, вместе с ситуацией полетит.

Сейчас в моей жизни два человека, которые для меня и являются жизнью, ведь они оба помогают мне справляться во всем, да и жить в принципе. Я не знаю, как сказать Нику, я не представляю с чего начать, как можно подвести к этому, или как вообще заговорить, поэтому, я решила, что не стану говорить ему. Никогда. Когда я умру. Ему все расскажет Майкл, и я даже буду не против, если он навсегда разозлиться на меня, так будет лучше.

Когда я пишу сюда что-то, а потом перечитываю, то мне хочется умереть в ту же секунду, потому что большего сострадания я никогда не вызывала у себя. Такие сопли развожу, как мелодрама по второму каналу.

Так вот, на чем я остановилась? Ах да. Каждый мой день теперь разделен на черное и белое, конечно же, условно. Утром я просыпаюсь с ним рядом, иду пить таблетки, и каждый день замечаю, что эти таблетки действуют на меня хуже химиотерапии, волосы лезут с невероятной скоростью, приходится убирать за собой все тщательнее, каждый день он отвозит меня на работу, но это не работа, я встречаюсь в кафе с Майклом, и он проводит «независимый» осмотр, вечером Ник встречает меня, мы едем в ресторан, или кино, а потом едем домой, и каждая ночь, как брачная. Все замечательно, прекрасно, но я замечаю, что стала снова больше пить, а Ник стал раздражительным, и может даже из-за этого. Может, всего этого нет, и я преувеличиваю, хотя нет, это очевидно.

Каждый день я регистрируюсь на форумах под разными идиотскими именами, и каждый раз я читаю столько откровений, что слезы текут как сумасшедшие из моих глаз. Я много раз читала, как люди переживали рак, побеждали его, что им помогал Бог, близкие, любовь. Я наверное настолько разочарована в жизни, что не верила ни во что, хотя любовь и близкие у меня были, а поверить в Бога, как говорят верующие, никогда не поздно. Зачем мне вера в Бога, если у меня нет веры в завтрашний день, в себя, я даже в любовь не верю иногда. Не любовь движет людьми, а их идиотский склад ума. Все остальное-это оправдания и тому подобная ересь.

Майкл каждый свой утренний звонок начинал с фразы: «черт возьми, ты еще жива?», если честно, меня ничто так не бодрило, как эта его фразочка. А когда мы сидели в кафе, он всегда говорил официантке, что я больна раком легких, и мне осталось несколько дней, а может недель, и она делала нам скидку, и мы наедались от пуза, и получали еще с собой что-нибудь. Никогда не думала, что у меня будет рак, и я буду смеяться над такими историями, буду обманывать людей, вызывать жалость у них. Это все бестолково, странно, необычно, но это последние недели моей жизни, и мне плевать, кто и что там думает.

Я все пытаюсь отвести тему, но понимаю, что мне необходимо понять, что случилось. Мы почти месяц, или месяц жили вместе, все было прекрасно, и в один из дней, когда я вышла из высотки, его машины не оказалось нигде. Я обошла всю парковку, я кричала, звонила ему, но он не брал трубку, я стояла на улице и ждала. Час проходил за часом, ни его, ни машины не было. В пол второго ночи мне удалось дозвониться ему, и он ответил мне, что приедет сейчас, что он забыл за мной заехать, у него вылетело из головы, но как такое возможно?

Через четверть часа Ник приехал под высотку и резко тормознув,вышел из машины, каким-то злым взглядом окинул меня, но его пыл сменился на выражение умиленности и страха. Тогда еще я не видела себя, но ощущала именно так, как выглядела. Я дрожала, мои зубы стучали, губы были синими, а руку такими ледяными, что я ничего не чувствовала. Он подхватил меня на руку и понес в машину, усадил на сидение рядом с собой, завел машину, но не начинал движение.

-Ты сегодня где была?

-На работе, на просмотре, подожди, ты разве не хочешь ничего мне рассказать? Как ты мог забыть про меня? Как ты мог….

Он оборвал меня на полуслове, закрыв мой рот рукой. Медленным, разъяренным голосом он спросил снова:

-Ты сегодня где была?

Он не отнимал рук от моего рта, потому что слышал, что я повторила то же, что и в первый раз.

-А вот и нет. Ты сегодня была в кафе, мило ворковала с голубком, который гладил твое лицо, руки волосы, вы смеялись, и я как-то мешаю вашей идилии, не кажется тебе так?

Он закрывал рукой мой рот, не давая ничего ответить, тушь потекла вместе со слезами, я хотела рассказать ему все, но это не стоило того, лучше уж пусть он уйдет сейчас, забудет меня быстрее, и воспримет мою смерть, как смерть какого-то человека.

Он что-то гневно кричал про предательства, про измену Софи, мою измену, гневил Бога, кричал, что не понимает за что ему это все, но я не прислушивалась, я смотрела, как вкопанная вперед, и думала о том, как скоро я умру, как скоро я потеряю любовь, при чем потеряю её раньше, чем умру. Моя голова кричала мыслями, блевала жалостью к самой себе. Я оторвала его руку от своего рта, и сказала только одно: «всё, что ты видел, все правда, ты правильно подумал, правильно решил, всё правильно. Прости.».

Я выскочила из машины, ушла на тротуар, и рыдая, отправилась домой пешком. Он стоял еще долго на том месте, никуда не двигаясь, потом, когда он ехал по той улице, где я шла, и я чувствовала этот взгляд, я чувствовала, как ненавижу себя, и как ненавидит меня он.

И первое, что я сделала, когда пришла домой, собрала все его вещи, выслала через консьержа ему, но оставила лишь его рубашку и майку, которую я так любила. Для большей трагичности, я включила музыку, одела эту майку и приступила к осушению ящика виски, так удачно обнаруженного в кладовой, после вечеринки в честь моего рака.».

Дата добавления: 2015-08-27