Глава 11. «Идет пятый день моей беспробудной пьянки

«Идет пятый день моей беспробудной пьянки. Сегодня я на удивление трезвая, поэтому и решила записать всё происходящее, конечно то, что помню, за последние три дня.

Знаешь, дневник, как это бывает у пьяных девушек, когда они звонят бывшим? Так вот, я одна из таких. Я звонила всем своим бывшим, всем, кроме Ника, а все потому, что я дико боюсь проговориться, и даже пьяная я это понимаю. Я обзвонила пол элиты Нью-Йорка и рассказала, что скоро выйду в светы лысая, и даже с пьяну выстригла клок волос. Сейчас мне смешно, но пол часа назад, когда я проснулась и осознала всё, что делаю, мне стало страшно. Скоро придет Майкл, и скажет, когда мне лучше лечь в больницу. На улице ноябрь, завтра четвертое ноября, а я буду отмечать его индейкой и виски. Более одинокой и беспомощной я не чувствовала себя никогда.

Я известный человек, я могла бы пойти тусить по клубам, но я боюсь, что когда начну трусить шевелюрой, все мои волосы полетят в стороны. А с другой стороны, мне ли не плевать? Может это у меня такой стиль новый. Нет, я все-таки еще пьяна, нужно немного поспать и тогда всё станет яснее.».

«Сегодня четвертый день моего одиночества, и второй день без алкоголя. Сегодняшний день был одним из лучших в моей жизни. Я благодарна Майклу за то, что он все время был со мной, и оставил только тогда, когда понял, что меня можно оставить одну.

Мы ели индейку, мороженное, гуляли по паркам, ели всякие вредные пирожки и хот-доги, и все казалось невероятно вкусным, и мне было плевать, на последствия. Я стала пить больше таблеток, и боялась, что они объединятся с пирожками и медленно разъедят мой желудок. Сейчас даже интересно заметить, что я думала о такое ерунде, что я пустила ее в голову, и выпустила Ника. Жизнь стала другой, да, но она стала такой, какой и должна была быть, с того самого дня.

Майкл сказал, что я должна отправиться в больницу с первым снегом. Он не стал называть числа, загадывать, планировать, просто сказал, что отдает меня на суд природы, как она решит, так я и поеду. Теперь в мой утренний ритуал впишется новая графа, где я каждое утро первым делом буду смотреть в окно.

Я поговорила с Майклом насчет Ника, и что я должна ему сказать, и он сказал, чтобы я прямо сейчас позвонила ему и сказала. Телефон лежит рядом. Руки каменеют, когда я тянусь к нему. А что мне сказать ему? «Привет, это та, что якобы предала тебя, на самом деле это мой врач, и у меня рак, пока», да, так было бы идеально. Мне так хочется услышать его голос, хочется не выглядеть в его глазах той, кем была Софи. Я ненавижу себя. Самоанализ снова залез в мою голову, снова угрызения совести, снова бессонная ночь.

Какие мы идиоты, что отвергаем счастье, которое само пришло к нам в руки. Мы ищем подвох, мы ищем предлог, сразу заглядываем в будущее, что это дано нам с учетом того что… всё это полнейший бред. Всё это дается людям, чтобы построить свою судьбу, чтобы помочь в трудной ситуации, чтобы человек обрел надежду. В моей голове такая мысль весьма прижилась, но я до сих пор не понимаю, почему столько несправедливости на земле? Почему болеют раком, почему он неизлечим в большинстве случаев, почему болею им дети, чистые, невинные, безгрешные фактически. В этом вся несправедливость. Вера в Бога не разрешает в нем сомневаться, но я не понимаю, почему умирают невинные. Для чего они жили? Чтобы в самом расцвете сил умереть? Или в самом начале пути? Или тогда, когда вся жизнь прожита, и ты вдруг понимаешь, что тебе осталось лет тридцать, и решаешь жить для себя, или просто по-новому, а потом у тебя находят рак, и ты увядаешь как цветок за несколько месяцев. Но все верят. Всё равно верят в Бога, молят его, умирают с ним. А я во всем разочаровалась, с кем умирать мне?

И тут, словно меня услышали, раздался звонок в дверь. Звонили без передышки, я даже не успела надеть халат, потому что меня бесил звонок, и мне хотелось побыстрее прекратить этот шум. Когда я открыла дверь, за порогом стоял Луи, с цветами, какими-то шмотками и пятью пакетами пирожных и тортиков. Господи, ты видимо и правда существуешь, спасибо, что прислал Луи!

-Дорогая, ты выглядишь так, словно у тебя не рак, а запор! Ты забыла, где твоя косметика? И что на тебе надето? Майка? А почему твои волосы похожи на приставленную мочалку?

Вот он, мой настоящий друг, которому плевать, что у тебя там произошло, ведь у тебя рак, какой может быть парень? Что о нем думать?

На самом деле, Луи это моя спасательная шлюпка на «Титанике». Он столько раз помогал мне, наставлял, давал советы, которые меняли в корне всё, он тот, кому я могу довериться без лишних дум. Все, что говорят о подружке-гее это чистая правда, но исключением являются, конечно те, кто лидер в паре, то есть выполняет роль собственно мужчины. Луи был бы прекрасным мужем, если бы был натуралом, но он и есть прекрасный муж, но жаль, что не для женщины, я бы ей завидовала столько, сколько могла бы вместить в себя зависти. он может меня ударить, напоить, выместить на мне зло, выставить идиоткой перед кем-то, но я всегда знаю, что это не просто так. Он как моя мама, подружка, сестра, даже иногда брат, всё-таки не буду забывать, что он мужчина.

-Вся элита уже решила, что ты пропала, потому что тайно вышла замуж и уехала к нему на родину.

-К кому?

-К мужу!

-А кто мой муж?

-Вот это и остается для них загадкой!

Луи рассказал, что хочет со своим мужем ребенка, и они уже подыскали суррогатную мать. Я была так рада слышать, что у него будет ребенок. Наверное, отношение к однополым бракам у всего мира совершенно разное, и если разделить на «за» и «против», то перевесит конечно, второй вариант. Жаль, что люди не понимают того, что однополые браки, это может и ужасно для кого-то, но по мне, ужаснее видеть ребенка в неблагополучной семье, или в детском доме. Главная заповедь людей любить и быть любимыми, но по каким-то причинам они считают нормальным любить по правилам. Малейший выход за рамки это страх, кошмар, нарушение принципов и норм. Шанс, что во всем мире когда-то будет нормальным заводить детей в однополых браках минимален, потому что однополые браки не будут приняты всеми, никогда. Взять например, Россию. С какой ненавистью люди рамышляют о себе подобных. И они считают себя правыми. Никто не в праве решать кого нам любить, мы любим, потому что наше сердце нам подсказывает, мы любим потому что душа поет с этим человеком, вот почему мы любим, и не важно кого, главное человека. Раньше я не принимала однополые отношения, не понимала,зачем это нужно, что это за способ выделится, но стоит лишь увидеть, как они относятся друг к другу. Да никогда в жизни я не видела такой взаимности и понимания в обычных семьях, парах. Поэтому я была рада, счастлива за ребят, ни воспитают достойного человека.

-Эй, тебе не плохо там? Не умерла? А то ты так резко замолчала.

-Нет, прекрати уже шутить. Я умру очень скоро, а ты я смотрю, очень этого ждешь, да?

-Нет, я наверное еще не понял, что тебя не станет. Пойму наверное, когда все случится.

Его голос вдруг задрожал, и я поняла, что сейчас польются реки слез, что я умираю. Поэтому, я не говорю маме, иначе беды просто не миновать.

-Знаешь… Ты самый счастливый гей на этой планете не считая Элтона Джона, я тебе завидую. Пока я торопилась сделать карьеру, хорошо обеспечить жизнь, эта жизнь прошла мимо меня. Знаешь, почему я тебе завидую? Почему завидую всем? Потому что самое счастливое для человека прожить полную жизнь. И сколько бы я не старалась сделать сейчас перед смертью, все равно этого будет мало. Вы все найдете любовь, вступите в брак, отметите шикарные, веселые, счастливые дни свадьбы, медового месяца, потом у вас появятся дети, и ваша жизнь станет боле полной, вы будете вместе радоваться их первым зубам, первым словам, первым шагам, потом вы поведете их в сады, школы, будете делать с ними уроки водить на танцы, баскетбол, ездить куда-то всей семьей, возможно, появятся еще дети, и вы станете счастливейшими людьми, потому что они ваше продолжение. Потом вы будете запрещать им гулять допоздна, начнете подозревать, что они курят, потом будете сопереживать их несчастной первой любви, встретите со своим любимым человеком старость, увидите, как ваши дети выучатся, вступят в брак, дождетесь внуков, вот тогда вы будете действительно счастливы. Вы увидите, что ваш ребенок, что вы привили вашему ребенку любовь, заботу, и что теперь, они могут испытать все то счастье, что испытали вы. Вот так бы я хотела прожить свою жизнь, хотела бы умереть старой, кем-то любимой, чтобы обо мне помнили хотя бы немного времени, после моей смерти. То, что я сейчас пытаюсь исправлять ошибки, как-то прожить жизнь, знаешь, все это не то. Все знают, что я обречена, и везет тем, кто узнает о смерти за пол года, хотя, может, везет тем, кто узнает за месяц. Что я несу? О каком везении говорю? Мы все обречены, все счастливы и несчастны одновременно.

По щекам Луи неслись слезы. Он хлюпал, пару раз пытался подойти, чтобы обнять, но я не хочу никого видеть, никого слышать, а тем более обнимать. Как сказал потом Майкл, у меня началась стадия отторжения, и я наконец начала понимать, что со мной, сколько мне осталось.

Я провожала Луи до двери, потому что где-то в душе мне так хотелось, чтобы со мной были рядом, но я не могла позволить человеку видеть, в каком я состоянии, и я не могла допустить того, чтобы он понял, что я сдалась. Он задал вопрос, который поверг меня в шок и ужас…

-Прежде, чем уйти, мне хотелось бы спросить у тебя, я консультировался у врачей, может ли это передаться, и они сказали, что вероятность мала, поэтому я рискну, не хочешь ли ты стать мамой нашего ребенка? Мы посоветовались, и решили, что ты была бы идеальным прототипом нашего ребенка, а если будет девочка…

Я не дала ему договорить. Выперла его, захлопнула дверь и заревела. Сползла по чертовой двери, знала, что меня будет слышно, но заревела и закричала. Как же больно мне было в этот момент.».

Дата добавления: 2015-08-27