Наемник 2 страница

Когда заказанная еда была принесена, я поставила перед Дитором тарелку с кашей, сверху положила мясо, сыр и кусок свежевыпеченного хлеба.

- Ешь не стесняйся, - сказала я подопечному, который в смешанных чувствах смотрел на предложенное ему изобилие. – Сегодня я тебя угощаю, как старшая. Рассчитаешься с первой зарплаты. А то ты такой дохлый, что рискуешь до неё просто не дожить. И как мне потом за тебя отчитываться.? Сейчас мало кто идет в наемники. Платят мало, а риска много. Каждый новый на вес золота. В стражники берут только “зеленых” крестьянских парубков, которые кроме лопаты и топора ничего другого в руках и не держали. Какие из них вояки?

Но Дитор уже слушал меня в пол-уха, с наслаждением уничтожая еду на тарелке. Мне оставалось лишь ухмыльнуться и тоже приступить к столь не хитрой трапезе. Тем более что обед единственное время суток, когда я действительно хотела есть.

- Я сегодня слышал от тех, кто дежурил на стенах, что на рассвете к городу прибегала целая стая чудищ, - начал разговор Либка, есть молча он не мог, - Отпечатки от их лап, больше чем от моих сапог.

- Это откуда такие сведенья? Ночью ж лило как из ведра, - спросила я тщательно пережёвывая капусту.

- То ж ночь. А под утро ливень стих, вот тогда их, похоже, и оставили. У тебя вчера всё спокойно было, ты ведь живешь за городскими стенами?

- Ко мне они не забегали, - честно ответила я, волки в счет не брались, - наверно лень было на холм подыматься.

- Ты бы переселилась в город, хоть на время зимы. Целее будешь. А в целях экономии можешь и у нас пожить, если казармами брезгуешь.

- Я люблю одиночество. А если чудовища ко мне всё же наведаются, то запрусь в башне, туда они точно не доберутся.

- Как хочешь, моё дело предложить. Решать тебе, - сказал Либка, и стал дальше рассказывать собранные им с утра сплетни.

Остаток дня я провела в заботах, и мне некогда было думать о химерах у городских стен. Но по окончании смены, они снова дали о себе знать, подогревая моё любопытство. В “Трёму” самой идти не хотелось, Либка из-за вчерашнего спешил домой, без напарника там было скучно, а выпить в одиночестве могла и дома. Поэтому, как только смена была окончена, я отправилась домой. Но стоило выйти за ворота, как неведомая сила заставила меня посмотреть туда, где были найдены следы.

Сплетням про волмедов, так в простонародье называли химер, я не очень-то верила, поэтому самолично решила их или подтвердить или опровергнуть.

Днем дождя не было, даже солнышко несколько раз боязливо выглядывало из-за туч, поэтому следы хоть и плохо, но все, же сохранились до моего визита к ним. Сравнила со своими следами. Хмыкнула. Следы оставленные в размокшей земле впечатляли, и размером и количеством, этих тварей было десятка два, не меньше. Химеры пришли со стороны гор и направлялись на север к морю. Интересно, кого они выискивали?

Я бы оставалась у городских стен и дольше, может тогда, и нашла еще что-нибудь, дабы удовлетворить своё разыгравшееся любопытство, но неожиданно небо озарила молния, и разразился гром, после чего пошел дождь, который в считанные минуты смыл следы. Мне ничего не оставалось, как вскочить в седло и отправится домой, в город возвращаться не хотелось из-за такого пустяка как ливень.

Домой приехала насквозь мокрая и злая до бесов. Хотелось как можно быстрее снять с себя мокрую холодную одежду и окунуть своё тело в горячую воду, пахнущую травами.

Но!

Всегда существует – но. Переохлаждение мне не грозило заболеваниями, как ровным счетом и Эбону, но я о себе могла позаботиться самостоятельно, а мой конь – нет. Поэтому первым, что сделала, так это привела в порядок Эбона. Расседлав и вытерев того насухо, после чего покормила, всыпав чуть ли не двойную порцию. И только после этого провозившись предварительно с входным замком, который давно пора было заменить да лень, вошла в дом.

На ходу, снимая мокрую одежду и бросая её где ни попадя, я поднялась в мансарду. Небольшую комнатку, с единственным окном, почти полностью занимала огромная деревянная лохань, которая с легкостью вместила бы и двоих. Одно движение моей руки и вода в ней наполнилась до краев, еще одно движение и от воды пошел пар.

Хорошо-то как. Расплескав оказавшуюся лишней воду я с наслаждением погрузилась в неё по самую шею, чувствуя, как согревается мое озябшее тело.

Немного понежившись в воде, я мысленно снова вернулись к химерам.

Волмеды были новым видом, нечто среднее между волком и медведем. Большие, поджарые звери с острыми когтями и зубами, с огромной силой, жаждали крови и плоти. Их вывели лет пять назад одни незадачливые маги. Химеры, выйдя из-под контроля создателей, уничтожили творцов и вырвались на свободу. За эти годы твари сильно расплодились. Летом они питались дичью, а зимой не брезговали и людьми. В стаи вообще не слышала, чтоб сбивались, даже зимой. Ну кроме брачного периода. А тут. Организовано и целенаправленно. Как будто ими кто-то управлял, шевельнулась не хорошая догадка у меня в голове. Но кто? И зачем?

Проснулась оттого, что вода в лохани успела остыть, а греть её уже не было смысла, так как небо за окном окрасилось в розовый цвет восхода. Я и не заметила когда уснула. Похоже на протяжении всей ночи неосознанно подогревала воду, что не давало мне проснуться раньше, и лишь к рассвету, когда крепкий сон сморил меня окончательно, перестала это делать. Хорошо хоть не утопилась. То-то бы моя родня порадовалась, если б узнала об этом, небось, весь клан вздохнул облегченно, радуясь моей кончине.

Собрав, разбросанные накануне вечером по дому вещи, я стала в спешке их сушить, так как сваленная комьями одежда не успела высохнуть в холодном доме. Первым делом я высушила плащ и сапоги, то чего не было сменного. С рубашкой, как верхней, так и нижней, бриджами и прочей одеждой возиться не стала, а лишь просто сложила все в корзину для грязного белья и достала нужные вещи из шкафа. Хорошо хоть их было в достатке.

От неправильного положения во время сна тело жутко ломило. Но времени обращать на боль не было. Не завтракая, я вскочила на Эбона, отправилась на работу, последний день перед выходным и опаздывать ой как не хотелось.

***

Я предстала пред своим подопечным в том же виде, в каком вчера был Либка, только по другой причине, все тело болело, а голова просто распадалась на части и поэтому ходила мрачнее тучи. Даже Дитор забеспокоился, уж не подхватила ли я жар, оттого что вчера попала под ливень.

Осень - сезон дождей, с этим я и не спорила. Но уж больно зачастили они. Да и несло от воды не то магией, не то еще какой-то дрянью, от которой бросало в неприятную дрожь.

- Рида не спи, - отвлек меня от размышлений Либка, меч которого прошел в миллиметре от моего лица, я даже почувствовала холод металла, - от тебя сейчас проку ни какого. Ты же спишь на ходу.

Сегодня у нас по плану после обеда была тренировка, которая в связи с погодными условиями была перенесена со двора в полутемный цоколь замка. Сначала мы с Либкой решили размяться, а уж потом проверить на что способны наши подопечные.

- Извини, - сказала я, присаживаясь рядом с Дитором на лавку. Занятая мыслями голова не давала сосредоточится на поединке, поэтому я решила передохнуть, тем самым дав мыслям устаканиться, чтоб в следующем спарринге ненароком не ранить, а то и не приведи небеса убить, соперника, - займись лучше Баргом.

Каждый рабочий день у наемников начинается с собрания. Его как всегда проводил Вирьен, старший по должности. Говорил он долго и нудно, от чего моя голова разболелась еще больше. Дальше следовали отчеты дежурных, которые лишь усыпили меня. На этих собраниях я всегда старалась стоять позади всех, а по возможности и за широкой спиной напарника, где я спокойно досыпала, но именно сегодня меня вытолкали на передний план. Теперь у меня непременно будет синяк на ребрах, от толчка локтем Либки, который разбудил меня таким образом.

Что же это за неделя такая? Невезучая.

Дитор сидел рядом, молчаливо наблюдая за Либкой с Баргом, крепко сжимая свой меч обеими руками как самую дорогую вещь. Я удивлено уставилась на его оружие и мои брови постепенно переползи не то что на лоб, а, пройдя его, перебрались на затылок.

Одет Дитор был не просто в обноски, а обноски обносков, дырявые и перелатаные. Слишком большие для его худых плеч или короткие для его длинных ног. А ножны меча были просто произведением искусства. Если их продать, то можно безбедно прожить с десяток лет. Вчера они были обвернуты в грязную тряпку, на которую я даже не обратила особого внимания. Мне тут же стало интересно, что за клинок внутри них.

- Чего расселся? Подъем, - скомандовала я, откинув на второй план мысли о дожде и плохом настроении, - тренировку никто не отменял.

Дитор аж подскочил на месте от радости и быстро извлек меч из ножен, приготовившись к бою. Тут мои брови вернулись на положенное им место, по причине отвиснувшей до пола челюсти.

Какой же затейливый рисунок покрывал лезвие меча. Цветы шиповника и жасмина сплетала ивовая лоза в букет. А возле самой гарды была расположена эмблема, состоящая из голов льва и змеи, смотрящих в противоположные стороны. Мой подопечный даже смутился, при виде моего растерянного вида.

- Он мне достался от деда, а тому от его отца, - сказал Дитор, как бы объясняя у себя наличие столь дорогого и необычного меча. – Дед как-то мне рассказывал, что его предки ходили с такими мечами против порождений тьмы.

Да я и так знала, без его объяснений, что это за меч!

Головы льва и змеи, были гербом последнего ордена рыцарей, которые до последнего, бок о бок со мной, защищали Старый мир. Но нас было слишком мало, какая-то жалкая сотня против сотни тысяч низших тварей, призванных тьмой. Так значит Дитор потомок одного из моих соратников? И не просто соратника, а Его потомок, ибо этот меч без сомнения принадлежал Ему. Эх, Вирьен, знал бы ты как угодил мне, поручив присматривать за Дитором! И как вчера этого не почувствовала?

- А не рассыплется? – спросила я, хоть и знала ответ заранее, такие вещи проходят сквозь тысячелетия и не теряют своих изначальных качеств, таких как прочность и острота.

- Не рассыплется, - ответил Дитор, выходя в центр зала.

Я достала свой меч. Лезвие моего клинка было сделано из темно-серого материала, который при плохом освещении казался черным. Украшением служили одна единственная пентаграмма в кругу из древних рун у самой гарды и ели уловимый, если не знаешь и не заметишь, тонкий рисунок паутины покрывавший лезвие, отчего меч казался еще более зловещим.

Фехтовал Дитор очень даже хорошо, в его навыках четко ощущалась чья-то суровая школа. И эта школа не была Вургерской, выпускники которой хоть и могли похвастаться своим превосходством над другими военными школами людей, но все же сильно уступали в сравнении с представителями данной профессии других рас. В движениях Дитора я улавливала старую школу Доосанцев, которую моему подопечному, скорее всего, преподал его дед. Я настолько увлеклась, что напрочь забыла и о головной боли и о тревожных мыслях, которые к вечеру, хоть и временно, но покинули мою голову.

- До послезавтра, - попрощался Либка уже сидя на гнедой кобыле.

- А горло промочить? – спросила я, - конец недели отметить? Завтра ж выходной перед ночными сменами?

- Не, сегодня никак. Обещал Марьене быть пораньше.

- Тогда до послезавтра, - попрощалась я.

Барго тоже отклонил предложение, сославшись на усталость. Так что с Дитром мы остались наедине, что меня вполне устраивало.

- А ты чем сегодня занят? – спросила я у подопечного.

- Да у меня тоже были кое-какие планы на сегодня, - неубедительно соврал Дитор.

- Я угощаю. Уж больно хочу послушать о твоём мече и его первом обладателе, - уговаривала я, так как мне захотелось узнать, действительно ли Дитор связан с Ним кровными узами или мне только показалось?

- Ну, разве что ненадолго, - с плохо скрываемой радостью согласился он.

Мне даже заказывать не пришлось, к нам сразу же подошел Трёма собственной персоной и принес горячее вино, сгорая от любопытства поближе рассмотреть моего спутника.

Вот новость! Аридара пришла в корчму с кем-то кроме Либки!!! Я тяжело вздохнула. Завтра об этом будет знать каждая собака столицы.

- Дальше я сама, - сказала я, чуть ли не вырывая из рук Трёмы кувшин с вином, тем самым, прогоняя корчмаря.

Трёма вместо ответа фыркнул и неохотно вернулся к себе за стойку, через которую, перевалившись едва ли не полностью, стал внимательно за нами наблюдать.

Разлив вино по кружкам я с неподдельным интересом стала слушать рассказ Дитора о его предках и историю его меча.

Молодой человек не мог назвать имя первого хозяина клина, знал лишь, что меч переходил из поколения в поколения как семейная реликвия, пока не достался ему от деда. Я внимательно наблюдала за парнем, пока тот рассказывал. Как похож, а как похож! Тот же разрез глаз, тот же нос, и как я в первый день этого не заметила? Да, и хорошо что он не заметил схожести. Вот только мимика Дитору досталась Его. Первого обладателя заговоренного меча, главы рыцарского ордена “Аодио килла” на эльфийском или “ДоОсан” на аэланском, что в переводе означало – “Защитники небес” или “Небесные защитники”, который смог с достоинством воспитать своих потомков, не смотря на всеобщий упадок когда-то технологически развитого, высококультурного мира.

- У деда не было наследников мужского пола. Когда моя бабка была на сносях, то дед с не терпением ждал сына, который бы стал его наследником, а родилась моя мать. Роды были тяжелыми, бабка их не пережила, а дед второй женой обзаводиться не стал. И поэтому когда у матери родился я, дед лично взял меня под своё крыло, - так вот почему его фамилия другая. – Он меня и на мечах биться научил, и на кулаках, и из лука стрелять и в седле держаться, в школе равных мне не было.

- А из-за чего из неё выперли? – я просто не могла себе представить, что школа могла так просто выгнать лучшего ученика.

- Из-за аристократа, - Дитор произнес это так, будто бы не хотел об этом не то что говорить, но и вспоминать. Видать обида была глубока. Но, взглянув на выражение моего лица, точнее, выражение глаз, лицо он не мог рассмотреть из-за маски, тяжело вздохнув, продолжил. – По глупости. Ученикам раз в месяц положен был выходной, в который разрешалось покидать крепостные стены школы. В один из таких выходных я со своими друзьями направился в ближайший портовый город, который был расположен недалеко от Вургура. Молодые, дурные, мы любили посидеть в одной из таверн расположенных почти у самой кромки воды. Туда же любили заглядывать, а может, и жили там, девчата конкретной профессии. Наша компания никогда не была обделена женским вниманием в такие дни. Причем абсолютно даром, денег с нас не брали. Гориньер, наследник графа, на чьих землях был построен город, учился со мной в одном классе и в этот вечер тоже был свободен. Он со своими шавками тоже решил заглянуть в упомянутую таверну, только вот на него никто внимания не обратил, даже не помогло ни имя, ни тяжелый кошель, что всегда был при нём.

Я про себя смекнула, каким бы ни было тяжелым материальное положение девиц, но общество Дитора им было дороже, чем деньги аристократа.

- Гориньеру это жуть как не понравилось и разозлившись чуть пеной не изошел, отправил к нам одного из своих псов с предложением убраться нашей компании отсюда по добру по здорову, а то нам хуже потом будет. Но нас это лишь повеселило. Завязалась драка, оружия при нас не было, но были ножи, которыми мы резали пищу. В крови играл не только азарт, но и выпитый алкоголь. Аристократу тогда сильно повезло, был бы трезвый, убил на месте, а так только ранил.

- И за это тебя выгнали? – удивленно спросила я. В действиях Дитора легко могли рассмотреть умышленную попытку убийства лица аристократического происхождения и приговорить к смертной казни через пытку.

- За это, - подтвердил подопечный, - сначала хотели голову отрубить, но мой учитель истории возмутился по этому поводу. Потом был совет за закрытыми дверями, в результате чего было решено меня просто исключить из школы.

Интересно, какой именно аргумент спас жизнь Дитора? Не-уж-то учителю истории было действительно ведомо, кем являлся его ученик, и это спасло жизнь горячего мальчишки? Или что-то другое?

Дитор еще много чего рассказывал не только о своем деде, но и забавные истории из своего детства и юношества, тем самым, подымая мне настроение, а вина в кувшине тем временем становилось все меньше и меньше, пока полностью не окончилось.

- Ну что, посидели, пора и домой? – предложила я. Заметив что язык у моего подопечного стал заплетаться, забеспокоилась, как бы он не напился до потери сознания, а мне не пришлось, потом с ним возиться, ведь это была частично и моя вина.

Но недаром говориться в народе, что наши страхи нас чувствуют и приходят в самый неподходящий момент.

Дитор сам встал из-за стола, и даже прошел почти через весь зал, но, не дойдя до выхода буквально пару шагов, замертво рухнул на пол.

Да, друг мой, пить ты не умеешь. Так упиться да еще и с полбутылки? Это талант. Мне бы так, искренне позавидовала я.

Я еле выволокла Дитора на улицу в надежде, что в сравнении с корчмой свежий воздух улицы хоть немного протрезвит его. Но всё было безрезультатно. Я стала бить его по щекам в попытке привести его хоть на время в чувство и выпытать где он живет. В казармах жили лишь те, кто прошел испытательный срок и подписал договор о найме, а значит, тащить его туда не было смысла. Пощечины не помогли, Дитор даже не возмутился по их поводу

Бросать его посреди улицы в грязном закоулке было нельзя, снимут последнее. Можно было оттащить Дитора в конюшню к его кляче, да вот только боюсь, там он тоже рисковал не дожить до утра, прирежет еще кто-нибудь. Еще возник вариант притащить его к Либке, вот тот повеселится от души. И будет, потом еще месяц вспоминать, как я напоила мужика, а потом не знала, куда того деть и что с ним делать.

Оставалось лишь одно.

Вывив из конюшни клячу Дитора, я привязала ее поводья к седлу Эбона. Самого же Дитора с огромным трудом усадила на своего коня впереди себя, и недовольный дополнительным грузом Эбон не спеша, побрел домой.

И когда это я так ослабнуть успела? Мой меч в активном состоянии был намного тяжелее Дитора, но клинок я подымала не особо утруждаясь, а вот с человеческим телом пришлось изрядно повозиться. С чего бы это? Может это первое предупреждение – мол, бросай пьянствовать, а то хуже будет?

За время дороги Дитор так и не пришел в себя, а лишь разморенный тряской крепче уснул.

В дом я его затащила тоже с трудом, щуплый, а какой тяжелый. Диван в гостиной был большим, там его и определила. Сначала стащила с него дырявые сапоги, потом сняла примятый шлем, который сама же и одела ему на голову еще возле корчмы, чтоб не занимал лишним руки. После отстегнула ремень, на котором крепился меч, и сняла с него полушубок, который просвечивался насквозь.

“И правда, дитё, - промелькнуло у меня в голове, смотря на умиротворенное лицо Дитора, который спал безмятежным сном, - хорошенькое дитё”.

Я внимательно прочла личное дело Дитора, когда его закрепили за мной. Возраст двадцать два года. Женат не был. Детей нет. Постоянного места жительства не имеет. Родственники, которых нужно уведомить в случае его преждевременной смерти, нет.

“Одним словом: сирота бездомная, - подумала я, убирая с лица темно-каштановые давно не стриженые волосы, - который и не догадывается кем является на самом деле. И мне даже зубы пересчитывать не пришлось дабы удостовериться в этом”.

Из спальни я принесла подушку и запасное одеяло. Устроив поудобней дитё, я с чистой совестью отправилась пристраивать его клячу.

В спальне у меня тоже был камин, правда, не такой большой, как в зале, но его тепла было достаточно, чтобы согреть воздух небольшой комнаты.

Я зажгла толстую восковую свечку и села за небольшой секретер писать письмо старому знакомому. Особо ничего писать не хотелось, лишь несколько вопросов грызущих меня еще с прошлой ночи. Но мне всё же пришлось кратко описать как я жила последние сто лет, в протяжении которых не давала о себе знать.

Когда окончила писать, было уже глубоко за полночь. Запечатав письмо в конверт, и закрепив его восковой печатью, я осторожно спустилась вниз с ним.

Входная дверь тихонько скрипнула, выпуская меня во двор.

- Патда! – тихо позвала я, и через минуту мне на руку сел сокол, к лапе которого привязала письмо, которое в мгновение ока уменьшилось в размерах.

И как только письмо было закреплено, сокол сорвался с места, спеша доставить послание адресату. Проведя птицу взглядом, пока та не исчезла из виду, вернулась в дом.

Заглянув в зал, я аккуратно сложила перед камином стопку дров. И чтоб не отвечать на ненужные вопросы Дитора подбросила пару деревяшек в огонь, после отправилась в спальню спать до утра.

***

Утро у меня наступило за несколько часов до рассвета и началось с истошного крика. Я как можно быстрее спустилась в гостиную, на ходу завязывая пояс халата.

Дитор сидел на полу и в замешательстве оглядывался по сторонам.

- Ты чего так орешь посреди ночи? – недовольно спросила я.

- А ты кто? – спросил Дитор.

У меня аж челюсть отвисла от заданного вопроса.

- Ты чего? – спросила я, смотря в упор в глаза парня, которые выражали полнейшую растерянность, уж не помутился ли он рассудком? Но тут до меня дошла причина, по которой тот имел такой потерянный вид, - Я Аридара, твой наблюдатель.

- А где твоя маска?

- На тумбочке у кровати.

- А. Ясно. Я без неё тебя не признал. А где я? – задал следующий вопрос Дитор.

- У меня дома.

Похоже, протрезвевший мозг Дитора требовал как можно больше информации от своего хозяина, но сам Дитор не смог ничего ему выдать, поэтому молодой человек снова спросил:

- А что я тут делаю? – выражение лица моего подопечного было столь страдальческим, что мне его стало даже немного жалко.

- Приехали. Пить надо меньше, а если не умеешь, то хоть предупреждай об этом заранее. Не на улице же было тебя бросать, когда из тебя и двух слов было не вытащить. Так что скажи спасибо, что тебя там не бросили. И хватит сидеть на полу, подымайся на диван. Нечего задницу на моем полу отмораживать, потом еще на ней чиряки повыскакивают, а я виновата в этом буду.

- И всего-то, - облегченно вздохнул он, перебираясь на диван.

- А что еще? Твоя кляча в конюшне с Эбоном. Ты мне теперь за приют должен.

Дитор тяжело вздохнул.

- Этак как получу зарплату, то ничего и не останется после раздачи долгов.

- А чего ты себе не найдешь еще одну работу? – спросила я присаживаясь рядом, - ты же молодой и здоровый мужчина.

- Не хочу я так зарабатывать! – выкрикнул он как ошпаренный.

- Как так? – не понимая, спросила я, - ты о какой подработке?

- А ты о какой? – вместо ответа спросил Дитор.

Я пристально посмотрела на него, и хоть света от полузатухшего камина было мало, но его мне вполне хватило, чтобы заметить, как покраснело лицо подопечного. И до меня постепенно дошло, какую подработку он имел ввиду.

Если этого горе-пьяницу вымыть, подстричь, приодеть и выпустить в таком виде в город, то Вирьен в мгновенье будет забыт всеми его воздыхательницами, если они увидят Дитора.

Да аристократ, тут ты снова промахнулся, Дитор был красавчиком и не удивительно, это при такой то родословной. Его предок Рэнтьер Нонский, первый обладатель магического меча, смог завладеть сердцем самого сильного демона того времени.

- А что не понравилось? – искренне поинтересовалась я. Мне было сложно представить себе мужчину, который добровольно отказался бы от жарких объятий доступных красоток.

- Понравилось?! Может и понравилось, если бы они не висли на мне как на вешалке, куда бы я ни пошел. Вначале я терпел все их выходки, но после нескольких бессонных суток я сказал себе: хватит, иначе никакого здоровья на них не напасешься. Потом я подсыпал им снотворного и, схватив из своих вещей только меч, в чем мать родила, сбежал от них.

- А от кого от них? Если не секрет? - спросила я, с трудом удерживая смех.

- От принцесс, - с содроганием ответил Дитор, - с их фрейлинами.

Дочерей у нашего правителя было семеро, все они были хорошенькими и с первого взгляда казались кроткими как овечки. Но это было только с первого взгляда, при более близком знакомстве становилось ясно, что это далеко не так. И это было известно, каждому в этом городе. Но приезжий Дитор об этом ясное дело не знал и попался на удочку одной из дочерей, а когда он оказался в её цепких коготках, то и другие сестры к ним присоединились, прихватив с собой всех своих фрейлин.

- И много у них осталось твоего? – спросила я, уже без стеснения смеясь вовсю.

- Одежда, кое-какие деньги и портрет матери в медальоне. Эй, это не смешно, медальон был мне дорог как память.

- Ой, прости, ни как не могу успокоиться, - сказала я, пытаясь сдержать смех, - ладно, попробуем вернуть тебе твои вещи. А за меня можешь не переживать. Я не принцесса и набрасываться на тебя не стану. Так что спи спокойно и дай мне поспать, если хочешь, чтобы я придумала, как вернуть твои вещи.

- А с чего ты взяла, что они еще их не выбросили? – неожиданно спросил Дитор.

- Я просто уверена, что они хранят их как трофеи, - ответила я, – Кстати, а где ты раздобыл эти вещи? – спросила, указав на обноски.

- Нашлись добрые люди, помогли, чем смоги, - ответил молодой человек, отворачивая от меня лицо.

- А где ты снял угол?

- Нигде. Мне не было чем внести предоплату, поэтому я жил на улице, - честно ответил наемник. Я немного удивилась, вшей, которые сопутствуют всем бродягам, у Дитора не было, да и сам он был относительно чистым. Скорее всего, жил у того кто ему с вещами помог. И этот кто-то вполне мог оказаться молодой вдовушкой, а то и не одной, шевельнулась мысль у меня в голове.

***

Когда проснулась во второй раз, Дитор еще спал. На всякий случай, вдруг он умеет читать, я оставила записку на столе рядом с едой, а сама отправилась за вещами к принцессам. Сегодня у меня по графику был выходной, а так как Дитор был моим подопечным, значит у него тоже, хоть выспится в тепле.

Дворец нашего короля я знала как свой дом и могла найти в нём любую комнату даже с закрытыми глазами, так как часто там бывала. Тайно конечно, нагло и средь белого дня. Ведь именно днем меньше всего ожидаешь появления воришек. Проникала я во дворец из-за библиотеки, которая хранилась за ненадобностью в подземной его части. Книги, которые брала, никогда не возвращала, и совесть по этому поводу меня совсем не мучила. А вот сердце болезненно сжималось при виде слоя пыли и плесени на страницах древних и не очень рукописях. А когда-то я ненавидела читать и с легким сердцем отправляла книги в огонь. С верхними этажами дворца я познакомилась еще в прошлом столетии, когда работала личным телохранителем тогдашнего монарха.

Комнаты принцесс находились в южном крыле. Чтобы пройти незаметно, мне нужно было зайти во дворец через кухню. Во двор попасть было не проблемой даже через центральный вход, я всё-таки наемник, охраняющий порядок этого города. А дальше подняться по служебной лестнице до чердака и по крыше спокойно пройти в нужном направление.

Чердак дворца всегда был необитаем, чему свидетельствовали: свисающая с потолка до пола паутина, толстый ковер пыли, и брошенная где попало рухлядь. Идти нужно было тихо, каждый раз внимательно смотря куда ставишь ноги ибо малейший шум и меня могли услышать внизу. И я мысленно ругала нерадивых хозяев, когда задевала очередной хлам.

Добравшись до места, осторожно приподняла крышку люка и заглянула вовнутрь. Небольшая потайная комната с отдвижной стеной вела в покои старшей сестры. Я осторожно спустилась вниз и прислушалась, нет ли никого за стеной. Никакого движения не уловила, до обеда было далеко, значит, принцессы сейчас коротают свой досуг в комнате матушки за вышиванием или другой чепухой, и в спальни поднимутся только после обеда для дневного сна. Осторожно отодвинув стену в строну, я вошла в спальню. Два часа как минимум у меня было в запасе, но и на них не сильно приходилось рассчитывать.

Большая кровать с балдахином, куча сундуков, тяжелые, ярко-красные портьеры, разбросанная повсюду одежда, и редкостное зеркало на полстены, вот и все, что было у принцессы в спальне.

Моё обоняние отличалось от человеческого тем что было острее его на несколько пунктов. След взять вряд ли получится на открытом воздухе, а вот в закрытой комнате, где влажную уборку делают в лучшем случае раз в полгода, не составило особого труда уловить слабый, еле отличимый нужный запах. Дитор не соврал, он действительно был тут. Оглянув комнату еще раз, я решила начать поиск с сундуков.

Принцесс было семеро, и все погодки. Самой младшей было пятнадцать, а старшей на днях исполнилось двадцать два. Король с каждой рожденной девочкой впадал все сильнее в отчаянье, ведь он так мечтал о наследнике, пока королева не родила ему долгожданного сына.

На всех дочерей короля достойных женихов не было, вот и сидели они в девках и от нечего делать дурью маялись. Да кто их теперь такими возьмёт? Разве что, какой-то старый извращенец, на мой взгляд. Хотя, может я действительно слишком старомодна, как сказал Либка заметив, что я уж чересчур излишне сторонюсь сильного пола.

Дата добавления: 2015-08-26