Уничтожалось сразу многое, в том числе и два из трех огромных пакетов. А как их уничтожать, если в каждом по 500 листов плотной бумаги?

А откуда это известно, если их не вскрывали?

Жгли в металлической бочке и страховали себя актом: мы, нижеподписавшиеся, сжигали пакеты, при этом были вынуждены кочергой перемешивать горящие листы, но никто при этом в огонь не заглядывал... И подписались. А то возникнет потом у кого сомнение: не любопытствовали ли содержанием, сжигая. Потому акт: не любопытствовали.

Я так и представляю себе, как пакеты на 500 листов плотной бумаги запихивают в бочки. Не проще ли было приказать оставить конверты запечатанными, а вскрыть приказать только нужные? Или требовалось создать вокруг этих конвертов некий ажиотаж и ситуацию, когда кто-то мог все-таки посмотреть на них? И еще: до объявления мобилизации немцы успели захватить достаточное количество населенных пунктов, в которых были военкоматы, в которых ничего никто не успел сжечь. Наверняка к немцам в руки попали таинственные конверты. Что-то подсказывает мне, что содержание этих плакатов было настолько ужасным, что сами немцы не бросились их публиковать тут же, дабы подтвердить коварные замыслы Сталина, а тоже сожгли или засекретили! В этой связи интересен выбор Владимиром Богдановичем места, в котором он

разместил своего героя — Минск. Уже 29 июня в Минск вошли немцы, с собой у них были фотоаппараты и кинокамеры. Минск был сравнительно небольшим городом, и 500 плакатов даже на один военкомат хватило бы, чтобы заклеить весь город. А что, если по 500 плакатов получил каждый РВК? Однако в объективы вражеских кинокамер и фотоаппаратов они не попали и ни в выпусках «Германского еженедельного кинообозрения», ни на поздних фотографиях не «отметились».

А с одного из трех огромных пакетов было приказано гриф секретности снять, пакет вскрыть и содержимое использовать по назначению. Вскрыли. Внутри пачка плакатов: «Родина-Мать зовет!»

То есть что было в других пакетах — неизвестно, ибо вскрыли только один. Остальные якобы сожгли. Зафиксируем этот момент в памяти.

Плакаты расклеили в ночь на 23 июня.

Кто, неужели сотрудники военкоматов? Минимум 500 плакатов по всему городу. В условиях, когда за ночь им нужно было подготовиться к началу призывных мероприятий??? Я никогда в это не поверю. У себя пару плакатов повесить — могли. Но кататься по городу и расклеивать наглядную агитацию. Только представьте себе: военкомат. Только что объявлена мобилизация. Необходимо срочно разыскать приписанных к военкомату гражданских посыльных, которые знают свои маршруты, успеть их проинструктировать, развернуть участки оповещения, наладить связь с районными и центральным военкоматом, завезти на участки повестки.

Конечно, все эти действия заранее подготовлены, личный состав минимум раз в полгода тренировался. Но то были тренировки, а теперь началась настоящая война. И в этой ситуации вам, начальнику военкомата, предлагают все бросить и организовать расклейку плакатов. А кто призывом-то заниматься будет?

Но поступили они в декабре 1940 года. Вырисовывается картина: заготовили плакаты заранее, отпечатали достаточным на всю страну тиражом и в секретных пакетах разослали по соответствующим учреждениям. Что-то затевали. Но 22 июня Гитлер нанес упреждающий удар, и в один момент многие из тех плакатов, мягко говоря, потеряли актуальность.

А почему? Если планировали напасть на Германию, то плакаты типа «Дойдем до Берлина» или «Воткнем красный флаг в купол Рейхстага» — очень бы пригодились. А вот антияпонские плакаты или какие-нибудь антибританские вполне могли и не понадобиться. Вот только где те антияпонские и антибританские плакаты, которые немцы захватили в первые часы войны у границы, ведь не все военкоматы успели получить даже сообщение об объявлении войны? Полагаю, что Геббельс с радостью бы обнародовал советскую агитацию, направленную против Англии

Советскому Союзу пришлось вести оборонительную войну на своей территории, а заготовленные плакаты в двух других пакетах призывали совсем к другой войне. Содержание заготовленной агитационной продукции не соответствовало духу оборонительной войны. Потому приказ: уничтожить, не вскрывая. Может, то были великие шедевры, может быть, и они стали бы всемир-

но знамениты. Но художникам, их создавшим, не повезло.

А Ираклию Тоидзе повезло — его плакат (может, вопреки авторскому замыслу) получился универсальным: «Родина-Мать зовет!» А куда зовет, он не написал. Потому его плакат подошел и к оборонительной войне. Потому плакат Тоидзе и приказали расклеить по стране.

Я просмотрел много советских и несоветских плакатов времен Второй мировой войны, пытаясь отличить «оборонительные» от «наступательных». Действительно, есть плакаты, призывавшие «держать оборону» и «не отдавать ни пяди». Но такая наглядная агитация появлялась, уже когда государства вступали в войну и вынуждены были реагировать на сложившуюся ситуацию... Зато до войны и в ее начале! Достаточно посмотреть на советские плакаты, которые на самом деле вывешивались на стены домов в июне 1941 года, и вы поймете, что принципиальной разницы не существует. Вернее, она есть, но исключительно в голове Владимира Богдановича Резуна, известного широкой публике под псевдонимом Виктор Суворов.

Дата добавления: 2015-08-26