Ледокол в песках Сахары

Давайте представим себе картину Второй мировой войны без Гитлера. В Германии армии практически нет. Польская армия точно такая же, какая она и была к началу реальной войны. Французы, огородившись от немцев линией Мажино, благодушествуют, и в их армии нет ни современных танков, ни приличной авиации. А в это время на востоке: «... пять советских воздушно-десантных корпусов, десятки тысяч быстроходных танков, созданных специально для действий на автострадах (кстати, автострад на советской территории нет), десятки тысяч самолетов, пилоты которых не обучены ведению воздушных боев, но обучены нанесению ударов по наземным целям; дивизии и целые армии НКВД; армии, укомплектованные советскими зэками; сверхмощные формирования планерной авиации для быстрой высадки на территории противника; горные дивизии, обученные стремительным броскам к перевалам...» (Ледокол. Гл. 29).

Что могло помешать Сталину создать все вышеперечисленное к определенной, им самим назначенной дате? Насторожатся потенциальные жертвы?

Давайте вспомним, что Запад почему-то не насторожили военные приготовления Гитлера, который пря-

мо заявлял, что его главной задачей является пересмотр итогов Первой мировой войны. А ведь это напрямую затрагивало Францию, отнявшую у Германии Эльзас и Лотарингию, и Англию, прибравшую к рукам немецкие колонии. Сталин находился в значительно лучшем положении. Даже если бы он заявил, что его военные приготовления направлены на возвращение несправедливо отторгнутых от России территорий, всполошить это могло Румынию, Польшу, Прибалтику и Финляндию, до которых в Европе, по большому счету, никому и дела-то нет. Но ему вообще ничего не нужно было заявлять.

Вспомним, что размеры германской армии, ее состав и вооружение были прописаны в Версальском договоре. И имелись механизмы, позволяющие все это контролировать. Так что Гитлеру пришлось громко заявить, что он больше не намерен придерживаться этих ограничений, а уж потом всерьез заняться строительством вермахта. Сталин же мог все делать втихомолку. Если какие-то сведения о росте РККА и ее перевооружении и просочились бы за рубеж, истинных масштабов все равно никто представить бы не мог.

Так зачем же Сталин затеял хитрую возню с «Ледоколом Революции», если у него был гораздо более простой и, что самое главное, более выигрышный сценарий?

Представьте себе, что где-то в 1939 году (а может, и на год-другой раньше) СССР предъявляет претензии

Польше, требует отдать незаконно оккупированные поляками Западные Украину и Белоруссию. Поляки бросаются за помощью к Западу. Но лидеры Англии и Франции отвечают, что они никогда не признавали присоединение этих территорий к Польше, что официально признанная и утвержденная Лигой Наций восточная граница Польши проходит по так называемой «линии Керзона» (примерно там, где сейчас проходит граница Польши с Литвой, Белоруссией и Украиной). Так что лучше бы полякам договориться с Советами полюбовно.

Бред, скажете вы? А вот и нет, точно такой ответ получили поляки от французов и англичан 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия начала свой освободительный поход! Так что польскому правительству (обитавшему, правда, в то время на территории Румынии) ничего не оставалось, как объявить, что оно не считает Советский Союз воюющей стороной, и приказать польской армии не оказывать сопротивление советским войскам.

Есть и еще один прекрасный пример, как реагировал Запад на аналогичные требования, правда со стороны Германии — Мюнхенский сговор. Германия потребовала от Чехословакии Судеты, чехи обратились за помощью к гарантам Версальского договора (который, между прочим, подразумевал нерушимость границ в Европе) и были этими гарантами проданы с потрохами.

Может быть, в моделируемой нами ситуации поляки и не пошли бы на мировую, так что Красной Армии пришлось бы начать войну (точнее, локальный конф-

ликт). Какова тут была бы позиция Запада? Может, они тут же объявили бы войну СССР? Сомневаюсь. Вся предвоенная политика Запада указывает, что воевать ни Франция, ни Англия категорически не желали. Так что, в самом худшем случае, Советский Союз строго предупредили бы, что если Красная Армия перейдет «линию Керзона», это будет объявлено агрессией со всеми вытекающими последствиями.

Впрочем, ладно, Англия и Франция объявляют войну СССР, но что они при этом делают? Максимум то же, что в реальности после объявления войны Германии. Т.е. мужественно стоят на своих границах. Ведь между Францией и Польшей находится мирная и нейтральная Германия. Чтобы начать какие-то военные действия против СССР с территории Прибалтики, Румынии или Финляндии, нужно предварительно с ними договориться, да и времени на переброску туда более-менее крупных сил понадобится немало. А времени-то у Запада совсем нет. Вермахту на разгром Польши понадобилось две недели, РККА справилась бы за одну неделю. Еще пару дней положим на разгром рейхсвера. Через сколько часов советские автострадные танки смогли бы прокатиться по Германии и выйти к ее западным границам, можете подсчитать сами. Да и перевозка всех остальных частей Красной Армии по отличным германским железным дорогам не заняла бы много времени.

Таким образом, к тому времени, когда французы с англичанами закончили бы мобилизацию, вся Красная Армия уже стояла бы вдоль германо-французской гра-

ницы. Рискнули бы союзники начать наступательные действия? Сомневаюсь. Так что началась бы «странная война», которая закончилась бы точно так же, как она закончилась в реальности, только вместо вермахта крушила бы Францию Красная Армия. А ей это сделать было значительно проще, потому, как нам это показал В. Суворов, у нее были лучше и танки, и самолеты, и артиллерия.

Так что ЭТУ Вторую мировую войну явно выиграл бы Советский Союз. Так зачем же был создан «Ледокол Революции»?

Собственно, Владимир Богданович дал нам ответ на этот вопрос в самой первой своей книге. «Сталин терпеливо ждал последнего аккорда германо-британской войны — высадки германских танковых корпусов на Британских островах.

Если бы Сталину удалось убедить Гитлера в том, что СССР — нейтральная страна, то германские танковые корпуса были бы, несомненно, высажены на Британские острова. И тогда...

И тогда сложилась бы поистине небывалая ситуация. Польша, Чехословакия, Дания, Норвегия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Югославия, Франция, Греция, Албания больше не имеют ни армий, ни правительств, ни парламентов, ни политических партий. Миллионы людей загнаны в нацистские концлагеря, и вся Европа ждет освобождения. А на европейском континенте только всего и осталось, что полк личной охраны Гитлера, охрана нацистских концлагерей, германские ты-

ловые части, военные училища и... пять советских воздушно-десантных корпусов, десятки тысяч быстроходных танков, созданных специально для действий на автострадах (кстати, автострад на советской территории нет), десятки тысяч самолетов, пилоты которых не обучены ведению воздушных боев, но обучены нанесению ударов по наземным целям; дивизии и целые армии НКВД; армии,, укомплектованные советскими зэками; сверхмощные формирования планерной авиации для быстрой высадки на территории противника; горные дивизии, обученные стремительным броскам к перевалам, через которые идет нефть — кровь войны». (Ледокол. гл.29).

Видите, как все просто. Вермахт ушел на острова, так что ВСЮ ЕВРОПУ Красная Армия могла захватить практически без сопротивления.

Теперь становится понятно, что «Ледокол Революции» должен был сокрушить не только континентальную Европу, но и Британию. Или хотя бы связать ей руки настолько, чтобы она не смогла помешать Сталину захватить весь континент. Конечно, англичане после того, как немецкий десант перестал получать снабжение из Германии, справились бы с ним. Но Британия была бы настолько ослаблена, что не только не смогла бы вмешаться в события в Европе, но и сама пала бы, после того как на ее территории высадились хотя бы пара-тройка воздушно-десантных корпусов РККА.

Однако, разобравшись с причиной строительства «Ледокола Революции», мы опять упираемся в воп-

рос, почему же Сталин решил «ударить в спину Гитлеру» до того, как тот выполнит свою главную задачу?

Планов громадье

Если оставить в неприкосновенности тезис «Сталин создал Гитлера», придется признать, что воспользоваться плодами своих трудов летом 1941 года Сталин не мог. Задачу, намеченную им для Гитлера, тот еще не выполнил, так что нужно было ждать дальше.

Можно предположить, что Сталин решил сокрушить Гитлера раньше срока потому, что понял, Гитлер не может или не хочет выполнять свою задачу. Вроде бы сам Владимир Богданович на это указывает: «Но быстрое падение Франции и отказ Гитлера от высадки в Великобритании (об этом советская военная разведка знала в конце 1940 года) спутали все карты Сталина. Освобождение Европы было передвинуто с лета 1942 года на лето 1941-го». (Ледокол. Гл. 5).

Правда, уже во второй своей книге {«День М») В. Суворов начинает себе противоречить. Рассказывая о громадном призыве 1939 года, он пишет: «И не мог Сталин и его генералы не понимать того, что осенью 1941 года небывалый призыв 1939 года предстоит отпустить по домам... Следовательно, проводя массовый призыв осенью 1939 года, Сталин устанавливал для себя максимально возможный срок вступления в войну — лето 1941 года. Если бы Сталин планировал нападение на 1942 год, то массовый призыв он прово-

дил бы в 1940 году». (День М. Гл. 16). Значит «быстрое падение Франции» Сталин в 1939 году явно предвидел.

Ни при чем оказывается и «отказ от высадки в Великобритании». Потому как использовать «небывалый призыв 1939 года» все равно можно только в 41-м, независимо от того, чем занят вермахт.

Значит, Сталин изначально планировал освобождение Европы на лето 1941 года. Но по какому сценарию?

В случае, если «вермахт уйдет на острова», действовать по планам, претворение в жизнь которых описано в 33-й главе «Ледокола», просто глупо. Стало быть, должен был существовать еще какой-то план. Вернее, главный план «удара в спину Германии». Тот, который разрабатывался, если верить В. Суворову, еще с середины 20-х годов.

Но одного этого плана недостаточно. Вспомним: о том, что Гитлер раздумал высаживаться в Великобритании, «советская военная разведка знала в конце 1940 года». А ведь по первому плану предполагалось, что: «... на европейском континенте только всего и осталось, что полк личной охраны Гитлера, охрана нацистских концлагерей, германские тыловые части, военные училища...». Но если это не так и в Европе остался практически весь вермахт, нужно составлять новый план.

Владимир Богданович в 32-й главе «Ледокола» пишет: «... перед войной советские штабы не разрабатывали планов обороны и не разрабатывали планов контрнаступлений. Может быть, они вообще

ничего не делали? Нет, они усиленно работали. Они разрабатывали планы войны». Но какой именно войны?

Если собрать вместе все, что В. Суворов пишет в своих книгах о советском планировании непосредственно перед войной, получается, что разрабатывался именно тот план, реализация которого описана в 33-й главе «Ледокола». То есть план превентивного удара.

Но ведь «Сталин в возможность немецкого нападения не верил», значит, по крайней мере, до весны 1941 года, когда началось сосредоточение немецких войск для «Барбароссы», наш Генеральный штаб должен был составлять какой-то другой план. В нем должно было учитываться, что немецкие части находятся на удалении от наших границ, а авиация противника разбросана по всей Европе.

Но и двух планов мало. Из того, что «Сталин в возможность немецкого нападения не верил», следует, что он вообще не мог планировать вести войну по тому сценарию, который описан в 33-й главе «Ледокола». Ведь план этот годится только для разгрома подготовившегося к агрессии противника. Значит, нужно искать (или придумывать) третий план — тот, по которому РККА могла бы разгромить противника, изготовившегося к обороне. Причем в этом плане должны быть учтены все уроки, которые Красная Армия вынесла из опыта Зимней войны. То есть как должны были бы действовать наши войска, создай немцы в Польше полосу обеспечения и выстрой они оборону где-то в глубине своей территории.

Теперь вспомним любимый вопрос В. Суворова и его последователей: «Если СССР в 41-м готовился обороняться, то где план этой обороны?» Аргумент действительно сильный, если отсутствует план, об обороне говорить не приходится. Однако наступать без плана еще труднее, чем обороняться. А мы только что выяснили, что отсутствуют целых три плана, которые последовательно должен был бы разрабатывать наш Генштаб, если бы СССР с самого начала собирался «ударить в спину Германии».

Я понимаю, что «коммунисты давным-давно почистили все архивы», так что обнаружить эти планы невозможно. Но Владимир Богданович или кто-то из его верных сторонников должен хотя бы описать, как могли выглядеть эти планы. И совершенно точно указать, как по ним должна была действовать ужасно агрессивная советская авиация, способная выполнить одну-единственную задачу — захватить господство в воздухе внезапным ударом по аэродромам противника.

Теперь вернемся к тому, с чего мы начали. Т.е. с утверждения поклонников В. Суворова, что ему удалось, применив навыки разведчика, вскрыть истинную картину военных приготовлений СССР. Как мы только что установили, картина эта далеко не полна, в ней отсутствуют целых три плана «освобождения Европы». Более того, по ходу анализа книг Владимира Богдановича нам удалось установить, что картина эта весьма противоречива. Причем противоречий в ней гораздо больше, чем в картине, нарисованной «коммунистическими фальсификаторами».

Выводы я вам предоставляю делать самостоятельно. Но хочу отметить, что в этом кратком очерке я применил для анализа произведений В. Суворова только одну из многочисленных методик, применяемых в разведке для анализа поступающей информации. Далее, следуя канонам профессии, следовало бы применить другую, позволяющую распознать, что именно пытались от вас скрыть, подсовывая фальшивую картину. Смею вас уверить, что результаты применения этой методики к трудам Владимира Богдановича дают совершенно поразительные результаты.

Но это, как говорит В. Суворов, «тема для отдельной большой книги».

Дата добавления: 2015-08-26