Мишень.

Только когда погасла надпись «пристегните ремни», Том понял, что обратного хода у него нет. А что его ждет впереди, он понятия не имел. Что?! Чем больше он задавался этим вопросом, тем меньше видел на него ответ. Устало потерев глаза, он положил на колени свой рюкзак, готовясь к выходу. До момента истины времени оставалось всего ничего, а ни одной стоящей мысли в голове не было.

Все произошло так быстро и неожиданно, что он попросту не знал, с какой стороны нужно начать раскручивать ситуацию.

Он вытряс из Жени все, что было можно, абсолютно точно. Вот только яснее от этого не стало. Ведь мальчишке тогда в голову не пришло даже узнать ее имя, у него были свои цели. Да и в подобной ситуации она повела себя достаточно осторожно, не оставив никакой информации о себе, что логично. Одно определенно ясно, что это женщина с французским акцентом. «Худая и старая», - как смог описать ее Женя. Хотя, «старая» – понятие для шестнадцатилетнего мальчишки тоже весьма растяжимое. Как оказалось после долгих расспросов, и Том для него «нуу, тоже старый».

В любой другой ситуации, Том, наверное, посмеялся бы над таким определением для себя, подзатыльник бы дал, но там, в больнице, ему было не до смеха. Он бился над Женей долгое время, не жалея обоих, выматывая своими нудными дотошными вопросами, а сейчас казалось – все было впустую, они ничего не выяснили.

- Ты что-нибудь ей передал? Я про информацию.

- Нет. Сначала не мог сообразить, как это сделать… потом, потом не хотел…

- Что она говорила? Угрожала? Что она вообще хотела? Нах*ра она все это замутила?

- Не знаю… она все время спрашивала про банковские счета, и где они открыты… Угрозы… так, чтоб страху нагнать. Для профилактики, понимаешь? Она мне платила… она меня покупала…

- О себе что-то рассказывала? Подумай, может быть, вскользь, когда-то случайно? Вспоминай!

- Я не знаюююююю!

Слезы текли по впалым щекам мальчика, а Том, целуя холодные пальцы, не отступал, наседая все больше.

- Ладно, оставим ее. Что про Билла тебе известно?...

Том тяжело поднялся на ноги. Его покачивало от нечеловеческого напряжения, выпавшего на его долю за последние сутки. Темные круги под глазами говорили об этом лучше любых слов.

Он надеялся, что с Биллом ничего страшного не случилось. Хоть это и явные дилетанты, но и они должны понимать, что по отдельности близнецов обрабатывать нельзя – второй, как бы там не было, тут же объявится. Операция должна проходить одновременно – так думал Том. И от этого маята на душе чуть успокаивалась.

- Что мы имеем? – рассуждал он, сидя на Женькиной кровати уже под утро. – Я… и Билл, нас хотят достать…

- Хотят... Может, ты позвонишь ему? Может, у него тоже что-то новое в жизни происходит?

- Новое?! Хм… мне раньше казалось, что это слово звучит более оптимистично. Да и, бл*дь, палиться звонком в такое время. Сколько там у нас…

- Пять сорок…

- Это не вариант. Тем более что не известно, кто может быть рядом с ним сейчас.

- Как это, кто?! А ты сам-то не в курсе на счет половой жизни брата?

- Вот отъеб*лся бы ты с такими вопросами… Баба точно не косоглазая была?

- Б*я, ты, что думаешь, мы друг другу глазки строили?! Да обычная, говорю же, худая и старая! Я хоть и видел ее один раз, и тот зимой, но если бы она была японкой, или кто она там, поверь, я бы заметил!

- Ладно, проехали… хотя, это был мой единственный кандидат…

- Может, она не сама все это замутила и есть кто-то над ней?..

- Ой, шел бы ты со своими догадками! Кто над ней может быть?! Она сама-то нормального исполнителя не смогла найти. Если, конечно, все так, как ты говоришь и тебе можно верить…

- Том! Ну, не начинай заново! Я умоляю тебя! Я не вру! Она меня случайно встретила!

Трясущиеся губы Женьки, хоть и заставляли сотни острых иголок впиваться в сердце, но Том не останавливался.

Том задыхался в душном рукаве, утиными шажками добираясь до здания аэропорта. И дергался сильно – на ближайший рейс билеты были только бизнес-класса, и быть узнанным в этой плотной массе людей не составило бы труда никому. Поглубже натянув капюшон на лицо, он обливался потом. Мысль совсем не шла.

- А как она тебе про мою ориентацию сказала? – Том, вытянувшись в струнку, аккуратно выдохнул дым в открытую форточку, стараясь не смотреть на мальчишку во время вопроса.

- Ну, просто…

- У тебя все, с*ка, просто! Просто на иглу сесть! Просто человека подставить! Просто с жизнью покончить!!

- Томочка, не кричи, пожалуйста!

- Напряги извилины-то… «просто»!

- Она сказала... сейчас-сейчас… что-то вроде: «ты глазки ему построй, он год уже на сухом пайке, и ему нравятся тощие задницы»…

- Так и сказала?

- Ну, типа того… про год и задницы – точно…

- П*здец…

Том сидел на заднем сидении в такси, нервно теребя лямку рюкзака. Водитель попался какой-то неопытный – машина дергалась, все время создавая аварийные ситуации. Расслабиться и здесь не получалось. Том неотрывно следил за дорогой. Что ж за невезенье-то такое?

- Них*ра не понимаю, - вздохнул Том уже в дверях палаты. – Мне ехать пора, а ситуация совсем не прояснилась…

- Я не знаю, что еще могу сказать… Спроси что-нибудь…

- Да что с тебя возьмешь-то, тупезень ты мой…

- Не хочу, чтобы ты туда ехал! Вот так, ничего не понимая!

- Ладно, не истерии… раньше надо было думать…

- Томочка, ну, простииии! У тебя есть еще минут двадцать, я знаю. Давай еще раз все проговорим.

- Х*р с тобой… давай.

- Так. Баба из Франции. У тебя и твоего брата бабло тиснуть хочет.

- Ну, типа этого.

- У тебя появился я. А у Билла – неизвестно…

- Ага, у него, вроде, девка косоглаза только. Но вряд ли она о моей… хм… ориентации в курсе.

- А должна быть тетка, которая в курсе. И которой своего бабла явно не хватает…

- Х*й знает! Ебуч*й ребус какой-то!

- Так-так-так, - прошептал Том, азартно барабаня пальцами по сидению машины.

Водитель с подозрением на него посмотрел, но от комментариев воздержался.

Мутная идея шевельнулась где-то внутри и теперь казалась все реальней и правильней с каждой минутой. Бабла нет, работа топорная – пацана с улицы привлекли явно не профи. Еще и про ориентацию Тома знают. Косоглазая отпадает – вряд ли Билл ей про их отношения рассказывал, а о других никто не мог знать. Этот человек, или его сообщник близок Биллу. Кто?.. Кто близок Биллу?..

- А телефон? Она тебе звонила, - вдруг оживился Том.

- Вот именно, что она звонила, я не знаю ее номера… он не определялся…

- Вот с*ка! Ладно, мне пора ехать.

- Поцелуешь меня?..

Шурша покрышками, машина подъехала к вилле и замерла перед лужайкой. Том расплатился с водителем и, сделав пару глубоких вздохов, открыл дверцу. Ему не хватило буквально нескольких минут, чтобы обдумать до конца свое предположение. Совсем немного времени, чтобы понять свою линию поведения.

«Да и фиг с ним», - подумал Том, поднимаясь на крыльцо. Главное, что он почти уверен в своем решении, и дай Бог, чтобы оно оказалось верным.

Войдя в дом, он тихо закрыл за собой дверь, но, видимо, слух у прислуги идеальный. Буквально через минуту Луиза впорхнула в холл и остановилась на полдороги от неожиданности. Впрочем, со своими эмоциями она справилась мгновенно.

- Добрый день, месье Каулитц, - голос ее хоть и был чуть взволнован, но выражал почтение и любезность. – Месье Каулитц не предупредил о Вашем визите, но я немедленно все организую.

- Билл не в курсе, что я здесь.

- Вот как?.. Тогда я сейчас же сообщу.

- Он дома?

- Да, месье. Одну минуту, я доложу о Вашем прибытии.

Луиза чуть склонила голову, в знак уважения и, развернувшись, уже хотела бежать к хозяину.

- Не нужно сейчас докладывать. Позже.

- Как это, не нужно? – Луиза явно была в замешательстве. – Я обязана.

- Да что ты говоришь! А что еще входит в твои обязанности, а?

- О чем Вы говорите? Я не понимаю, - брови ее удивленно поползли вверх.

- Не понимаешь, значит. Хорошо. Я вот тоже никак не возьму в толк, давай вместе подумаем.

Том снял с плеча рюкзак и по-хозяйски плюхнулся на диван. Он дико нервничал, боясь ошибиться, но старался не выдавать свое состояние. Он медлил, не зная, что именно сейчас говорить, но отступать был не намерен.

- Подойди сюда, Луиза. Успеешь к Биллу сбегать, - он хлопнул по сидению рядом с собой. – Хочу с тобой посоветоваться.

Горничная медленно подошла. Поведение Тома, конечно, выходило за рамки обычного, и это могло напугать девушку.

- Садись.

Луиза присела на краешек дивана. Том внимательно следил за ее реакцией.

- Молодец. Так вот на счет твоих обязанностей. Скажи, с каких это пор, помимо этого дома и прихотей моего брата, тебе вменили в обязанность благоустройство моей личной жизни?

- Что?? О чем Вы? – Луиза развернулась к нему всем корпусом, пожирая полным удивления и непонимания взглядом.

- Нет? В обязанности не входит? Это ты, получается, по своей инициативе хлопочешь?

Переть на пролом – единственный шанс Тома докопаться до истины.

- Да что Вы несете, месье Каулитц?!

- Ну, как же. Кто ко мне маленького хорошенького мальчика приставил, разве не ты?

- Какого мальчика? С чего Вы взяли?

У Тома кровь стучала в висках, руки буквально ходуном ходили. Он старательно следил за тем, чтобы не схватиться по привычке край футболки, это выдаст его с головой.

- Ну, перестань, Луиза. Я же не Ойген, передо мной не нужно комедию ломать.

«Будет полный п*здец, если я промахнулся», - отчаянно пронеслось в голове.

- Какой Ойген? Какая комедия?! Месье Каулитц, Вы пьяны?!

Луиза вскочила с дивана, повышая голос на Тома, но тот ловко перехватил ее запястье, не давая убежать.

- Стой, с*ка! Я все знаю, Ойген мне все про тебя рассказал!

Затрепыхавшаяся было девушка на мгновение замерла, поднимая на него полный страха взгляд. Доля секунды, всего лишь один короткий взгляд, но этого хватило, чтобы Том почувствовал свою победу.

- Не понимаю, о чем Вы!

- Я тоже них*я не понимаю! Вот приехал у тебя спросить – что ж ты за тварь такая, мальчишку зеленого в свои бл*дские игры впутывать?!

- Да Вы с ума сошли! Отпустите меня немедленно! Я охрану позову!

- Зови-зови, они тебе мозги вправят.

- Вы не имеете права! На каком основании Вы так со мной разговариваете?!

- Ох, как мы заговорили! На основании слов Ойгена…

- Да что он мог сказать?! Он сам не знает ни черта! – сиреной заорала Луиза и тут же, испугавшись, осеклась.

Том довольно улыбнулся, отпуская руку горничной. Повисла тяжелая пауза. Луиза больше не спешила убегать, понимая, что уже поздно. Том, убедившись в своей правоте, переводил дух. Перенервничал он невероятно, нажимая на девушку, и теперь просто собирался с мыслями.

- Знаешь, я в своей жизни много разных м*даков встречал, но таких, как ты – ни разу. Змея. Нах*я ты это делала? Еще и счета… денег не хватает? Так сказала бы Биллу, он бы тебе не отказал.

- Не отказал? Да что ты вообще знаешь обо мне?! Что вы оба обо мне знаете?! Не отказал? Он ко мне, как к мебели относится! Я же для него пустое место!

- Ой, вот только не прибедняйся, - отмахнулся Том, совершенно не желая слушать ее оправдания.

- Вот! Яркий пример! Кому интересны мои проблемы! Кому нужны мои дела! Тебе? Ему? Ха, как бы не так! Я должна кормить, поить, нянчить, аспирин по утрам приносить, лечить, на ночь одеяльцем укрывать, по первому звуку колокольчика прибегать, но избави меня Бог о себе заикаться!

- Слушай, если у тебя проблемы с Биллом, то можно было просто сесть и обсудить их. Я тут при чем? Зачем ты подкладывала под меня мальчишку, да еще наркомана?

- Ты при чем? Да ты такой же! Сколько я натерпелась, когда вы ругались! Сколько я с ним нянчилась, когда ты сбежал! Сколько я соплей подтерла и истерик перенесла! Оооо, никогда не забуду.

- Но это твоя работа, в конце концов! Тебе за это платят! Или недостаточно?

- Да при чем здесь деньги! – Луиза взмахнула руками в запале. – Я в этом доме больше пяти лет, сносила все, что вытворял Каулитц, а ты знаешь, на что он способен. И я бы долго еще здесь могла прожить, потому что привыкла, потому что… да какая теперь разница!.. После твоего появления, моя жизнь стала ужасна. Господи, я вздохнула с облегчением, когда ты сбежал, но я должна была утешать его! Утешать и успокаивать. Представляешь, каково это?

Том лишь пожал плечами. Луиза действительно давно служила в доме брата и воспринималась уже практически членом семьи, нянькой, почти мамой. Добрая квочка, к которой всегда бежал Билл, что бы не случилось. Она была для него тихой гаванью. И Том решительно не понимал, почему теперь ей это так претит.

Луиза выдернула цветы из вазочки и зло швырнула их в Тома.

- Ничего ты не понимаешь! Потому что такая же дрянь, как твой братец. Не видите ничего вокруг, не цените хорошего! Я нисколько не раскаиваюсь в том, что сделала. Жаль только, что не получилось вас разорить. Может быть, тогда удалось бы сбить вашу спесь!

- Аа, это ты наказать хотела, - начал понимать Том. – Только вот, за что?

- Да, я бы тоже хотел знать, за что нас разорять? И вообще, что здесь происходит? – раздался голос Билла.

Луиза и Том синхронно вздрогнули от неожиданности, оборачиваясь к нему.

- А ты!.. Ты! Бесчувственное животное! – выдохнула горничная.

Билл округлил глаза, переводя недоуменный взгляд с одного на другого.

- Сначала он появился, - Луиза ткнула пальцем в сторону Тома. – Ладно, покрутил хвостом и убрался восвояси, но когда появилась эта, - девушка показала на потолок, - моя жизнь превратилась в кошмар! Это стало последней каплей. Зачем? Зачем, я спрашиваю, все это? Почему я должна утешать в промежутках между твоими интрижками? А потом еще я же должна подавать твоим пассиям завтраки в постель! Невыносимо!

До Тома постепенно стали доходить ее слова. Ну конечно, неразделенная любовь, как он сам не догадался! Насколько Том помнил, Луиза, нанимаясь на работу в этот дом, сначала попала в постель Билла, а уж потом он показал ей, где кухня. Но ни Том, ни сам Билл никогда не воспринимали всерьез такое положение дел, скорее, как бонус, приятное дополнение. Она всегда была слишком покорна, безропотна и, считалось, что такая ее отдача, в принципе, часть работы. Кто же мог подумать, что все так сложно.

- Когда-то у меня были светлые, чистые понятия об отношениях между мужчиной и женщиной, - устало продолжила Луиза, - но здесь все как в кривом зеркале, искажено до неузнаваемости. Я ненавижу тебя за это, просто ненавижу! Хотела наказать тебя, заставить раскаяться… чтобы ты приполз ко мне за помощью. Может быть, если бы ты лишился своих счетов в банках, все изменилось бы… я бы смогла за себя отомстить.

И Том, слушая ее, вдруг стал осознавать, что сам, в принципе, не далеко ушел от Луизы. Он сам старался сделать ему больно. Своим молчанием, отчуждением, грубыми, резкими словами отталкивая брата. Том был почти благодарен Луизе за ее рассказ, по-другому, он, наверное, не увидел бы себя со стороны, не понял бы, что нельзя мстить другому человеку за свои разочарования, нельзя делать объектом своих нападок, вымещать на нем свою злость. Если действительно кого-то любишь, нужно приложить все усилия для того, чтобы этот человек был счастлив, а не делать его мишенью для метания ножей. Том вспомнил, как целый год убегал от Билла, лишая брата своего внимания, что где-то глубоко в душе он понимал, насколько тяжело это было для Билла, и от того получал своеобразное удовольствие.

- Прости меня, - прошептал Том едва слышно.

Себе человек может простить и смертные грехи, а вот своим близким порой не прощаются даже маленькие слабости… Что уж говорить об измене, куда уж заикаться о предательстве. За такое можно навеки расстаться даже с самыми близкими людьми, ведь чтобы простить такое, нужно переступить собственную гордыню, а это не под силу многим из нас. Когда же Билл, прочитав по губам слова Тома, коротко кивнул, пытаясь улыбнуться даже в такой ситуации, на сердце стало легче. Значит, еще не все потеряно для них.

Дата добавления: 2015-08-26