Проверка на прочность. Экзамен не сдан.

«Я вынужден презирать мир, который и не подозревает, что музыка – это более высокое откровение, чем вся мудрость и философия», - сейчас Том готов был подписаться под каждым словом великого Людвига ван Бетховена. Лучше и сказать нельзя. Особенно, про презрение.

Том кипел от негодования, меряя широкими торопливыми шагами свой путь до стоянки, где находилась машина. Домой, скорее домой. Подальше от этой суеты и остолопов в галстуках!

Деловая встреча настолько взвинтила ему нервы, что он, наверное, впервые за последние полгода повысил голос на своего агента. И вылетел из кабинета, как ошпаренный. Но по-другому он просто не мог. Музыка, наполненная его любовью, в которой жила его душа, в которую он вкладывал всего себя, превращая собственные переживания и эмоции в завораживающие, казалось, льющиеся из самого сердца звуки, видите ли стала «слишком депрессивна»! Ему посоветовали «добавить ритма и оптимистичного настроения»!

- Штульц осел! – выплюнул Том, едва оказался за пределами бизнес-центра, где проходила беседа.

Очень хотелось закурить, но он забыл сигареты в машине. Потому, увеличив скорость, буквально бегом понесся к многоуровневой парковке, принадлежащей центру.

Сколько бессонных ночей он провел, создавая эту мелодию, так буднично обруганную агентом. Сколько мучений и сомнений пришлось преодолеть, чтобы услышать это. И главное – швырнул бы уж в лицо раскритикованный материал! Так нет же, убрал аккуратно в свою папочку и новый контракт жирным пальчиком подтолкнул к Тому по столу, вроде как, это он на будущее «посоветовал». Так и хотелось Тому эту бумажку с печатями в лоснящуюся физиономию швырнуть, но он смог сдержаться. По крайней мере, все живы.

Было время, он и думать не хотел о том, чтобы продавать свои произведения. Но настырный Штульц достал его, задев нужную струну в его сознании – быть востребованным, как бы там ни было, для Тома оставалось важным. А Штульц, надо признать, оказался неплохим психологом и знатоком своего дела. Композиции Тома расходились, как горячие пирожки, попадая в руки молодых (и не только) рок-исполнителей, взлетая на первые места музыкальных чартов. И у Тома появилось новое развлечение – слушать слова, наложенные на его музыку, превращающие им созданные звуки в песни. Продавая каждую новую мелодию, он с нетерпением ждал ее слов.

Так какого ж черта Штульцу теперь нужно?! Как Том должен был добавить оптимистичного звучания? Добавить мотивчик из новогодней детской песни? Или писать с праздничным колпачком на голове? Как объяснить этому человеку, что музыка идет от сердца, которое, уж простите за тривиальность, успешно растоптано самым близким человеком и давно не может радостно пускаться вскачь при одном лишь желании Тома?

Том с досадой махнул рукой, заходя на стоянку.

Ничего, все наладится. Нужно просто покурить, успокоиться. Может быть, отдохнуть какое-то время. Съездить куда-нибудь. Только не во Францию, иначе отдых обернется новыми проблемами, чего очень не хотелось… Но вот же, какая занятная штука – в мире сотни стран, а как только мысли заходят об отдыхе, первой на ум всегда приходит Франция. Нужно с этим как-то бороться.

- Эй, аккуратнее! – от мыслей Тома отвлек непривычный шум, царивший на стоянке. – Это еще что такое?!

Его возмущение привлекло внимание ребят, беснующихся вокруг машин. Неумелые трюки одних и почти профессиональные акробатические этюды других на миг оборвались, и толпа мальчишек в считанные секунды окружила Каулитца. Их движения были настолько быстрыми и четкими, что Тому стало некомфортно от невозможности контроля ситуации за своей спиной. Чертовы паркурщики! С приходом зимы они переместились на многоуровневые автостоянки под навесом и крыши зданий, досаждая остальным жителям города.

Том замедлил шаг, одновременно вспоминая, где именно он оставил машину и определяя ее местоположение визуально. Шпана все продолжала крутиться у него перед носом, вызывая в нем с каждым пересекающимся взглядом новую волну раздражения. Они не оставляли Тома все время, пока он шел к своему автомобилю, изредка пытаясь нарушить его личное пространство и отпуская глупые, свойственные малолетнему уличному общению, шуточки, тем самым стараясь спровоцировать его на конфликт, но Том прекрасно понимал, чем это грозит. Нельзя в данной ситуации повернуться и посмотреть назад, иначе то, что происходит перед лицом останется без контроля. Что выбрать?! Он решил, не поворачиваясь, идти вперед.

Завидев свою машину, Том облегченно выдохнул. Подошел к двери и, не вынимая ключи из кармана куртки, отключил сигнализацию и открыл дверь. Он хотел уж было сесть, но не успел. Один мальчишка нагло втиснулся между ним и машиной, широко улыбаясь и дерзко глядя прямо в глаза.

- Неплохая тачка! – с усмешкой сказал он, по-хозяйски положив руку на открытую дверцу.

- Завидуй в стороне от моей машины, - процедил Том.

- А я обычно не завидую, я всегда получаю то, что захочу! – с гордостью констатировал наглец, оглядываясь на друзей, которые тут же одобрительно загудели.

Шакалы в стае тоже ищут поддержки друг друга.

Том лишь стиснул зубы. Вступать в перебранку с малолетками не было никакого желания. Но и безучастно стоять, молча снося их глупые нападки, было, по меньшей мере, нелепо.

«Попадись ты мне один, с*чонок. Вот тогда точно получишь!», - мысленно мечтал Том, пока парнишка демонстрировал свою удаль друзьям, беспричинно пытаясь достать его классическими, старыми, как мир, репликами.

- Ну, что растерялся? Дай прокатиться! – самоуверенно потребовал он, вызывая поддакивающие возгласы всей шайки.

Том, перебарывая искушение двинуть с локтя по смазливой роже самоуверенного мальчишки, снисходительно улыбнулся, сжимая кулаки в карманах.

- Эй, алло?! Ты вообще как, нормально слышишь?! - он пальцем демонстративно указал на свое ухо – Эй ребята, да, по-моему, он проблемный какой-то?! – с издевкой кидая фразу назад, обратился он к своим.

- Уйди с дороги, клоун, а то проблемы могут быть у тебя! - почти спокойно посоветовал Том, решив, что пора заканчивать эту комедию.

Тут же физически ощущая, как подобрались и напряглись шалопаи, впиваясь в его затылок колючими взглядами. На всякий случай прикинув их количество и свои первые действия, если произойдет нападение, Том замер в ожидании реакции.

- Клоун здесь один, - ответил заводила, вмиг став серьезным. – Тот самый, что молча улыбается, когда его прилюдно опускают.

- Прилюдно? Где ты здесь людей-то увидел? Не льсти себе и остальным! А как отпускают, ты еще и не знаешь!

- Ха, а я смотрю у тебя большой опыт в этом! Что, так часто опускали?! И…

- Я сейчас с тобой им поделюсь, – грубо перебил Том, порядком утомившись бестолковым разговором.

Ухватив мальчишку за плечи, без труда приподнял его, удивляясь легкости долговязого тела, и переставил в шаге от машины, тем самым освобождая облюбованную хулиганишкой дверь. Дальнейшие действия были совершены молниеносно. Бросок к машине. Удар в челюсть верзиле, решившему преградить путь. Ключ. Зажигание. Хлопок двери. Рывок с места.

Уворачиваясь от столкновения со шпаной, со злостью атаковавшей машину, Том по максимуму вывернул руль, успев, однако, кинуть взгляд на своего недавнего собеседника. Тот вскинул руку вверх, заставляя остальных отступить, пропуская автомобиль. Когда машина поравнялась с ним, мальчишка широко улыбнулся, посылая шутливый воздушный поцелуй, окончательно сбивая Тома с толку.

- Кретин! – совсем несолидно рявкнул Каулитц и, до отказа выжав педаль газа, рванул со стоянки.

Отвратительный день словно проверял нервы на прочность. Неприятная сцена с паркурщиками добила своей нелепостью. Маленький засранец. До сих пор в ушах звенели его вздорные слова и веселый смех, вынуждая Тома доливать себе очередную порцию виски.

Не стоило сегодня вообще выходить из дома. Пусть Штульц сам теперь приезжает, если ему это так надо. Том сыт по горло этим холодом, пробками, гнусными пешеходами и тупой шантрапой. О, особенно последним! Наглый, самоуверенный, непроходимый и шумный, как продавцы на Блошином рынке. Чего он привязался-то? Мерзкий юнец!

Том пытался стереть из памяти яркий, словно живой образ лихого мальчишки с улыбающимися синими глазами и сложенными в издевательский поцелуй губами…

- Да твою же мать! – зло высказал вслух Том, пьяно мотая головой. - Что за хр*нь в голову лезет?!

Отставив пустой стакан, он нетвердым шагом побрел в спальню, чтобы забыться тяжелым, безрадостным сном.

Дата добавления: 2015-08-26