Часть 12.2

Пустые коридоры множились, двоились и разветвлялись. Ковры съедали торопливый звук моих ботинок, и я только слышал собственное бешено бьющееся сердце и тяжелое дыхание. Казалось, стук из груди отдавался от стен и его слышал весь город, не то что «IMPERIA». Лицо горело, виски пульсировали, по венам бежал кипяток адреналина. Меня впервые так выносило от страха. Пиздец, Владлен был невменяемый, от его взгляда до сих пор торкало.
Свернув в очередной раз, я налетел на запертую неподдающуюся дверь. Развернулся с намерением бежать в другую сторону, как меня с силой впечатали в стену лицом, и я охнул от боли, считая искры перед глазами.
– Попался, зверёныш.
Владлен скрутил мне руки за спиной и еще раз ткнул в стену.
– Недалеко же ты убежал, неудачник. У тебя был шанс.
– Пусти!
– Обязательно.
Он рванул на себя дверь напротив и впихнул меня в комнату, а я еле удержался на ногах. Комната никак не порадовала своей необитаемостью. Неярко светил одиночный плафон, и я быстро огляделся: комната после ремонта, стоял запах краски, диваны и кресло были упакованные в целлофан, какая–то тумба, свернутый палас у стенки, окна залеплены пленкой. Берсеньев хлопнул дверью и глухим щелчком запер замок. В два шага настиг меня и ударил наотмашь по лицу. Перед глазами снова все поплыло. Он швырнул меня на один из диванов, но я съехал по скользкой пленке на пол. Минутная борьба и возня, и Владлен прижал мою голову к дивану, заломил руки вверх, а коленом уперся в поясницу.
– Отпусти, сука! – орал я. – Отпусти!
Он наклонился к моему уху и зловеще прошипел:
– Кричи громче, звереныш. Тебя здесь все равно никто не услышит.
И это правда. Второй этаж был пуст, а сюда, в ремонтируемую зону, никому и в голову не придет заглянуть. От беззащитной позы накатывал ужас и выбивал воздух из легких. Владлен грубо схватил меня за волосы и потянул вверх, неестественно выгибая шею. Позвонки жалобно хрустнули.
– Значит, отрабатываешь только один долг? – со злостью спросил он, прижимая губы к уху.
– Только... свой... – просипел я, стараясь схватить ртом воздух, но его будто выкачивали из комнаты, и легкие судорожно сжимались от нехватки кислорода.
Он неожиданно больно вцепился зубами в мое правое ухо, я вскрикнул и выматерился. Ухо обжигал огонь, когда Владлен наконец разжал челюсти и прошелся языком по ране, несомненно, слизывая скудную кровь.
– Пошел, блядь, нахуй! Урод!
Я стал вырываться, но безрезультатно. Он лишь сильнее надавил на руки, выворачивая их наизнанку с риском переломать конечности, оттянул сильнее волосы, из моих глаз брызнули слезы. Я грязно выругался. Я не слабак, просто признавал, что захват идеальный и он сильнее меня. Выше на полголовы, шире в плечах, с недюжей силой.
Одной рукой он держал мои руки, второй уже жестко прошелся по ребрам, словно пересчитывая их по количеству, оставляя синяки.
– Отъебись от меня, сука!
Он меня не слышал. Его рука достигла линии брюк, и я впал в панику. Мерзкий холод пробил вдоль позвоночника. Я понял, что он собирается сейчас сделать. Блядь! Нет! Страх открыл второе дыхание и придал сил, я начал вырываться как ненормальный и орать: «Отъебись от меня! Отъебись! Отъебись! Господи, нет!» Орал до тех пор, пока Владлен не свернул мою голову набок и впился в губы грубым животным поцелуем. Я сцепил зубы, не пуская его к себе в рот. Он стал кусать мои губы до крови, а я еле сдерживался от ноющей боли. Его рука умело расстегнула ширинку, я открыл рот, чтобы снова протестующе закричать, а он протиснул свой язык внутрь, присасываясь, не давая издать ни звука. По щекам потекли слезы. Я что–то мычал, когда он сдавил мой член сквозь ткань трусов. Перед глазами потемнело от нехватки воздуха, Владлен перестал терзать мой рот и впился в шею.
– Ублюдок! Ты труп, слышишь?! Отпусти, блядь, чертов пидор!.. – голос охрип от страха, и я еле ворочал языком.
После поцелуя во рту остался горьковатый вкус алкоголя и сигарет, я судорожно втянул воздух, а Владлен впивался укусами в шею. По моим щекам текли слезы, я как заведенный хрипел:
– Пусти, мразь... Пусти...
Владлен ловко раздвинул мне ноги и одним рывком стянул штаны вместе с боксерами до колен. Я забился в настоящей истерике, когда воздух коснулся оголенной кожи.
– Да не скули ты! – зло прорычал он, снова затыкая поцелуем с металлическим привкусом крови.
– Хватит... – умолял я, когда появилась возможность отдышаться. – Прекрати. Прекрати...
– Натурал, да? – холодно произнес Владлен. – Сейчас посмотрим.
– Нет!.. Хватит! Пожалуйста!
Он отпустил мои онемевшие руки, впился пятерней в волосы и зафиксировал в прежней позе. Я не чувствовал рук, пронизываемые тысячей мелких иголок, они висели безвольными плетьми. Владлен быстро облизнул один палец и резко засунул его мне в задницу. Я вскрикнул от резкой боли, стараясь отодвинуться.
– Блядь, вытащи! Вытащи!
Внутри уже извивались два пальца, а мой организм сопротивлялся, отторгал, сжимался и напрягался. Руки постепенно возвращали чувствительность, я стал сбрасывать ублюдка с себя. Колени царапались о жесткий пол, голова немела от мертвой хватки, в ушах звенело, а я не сдвинул урода ни на сантиметр.
Когда послышался звук расстегиваемой ширинки, а в мой анус уперлась головка чужого члена, я окаменел. Не поверил, что это происходит со мной. Просто не поверил... Это неправильно, это противоестественно... Веки обжигали слезы. Чувство беспомощности и беззащитности поглотило полностью. Это все сон. Просто сон... Меня парализовало, я не мог даже пошевелиться. Владлен медленно начал протискиваться внутрь, туго, едва продвигаясь, а меня разорвало от острой боли. Больно! Больно, блядь! Я закричал, чувствуя, как его член, словно поршень, раздвигает узкие стенки и ни на миг не останавливается. Затем одним рывком он вошел в меня на всю длину, а мои внутренности скрутило от адской боли. Дыхание Владлена было рваное и тяжелое, я слышал, как он матерился сквозь зубы. Его член во мне превратился в пульсирующую, раскаленную до предела железную дубину, кромсающую изнутри, а меня словно прорвало: я начал биться под ним и вырываться.
– Твою мать, Марк!
Владлен отпустил волосы и заломил мою левую руку вверх, продолжая трахать мощно, глубоко, жёстко. Он остервенело меня рвал. С каждым новым толчком скользил все легче, а я беззвучно давился слезами, ощущая, как теплая кровь течет по бёдрам. Владлен опустил свободную руку на мой вялый член и начал дрочить. Я уже не мог кричать, лишь хрипел сорванным голосом и задыхался ядом безысходности и унижения, сочащимся по венам.
Сколько это длится? Вечность?
Владлен вколачивался в меня в равномерном темпе, а я слышал мерзкие хлюпающие звуки, издаваемые нашими телами, от них тошнило. Укусы и все, что ниже пояса, горели, словно находились в лаве. Это когда–нибудь закончится? Этот омерзительный кошмар?
Силы меня покинули, моя голова безвольно металась по дивану, обжигающая боль не проходила, становясь только сильнее. С каждым толчком сильнее и сильнее. Владлен сдавленно дышал в затылок и теребил мой член, который никак не хотел реагировать на его «ласки».
Я рассыпался на части. Внутри образовалось пепелище. Я уже ничего не чувствовал. Абсолютно. Потому что когда боли слишком много, происходит отупление – эмоции и чувства просто отключаются. Я с бесстрастным отрешением ждал, когда весь ужас прекратится. Ведь прекратится же? Если бы кому–то «сверху» я был не безразличен, я бы отключился, но всем земным–и–неземным божественным тварям было на меня похуй. Я был в сознании.
Берсеньев кончил с громким рыком, оставляя на моем плече еще один укус прямо через тонкую ткань рубашки и одной рукой сжимая мою ягодицу. Он выпустил меня из цепкого захвата, и я бессильно повалился набок. Мои щеки и глаза уже сухие. Никаких унизительных слез.
Владлен поправлял свою мятую рубашку, не глядя в мою сторону, а я пытался натянуть спущенные боксеры и брюки. Руки ходили ходуном так, что я путался в нехитрых движениях и никак не мог справиться с одеждой.
– Считай, что долг отработал, звереныш, – с жесткой усмешкой прохрипел Владлен и, чуть шатаясь, пошел к двери.
Щелчок, еще, и я остался один. Через пять минут смог натянуть штаны, еще пять возился с ширинкой, никак не владея дрожащими руками. Поднялся на ноги попытки с седьмой–восьмой, но, как только достиг наивысшей точки, тут же согнулся пополам и меня вырвало прямо рядом с диваном. Наружу выходило все: коктейль, выпитый целую вечность назад, скромный завтрак, кисло–горький желудочный сок. Вытерев рот рукавом, сделал попытку снова разогнуться, но увидел валяющийся использованный презерватив с белесым содержимым. Меня вырвало еще раз – одной желчью. Оттрахали с презервативом – позаботились, блядь. Стиснув зубы, я медленно продвинулся к двери, все внутренности сжимались от боли, а брюки, намокшие от крови, противно липли к ногам.
Долго ковылял вдоль запутанных коридоров клуба. Спуск с лестницы превратился в еще один круг ада. Какой по счету за сегодня? Я истерично рассмеялся, когда увидел Веру Николаевну и еще пару дежурных учителей на первом этаже. Отдал номерок в гардеробной, взял куртку и пошел на выход. Не знаю, как я выглядел в этот момент, но от меня шарахались в стороны, а я не обращал ни на кого никакого внимания. Просто шел куда–то вперед. Вроде бы домой. На улице было холодно, я промерз до костей, но никак не мог заставить себя надеть куртку. Пусть лучше жалит мороз, выталкивая все мысли, чем тепло и ненужные воспоминания. Меня накрыло какое–то равнодушие. Тупое моральное равнодушие и физическое бессилие.
Пришел домой под утро. Шел пешком – без понятия, как дошел вообще. Залез в ванну прямо в одежде и обуви, включил горячую воду. Сегодня мне душу вырвали, мне нет дела до таких ебучих эстетических мелочей. Хотелось смыть с себя все запахи, содрать кожу–шлюху, все еще хранящую грубые прикосновения и укусы, и вырезать веки, чтобы не видеть коричневый диван в целлофане каждый раз, как закрывались глаза.
Когда вода стала остывать, я стянул одежду, бросив тут же на пол, кое–как вымылся. На автомате забрел в кухню, выпил горсть таблеток, затем рухнул мешком на родной диван. В квартире было холодно, меня нехуево трясло, я отбивал ритм зубами. Накрываясь одеялом с головой, вдруг вспомнил, что на улице, наконец, выпал снег. Белое покрывало обняло землю, и жизнь моя и вправду круто изменилась, как я и думал. Я стал ничем.
Где–то внутри меня мерзко веяло смертью.

Дата добавления: 2015-08-26