Часть 11. Если бы кто сказал, что дохрена король Берсеньев может напугать меня еще больше

Если бы кто сказал, что дохрена король Берсеньев может напугать меня еще больше, чем уже есть, я бы засомневался. Поверил, но засомневался. И вот сейчас Владлен сидел на табурете в моей «коробке», с интересом осматривал скудные пожитки и чему–то радостно скалил зубы. Владлен. В моей квартире. Три ха–ха.
– Ну и дыра, – вынес вердикт он.
Я сидел на диване и с некоторым опасением следил за ним. Уже третий день подряд он мозолил глаза, и я даже перестал радоваться своему больничному. Уж лучше школа, чем один на один с подонком. Это нервировало до тика, а подвешенное состояние никак не могло сказываться на скорейшем выздоровлении, которое продвигалось ни шатко ни валко.
– Слушай, зверёныш, у тебя же отец замом трудится. Зарабатывает неплохо, живет припеваючи, тебя к нам в школу пристроил, и как так получилось, что сам ты далек от приличных благ цивилизации?
Я принял вопрос за риторический. Он меня пугал, потому что от ублюдка–Владлена можно ожидать чего угодно, а от «мирного» Владлена – вообще хрен знает что. И эта неизвестность изводила.
Он встал, прошелся к окну, придвинул «Нескафе»–пепельницу ближе к себе. Закурил. Создавалось глупое впечатление, будто в гости заглянул я, а не наоборот. Владлен присел на край подоконника и вперил в меня взгляд. Я поежился, чувствуя, как пульс начинает предательски ускоряться.
– Странно, что Лекс не сидит преданным псом у твоей кровати, – задумчиво сказал он. – Приносил бы воду, кормил с ложечки.
– Он мне не нянька...
– Ага, а мог стать любовником, – продолжил глумиться Владлен. – Добрый и заботливый парень Лекс.
– И немного голубой, – добавил я, отводя глаза в сторону.
Владлен затянулся, хмыкнул, но промолчал.
В квартире, щекоча ноздри, витал приятный аромат дорогого табака. Конечно, к дешевке Берсеньев бы даже не притронулся. Интересно, кто сейчас вместо меня бегает ему за сигаретами? Я криво про себя усмехнулся.
– Натурал, значит? – с тигриной лаской протянул через время Владлен, а я вздрогнул, не сразу сообразив, о чем он. И что это за ебнутый вопрос? Конечно, блядь, натурал! – Так ты Лекса отшил, получается? Вот из–за чего он весь такой дерганный.
– Отшил, – кивнул я. – Может, теперь и ты от меня отстанешь? Теперь я не любимая игрушка твоего братца. Отбирать и ломать тебе нечего.
– Не зарывайся, – предупредил Владлен, сузив глаза как кошка.
– Я отработаю долг Ника, – продолжил я, – но я не буду мальчиком для битья из–за ваших с Лексом тёрок. Разбирайтесь друг с другом, а не прикрывайтесь спинами других.
– Зверё–ёны–ыш, – нараспев произнес Владлен, кинув сигарету в банку и очутившись возле меня. – Ты забываешься. Я понимаю, мозги у тебя сейчас набекрень, но я тебя предупредил.
Он был так близко, что я ощущал его дыхание на своем лице. «Мята и табак», – подумал я, вместо того чтобы благополучно захлопнуть рот и отодвинуться в сторону. Успокоительные напрочь заглушали во мне инстинкты самосохранения.
– Я не знал Олега, но если он был таким, каким его описал Лекс, думаю, он бы меня поддержал. За мной один долг, не больше...
Владлен не дал договорить, резко выбросил руку вперед, разбивая кулаком мои губы. Сука. Я почувствовал солоноватый привкус крови во рту и щекочущую струйку, скользящую по подбородку. Не самый сильный удар, но впечатлил. Голова противно загудела, в ушах стоял звон, я услышал ледяное шипение на ухо:
– Никогда больше не разговаривай со мной в таком тоне, зверёк. А если еще раз заведешь разговор подобный этому, будешь бедный. Понял?
Понял я, не дурак.
От горячего дыхания по спине пробежались мурашки, словно я был мышью, сидящей перед коброй. Волосы на затылке шевелились от накатившего внезапного оцепенения и некоторого страха, что я сболтнул лишнего.
– Иди, умойся, – бросил Владлен распрямляясь и отходя от меня на пару шагов.
Я напомнил себе, что нужно дышать. Вдох–выдох. Поднялся с дивана и шатко пошел к кухонной раковине. Смыл кровь, приняв заодно пару таблеток от разыгравшейся мигрени.
Когда вернулся в комнату, Владлена уже не было. Мне повезло, что я остался сегодня жив. Определенно повезло.

На следующий день, в воскресенье, я снова мог лицезреть ублюдка у себя дома. Не знаю, к счастью или нет, но о вчерашнем происшествии он не припоминал. Возможно, просто продумывал план расправы. С него станется.
Как и вчера, Владлен оккупировал табурет, курил и как–то жутко мрачно взирал по сторонам. Настроения у него не было, впрочем, как и всегда, а я на полном серьезе просил своего ангела отвести от меня темную ауру Берсеньева. Быть тем, кто просто попался под горячую руку, не хотелось.
Громко заиграл зловещий мотив:
«Imma take you all down
Say fuck the world now!
Imma take you all out
Say fuck the world now!»*
Очень по–Владленовски.
– Да?! – раздраженно бросил он. Я бы на месте звонившего свернулся в рулончик. – И? Когда? Через час. Я сейчас занят.
Плевал я на последнюю его фразу о «занятости», только уцепился за мысль, что через час смогу спокойно вздохнуть.
– У тебя чай есть? – неожиданно спросил он.
– Есть.
– Отлично. Мне покрепче.
Я скрылся на кухне. Не думаю, что он будет пить мой «Ристон», но желание плюнуть ему в чашку звенело в черепной коробке. Через минуту появился Владлен вместе с пепельницей и закурил новую сигарету. С нервами у него сегодня было хреново.
Вскипел чайник, я залил чайные листья кипятком и поставил бывшую чашку Ника перед Владленом.
– И это, по–твоему, чай? – скривился он. Как я и думал. – Блядский род! – ругнулся, встал и вышел в прихожую.
Звякнули ключи, и входная дверь хлопнула. Подозреваю, укатил в ресторан. Не поверив своей удаче, я отхлебнул чай из чашки. Нормальный чай, такой пьют все нормальные люди. Или, вернее сказать, все люди до среднего звена. Те, кто при деньгах, чай не пьют, они хлещут кофе с коньяком или просто глушат коньяк. Но мой кофе Владлену бы тоже не пришелся по вкусу – уж слишком дешевый. Коньяка нет, зато стоит пока что невостребованная водяра, до которой я все не доберусь.
За этими отстраненными мыслями я не заметил, как Владлен вновь порадовал своим визитом. Когда он поставил на стол пакет с известным логотипом, от неожиданности я слегка дернулся в сторону. Извлек из недр пакета золотистую пачку и стал самостоятельно стряпать чай. Владлен, готовящий себе чай. Сам. Охуеть не встать. Он меня убьет потом как свидетеля? Почему–то я был убежден, что он родился с золотой ложечкой во рту и ни разу даже сам не мог ее перекинуть с одной стороны в другую. А тут целая чайная церемония, блядь, с лично аккуратно нарезанными бутербродами с сыром, колбасой и помидорами и с коробкой конфет горького шоколада.
– У тебя не чашки, а ведра какие–то, – недовольно пробурчал он, держа в руках мою любимую кружку с черным кошаком.
Ну так какого хрена ты вообще сидишь в моей «дыре» и нагло поглощаешь жидкость из моего «ведра»? Эстет хренов.
– Завтра в десять. Как обычно, – сказал Владлен, покончив с трапезой. Сунул чашку в мойку и отчалил.
Я нервно засмеялся. Дурдом, бля, какой–то, ей–богу. Владлен, отвозящий меня ежедневно к врачу, не гнобящий и не чешущий кулаки – это какой–то неправильный Владлен. Или у него разжижение мозга, или он тронулся. Второй вариант более вероятен и не так сверхъестественен.

Прошла самая блаженная для меня неделя за два с половиной месяца. Самое страшное, чему я подвергался в это время, была мигрень. Всю неделю Берсеньев исправно возил меня к Сергею Петровичу на прием к десяти утра, пропуская занятия в школе. Охренеть, как это пугало и напрягало одновременно.
– Двадцать девятого идешь на школьный осенний бал, – закуривая, предупредил Владлен.
– Мне в школу только второго, – вкрадчиво заметил я.
– Попытка не засчитана. Ты меня услышал. Двадцать девятого числа.
Мое мнение, конечно же, не учитывалось. За каким хреном мне сдался школьный бал?
– И что мне там делать?
Владлен промолчал, а догадаться было не трудно – пришло время снова отрабатывать долг.
Все это время я внимательно следил за ублюдком, стараясь прочитать, но не получалось. Все тот же молниеносный перепад настроения, приглушенные садистские наклонности и запредельный эгоцентризм. Но при всем при этом он был каким–то другим. Я бы назвал его отчасти нормальным, но язык не поворачивался. Он был просто другим, отличным от того, каким я его видел в школе.
Я по–прежнему тщательно фильтровал при нем свою речь, но животное чувство гнева или страха уже не преследовало вблизи с ним. Я все еще был «зверенышем», все еще его ненавидел, но все равно что–то было не так. Какое–то затишье перед бурей, это бесило. А может, я действительно смог–таки донести до него свою отчаянную мысль, что наша дружба с Лексом кончилась и прессовать меня попросту уже не из–за чего. Я перестал быть желанной игрушкой его брата и оказался менее интересным объектом, просто отрабатывающим долг. Владлен, может, и был ублюдочным типом, но точно не дураком. Возможно, мне удалось выбить себе определенное помилование.
Я впервые не содрогался от мысли о школе.
________________________________________________________
Я уничтожу вас всех!
Пошли этот мир к черту прямо сейчас!
Я отымею вас по полной!
Пошли этот мир к черту прямо сейчас!
(Hollywood Undead – Kill Everyone)

Дата добавления: 2015-08-26