Взорванный ад

И услышал казак,

Ой, ты идешь воевать,

За народную власть

Со своим же народом

И. Тальков

Мерно постукивали колеса битком набитого поезда, уносившего разношерстную публику на юг России. Антон Иванович лежал на третьей, багажной полке, отвернувшись к стенке. Купе было забито пьяной матросней и солдатней. Да, именно матросней и солдатней. Деникину было противно смотреть на обезумевшие лица солдат:

— Неужели это те бойцы, которых я вел в горах Карпат? Вот она, господин Керенский, ваша революция, доигрались!» — мелькали судорожные мысли в воспаленном сознании.

Увы, это были именно те солдаты, но опьяненные вседозволенностью анархии и всеобщего хаоса.

Блевотина войны — октябрьское веселье!

От этого зловонного вина

Как было омерзительно твое похмелье,

О, бедная, о грешная страна.

Так образно охарактеризовала обстановку в стране на третий день после прихода к власти Ленина и его соратников Зинаида Гиппиус.

Деникин почувствовал сильный удар в спину.

— А че этот буржуйчик морды своей не показывает? Может быть, это сам Керенский? А ну, поверни рожу свою! А то я тебя щас в тамбур и в расход, — услышал генерал пьяный голос.

Антон Иванович повернулся. В лицо дыхнули самогонным перегаром.

— Точно, Керенский!

— Кузьма, че ты пристал к человеку. У Керенского бороды нет.

— Да. А ты откедова знаешь?

— Да видел я брехуна этого, приезжал к нам на западный, наступать, гнида, уговаривал.

— А еще кого ты видел?

— Главкома своего, Деникина.

— Это того, кто хотел у крестьян отобрать землю и волю?

— Ага.

— Вот того бы гада я собственноручно пристрелил! Слышь, буржуйчик, а ты кто все-таки будешь?

Антон Иванович, собрав всю волю в кулак, как можно более спокойным голосом отрапортовал:

— Я помощник начальника перевязочного отряда Александр — Домбровский.

Пьяный солдат, как ни странно, был удовлетворен таким ответом. Солдаты потеряли к инциденту интерес. Даже чуть позже пригласили Антона Ивановича на чай.

Два раза на станциях приходили патрули от местной большевистской власти. Проверка документов. Повезло…

Наконец, спасительный Ростов…

В рубашке родился Антон Иванович! Впечатления очевидцев на всех железных дорогах ноября – декабря 1917 года приблизительно одинаковы. Вот что писала мужественная женщина М.АНестерович-Берг30.

«Какое путешествие! Всюду расстрелы, всюду трупы офицеров и простых обывателей, даже женщин, детей. На вокзалах буйствовали революционные комитеты, члены их были пьяны и стреляли в вагон на страх буржуям. Чуть остановка, пьяная озверелая толпа бросалась на поезд, ища офицеров. (Пенза-Оренбург)…По всему пути валялись трупы офицеров (на пути к Воронежу)… Я порядком испугалась, в особенности, когда увидела в окно, прямо перед домом на снегу, трупы офицеров — я с ужасом рассмотрела их, — явно зарубленных шашками (Миллерово)… Поезд тронулся. На этом страшном обратном пути, — какой леденящий сердце ужас! — на наших глазах, на перронах, расстреляли восемь офицеров. Мы видели затем, как вели пятнадцать офицеров, вместе с генералом и его женою, куда-то по железнодорожному полотну. Не прошло и четверти часа, как послышались ружейные залпы. Все перекрестились (Чертково)… В момент отхода поезда к нему быстро направились двое молодых в военной форме. Момент — и два друга лежат на платформе, заколотые штыками. “Убили офицеров” — пронеслось по вагонам (Воронеж). То же на ст. Волноваха и других. Десятки арестованных…Его вывели из вагона в помещение вокзала, разули и, оставив лишь в кальсонах, отвели в комнату, где находилось уже около 20 человек в таком же виде. Оказалось почти все офицеры Они узнали свою судьбу… расстрел, как это было в минувший день с пятьюдесятью арестованными (Кантемировка)».

Что ж, Деникин успешно добравшись до вольного Дона, ступил на тропу гражданской войны…

Гражданская война… Какое страшное сочетание слов. Ведь русский стреляет в русского!

Все рядком лежат —

Не развесть межой.

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белый был — красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был — белый стал:

Смерть побелила.

Как же тонко гений Марины Цветаевой уловил весь трагизм ситуации!

Но сколько же советских людей воспитывались на «героике гражданской войны»?! Понадобилось более семидесяти лет, чтобы постепенно пришло горькое понимание того, что и поручик Голицын, и Анка-пулеметчица принадлежат истории России.

И в той безумной гражданской войне у не столь уж далеких предков наших, у каждого была своя правда…

Именно ради правды своей и красные, и белые, и зеленые применяли неограниченное насилие. Но оно выпускает на волю бесов, прячущихся где-то в глубинах человеческих душ. Люди становятся рабами этой машины, а потом сами попадают под ее колеса: океан крови, море слез, горы трупов. Тотемные знаки России…

Население нашей страны с осени 1917 по 1922 год уменьшилось почти на 13 миллионов человек. Это означало, что страна лишилась одного из каждых 10-11 своих граждан. Большая часть погибла не от пуль и шашек, а от недоедания и эпидемий. Война дала измученной державе 4,5 миллиона беспризорных.

Трагична судьба «эксплуататорских классов» Да, революция — праздник угнетенных и порабощенных. Но ведь победившая революция — трагедия для побежденных, буржуазии, офицеров, чиновников, огромного числа интеллигенции — этой питательной среды для красного террора.

Сегодня, когда многое становится для нас ясным, нужно объективно показывать все враждовавшие тогда силы: белых, красных, зеленых, «жовтоблакитных». Все они были субъектами истории, участвовали в ее событиях, и надо освещать их деятельность в соответствии с фактами, ролью. Тем более, у нас есть счастливая возможность с высоты ушедшего времени, более широкого, освобожденного от эмоций и страстей, порожденных свежестью событий, взгляда на историю и ее героев, оценить прошлое, настоящее и спрогнозировать будущее.

В огромном массиве исторической литературы, которая сейчас появилась на книжном рынке России, разной по жанру, по научной значимости и объективности, имеется множество подходов к оценке событий и явлений в истории Отечества начала XX века. Бросается в глаза одна укоренившаяся, главным образом, в советской историографии тенденция — делить события 1917 – 1920 годов на различные периоды. При всем многообразии таких классификаций, как правило, революция и гражданская война рассматривается по отдельности. Есть, правда, и исключения из правил. Некоторые современные историки (В.В.Рыбников, В.П. Слободин, В.П. Федюк, С.Н. Полторак, Л.В. Храмков, В.Я.Ефремов, Г.М. Ганчар, А. Ф. Медвецкий, А.И. Репинецкий, Ю.П. Аншаков и др.) убедительно показывают, что революция и гражданская война в России — единое целое. Но надо идти еще дальше.

Думается, имеются определенные основания рассматривать не только революцию и гражданскую войну в России, но и ее участие в первой мировой войне как единое целое.

Есть в истории события, воздействие которых продолжает десятилетиями сказываться на судьбах стран и народов, на всем мировом общественном развитии. К числу таких событий, несомненно, относится война 1914 — 1918 гг. В мире она именуется Великой. У нас в стране о ней говорилось и писалось неоправданно мало, памятников в честь её героев, как правило, не устанавливалось.

За годы советской власти история Первой мировой войны, и это необходимо принципиально подчеркнуть, пребывала в тени Октябрьской революции. У нас до сих пор нет ни одного полноценного обобщающего труда о войне 1914 — 1918 гг. и об участии России в ней, в частности. Хотя по отдельным вопросам создано немало интересного. Академики Е.В. Тарле и В.М. Хвостов, профессора Е.А. Адамов, Ф.И. Нотович. В.Н. Виноградов (Россия), Пьер Ренувен (Франция), Луиджи Альбертини (Италия), Роберт Уильям Ситон-Уотсон (Великобритания) и другие исследователи заложили основы историографии о возникновении, характере и последствиях войны 1914 — 1918 гг., оказав влияние на развитие мировой историографии.

Представляется важным подчеркнуть следующее. Последние исследования о планах России в первой мировой войне вывели ее из когорты инициаторов конфликта по ряду факторов.

После поражения в русско-японской войне и революции 1905 – 1907 гг. самодержавие было больше всего заинтересовано в сохранении существующего положения, чем в коренной перекройке карты мира. Об этом свидетельствуют высказывания тех лет председателя Совета министров В.И. Коковцова (1911 – 1914 гг.), министра иностранных дел России С.Д. Сазонова, других членов высшего руководства страны. В историографии конца XX века доказывается, что захват Константинополя и проливов не был конкретной целью российской политики. Предусматривалось достижение благоприятного и выгодного для России режима проливов, обеспечивавшего ее стратегические интересы по защите протяженного черноморского побережья и способствовавшего развитию торговли.

Россию втянули в Первую мировую войну. Втянули, благодаря недальновидности Николая II и его окружения. Россияне понесли огромные жертвы ради…благополучия союзников по Антанте. И это признают за рубежом. Английский военный историк Л. Гарт писал:

«Россия пожертвовала собой ради союзников, и несправедливо забыть, что союзники являются за это неоплатными должниками России».

Первая мировая война явилась мощнейшим стимулом социального взрыва в нашей Отчизне. Взрыва, который вверг Отечество в эру великих потрясений. И не будет преувеличением сказать: Первая мировая война стала фактически необъявленной войной за передел России.

Поразительно, но как зримо повторяется история. В 90-х годах XX века, шел вяло текущий процесс, в котором участвовали все те же силы, как и в 1914 – 1920 годах. Эти силы жаждали изменить геополитическую обстановку, разделить Россию, сбросить ее с подмостков исторической сцены, перевести во второй, а то и в третий эшелон государств мира.

Слава Богу, не получилось. Сегодня у руля другие капитаны. И хотя корабль с гордым название «Россия» штормит, мощно штормит, но штурвал капитан корабля из рук не выпускает…

Только рано бить в литавры и писать хвалебные оды о величии и победах Державы Российской. Отчизна наша переживает один из самых трудных периодов своей многовековой истории. Да, сегодня свет в конце тоннеля немного виден. А расслабляться, по-моему, еще пока что рановато: ведь за рубежом по-прежнему мечтают, например, поживиться и обогатиться за счет необъятных природных ресурсов России.

Причем, политики и бизнесмены разных мастей продолжают, как и в последнем десятилетии бурного ушедшего в историю двадцатого столетия, фарисействовать о якобы эффективной помощи Запада. Мы, мол, поможем войти России «в цивилизованую семью народов». И тут же, купаясь в двойных стандартах морали, оказывать открытую, по крайней мере, политическую поддержку террористам и бандитам в Чечне.

История учит: в политике нет друзей. Есть только партнеры и союзники, которые непрерывно предают. Никто не искренне не желает видеть Россию сильной и процветающей. Помочь в деле возрождения великой России мы можем только сами себе. Все сейчас зависит только от нашей способности осознать степень опасности, сплотиться, настроиться на длительный и нелегкий труд.

А тогда, не в столь уж далеком (по историческим меркам) 1914 году, Российскую империю, находившуюся в состоянии глубокого экономического, социально-политического, духовного кризиса, втянули в войну, которая, в конечном итоге растянулась на период 1914 – 1920 годов. Россия вела войну, повторим это еще раз, за чужие и чуждые ей интересы, шедшие вразрез с ее национальными интересами. Это же отработанный историей прием: мир стоял на пороге очередного передела мира, и Европа жаждала поживиться и решить свои проблемы за счет России, ее природных ресурсов и достаточно слабо населенной территории. Поэтому вполне логично, что существенной особенностью нашей гражданской войны стала иностранная военная интервенция, в которой приняли участие и Антанта и Четвертной союз.

Именно интервенция стала стимулирующим фактором эскалации гражданской войны в России. Стимулятором, но все же не причиной. Многовековые противоречия, которые пытались разрешить российская революция и контрреволюция в 1917 – 1920 годах — продукт именно отечественной истории.

Стимулировать же братоубийство в безумии гражданской войны, Западу был прямой резон — своекорыстные геополитические интересы. И на полях России развертывался в то время геополитический процесс. К концу 1918 года интервенты оккупировали все наши порты на Севере, Юге, Дальнем Востоке. Была оказана мощнейшая помощь возникшим на окраинах развалившейся Российской империи государственным образованиям, где у власти стояли белые политические режимы.

Без помощи Антанты эти белые правительства не просуществовали бы относительно длительный срок. За их спинами стояли интервенты, их финансы, вооружение. Это были мощные силы Европы, США, Японии. Все сепаратистские, а вернее этносепаратистские движения, начавшиеся в те годы на территории России, были инспирированы. Украинский, в частности, сепаратизм был воссоздан австрийскими и германскими спецслужбами, о чем, кстати, убедительно писал в последствии и Деникин в своих «Очерках Русской Смуты».

Поэтому речь-то шла тогда не о том, кто будет стоять у руля России, а быть ли ей России, иль не быть. Ясно, что исторические параллели — вещь не всегда объективная. Но как от них удержаться, когда видно невооруженным глазом: история современной России до удивительности обнаруживают ту же кальку, только все страшнее…

Наша монархия в начале века уж одряхлела, а ее милый монарх, никаким геополитическим мышлением не обладал, это не Петр I, что стало трагедией для России. С принципиальных позиций период 1914 – 1922 годов надо рассматривать как единый период. В этом смысле (подчеркнем, именно только в этом смысле) война «красных» и «белых», созданная как советской и антисоветской пропагандой — это явление, лежащее на поверхности. Оно камуфлирует истинную суть геополитических процессов в мире.

И, тем не менее, безумие братоубийств было! Страшной ценой заплатили россияне за грехи прошлого своей многострадальной истории и чуждые геополитические интересы. Обратимся к цифрам: в первой мировой войне потери русской армии составили 4 млн человек. Боевые потери от гражданской войны обеих противоборствующих сторон не превысили 900 тыс. человек, а смертность населения, связанная с распадом экономики, государственных институтов, эпидемиями, белым и красным террором за 1918 — 1921 годы составила не менее 8-10 млн человек.

Как же прав был У. Черчилль, который в своей книге «Мировой кризис» констатировал, что русская гражданская война — это война с минимальными потерями на фронтах и «бесчисленным количеством казней»… Это тот самый красный и белый террор.

Слева забор, справа забор,

И ничего кроме тьмы.

Красный террор, белый террор —

Пир во время чумы

Ротмистр — враг. К стенке, моряк,

Ставь его, гада, скорей…

Хорошо, со всей присущей его таланту энергией, схватил сущность дикого действа красного и белого террора Александр Розенбаум31.

Многое я еще расскажу об этом страшном действе. А пока не могу не задать вопрос: понимал ли Антон Иванович Деникин, в какой клубок сложных и многомерных противоречий он ввязывается, на чью мельницу льет воду?

Он, конечно, тоже не Петр I, но многие процессы улавливал по природной интуиции, опыту, литературной аналитики. Поэтому он, конечно, фигура трагическая, демонстрируя редкую способность не менять свои убеждения (а убежденность сродни дару, таланту, или она есть, или ее нет), пошел до конца по избранному пути. Не может быть никаких сомнений: боевой русский генерал Антон Иванович Деникин сознательно стал участником гражданской войны. Но нам небезынтересно установить, как же он относился к ней.

История мировых цивилизаций свидетельствует: в отличие от обычных войн гражданская война не имеют четких границ — ни временных, ни пространственных. Трудно установить определенную дату ее начала, четко провести линию фронта32.

Если применить терминологию Т.Гоббса, то гражданская война — это «война всех против всех».

Но Деникин нисколько не сомневался в справедливости своего участия в гражданской войне. Между тем, он глубоко переживал ее братоубийственный характер. Именно поэтому не находил возможным награждать офицеров за участие в гражданской войне боевыми орденами царской России.

7 сентября 1919 года своим приказом №2070 он отменил награждение орденами в бывшем отряде Бичерехова, а 9 сентября 1919 года Деникин приказывает «считать несостоявшимися» награждения русскими орденами, в том числе и 6 орденами «Святого Георгия», произведенные бывшим командованием Кавказского фронта, а также национальными правительствами Азербайджана и Грузии33.

Однако в столь принципиальной позиции Антона Ивановича случались и исключения.

В ГАРФ хранится оригинальный документ — приказ Главкома ВСЮР от 4 (17 января) 1919 года о награждении знаменитого британского разведчика Сиднея Рейли Орденом Святой Анны «за заслуги, оказанные в бытность при английской миссии в Москве по контрразведке»34.

Вместо наград царской России генерал ввел в Добровольческой армии знак «В память первого Кубанского похода», которым, в частности, 25 ноября 1918 года приказом Главнокомандующего Добровольческой армией был награжден генерал Л.Г. Корнилов (посмертно)35. Добровольцев отмечали памятной медалью «Участнику похода отряда полковника Дроздовского». Правда, Донская армия сохранила орден «Святого Георгия», а кубанская Рада установила свой знак отличия — «За спасение Кубани»36.

Деникин, глубоко осознавая братоубийственный характер гражданской войны, строг и бескомпромиссен не только по отношению к политическим противникам, но и к тем, кто колебался, выжидая, не мог определиться в своих симпатиях.

Когда бывший председатель военной комиссии Государственной Думы генерал-майор А. Потапов 17 сентября 1919 года обратился к Антону Ивановичу из Японии с частным письмом, где заявил, что не хочет участвовать в гражданской войне, Главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России сделал на полях пометку: «Мерзавец»37.

Без восклицательных знаков, как само собой разумеющееся…

Вот такое многоаспектное отношение Деникина к Гражданской войне, которая на юге России день ото дня принимала все более масштабный, трагический характер. В начале 1918 года местные правительства, не признавшие советскую власть, объявили в Донской, Кубанской и Терской областях чрезвычайное положение в связи с наступлением красногвардейских отрядов. Наступление большевиков преследовало конкретную цель: подавить независимость Юга.

В событиях на Дону и Северном Кавказе некоторые зарубежные историки видят своеобразную модель гражданской войны в России.

Дж. Бринкли пишет, что именно на Юге возникли наиболее значительные силы, оппозиционные большевистскому режиму. Здесь, по его мнению, развивались наиболее противоречивые процессы между социализмом и капитализмом, либерализмом и консерватизмом, русским шовинизмом и нерусским национализмом. Историк утверждает: Юг, «как в микрокосмосе собрал все проблемы, порожденные гражданской войной». Сторонники подобной точки зрения, по выражению американского историка П. Кенеза, «экстраполируя от данного района, составили представление о сущности и характере вооруженной борьбы во всей стране».

Гражданская война на Юге России отличалась неимоверной жестокостью с обеих сторон. Признавали это и Ленин, и Сталин.

Троцкий был близок к истине, когда писал, что это была чисто крестьянская война, «глубокими корнями уходившая в местную почву и мужицкой свирепостью своей превосходящая революционную борьбу в других частях страны».

На Юге России царствовал белый и красный террор, наложивший свою прямую деморализующую печать на всех участников войны. И нельзя оправдать ни белых, ни красных.

Гражданская война на Юге России имела свою особенность — смещение эпицентра противоречий в отношениях собственности в плоскость взаимоотношений казаков и крестьян, не имеющих казацкого статуса (так называемые «иногородние»). Донскому правительству и казакам принадлежало 82 % всей земельной площади, в то время как удельный вес казачества среди сельского населения составлял 43,7 %. Крестьянство Дона составляло 56,3 % сельского населения, а владело лишь 10 процентами земли. Однако и в среде крестьянства Юга России имелось имущественное расслоение, которое в значительной степени способствовало тому, что крестьяне были и в лагере белых, и в лагере красных.

На решимость генерала Деникина активно включиться в антисоветскую борьбу повлияло путешествие на Дон. Его поразил размах анархии, в которой погрязла страна, ненависть к людям, идеям, культуре.

Кровных коней запрягайте в дровни!

Графские вина пейте из луж!

Единодержцы штыков и душ!

Распродавайте — на вес — часовни,

Монастыри — с молотка — на слом.

Рвитесь на лошади в Божий дом!

Перепивайтесь кровавым пойлом!

Так писала Марина Цветаева в марте 1918 года.

Деникин сделал примечательное наблюдение:

ненависть толпы была направлена на все слои населения, во всем слышалось накопленное веками озлобление, ожесточение затянувшейся войной и «воспринятая через революционных вождей истерия».

Это понятно. Революция всколыхнула не только лучшие силы народа, а разбудила звериные инстинкты толпы. В отдельных регионах России жизнь определяла та самая охлократия — «власти толпы». Разгул анархии, бегущие с фронта войска, крушащие все на пути, усталость от потрясений — это просто не могло не вызвать тотального озлобления. Сыграл роль и низкий уровень культуры народа, особенность российского менталитета — долготерпение, резко переходящее в «пугачевщину». Можно согласиться с обобщением Деникина:

«Большевизм далеко еще не победил, а вся страна во власти черни». Стихия захлестывает, в ней «бессильно барахтаются человеческие особи, не слившиеся с ней».

Деникин не одинок в подобных оценках. Они соответствуют взглядам многих русских интеллигентов, разочаровавшихся в революции. В.В. Шульгин38, уже в февральские дни столкнувшийся с разъяренной толпой, с потрясающей искренностью передал драматизм ощущений происходившего, свою боль, изумление и вспыхнувшую ненависть. У него возникло желание расстрелять озверевшую толпу, так как только свинец «может загнать обратно в берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя».

«Увы, — восклицает автор, — этот зверь был... его величество русский народ».

Созвучны В.В. Шульгину и мысли писателя русского зарубежья участника белого движения Р. Гуля39, чувствовавшего «всю шкурную мерзость всякой политики».

«... Я увидел, что у прекрасной женщины революции под красной шляпой вместо лица рыло свиньи».

Но разве только народные массы виноваты в своем бескультурии, рождавшим разгул звериных инстинктов? Как надо было обуздывать разбушевавшуюся стихию?

Безумие гражданской войны набирает обороты. Сатана хохочет, выпивая один за другим кубки, полные до краев. Это не вино. Это кровь ополоумевших русских…

Дело наше белое…

Мы дети России, мы слуги народа

Мы верные рыцари белой мечты

На лозунг:

Отчизна, Земля и свобода, Державная воля любимой страны

Гимн белым

«Белая гвардия», «белое движение», «Белое Дело»… Сколько копий было сломано в спорах по обеим сторонам «баррикад», сколько мифов и неправды выплеснуто на голову «Белого Дела»! И все далеко от истины. Корнеты Оболенские и «комиссары в пыльных шлемах» явно не соответствуют своим историческим прототипам… Да и сами-то понятия, указанные выше, имеют оригинальную этимологию (см. прил. 11). За какую же «Белую идею» проливали братскую русскую кровь ее апологеты?

Идеология белого движения — одна из самых сложных научных проблем. Вот что подметил, например, С.Л.Франк, крупный мыслитель русского зарубежья, анализируя противостояние в гражданской войне:

«На одной стороне — рационализм, безграничный государственный деспотизм, господство низших классов над культурными; на другой — правда традиционализма и религиозной веры, принцип права и свободы личности, защита интересов и культуры и образования… Короче говоря — борьба между нигилистически-демагогичесим деспотизмом и идеей, опирающейся на духовные ценности правового порядка; еще короче — борьба между красными и белыми».

Другие исследователи русского зарубежья, исходя из того, что костяком белого движения являлось русское офицерство, считали: в основе белой идеологии лежал незыблемый офицерский постулат: «За веру, царя и Отечество!» Его небезынтересную расшифровку дает, в частности, Л. Былинский, считающий, что на практике упомянутый выше офицерский постулат проявлялся в следующем:

«1). В пределах государственного бытия:

а) сознательное служение монархическому строю, как наиболее нравственному построению власти и наиболее справедливой форме правления;

б) постановка интересов государственности на первый план;

в) стремление к национальному могуществу и процветанию Родины.

2). В общежитии вообще: утверждение широко понимаемого чинопочитания, дисциплины.

3). В области эмоции: способность к чувству благоговения.

4). В сфере личного поведения:

а) живое ощущение рыцарских традиций верности, чести, великодушия;

б) следование христианским добродетелям: справедливости, самосовершенствованию».

Перед нами набор лучших качеств русского офицера, формализованный в стройный логический ряд. Но вряд ли правомочно, переносить личностные качества членов корпорации офицерского корпуса армии царской России на личности всех участников белого движения, и тем более, экстраполировать их на идеологические основы «Белого дела».

По мнению П. Н. Новгородцева, И.А. Ильина, А.В. Карташова, С.П.Булгакова, белые — безусловно, патриоты России, так как в их политических программах присутствовали: забота об интересах и исторических судьбах страны; готовность ради них к самопожертвованию; верность Родине, ведущей борьбу с врагами; любовь к народу и отрицательное отношение к социальным порокам общества; гордость культурными достижениями страны; уважение к историческому прошлому Родины и унаследованность от него традиций; привязанность к месту жительства.

Рассуждая о будущем государственном устройстве России, белые четко противопоставили: экспроприации экспроприаторов и обобществлению — частную собственность, рынок, конкуренцию; классовой борьбе — гражданский мир; диктатуре пролетариата — сильную национальную власть, правовое государство и гражданское общество; идеологической диктатуре большевиков — идеологию плюрализма, возрождение духовности; этике, оправдывающей любое деяние на благо революции — христианские нравственные ценности; руководящей роли партии большевиков — свободное соревнование любых этико-эстетических концепций.

С такой постановкой вопроса можно, да и, наверное, должно спорить, но трудно, в конечном итоге не согласиться. Правда, упомянутые выше авторы, не дали ответа на вопрос: а были ли красные патриотами России?

В целом можно, с большой долей вероятности утверждать, что идеология белого движения соответствовала чаяниям широких национальных кругов российского социума по созданию в Отечестве нашем на основе уважения к правам и свободам человека в союзе с наиболее передовыми странами мира и исходя из приоритета национальных интересов.

Идеологические установки белых, могли быть интересны простым обывателям.

Царицынская газета «Русь» 1 сентября 1919 года опубликовала статью «Шептунам». В ней сообщалось о трех вопросах, что интересуют обывателей, и которые наиболее часто задавали перебежчики от красных к белым: есть ли у большевиков свободная торговля? Возвращаются ли дома владельцам? Производится ли реквизиция? Чтобы вести борьбу с красным политическим режимом, нужно было учитывать и эту «народную программу».

Однако столь заманчивая идеология «Белого дела» имела одну страшную слабость — она была недоступна для ее понимания простыми людьми. В отличие, кстати, от идеологии большевизма, которая внедрялась на уровне обыденного сознания, в том числе, и через четкие лозунги.

И получались удивительные парадоксы. Приверженность к святому праву частной собственности воспринимались многими как стремление Деникина, других лидеров белого движения к реставрации через возвращение владельцам отобранной у них в годы смуты земли и имущества. Свобода торговли, приветствовавшаяся крестьянством, осуждалась городским населением, видевшим здесь ухудшение и без того тяжелых условий жизни. Желание сохранить целостность России рассматривалось национальными меньшинствами как великодержавный русский шовинизм.

Создается впечатление, что белые как бы рано появились. А ведь их идеи во многом легли в основу Конституции Российской Федерации, принятую всенародным голосованием в 1993 году…

Но нам же особенно важно понять, как относился Антон Иванович к белому движению.

Находясь в эмиграции, Деникин пытался разобраться в сущности и содержании «Белого Дела». Можно согласиться, отчасти, с оценкой, что оно возникло стихийно, как естественное стремление народного организма к самосохранению, «к государственному бытию». Не лишено оснований и его замечание, что белое движение — реакция против небывалого угнетения «духа свободы, самодеятельности народа, против физического истребления целых классов».

Однако весьма спорна позиция Антона Ивановича, что белое движение — «протест против Брест-Литовского мира и распродажи России». Для него этот мир — «мир поражения, мир распада, ибо большевики, заключив его, подвергли Россию невиданному уничтожению». Он с искренней горечью писал:

«Никогда еще в русской истории представителям страны, какими в дни величайшего ее падения явились последовательно господа Бронштейн-Троцкий и Брильянт-Сокольников не были столь безразличны ее интересы».

Спорно и утверждение бывшего вождя белого движения о том, что большевики заключили Брестский мир, так как не хотели повременить с гражданской войной. Ведь вопрос о Брестском мире намного сложнее, чем его трактует генерал. Он, например, не пишет о том, что большевики никогда не скрывали унизительного характера Брестского мира. Его заключение — неординарный стратегический ход, благодаря которому, правящая партия большевиков спасла молодую советскую республику от гибели.

Между тем, невольно возникают проблемные вопросы: если «левые коммунисты» захлебнулись в революционном угаре, то почему бы многим бывшим царским офицерам, имевшим психологию государственников, не оскорбиться после Брест-Литовска и не попытаться поправить дело силой оружия? Но почему же тогда так мало офицеров влилось в ряды Добровольческой армии в первые дни ее формирования? Вряд ли кто даст здесь исчерпывающие ответы…

Ценность генеральских оценок белого движения, при всей их неоднозначности и противоречивости, заключается в том, что Антон Иванович досконально знал его изнутри, являясь вождем «Белого Дела». Он переосмыслил сущность белого движения и сделал категорический вывод:

«Без народа борьба обречена на неудачу».

Это сущая правда: именно из-за отсутствия народной поддержки проиграло белое движение, не решив сложного комплекса проблем. Зато с данной задачей справились их противники — большевики.

Примечательно, что генерал не идеализирует белое движение, противобольшевистские силы:

«В них мы видим, во-первых, вождей без народа. Они решали важнейшие задачи бытия русской государственности на основаниях своих верований и умозаключений, учитывая в качестве элементов борьбы, политику врагов, союзников, материальную помощь извне, иностранные штыки».

Но далее он делает оригинальный вывод:

сопротивляемость или содействие народной массы в расчет руководителей антисоветских организаций входили мало. А русский народ все еще пребывал «в состоянии неустойчивого равновесия, разбивая в прах все социально-исторические теории».

В то же время, критичность и самокритичность Деникина в оценках белого движения нельзя рассматривать как его отрицание.

В «Очерках Русской Смуты», других трудах генерала нет мыслей, хотя бы близко напоминающих нигилистические, как это есть у Н. Бердяева, писавшего, что он не верил в белое движение и не имел к нему симпатий, а уповал лишь на внутреннее перерождение большевизма, надеясь, что «русский народ сам освободит себя». Когда речь идет о белом движении, оно для Антона Ивановича — святое дело.

Деникинские оценки белого движения не могут считаться исчерпывающими. Но если их дополнить, к примеру, оценками Шульгина, писавшего, что «белое дело», начатое «почти святыми», попало в руки «почти бандитов», то концепция белого движения во многом станет более стройной, но не завершенной.

Итак, с взглядами Антона Ивановича разобрались. Можно вроде бы объявить посадку в машину времени и невидимо полететь вслед за героем моего повествования по фронтам, на которые поделилась Россия?. Стоп! Не будем спешить. А что за человек поведет в бой белых воинов?

Я уже многое рассказал о жизненном пути Антона Ивановича. Читатель, надо полагать, уже составил для себя его портрет. Но, прежде чем начать рассказ о Деникине образца лихолетья русской смуты, я посвящу несколько страниц наброску эскиза его психологического портрета к моменту, когда он сделал сознательный выбор — белая борьба.

Дата добавления: 2015-08-20