Декабрьской ночью

Утро 28 декабря выдалось ясное, безоблачное. Чувствовался легкий морозец. Погода благоприятствовала нам. Хорошо, что не дул довольно частый для Новороссийска в это время года безжалостный норд-ост.

Вместе с Форбитником я направился в штаб к Елисееву и Азарову за последними указаниями.

Ночью на корабли и транспорты грузилась боевая техника десантных частей, боеприпасы, лошади. Все было готово и к посадке войск, которую намечалось начать ближе к вечеру.

— Все идет по плану, — доложил я начальнику штаба и члену Военного совета флота.

— Хорошо бы и дальше так, — сказал Елисеев. — А вот у наших соседей план кое в чем срывается.

Соседи — это Азовская военная флотилия и Керченская военно-морская база. Подчиненные им корабли, приняв на борт войска 51-й армии, 25 декабря вышли к местам высадки десанта. К ночи заштормило. Отряды, состоявшие в основном из мелких судов, начали терять скорость, и строй их распался. Рвало буксирные тросы, на которых суда вели несамоходные плавсредства. Те уносило ветром, заливало волной. Высадка десанта началась с опозданием и не во всех намеченных пунктах. Достичь внезапности при этом не удалось.

Но все же передовые отряды десанта героическими усилиями захватили плацдармы, удержали их, дали возможность высадиться основным силам армии. И теперь в довольно трудных условиях там развертывалось наступление в глубь Керченского полуострова.

Узнали мы, что неудача постигла и отряд, который должен был высадить десант в пункте «Б» — на южном побережье Керченского полуострова, в районе горы Опук. Здесь подвела не только погода, но и организационные неполадки. Выход отряда (он формировался в Анапе, командовал им контр-адмирал Н. О. Абрамов) задержался на целые сутки, дважды он возвращался обратно из-за шторма и некоторых несогласований. В конце концов ему пришлось назначить новое место высадки — в Керченском проливе у Камыш-Буруна. А ведь этот вспомогательный десант предназначался для облегчения наших действий по захвату Феодосии. [85]

Контр-адмирал Елисеев сообщил нам также, что командующему армией генерал-майору Первушину не разрешено идти к Феодосии с передовым отрядом десанта, хотя это и было предусмотрено первоначальным планом. Пойдет его заместитель командир 9-го стрелкового корпуса генерал-майор Дашичев. Он будет находиться на крейсере «Красный Крым». Значит, рядом со мной на «Красном Кавказе» не окажется ни одного ответственного сухопутного начальника. Вряд ли это правильно с точки зрения взаимодействия. Мы с армейцами решаем одну задачу, и руководить силами предпочтительнее из одного места. Но добиваться каких-либо изменений было уже поздно.

Прошу разрешения начать посадку на корабли частей передового отряда и в назначенное время выйти из базы.

— Добро. Желаем успеха. — Елисеев и Азаров пожали нам руки, произнесли последние напутствия. Произнесли спокойно, хотя, конечно, волновались за нас, за исход операции.

Из штаба сразу направились на причалы. Здесь нас ждали Андреев и Семин — командир и комиссар очень важного, ударного отряда кораблей. Интересуюсь, все ли у них в порядке, все ли готово к приему войск и выходу в море.

— Готовность полная, — сказал Владимир Александрович Андреев. — Ждем приказа.

— В экипажах настроение боевое, — добавил Семин. — Люди пока еще не знают, куда идем, но все понимают, что не на прогулку. Рвутся в бой.

Отдаю распоряжение начать посадку. И скоро на причал потянулись колонны десантников.

Мой взгляд прикован к морякам штурмового отряда. Они идут неторопливой походкой, в бушлатах, черных шинелях. За спиной автомат или винтовка, вещмешок. У пояса наган и гранаты. Моряки привычно поднимаются по сходням на палубы катеров, исчезают в люках, а потом появляются наверху уже без вещмешков и автоматов, сходят на причал. Курят, смотрят на пехотинцев, которые бесконечной цепочкой тянутся к бортам крейсеров и эсминцев.

Спокойные, уверенные в себе ребята — эти моряки. И я смотрю на них с надеждой. Очень важно, чтобы они не дрогнули, не замешкались, первыми вступая в бой. И тогда остальное у нас пойдет хорошо. [86]

Тут же у катеров стоят капитан-лейтенант Иванов и старший лейтенант Айдинов. Подхожу к ним, спрашиваю, как дела.

— Не беспокойтесь, товарищ капитан 1 ранга, — говорит Айдинов. — Нам все ясно, и все будет в лучшем виде.

— Ну что же, встретимся в Феодосии. — Мы обмениваемся крепкими рукопожатиями.

У крейсеров и эсминцев продолжается безостановочное движение бойцов стрелкового и горнострелкового полков. На кораблях каждое подразделение встречает специально проинструктированный краснофлотец или старшина и ведет десантников в предназначенное для них помещение. Там он объясняет им самое необходимое из корабельных порядков.

На палубах кораблей крепятся по-штормовому армейские орудия, минометы, автомашины, повозки, ящики с боеприпасами.

Наконец со всех кораблей докладывают, что посадка окончена. Принято более пяти тысяч бойцов и десятки тонн различных грузов. Можно отдавать швартовы.

Вместе с Андреевым поднимаюсь на ходовой мостик флагманского корабля — крейсера «Красный Кавказ». И сразу ощущаю перемену погоды. По бухте уже гуляет холодный ветер, поднимается волна. Значит, поход будет все-таки штормовым. Большим кораблям ничего, а каково катерам? Но, как говорится, жребий брошен...

Первыми отдают швартовы эсминцы, за ними вытягиваются из бухты крейсера, тральщики, катера-охотники. За молами кильватерной колонной идем по фарватеру через свое минное поле. На фарватере перед нашим выходом проводилось контрольное траление. И занимавшиеся этим катерные тральщики сейчас возвращаются в базу. На одном из них поднят флажный сигнал: «Счастливого плавания!»

Вроде бы обычная морская вежливость. Но напутствие встречного маленького кораблика очень тронуло всех нас, находящихся на мостике крейсера. Оно воспринималось как хорошее предзнаменование.

Уже много лет спустя в случайном разговоре я узнал, что на этом тральщике находился мой давний знакомый флагманский минер Новороссийской военно-морской базы [87] капитан-лейтенант А. И. Малов и сигнал был поднят по его приказанию.

Миновав фарватер, строимся в заранее обусловленный походный ордер. Он состоит из трех параллельных кильватерных колонн: крейсера и эсминцы в середине, а справа и слева возглавляемые тральщиками идут катера-охотники.

Быстро темнеет. Усиливается ветер. Но волна пока небольшая. Корабли хорошо держат строй.

С началом похода было разрешено объявить всему экипажу и десантникам, что мы держим курс не в Севастополь, а в Феодосию. И теперь в кубриках немало разговоров о высадке десанта прямо в занятый врагом порт.

На мостик поднимается военком крейсера полковой комиссар Г. И. Щербак. Он рассказывает командиру «Красного Кавказа» капитану 2 ранга А. М. Гущину, что солдаты и матросы рвутся в бой, хотят скорее принять участие в освобождении Крыма.

А в море между тем разыгрывался шторм. Все сильнее завывал ветер, все круче поднимались волны. Как там катера? Они нагружены до предела и, наверное, зарываются в волны по самые рубки.

— Владимир Александрович, прикажите сбавить ход до четырнадцати узлов, — говорю Андрееву.

Узким притемненным лучом сигнального фонаря кораблям дается сигнал об изменении хода. Теперь им станет полегче.

Часы показывают полночь. В это время из Новороссийска должен выйти первый отряд транспортов с охранением. Тихоходным судам понадобятся почти целые сутки, чтобы добраться до Феодосии. Не помешал бы им шторм прийти вовремя.

Где-то впереди нас идет транспорт «Кубань». Ему пришлось начать свой поход с десантниками в охранении двух сторожевых катеров на пять часов раньше нашего. Мы должны встретиться в точке развертывания у мыса Ильи. Времени пока хватает — оно рассчитано с запасом.

Тревожные мысли не дают мне покоя. Особенно волнует одно обстоятельство — не раскрыл бы противник наши намерения. Правда, за последние дни вражеская воздушная разведка не появлялась над Новороссийском, не замечалось [88] около него и фашистских подводных лодок, о плане операции и сроках ее проведения до самого выхода в море знали лишь очень немногие офицеры. Но ведь уже высажен десант со стороны Керченского пролива. Гитлеровское командование в связи с этим может усилить противодесантную оборону всего побережья, в том числе и Феодосии.

Чтобы немножко отвлечься, спускаюсь с мостика на качающуюся палубу. У одной из надстроек различаю знакомую фигуру главного боцмана крейсера мичмана Суханова. Он проверяет прочтность тросов, которыми закреплены грузы.

— Здравствуйте, Тихон Никанорович!

Суханов оборачивается. Вижу — рад встрече. Значит, не забыл нашей совместной службы на «Червоной Украине».

— Как идут дела на новом месте?

— Пожаловаться не могу, — отвечает мичман. — Крейсер что надо и все время в боях. Не соскучишься.

— Сегодня будет тяжелая швартовка. Возможно, под снарядами...

— Боцманская команда не подкачает, товарищ капитан 1 ранга.

Сказал он это уверенно и просто, как о самом обыденном. Никакой рисовки. Да, такие моряки, как Суханов, не подведут.

А корабли все идут и идут в ночи, переваливаясь с волны на волну. Небо затянуто облаками — не видно ни одной звезды. Это нам в общем-то на руку — нет опасности быть обнаруженными с воздуха. Правда, труднее будет ориентироваться на подходах к Феодосии. Но тут нам помогут те огни, которые зажгут подводные лодки.

Около трех часов ночи впереди по курсу замигал едва различимый огонек. Это работал выставленный подводниками светящийся буй. Значит, мы уже на траверзе мыса Киик-Атлама. Через несколько минут показался еще один огонь — красный. С благодарностью подумалось о гидрографах во главе с Солодуновым. Разработанная ими система навигационного обеспечения нашего похода действовала отлично.

По отряду дан сигнал — перестроиться из походного порядка в боевой ордер. Крейсера и эсминцы выходят на боевой курс, а катера, сбавляя ход, отстают, а затем [89] поворачивают ближе к берегу. Там, почти у самого входа в гавань, они будут ждать сигнала на прорыв.

Над Феодосией изредка взлетают ракеты. Тревога? Но тут же я успокаиваюсь, вспомнив Одессу. Там немцы тоже часто пускали в небо ракеты просто так, на всякий случай. В порту как будто все спокойно.

Было 3 часа 48 минут, когда ночную темень над Феодосийским рейдом озарила ослепительная вспышка и прокатился гром первого орудийного залпа. Тут же залпы многих орудий слились в один мощный гул.

Дата добавления: 2015-08-20