Такого еще не бывало

В середине декабря 1941 года на мое имя пришла шифровка. В ней содержался приказ — немедленно вместе с офицерами штаба следовать в Новороссийск и явиться к начальнику штаба флота контр-адмиралу И. Д. Елисееву. Тут же распоряжаюсь приготовить к походу один из эсминцев. Короткие сборы, и вот уже эсминец, покинув Туапсинскую гавань, идет вдоль Кавказского побережья на север.

Стою на мостике и, естественно, думаю о причине спешного вызова. Уже месяц, как я командую отрядом легких сил. Корабли отряда базируются на Батуми, Поти, Туапсе. И весь месяц я курсировал между этими базами. Побывал на каждом корабле, проверил подготовку экипажей, организацию службы, познакомился с командирами и военкомами. Общее впечатление вполне благоприятное. Экипажи все, как говорится, обстрелянные, с немалыми боевыми заслугами. Почти все Черное море исходили лидер «Харьков», эсминцы «Сообразительный», «Смышленый», «Способный», воюя под Одессой и Севастополем, конвоируя суда. В ОЛСе два крейсера — «Молотов» и «Ворошилов». Первый из них в строю и наряду с эсминцами редко задерживается в базе. Второй стоит у стенки в Поти. Еще 2 ноября его атаковали у причала Новороссийска три «юнкерса». Прямым попаданием двух бомб в кормовую [68] часть крейсеру нанесены значительные повреждения. И сейчас он в ремонте.

Словом, я готов подробно доложить о состоянии кораблей, если это потребуется начальнику штаба флота.

Был уже довольно поздний час, когда мы прибыли в затемненный Новороссийск. Сразу же после швартовки отправился в штаб базы, где в эти дни обосновался контрадмирал Елисеев с группой оперативных работников штаба флота.

Иван Дмитриевич тотчас же принял меня. После нескольких малозначительных вопросов он сразу перешел к делу.

— Решено проводить крупную десантную операцию, — сказал контр-адмирал. — И вы назначаетесь командиром высадки десанта.

Выдержав небольшую паузу, видимо, для того, чтобы до меня лучше дошел смысл этих слов, он продолжал:

— Ваш пункт высадки, называемый пунктом «А», — Феодосия. Сюда необходимо доставить морем и высадить непосредственно в порт целую армию. Более двадцати тысяч человек со всей боевой техникой! Другие десантные силы тоже армейского состава пойдут на Керченский полуостров. Задачу их высадки будет решать Азовская военная флотилия.

Слова Ивана Дмитриевича как-то ошеломили меня. Уже седьмой месяц шла Великая Отечественная война. Мы пережили тяжелейшую пору отступления. В ноябре пришла радостная весть об ударе наших войск под Тихвином. Потом был освобожден Ростов. Только что в газетах опубликовали сообщение о контрнаступлении советских войск под Москвой. Теперь и флоту предстояло вместе с армией провести наступательную операцию большого масштаба здесь, на юге. Судя по всему, это начало освобождения Крыма. Есть отчего взволноваться.

— Сколько времени на подготовку? — спросил я.

— Неделя.

— Маловато!

— Да, не разбежишься. Но растягивать сроки не позволяет обстановка. К тому же зима — погоду надо учитывать.

Иван Дмитриевич встал, в задумчивости прошелся по кабинету и уже несколько другим голосом сказал:

— Времени в обрез. А дела много. Ваше решение на [69] высадку десанта будет заслушивать Военный совет. Готовьтесь. Всем, кому надо, я дам указание оказывать вам всемерное содействие.

— Есть!

Выйдя из штаба, я опять окунулся в густую темень декабрьской ночи. Спешу в порт на свой корабль, почти не замечая ничего вокруг. Все мысли поглощены только что услышанным.

Десятки вопросов роятся в голове. Сколько надо кораблей и транспортов, как рассчитать их движение, как организовать погрузку и выгрузку войск? Удастся ли сохранить в тайне всю подготовку, не преподнесет ли враг какого-нибудь сюрприза? Возможным ли окажется захват порта и прорыв в него кораблей?

Вся операция представляется еще смутно, расплывчато, но уже ясно, сколь она грандиозна и сложна. Ясно также, что весть о ней моряки встретят восторженно. Ведь речь идет об активных наступательных действиях флота и армии, об освобождении советской земли.

С такими мыслями я вернулся на корабль. Офицеры немногочисленного штаба ОЛСа во главе с его начальником капитаном 2 ранга Евгением Николаевичем Жуковым поджидали меня. Коротко рассказал им о сообщении контр-адмирала Елисеева и в заключение сказал:

— С этого часа вы представляете собой штаб высадки десанта.

У офицеров загорелись глаза. На меня посыпались вопросы, в которых уже сквозила деловая озабоченность. Евгений Николаевич Жуков, флагманский артиллерист Семен Петрович Хулга, флагманский штурман Борис Федорович Петров уточняли состав десанта, сроки подготовки операции. Тут же высказывались и предварительные предложения по ее организации, маскировке, составу кораблей.

— Давайте пока не будем гадать, — остановил я невольно возникший обмен мнениями. — Надо собрать немало данных, изучить их, осмыслить, проштудировать всю документацию, которая уже есть в оперативном отделе штаба флота, связаться со штабом армии. Тогда и найдем обоснованное правильное решение. Поэтому не будем терять времени...

Час был весьма поздний, и спать почти не пришлось, так как еще до рассвета все мы отправились в штаб базы. [70]

Там для флагманских специалистов отвели кабинет, в котором можно было работать, имея под руками всю необходимую документацию. Приступил к изучению плана операции и директив вышестоящего командования и я.

Наш десант готовился по указанию Ставки Верховного Главнокомандования. Целью его было освобождение Керченского полуострова, снятие блокады Севастополя и изгнание немцев из Крыма. Решение задачи возлагалось на Закавказский фронт, Черноморский флот и Азовскую флотилию. Замысел операции состоял в том, чтобы отрезать керченскую группировку врага от севастопольской, разгромить ее и наступать на Крым.

Для высадки в Феодосию предназначались войска 44-й армии под командованием генерал-майора А. Н. Первушина. Им надлежало овладеть портом и быстро развивать наступление в северном направлении, чтобы перерезать полуостров в его наиболее узкой части, захватив ак-монайские позиции. Еще раньше в районе Керчи и других пунктах Азовская флотилия должна будет высадить части 51-й армии, которой командовал генерал-лейтенант В. Н. Львов. Таким образом, группировка противника окажется запертой на полуострове, расчлененной и уничтоженной.

Выполняя этот замысел, мы будем действовать согласно директиве командующего флотом. Внимательно изучаю этот документ, на котором сохранились поправки, сделанные рукой Ф. С. Октябрьского.

Как известно, силы десанта делятся на передовой отряд (иначе он называется первым броском), главные силы и тыловые части. Директивой командующего предписывалось высадить передовой отряд десанта с боевых кораблей непосредственно на причалы порта Феодосия, захватить порт, город и прилегающие к нему высоты, чтобы обеспечить последующую высадку главных сил. Действия десанта следовало поддержать огнем корабельной артиллерии.

Весьма существенным было указание о том, чтобы первыми высадить на причалы Феодосии, еще до подхода больших кораблей, штурмовые отряды из моряков. Они, составляя часть первого броска, должны будут стремительным и внезапным ударом захватить причальный фронт, подготовить беспрепятственный проход в порт остальных кораблей, их швартовку и высадку всего передового отряда. [71]

Логика предписаний командующего мне ясна. Высадка десанта с боевых кораблей, одновременно осуществляющих артиллерийскую поддержку, позволит сократить число судов в составе десантного отряда, обеспечить быстроту и решительность действий.

Для выполнения этого плана под мое командование поступали следующие силы: отряд корабельной поддержки (командир капитан 1 ранга В. А. Андреев, военком бригадный комиссар В. И. Семин) — крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым», эсминцы «Незаможник», «Железняков» и «Шаумян»; отряд высадочных средств (командир капитан-лейтенант А. П. Иванов, военком старший политрук В. И. Еремеев) — два тральщика, двенадцать сторожевых катеров, буксиры, самоходные барказы; первый отряд десантных транспортов, состоящий из восьми судов (командир капитан 2 ранга Н. А. Заруба, военком старший политрук Б. Л. Коренев); отряд охранения первого отряда транспортов — эсминец и три базовых тральщика (командир капитан 3 ранга Г. П. Негода, военком батальонный комиссар Г. И. Фомин); второй отряд транспортов, состоящий из шести судов (командир капитан 2 ранга А. М. Филиппов, военком батальонный комиссар И. М. Вайсман); отряд охранения второго отряда транспортов — два эсминца, базовый тральщик и шесть сторожевых катеров (командир капитан 2 ранга М. Ф. Романов, военком батальонный комиссар Б. В. Сучков).

Наш Черноморский флот полностью господствовал на своем театре, поэтому появление морских сил противника на путях следования десантных отрядов и в районе высадки представлялось маловероятным. Несмотря на это, был выделен специальный отряд прикрытия десанта — крейсер «Молотов», лидер «Ташкент», эсминец «Смышленый» (командир отряда капитан 1 ранга Ю. К. Зиновьев, военком батальонный комиссар И. С. Прагер). Этот отряд подчинялся командующему флотом.

В передовой отряд десанта была выделена 79-я морская стрелковая бригада под командованием полковника А. С. Потапова. Главные силы десанта составляли 345-я и 236-я стрелковые дивизии 44-й армии.

Итак, задачи ясны, силы известны. Силы большие — свыше трех десятков боевых кораблей и 14 транспортов, а также разные мелкие плавединицы. Теперь нашему штабу надо разработать их действия во всех деталях, согласовать [72] их по времени и месту, провести вместе с командованием армии, руководством баз и капитанами судов множество подготовительных мероприятий, определить каждому десантнику, каждому орудию, пулемету, миномету, ящику с патронами место на корабле или транспорте.

Более всего меня тревожила организация высадки передового отряда десанта непосредственно в порт. Это узловой момент всей операции. Как достичь здесь наибольшей внезапности и быстроты? Как преодолеть возможное противодействие врага?

Попытался припомнить какие-нибудь схожие десантные операции. Однако ничего подобного не приходило на память. Просмотрел некоторые труды военных теоретиков, обратился к опыту учений флотов и армий, проводимых в мирное время. Но, увы, никаких поучительных примеров не обнаружил.

Правда, в свое время нашумела так называемая Зеебрюггская операция, относящаяся к 1918 году. Англичанам удалось тогда ворваться в базу Зеебрюгге, высадить с одного корабля на причал диверсионную партию, которая затопила в канале брандеры, воспрепятствовавшие проходу немецких подводных лодок. Но разве это шло в какое-нибудь сравнение с тем, что намечалось у нас. Не те цели, не те масштабы и сложности.

Десантная операция, предусматривающая высадку крупного соединения непосредственно в порт, занятый противником, — такого в мировой практике ведения войн еще не бывало. Нам предстоит обогатить эту практику новым опытом. Честь немалая, но и ответственность огромная.

Снова и снова собираю офицеров штаба на совет, выслушиваю мнения командиров различных подразделений десанта. Многое проясняется. В то же время не дает покоя мысль о том, что для успеха операции необходимы прежде всего сведения о противодесантной обороне Феодосии.

Обычно вход в порт перекрывается боносетевым заграждением. Как оно расположено, какова ширина боновых ворот и возможно ли быстро открыть их? Есть ли проход между молом и крайней бочкой бонового заграждения, который обычно предусматривается для пропуска катеров, рыбачьих судов и других мелких плаведениц, чтобы реже открывать боновые ворота? Насколько велика [73] минная опасность на подходах к порту и в самой гавани? Следовало также внести полную ясность в навигационно-гидрографическую обстановку. Далеко не второстепенным делом был и прогноз погоды.

С этими и другими вопросами я пошел к контр-адмиралу Елисееву. Внимательно выслушав меня, Иван Дмитриевич сказал:

— Соображения правильные. Сейчас дам приказание разведотделу. А что касается минной и навигационной обстановки, тут вам поможет Александр Викторович Солодунов.

Дата добавления: 2015-08-20