Читайте также:
|
Екатерина Ткачева
8 903 232 85 25
kotka2004@mail.ru
НЕМНОГО О ЛЕТЕ
(часть первая)
Чисто символическая пьеса в четырех действиях
Действующие лица:
Орлов Виктор Михайлович – 60 лет
Орлова Клавдия Романовна (Клаша) – 65 лет, его жена
Элла – 38 лет, их дочь
Пигалица – 18 лет, дочь Эллы
Оля Бушуева – 40 лет
Егор Безымянный – 45 лет
Деген Александр – 45 лет
Чудакова Генриетта Карповна – 45 лет
Чудаков Максим Степанович, ее муж – 55 лет
Зубник Слава – зубной врач – 45 лет
Действие происходит в квартире под крышей пятиэтажного дома в Подмосковье, наши дни.
Действие первое
Кухня. За окном наискось длинная сосулька, почти до нижней рамы. Обед.
ОРЛОВ. Тогда было лето…
КЛАША. Овощи в суп нужно рубить мелко, чтобы они больше соку давали. (И плачет.)
ОРЛОВ. Да… Только что ливень прошел, освежил, и много раздавленных дождевых червей на асфальте…
КЛАША. Уж ты к столу.
ОРЛОВ. А некоторые еще живые лежали… И так их жалко стало, ведь пройдут, растопчут, не заметят… что я наклонился, старый осел, и давай, пока никто не видит, их с асфальта в сторону откидывать.
КЛАША. Да, лето было червивое. В каждом яблоке сидел…
ОРЛОВ. А сегодня глянул на эту сосульку и подумал: вот бы она кому на голову свалилась. С чего это…
КЛАША. Не знаю, с чего к нам эта сосулька прилепилась. Пол окна загородила.
ОРЛОВ. Стает.
КЛАША. У меня в раковине мясо оттаивает. Крови с него натекло – целый пакет. К вечеру проверчу с лучком и наделаю зразы.
ОРЛОВ. Чего опять расхлюпалась?
КЛАША. Святитель Игнатий Ставропольский плакать велел. «С Богом соединимся посредством покаяния и плача, отдалившись от сует мира…»
Орлов поднимается.
Вкусный супец-то?
ОРЛОВ. Спасибо. (Обнимает ее одной рукой, другой трогает зуб.) В зубе застряло. Весь рот развалился. Вчера справа ныло, утром – слева. От холода, наверно. Летом не так…
КЛАША. Ну да. А то я не помню, как ты на даче изводился.
ОРЛОВ. Летом все-таки лучше. Шмели жужжат…
КЛАША. Поехать бы нам с тобой летом в Свято-Николаевский монастырь, прикоснуться к мощам святого праведника Симеона Верхотурского, исцелиться…
ОРЛОВ. Шмели жужжат… (Выходит.)
В прихожей – Элла.
ЭЛЛА. Стоп! Колледж найден! Она у нас будет социальным коммуникатором!
ОРЛОВ. Пойду, посмотрю телевизор.
ЭЛЛА. Папик! Стоять! Ты меня слышишь?
ОРЛОВ. Там сейчас будут показывать про красивую женщину, которая ловит преступников…
ЭЛЛА. Папа, очнись! Иди поговори с ней! Ты запомнил? Менеджер по стратегическим коммуникациям, обширнейший пиар, связи с общественностью, связи со сми – это то, что ей нужно. Невозможно целыми днями сидеть, уткнувшись в одну точку.
ОРЛОВ. А вчера смотрел, как Куклачев дрессирует кошек.
ЭЛЛА. Не остри, у меня нет на это времени. И второе!…
ОРЛОВ. И второе… Первое, потом – второе… И компот.
ЭЛЛА. Перестань меня перебивать, так я ничего не успею. Ваша дача сгорела. Спокойно! Матери я уже сказала. Папик, спокойно, ты не знаешь, как делаются дела. Все идет к лучшему.
ОРЛОВ. Что… Что?!…
ЭЛЛА. Помнишь, Дегена? Такой, с цепью? Склеил молодых девок, а куда их девать? Дома жена, на квартире – любовница, девкам негде жить. Дегена выручить – это шанс! Дала ключи от вашей дачи, а он расслабился, повеселился и нечаянно спалил. Ничего, все остались живы, и девки, и соседи. Пока подъехали пожарные, одни угольки остались. Но это неважно. Папик, все будет в норме! Землю я продаю, а за дом сдеру с него втридорога. Куплю вам особняк с евроремонтом! Деген в обиде не оставит, он человек благородный! Мы ему еще спасибо скажем! Он сама доброта!
ОРЛОВ. Деген… Дагон…
ЭЛЛА. Папик, я все сказала, мне нужно бежать. Передай, чтоб готовилась к колледжу, учила английский. А за свою конуру не волнуйся, ее и так давно пора было сносить. Чао.
Комната Пигалицы. Свечка. Она несколько раз крутит телефонный диск и несколько раз нервно кладет трубку.
ПИГАЛИЦА. Четыре, четыре… два… (Кладет трубку). Приходи ко мне. Ты же знаешь, где я живу… В твоей перчатке. В ожидании твоих рук. Когда ты надеваешь перчатку, я живу в твоей руке, а ты этого не замечаешь… а ты ни о чем не знаешь… Хожу по линиям твоей руки, они уже не только твои, они уже и мои, мои протоптанные дорожки, самые мои любимые – это линия жизни и сердца, я помню их наизусть, шаг за шагом... А потом ты снимаешь перчатки, и я снова жду твоих рук, только твоих рук. Я бы должна зацепиться за твои пальцы и не отпускать их никогда, но без перчаток ты касаешься других, а я ни с кем не хочу делить твоих рук. Мне проще жить в перчатке, чтобы не видеть, чтобы не знать… Но я все равно знаю откуда-то. А когда не видишь всего, но знаешь, просто знаешь, это еще страшнее. И все-таки я боюсь вырваться однажды из перчатки и остаться с тобой… Ведь ты смахнешь меня и не заметишь. А я уже больше не смогу жить в перчатке, познав красоту твоих рук при свете… Приходи ко мне. Ты же знаешь, где я живу… (Поднимает трубку, несколько раз крутит диск, снова кладет.) Бывает только невозможное. Бывает только не звонок. (Достает из ящика стола блокнот.) Слушай… Слушай мой не звонок…
Пестрые птицы – четыре, четыре, два…
С диска сорвавшись, разбились о край листа.
В ищущих веру руках расползлась канва, –
Вышитый купол останется без креста.
Я соберу и повешу тебе на грудь
Крестиков горсть, не попавших на ткань. - Живи!
Эта религия лишь для двоих, а суть:
Вместе не верить нам в бога моей любви.
Телефон звонит. Она слушает несколько звонков, берет трубку.
Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ОТВЕТСТВЕННОСТЬ СТОРОН | | | Да?… Нет, это не закусочная. |