Любовь подобна крыльям, которые несут вас по жизни лишь вперед и так здорово когда вы находите вторую половинку 5 страница

Кое-как отделавшись, от совершенного сбитого толку Гоша, завернул кисть в плащ и, спотыкаясь, поплелся домой.

Панченко, нашел ее лежавшей в кровати полубессознательном состоянии.

Она была смертельно бледна. На простынях виднелась кровь.

- Кто вы такие?.. – судорожно спросил Гоша.

- Мы оборотни дети Бога Венга Шуттера! – слабо ответила Рита.

- Да-да-да… - послушалось сзади голос директора, а рядом с ним громадные собратья оборотни.

Панченко чертыхнулся, и он понял, что пропал, но он все равно попытался что-то предпринять, но было поздно, один из оборотней оглушил его одним ударом.

Потерял сознание, очнулся через полчаса на главной площади города то, что увидел, шокировало его руки, и ноги буквальном смысле были забиты гвоздями в землю. Директор на непонятном языке что-то восторженно выкрикивал. Следующие что он увидел массу людей, которые повторно выкрикивали слова директора.

Гоша лишь одно осознал, что он последний человек на земле…

07.06.2009

Рока-н-ролльский внедорожник

Ультрамариновое небо, цвета хоть и приятного, но неестественного с виду, - во всяком случае, трудно Даниле Мамедову в этих ультрамаринах узнать небо детства, его вольные, сияющие глубины…

Мамедов сердобольный юноша в гавайской рубашке, не чем не отличался от своих недородных одноклассников, которые тоже приоделись в цветастые рубашки. Он разговаривал, по мобильному телефону со своей матерью Ксенией Анатольевной. Ему то и дело приходилось экспансивно повышать голос, оттого что в автобусе царил неимоверный галдеж и ни какое успокоительное и прочее седативное средство, их бы не успокоило, ведь элементарно они держали курс на море, чтобы отпраздновать успешное окончание школы. Только иногда музыка из радиоприемника тонизирует душу, умиротворяет всех этих ошалевших ребят.

А водитель ностальгически обозревал, эскапады дурного тона ведь он видел в них себя, восемнадцатилетним и тоже чересчур бесшабашным, но эти юные годы воедино слились со временем, которая к сожаленью не ждет, никого и самовольно уплывает быстрым течением в некий горизонт неведомости. Не мешая допрашивать с пристрастием, с пытками, самого себя: а так ли, а оправданно ли?

Закончив разговор, Мамедов попытался, на пару минут вздремнут, но столь внезапно, напротив их него автобуса с противоположной стороны появился, на максимальной скорости обхваченный пламенем гигантский внедорожник. Его корпус вдоль и поперек обвешанный человеческими черепами, которые захлебываются дребезжащим смехом и при этом обнажают гнилые осколки и одновременно ритмично трясутся от оглушительного тяжелого рок-н-ролла, звучащего из кабинки адской машины.

- Что за "хиромантия" на колесах? – Панически процедил сквозь зубы главный герой.

Рока-н-ролльский внедорожник как несокрушимый танк с классический девизом «путь, только вперед» и буквально на своем пути сокрушает своей невероятной мощью легковые автомобили на крошащие металлические крошки, которые словно неким вальсирующим ходом отлетают в стороны.

При этом намерено выталкивает автобус с дороги и, наверное, со стороны эти дорожные переделки напоминали японскую борьбу - сумо, только при этом случае дорожную. И засчитанные часы ему удалось, вытолкнут на кювет автобус после десятикратных ударов.

Образовалась лужа бензина и за одной необратимой искры автобус охватился неизбежным пламенем.

Внезапно из глубин души Мамедова поднялось предчувствие страшной катастрофы. Он знал, что сию минуту увидит самое страшное из того, что суждено пережить человечеству.

Слишком поздно. Теперь он уже ничего не может сделать. Он увидел, как на горизонте взошло второе солнце, небо внезапно поблекло, Землю потряс мощный взрыв. Затем все живое опалила волна невыносимой жары. На его глазах пожар охватил весь горизонт и стал неумолимо приближаться, сжигая все на своем пути. Пламя мгновенно перекинулось на Данилу, он пронзительно закричал от немыслимой боли.

Ослепительное сияние залило все вокруг. Мамедов никогда не думал, что свет может оказаться таким безжалостным.

Взрывная волна прокатилась по дымящемуся горизонту, образуя высокую стену сжатого воздуха. Вслед за ней на волю вырвался чудовищной силы ураган, несущийся со скоростью двести пятьдесят миль в час.

Взрывная волна ударила в него, вырвав куски обуглившейся плоти. Его засосало в крутящийся вихрь радиоактивного облака, в самую сердцевину ядовитого гриба, где искрилось и плавилось сияющее вещество, разверзая ад перед его измученной душой.

Данила Мамедов проснулся в шумном автобусе и сражу же, отвернул лицо, укрываясь от жаркого солнца, светившегося в окно. Все его тело тряслось мелкой, безостановочной дрожью, будто он был заражен электричеством. Мускулы напряглись. Одежда пропиталась насквозь потом.

Невнятно буркнул:

- Ничего себе сон! И мысленно решил тот же час меньше смотреть фильмы-ужасы, а то и малость того можно захлопотать по здоровью, и поневоле смерить смирительную рубашку, а гораздо лучше смотреть комедии, которые непременно вселят стопроцентную энергию оптимизма.

*** *** ***

Солнце закатилось за горизонт огромного города. Следовательно, ее заменило полно-месячная луна, которая естественно насквозь пронизанной серебряным светом. Ксения Анатольевна успела, совершит все домашние работы, уместилась с мужем на диване. Они типичные люди, утомленные рабочими буднями, неразговорчивые или, как теперь говорят, мало-коммуникабельные. Они единицы из тысяч живут в относительном счастье, работая, не покладая рук. То есть автоматически крутятся, вертятся изо всех сил, - и из всех сухожилий как акробаты под куполом цирка трудовых будней лишь бы не свалится.

Тишина, царившая в доме, внушало Ксении Анатольевне спокойствия, но через полчаса она была нарушена обычным стационарным телефоном, она по-инерции подняла телефону трубку и по её телу, словно пробежали мурашки щекота каждый нерв – звонок был от сотрудника милиции, который сочувствием сообщил, что их сын погиб в ДТП…

Ксения Анатольевна с мужем хоронили своего единственного сына.

Дождь хлынул с утра и вдруг прекратился. Небо еще было в тучах, и большинство приглашенных пришли с черными зонтами.

Директор похоронного бюро, распоряжавшийся церемонией, прочитал отрывок из Евангелия от Матфея, начинающийся со слов:

- Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко мне.

Края могилы были выложены дерном, таким ярко-зеленым, что они резали глаза. На поверхности этого фальшивого луга стояло несколько корзин с цветами.

И столь внезапно у ворот кладбища появился на максимальной скорости Рока-н-ролльский внедорожник...

Химера-09

Я Марк Бардин и это моя история.

В 2012 году активисты движения за права человека врываются в исследовательский центр, где проводят исследования с шимпанзе. Однако акция по освобождению обезьян принимает неожиданный поворот - шимпанзе заражены новым вирусом, вызывающим ярость, который передается с кровью. Обезьяны нападают на своих спасителей, и оказывается, что инфекция завладевает новой жертвой в крайне малые сроки - от 20 до 40 секунд. Зараженные люди становятся одержимыми и стремятся убивать все живое на своем пути. Они бездумны, но крайне опасны, ведь стоит им кого-то укусить, или каким-то подобным способом передать заразу и жертва сама пополняет ряды безумцев.

И теперь они зараженные от вируса «Химера-09» из-за «инфекций» из пробирки «09».

Теперь человечество стоит перед лицом новой опасности: коровье бешенство, атипичная пневмония, птичий грипп... У общечеловеческого страха появилось новое "лицо" - это страх перед вирусными заболеваниями, атипичными, ранее неизвестными, свирепыми и в то же время неуловимыми, ибо вирус - доклеточная форма жизни, паразитирующая в более сложных живых организмах.

1.

Марк просыпается в пустынной больнице. После ДТП он оказался в коме и только сейчас очухался. Больница, в которой он лежал - пуста, в ней нет ни одной души. То же самое он находит и на улицах Киева - город как будто вымер, и пустынность такого громадного мегаполиса сильно давит на психику. Поблуждав по пустому городу, Марк натыкается на церковь, которая не пустует - она наполнена трупами. Но кроме трупов есть там и несколько "живых" человек, которые заражены вирусом и хотят убить обычного человека. Зараза распространилась с огромной скоростью, и вскоре вся Украина погрязла в кошмарных убийствах и одержимости. Марк бредет по совершенно пустынному городу. Безысходность, пустота, странность пронизывают все. Брошенные автомобили, опустевшее дома, и улицы Северо-Сырецкая и Межевая, на которых нет ни одного человека, впечатляют - ведь даже ночью и под утро там постоянно были люди.

И вот появляются зомби. Собственно зараженных вирусом нельзя назвать зомби - ведь они как раз живые, а не мертвые. Кроме того, они быстро бегают, а не еле плетутся, и убить их можно точно также как и обычного человека. Однако эффект, который они производят, своим безудержным стремлением убивать очень уж напоминает зомби, и по случая дела Марк забегает к себе домой, где у него хранились коллекционные японские мечи.

И в этот момент, когда уже лезвия меча блеснул, появляются зараженные, и настает косвенный момент - взмахивание меча, заслоняющаяся руки и потом смачный звук удара и выплескивающаяся на стенки кровь. Человеку выдавливаются глаза - но нам показывают только уже вдавленные в глазницы пальцы и текущая по лицу кровь, агония жертвы.

Появляются, рвано двигающиеся зараженные.

Он лежал уже давно, очень давно, хотя и не представлял, сколько времени прошло. День сменялся ночью, ночь — днем...

Он выбежал на улицу в сторону заброшенного автомобиля, и на половине пути внезапная вспышка боли разрослась во всем теле, прокатившись волной огня по его нервам, словно тысячи мельчайших кровеносных сосудов лопались, не в силах больше удерживать в себе ставшую смертоносным ядом кровь.

Он рухнул наземь. Все улицы города были переполнены телами — мертвыми и умирающими от страшной болезни. Появились облаченные в специальные костюмы “чистильщики” — либо для того, чтобы забросить их в грузовик, который увезет заразу подальше от людей, либо для того, чтобы сжечь на месте. Но в первую очередь они работали на главных улицах, у них просто не хватало возможностей для того, чтобы расчистить весь город.

Сердце всё ещё работало, хотя каждый удар отзывался вспышкой боли, лёгкие тоже — воздух обжигал жидким пламенем дыхательные пути... И мозг, не желающий даровать человеку долгожданную темноту или хотя бы спасительное безумие, продолжал поддерживать сознание в обреченном теле.

Он всё ещё видел, несмотря на то, что на глаза уже наползала тёмная пелена. Ни шевельнуться, ни повернуть голову он не мог, и перед его взором застыла неприглядная картина — пустая улица с лежащими на ней полурастёкшимися телами, кусок грязного серого неба. Огромная рекламная афиша, большую часть которой занимало крупное чёрное слово "welcome" и что-то неразборчиво-мелкое ниже, а также его собственная рука, безвольно покоящаяся в красновато-чёрной луже.

Время медленно и мучительно текло сквозь переполненное болью тело. Вокруг ничего не менялось — та же мёртвая улица, то же грязно-серое небо, та же тишина...

Со странным, неслышным звуком небо неожиданно лопнуло, исторгая из своих глубин невыносимое ослепительное сияние. По улице прочертились нереально-резкие тени. Граница одной из них пролегла прямо по его ногам, и мгновенный всплеск адской боли ознаменовал превращение попавшей под чудовищный свет плоти в горсть разлетающегося на ветру праха...

...Огонь сползался в один слепящий комок, медленно темнеющий, но все еще высвечивающий улицу с режущей чёткостью. Человек не мог увидеть самого взрыва — его загораживали здания, но последствия вспышки были вполне наглядны. Чёрные чёткие буквы в слове "welcome" на рекламе начали расползаться — огонь зажёгся именно на них.

Нестерпимое сияние поблекло, но небо продолжало сиять розоватым волокнистым туманом. Задребезжали стекла. Мгновение — и ураганный вихрь понесся по улице с неистовым ревом, вырывая деревья, разбрасывая, словно игрушечные, автомобили, превращая стекла в домах в тысячи блестящих искр...

Ветер подхватил человека и потащил по асфальту, обдирая кожу, царапая кости, оставляя за ним густой кровавый след. Боль рвала сознание...

Земля тряслась, словно в ее недрах билось в агонии огромное живое существо...

Безумный рев захлестывал вселенную — всю безграничную вселенную обреченного человеческого существа. Град мелких осколков рушился сверху, превращая и без того уже изъеденную страшной болезнью плоть в кровавое месиво... Струи густого, кажущегося твердым дыма с бешеной скоростью неслись над ним.

Но вот и конец — прямо на человека рушился с обезумевшего неба огромный обломок. Фрагмент лестничного марша. Десница Господня.

Ещё несколько неестественно растянувшихся мгновений — и... Удар. Завершение. Тьма небытия бесконечна, и, кроме нее, нет ничего...

2.

Марк лежит на опустошенной земле. Весь в крови и в ссадинах.

Ночь нависла над городом. Он прислушивается - и вот, странный шелест, движение... Скрип. И вдруг слышится тяжкое хриплое дыхание, напоминающее зловещий шепот, шепот, полный бесконечной злобы и ненависти! Тени! Страшные сгорбленные тени мелькают среди горелых автомобилей! И, кажется, что сама земля в ужасе содрогается под гниющими ногами оживших трупов...

Странный, необъяснимый голод испытывают они. Голод, понимание которого недоступно человеку. Но зомби знают, что им нужно. И ждут они во мраке, что кто-нибудь пойдет мимо них. Горе ему! Если потом люди и вспомнят о его существовании, то страх заполнит разум от одной лишь мысли о том, как страшно сгинул этот бедолага.

“Чистильщики” открывают огонь из своих огнеметов, но это им не помогает, зараженные кучей нападают на них и приступают к пиршеству. Один из них, самый злобный, испустив ужасный вопль, с яростью разбивает кулаком голову чистильщика. Отвратительная жижа летит в разные стороны, попадает на других зомби, вызывая крики восторга. Мёртвый мозг покрывает и лицо главного зомби, и он, счастливый, слизывает его со своего черепа вместе с клочками своей же драной гнилостной кожи. Он визжит от восторга, челюсти его бешено рвут холодную мертвую плоть, исходя черной слюной! Остальные зомби поначалу не решаются подойти, ибо бескрайняя злоба этого монстра ужасна даже для мёртвых, но запах мертвечины туманит их взгляды... В безумии они забывают про всё, и бросаются на еду!

Начинается нечто такое, что приводит в бесконечный ужас всякого, кто становится свидетелем подобного зрелища. Безжалостная схватка вспыхивает среди них, схватка за обладание хотя бы самым крошечным кусочком отвратительной пищи. В разные стороны летят куски мяса, брызги чёрной, застывшей мёртвой крови, оторванные конечности... Ничто не пропадёт, то, что остаётся от неудачников, достаётся другим, тем, которые опоздали к началу пиршества. Чистильщики разорваны в одно мгновение, от них не осталось ничего, лишь почва покрыта мерзостной слизью. Но и её пытаются подобрать - зомби едят окровавленную землю. Однако это не в силах удовлетворить их безумный, кощунственный голод. Окончательно озверев, в дикой ярости бросаются они друг на друга, и схватка вспыхивает с новой силой.

Это кошмарное зрелище - не что иное, как естественный отбор. Останутся лишь самые злобные, самые свирепые, самые могучие зомби. Теперь они дерутся не из-за еды. Нет, они рвут друг друга на части лишь потому, что им хочется убивать. Они жаждут кровавой оргии разрушения! Голод временно отошёл на второй план, а сейчас - лишь безумие и ярость.

Но вот - драка завершается. Кроме чистильщиков, разорвано и несколько зомби, но это ничуть не волнует оставшихся. Они не знают жалости к другим зомби. Они вообще не знают жалости. Разумеется, они не насытились. Для этого им нужно больше - гораздо больше. Пока они лишь ненадолго успокоились. Ненадолго...

И они кричат в бешеной ярости, и те, кто слышит этот крик, седеют раньше времени. Зомби голодны. Чистильщики лишь раздразнил их нечеловеческий голод. Разумеется, они не могут умереть от голода, так как они уже мертвы.

Зомби, в которых пробудился нечеловеческий аппетит, начинают рыскать по городу. Горе человеку, если он окажется там в этот ужасный час, когда безумие заполняет мир и силы Зла властвуют безраздельно! Зомби ловят крыс, рвут их на части, и вновь раздирают друг друга из-за клочка крысиного мяса. Но этого слишком, слишком мало... Все крысы давно уже выловлены и съедены. Так же, как и кошки, собаки, пауки, змеи и прочие живые, и мёртвые существа, оказавшиеся в их владениях.

И вновь взгляды мертвецов устремляются туда, где чувствуется запах человека, туда, где горит свет, который даёт людям иллюзию безопасности. Туда, где за тонкими хрупкими стёклами и ненадёжными дверьми ждёт их долгожданная пища. Снова и снова вспоминают зомби вкус живого мяса, и вновь раздаётся ужасный крик, в котором сплетаются ненависть и ярость, но на этот раз это уже не просто вопль безумия, это - призыв. И под покровом тьмы собираются мёртвые армии, готовые насытиться, мечтающие удовлетворить жажду смерти и разрушения. Они уже видят пожары последнего дня, они уже ощущают вкус крови.

Марк в ужасе начинает убегать, в сторону открытого пространства и за ним все зараженные. Все его тело ноет от ожогов.

3.

Спустя семь месяцев после того, как вирус опустошил Украину. Американские военные заявили, что над ним одержана победа: инфицированные давно умерли от голода, и теперь задача состоит только в грамотной очистке территорий специалистами от разлагающихся тел, восстановлении привычного уклада жизни и инфраструктуры страны и репатриации жителей обратно на родину - пока только в один из секторов Киева, отгороженный со всех сторон рекой, зачищенный и безопасный для гражданских.

Марк оказался жив, хотя и был укушен зараженными. У него оказался врожденный иммунитет к вирусу - для нее он безвреден, Понимая, что ее кровь - ключ к созданию вакцины, медики оставляют его в лаборатории...

- Я спаситель потерянной расы – проговаривает Марк в полноте репатриантов.

Память на линиях задержки

Утро было сырым и холодным, как, впрочем, и вся сотня таких же промозглых и бесконечно долгих осенних дней. Заволоченное рваными тучами небо хмурилась и, наверное, с минуты на минуту должен был пойти дождь.

Казалось, это девятиэтажное здание стояло уже не первое десятилетие. Жители дома расходились по своим делам, и потому к 9 часам дом оказывался практически, пуст. Только в сороковой квартире 3D-художник Федор Матросов с ночи сидел за компьютером, зависая в чате.

На дисплее ярко высвечивался текст:

- тебя когда отсюда наконец-то вынесет?

- когда наступит электронный поток...

Но все-таки жизнь, пусть и не такая бурная, продолжалась: то шмыгнет из угла в угол облезлая мышь, то по потолку быстро-быстро пошаркают глухие шаги. Иногда из квартиры выше этажом слышался вкрадчивый голос, о чем-то приглушенно толкующий. Федор не знал, кто его новые соседи сверху, да и не стремился узнать.

Но ему казалось, что он остался здесь один, в этом мрачном опустевшем доме, - совершенно один в холодном, пронизанном осенними ветрами мире, наедине, в конце концов, со своими мыслями и самим собой.

Возможно, это была депрессия. Федор не отрицал, но и не хотел признавать, что его разум был изрядно затуманен тенью одиночества, быть может, даже своего рода отшельничества. Он с удивлением чувствовал странную пустоту внутри себя.

Столь неожиданно кто-то позвонил в дверь. Федор вышел из чата и лениво поднялся.

Это был его друг Василий Лиманов, администратор компьютерных сетей. Тот сразу разместился на диване Федора с дежурным вопросом:

- Ну, рассказывай, как дела?

- Зубрил принципы Неймана.

- Двоичные системы счисления, программные управления, однородность памяти, адресуемость памяти, условный переход.

- Да…

- Врешь, небось, просидел всю ночь в чате!

- Да ты что!.. А ты у нас из числа проницательных.

- А как же! Слышь, а ты слышал насчет памяти на линиях задержки?

- Это что-то менее дорогостоящее и гораздо более надежное, чем триггеры из вакуумных ламп, и более быстрое, чем реле с самоудержанием, иначе именуемые реле-защелки?

- Да!

- Нет, не слышал. Ладно, я сейчас иду делать пробежку, если хочешь, можешь в сетевые игры поиграть.

Федору просто не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Тем более - просиживать перед дисплеем, который «отображает буквенную, цифровую или графическую информацию».

Другое дело - резистивные проекционно-емкостные сенсорно-сканирующие поверхностно-емкостные дисплеи на поверхностно-акустических волнах.

Федор переоделся в спортивный костюм, натянул почти новые кроссовки и выбежал из дома. Он бежал, бежал, бежал… Понимая, что бежит от собственного одиночества, от никчемной, неудавшейся жизни. Пот струился в глаза, ноги наливались свинцовой тяжестью, непривыкшие к таким нагрузкам легкие разрывались от нехватки воздуха. Тело хотело остановиться, упасть, но внутренний голос приказывал: «Бежать!». И он продолжал бежать, бежать через силу, не смотря ни на что, бежать от самого себя…

Потеряв чувство реальности, Федор не знал, сколько километров пробежал. Может двадцать, может сорок. Он бежал, чтобы загнать себя.

Вдруг почувствовал резкую острую боль в груди, в глазах потемнело. По инерции Федор сделал еще несколько шагов и упал на дорогу. Его сердце разорвалось в клочья. Теряя сознание, словно сквозь толщу воды он услышал взволнованный женский голос:

- Мужчина, что с вами?..

В следующее мгновение голос изменился, стал четким:

- Здравствуйте, я ваш проводник в "Вечную Жизнь Разума". Вы только что закончили свой телесный путь, скончавшись от аневрии аорты.

Голос у этого невидимого проводника был мягкий, женский, приятный как у его матери.

- Так, значит, это и есть тот свет? – спросил он в пустоту и, не дождавшись ответа, добавил, - А вы, наверное, мой ангел-хранитель или паромщик Харон через реку Стикс? Интересно, мне действительно придется пить из нее воду, чтобы забыть свою прошлую жизнь?

- Нет, - заговорил голос уже загробным басом, от которого у Федора побежали мурашки по всему телу. - Все гораздо прозаичнее. Вы по ментальным показателям достаточно развиты, чтобы осознать истину прямо сейчас. Мы – Абсолютный Вселенский Разум. Мы – форма интеллекта, достигшая наивысшей точки развития. По Кодексу принятому, три цикла назад, мы сохраняем разум мыслящим существам, предлагая им практически вечное существование с возможностями умственного и духовного развития.

Голос умолк. Переведя дух от жути, нагнанной загробным голосом лодочника Хорона, Федор из непонятного озорства представил себе голос своего любимого мультипликационного персонажа Вини Пуха.

- И каким образом вы это делаете? – поинтересовался он.

- В момент, предшествующий началу угасания функций мозга, - Федор чуть было не покатился со смеху, услышав скрипучий голосок сказочного медведя, - производится полное автоматическое сканирование сознания: дублируется вся содержащаяся в мозгу информация, взаимосвязи, индивидуальности и потенциальные возможности умирающего интеллекта.

- Значит, вы меня записали как программу на «флэшку»? - подытожил Федор и представил телеведущую программы «Самый умный» Тину Канделаки.

- У вас хорошее образное восприятие. Да, все примерно так, только «флэшка», как вы выразились, - это энергоструктурированная полиматрица с быстродействием мыслительных процессов, адекватным вашим потенциальным ментальным способностям на момент пика вашего развития, - за секунду немыслимой скороговоркой, обгоняющей скорость восприятия мозга, выдал невидимый собеседник голосом Канделаки и опять замолчал.

- И что со мной будет?

- Это зависит только от вас!

- Как это?

- Вы одни в той жизни, вы умирали от одиночества, а ваши друзья вам надоели. Из-за этого вы здесь. Но у вас есть возможность вернуться.

- Я не Фауст, я Федор.

- Ну и что? Каждому человеку дается один шанс вернуться обратно! Если он захочет!

Федор вспомнил, что у него дома остался друг Василий, и сказал:

- Ладно. Давай обратно.

*** *** ***

За прошедшие с того дня годы было сделано, так много… Такого количества разочаровывающих ошибок и невероятных побед Федор не мог припомнить в предыдущей жизни. Одна только «супероперационка» какой кровью далась, но ведь далась!

Федор отмахнулся от воспоминаний и закинул ноги на стол, устраиваясь в кресле поудобнее. Он покусывал кончик прозрачной гелевой ручки и размышлял.

«Ну, допустим, вживление порта внешней памяти станет стандартной операцией, не выявится каких-либо индивидуальных особенностей – это большой плюс. Ведь операция вживления должна быть потоковой, стандартной – не сложнее, чем аппендикс удалить, только с реабилитационным периодом несколько часов, а не суток. А вот с какого возраста? С совершеннолетия? Нормально, логично… Зато сколько нужных, но пока что сложных знаний можно будет «закачать» в головы школьников при наличии у них портов!».

Федор поднялся из кресла и взволнованно заходил по кабинету…

Если можно закачать – а свежеразработанная и готовая к опытам на людях операционная система «Орион 2.7» это позволяет – то можно ведь и… Да, можно не только закачать, но и вернуть умерших…

Федор помотал головой, словно отгоняя от себя фантастическую по своей наглости и наглую в своей фантастичности мысль.

Приспособить операционку для работы с памятью на линиях задержки он сможет – несколько месяцев работы, и все. Надо только знать, что, откуда и куда именно скачивать…

Надо бы привлечь «мозговедов»… Федор снова улыбнулся, вспомнив, как морщились от этого слова нейрохирурги, получившие «под проект» дополнительные средства и научные специализации. Ну что ж… Отлично! Пусть это будет неким над проектом, о котором будет известно оооочень немногим…

Федор потянулся к телефонной трубке, поднял ее, на мгновение, задержав в воздухе, и решительно опустил обратно на базу. Нет, никаких «звонков другу». Об этом он никому не скажет. Знают двое – знает и свинья. Это будет его личным проектом, который он назовет «Харон»…

*** *** ***

Федор стал миллиардером с обычными для этого статуса атрибутами: семья, красивый дом, яхта и роскошный автомобиль.

- А знаешь, Вася, - он побарабанил пальцами по опустевшему бокалу, - если бы скачивать сознание в память было возможно, то мы могли бы дать людям вторую жизнь…

- Да, могли бы, - усмехнулся Вася, разливая остатки коньяка по пузатым бокалам, - проблема лишь в том, Вить, что это невозможно. Нельзя создать программу, которая залезет в подсознание. И в память человека залезть, тоже не получается. А если невозможно залезть, то невозможно и записать… Утопия это… просто гимнастика для наших мозгов и не более того…

- Не уверен…

Свет многочисленных софитов, навезенных аккредитованными телевизионщиками, превратил большой конференц-зал во что-то среднее между киносъемочной площадкой и турецкой баней. В загустевшем от жара и смеси непонятных запахов воздухе наблюдалась поистине пустынная рябь. Казалось, еще немного, и собравшимся начнут являться классические миражи с фонтанами и гуриями. Несмотря на это, голова у Федора была ясна как никогда. С каждой своей фразой в ходе презентации новейшей операционной системы «Орион 2.7» он все ярче и яснее представлял, что и как должен сделать, чтобы осуществить свой проект.

Неожиданно Федор почувствовал боль в груди, почему-то вспомнил мать, а в следующее мгновение услышал голос:

- Да, Федор, дорогой, это конец! – голос был удивительно похож на голос его матери.

Президент крупнейшей в мире компьютерной компании умер от сердечного приступа в возрасте шестьдесят лет.

Журналисты торопливо фотографировали смерть молодого миллиардера.

На лице Федора застыла таинственная улыбка человека, знающего то, чего не знает никто в мире…

Аватар

Максим Стоялов, Денис Стоялов (г. Мелитополь, Украина)

Толпа ожидает спасения больше от чего-то противоречащего рассудку, чем от согласного с ним.

Плутарх

Наступил майский вечер, солнце закатилось, и лучи больше не золотили края облаков, сквозь которые струился тускнеющий свет. Небо затянулось густыми, тяжелыми облаками, делалось темно-бархатным. В воздухе чувствовалось легкое движение; это был не настоящий ветер, а тихие и влажные дуновения, которые по временам усиливались, вздымая меленькие вихри песчаной пыли. А с мрачного неба неустанно сыпались еле видимые глазом капельки дождя.

Дата добавления: 2015-08-17