Маршал Польши

Союзнические отношения с западными странами очень скоро сменились "холодной войной". Маршал Рокоссовский попал в самый ее водоворот. В 1945 г. он возглавил Северную группу советских войск, дислоцировавшуюся на территории Польши. Так продолжалось до октября 1949 г., когда его вызвал к себе Сталин.

- Обстановка такова, - сказал он, - что нужно, чтобы вы возглавили армию народной Польши. Все советские звания остаются за вами, а там вы станете министром обороны, заместителем председателя Совета министров, членом Политбюро и маршалом Полыни. Я бы очень хотел, Константин Константинович, чтоб вы согласились, иначе мы можем потерять Польшу. Наладите дело - вернетесь на свое место.

Вождь оказался отличным психологом. Хотя Рокоссовского обуревали смешанные чувства, он ответил: "Я солдат и коммунист! Я готов поехать" [52].

Что имел в виду советский лидер, говоря об опасности "потерять" Польшу? Вероятно, можно согласиться с Р. Воффом, считающим, что на него огромное воздействие оказала независимая позиция И.Б. Тито, в результате которой произошел разрыв Советского Союза с Югославией. Делегирование Рокоссовского в польское руководство было одной из тех мер, посредством которых Сталин "намеревался предупредить поляков от подражания югославской «ереси» " [53].

В ПНР Константин Константинович вошел в состав высшего государственного руководства. Получил воинское звание Маршал Польши, был назначен на должность министра национальной обороны, а с 1952 г. одновременно стал и заместителем председателя правительства. Кроме того, в 1950 г. полководца избрали членом политбюро ЦК ПОРП.

Внешне все было обставлено по давно отработанным политическим канонам. 6 ноября 1949 г. на совместном заседании Государственного совета и Совета министров президент Польши Б. Берут сделал следующее заявление:

"Принимая во внимание, что маршал Рокоссовский является поляком по национальности и пользуется популярностью в польском народе, мы обратились к советскому правительству с просьбой, если это возможно, направить маршала Рокоссовского в распоряжение польского правительства, для прохождения службы в рядах Войска Польского. Советское правительство, учитывая дружественные отношения, которые связывают СССР и Польшу... выразило согласие удовлетворить просьбу..." [54]

Но действительность была куда сложнее. Совсем уж скрыть нажим Москвы было невозможно. Деликатность ситуации состояла уже в том, что Рокоссовский пришел не на пустое место. Он сменил легендарного Михала Роля-Жимерского, маршала Польши, в годы войны командовавшего Армией Людовой - военной организацией, которая действовала в 1944-1945 гг. на оккупированной польской территории. Организация активно сотрудничала с советскими партизанскими отрядами, а с вступлением в Польшу частей Красной Армии объединилась с 1-й польской армией в единое Войско Польское. Заслуги Роля-Жимерского оценил и Сталин: в 1945 г. польский военачальник был награжден советским орденом "Победа". И вот теперь он должен был уступить посланцу Москвы. Можно лишь отдаленно представить, каково было Рокоссовскому прийти на место столь заслуженного военачальника.

"Маршалу двух народов" пришлось также согласиться с тем, что из польской армии в массовом порядке вытеснялись офицеры, пришедшие туда накануне и в годы второй мировой войны. На их место приходили сотни советских офицеров польского происхождения, занимавшие ответственные посты в соединениях, в штабах военных округов и центральных органах военного управления. Так что эмоциональный фон, на котором Рокоссовский делал первые шаги на новом поприще, не назовешь благоприятным.

Достойно пройдя испытание войной, Константин Константинович принужден был проходить проверку большой политикой. Началась его напряженная работа по строительству современной армии в союзном СССР государстве. Именно в те годы была полностью модифицирована организационно-боевая структура армии. К моменту завершения Рокоссовским его миссии в Войске Польском имелись реорганизованные сухопутные войска, ракетные соединения, войска ПВО, авиации и Военно-Морского флота. Организационные изменения шли параллельно с напряженной боевой подготовкой войск, командиров и штабов, совершенствованием взаимодействия родов войск в рамках новой структуры вооруженных сил. Практически заново была создана система мобилизационных мероприятий страны, интересам обороны страны подчинялась модернизация сети железных и автомобильных дорог, системы государственной связи. При активной помощи Советского Союза началось создание собственной оборонной промышленности. В Войске Польском была по существу заново создана система подготовки офицерских кадров: были открыты Академия Генерального штаба им. К. Сверчевского, Военно-техническая и Военно-политическая академии.

И на всем лежала печать интеллекта маршала Рокоссовского, его высокой организованности и необыкновенно тактичного, душевного отношения к подчиненным. Уже через два года работы в ПНР он имел все основания заявить, что "никогда еще в Польше не было такой армии, как наше народное войско".

И в те годы, и много позднее объективность не позволяла польским историкам говорить о вкладе маршала в реформирование Войска Польского иначе, как в позитивным плане [55].

Было бы, однако, ошибочным изображать его пребывание в Польше в пастельных тонах. Маршал не мог не понимать, что его назначение было не только объективно полезно его исторической родине, укрепляя ее боеготовность, но и должно было сыграть свою роль в формировании из страны важного элемента просоветского "восточного блока". Он был убежденным строителем новой армии, а как солдат, с неприятием относился к активной деятельности в ПНР советских спецслужб. По некоторым сведениям, у него произошел тяжелый конфликт с полковником Д.П. Вознесенским, представлявшим МГБ СССР в Войске Польском. Тем не менее, по словам Р. Воффа, для многих поляков он оставался "символом сталинского репрессивного режима", пережив покушение одного из польских генералов [56]. По мнению современных исследователей, "назначение Рокоссовского, с точки зрения Москвы, могло не только резко усилить советский контроль в Войске Польском, но и внедрить «своего человека» в высший эшелон ПОРП", тем самым ослабить влияние на Б. Берута настроенных в реформистском духе членов политбюро Я. Бермана, Г. Минца и Р. Замбровского" [57].

Благодаря доктору исторических наук Ф.Д. Свердлову сохранились очень лаконичные воспоминания маршала.

"Нельзя сказать, что весь офицерский корпус Вооруженных Сил Польши тепло принял меня, - рассказывал Константин Константинович. - Часто во время приездов в дивизии из глубины построенных на плацах для встречи войск слышались одиночные, а иногда и групповые выкрики: «Уезжайте в Россию!», «Долой красного маршала!»".

Константин Константинович подтвердил и информацию о покушении на него:

"В января 1950 г. при посещении артиллерийских частей в Люблине в меня стреляли из пистолета. Выстрел был произведен с большого расстояния, и пуля пролетела мимо. Стрелявшего не нашли. Через три месяца в Познани по моей машине дали автоматную очередь. Оказался раненым сопровождавший офицер, было разбито вдребезги заднее стекло, но я не пострадал. И на этот раз стрелявших не нашли. Выступали против меня в основном бывшие участники Армии Крайовой и формирований «Национальных Вооруженных Сил». Поэтому работать в Польше было трудно" [58].

Константин Константинович с теплотой вспоминал о поддержке и большой помощи, которую ему оказывали президент Б. Берут, ставший в 1952 г. председателем Совета министров, заместитель министра национальной обороны генерал-полковник С.Г. Поплавский, советский генерал. Герой Советского Союза, на фронте командовавший стрелковым корпусом, а в 1944-1945 гг. - созданными в СССР 1-й, а затем 2-й армиями Войска Польского, которые входили в состав 1-го Белорусского фронта. Невозможно было обойтись и без помощи сотен советских офицеров, прибывших в Войско Польское вслед за ним.

О последних месяцах работы Рокоссовского в Польше сохранились лишь отрывочные сведения. Несомненно одно: завершение его миссии было ускорено внутриполитическими процессами, активно шедшей десталинизацией польского общества. В этой обстановке личность Рокоссовского у многих поляков - пусть и несправедливо - ассоциировалась с имперской политикой Москвы. Как писали польские историки Т. Конецки и И. Рушкевич,

"в результате событий и изменений, происходивших в руководстве партии и правительстве, сложилась обстановка, в которой маршал счел необходимым, не без чувства горечи и обиды выйти в отставку".

Советская историография, освещая этот важнейший эпизод в судьбе полководца, по сути, ограничивалась лаконичной формулой: "В ноябре 1956 года он попросил польское правительство освободить его от занимаемых должностей в связи с ухудшением здоровья. Его просьба была удовлетворена" [59]. И сегодня некоторые авторы ограничиваются ее репродуцированием, хотя неоднозначность ситуации, в которой оказался Рокоссовский и которая потребовала от него много мужества, очевидна даже при наличии немногочисленных документов об этих событиях [60].

Его уход с поста министра национальной обороны не был добровольным, а стал прямым следствием политического кризиса в Польше. Под воздействием решений XX съезда КПСС сторонники реформ, объединившиеся вокруг В. Гомулки, выступали за широкую либерализацию польского общества, независимый от Советского Союза политический курс и, в частности, потребовали от руководства СССР отзыва советников из армии и органов безопасности.

Конфликт между властью и обществом вылился в массовые волнения в Познани 28 мая 1956 г., сопровождавшиеся столкновениями их участников с подразделениями госбезопасности, внутренних войск и регулярной армии и гибелью более 70 человек. Наряду с другими должностными лицами ответственность за это, по крайней мере, моральную, возложили и на Рокоссовского.

Готовясь к VIII пленуму ЦК ПОРП в октябре 1956 г., сторонники Гомулки подчеркнуто, в нарушение многолетнего порядка не стали согласовывать состав обновленных руководящих органов с советским руководством. Особенно вызывающим был предрешенный вывод маршала Рокоссовского из польского политбюро.

Чтобы сохранить былую степень влияния на польское руководство, в Варшаву выехала делегация КПСС во главе с Н.С. Хрущевым. 19 октября состоялись нелегкие переговоры, результат которых отразила следующая рабочая запись заседания Президиума ЦК КПСС, заслушавшего информацию о поездке в Варшаву: "Выход один - покончить с тем, что есть в Польше. Если Рокоссовский будет оставлен, тогда по времени потерпеть" [61]. Иначе говоря, московские руководители на первых порах планировали "покончить" с польскими реформаторами силой, в чем маршалу отводилась немалая роль.

В Варшаве заговорили о подготовке государственного переворота. Возможно, не без основания. По приказу Рокоссовского некоторые части Войска Польского начали выдвижение к столице, 19 октября на совещание были собраны офицеры Варшавского округа [62].

В соответствии с приказом министра обороны СССР маршала Г.К. Жукова Северная группа войск и Балтийский флот были приведены в повышенную степень боевой готовности. Во второй день работы VIII пленума, 20 октября, на Варшаву из Западной Польши начала выдвижение советская танковая дивизия (по польским источникам - две дивизии). Делегатам пленума, потребовавшим от министра национальной обороны объяснений, Рокоссовский заявил, что это - "плановые маневры" советских войск, дислоцированных на территории страны. Подобное объяснение не удовлетворило участников пленума, и по их требованию танковая колонна была сначала остановлена, а позднее возвращена к месту постоянной дислокации.

В этот же день состоялись выборы политбюро ЦК ПОРП, Константин Константинович в его состав не вошел. Из 75 участников пленума за него подали голоса только 23 человека [63].

В Москве по мере обсуждения ситуации в Польше в политбюро ЦК КПСС настроения становились все более миролюбивыми. Существенную роль здесь сыграла позиция Китая: Лю Шаоци и Дэн Сяопин, посетившие Хрущева по его возвращении из Варшавы, резко возразили против силового вмешательства в польские дела. В конце концов от применения войск решено было отказаться. А события, развернувшиеся с 23 октября в Венгрии, и вовсе отодвинули польский вопрос на второй план.

22 октября в письме, направленном в ЦК ПОРП и подписанном Н.С. Хрущевым, советская сторона выразила согласие на отзыв из Войска Польского офицеров и генералов Советских Вооруженных Сил [64]. В их числе был и маршал двух народов Рокоссовский. 13 ноября он подал в отставку со всех государственных постов ПНР и через два дня возвратился в Москву.

Внешне расставание было обставлено по всем нормам дипломатии. В письме, которое правительство ПНР направило в адрес маршала, говорилось:

"С того момента, когда Вы по просьбе польского правительства приняли этот пост, Вы, не щадя сил, отдавали все свои знания и способности для наилучшего выполнения этих ответственных обязанностей. О положительных результатах Вашей работы свидетельствует укрепление обороноспособности нашей страны и поднятие как организационного уровня, так и оснащения и обучения Войска Польского, в чем весьма велик внесенный Вами вклад" [65].

Но от этих тяжеловесных и лишенных теплоты комплиментов становилось, пожалуй, еще горше.

По возвращении в СССР Рокоссовский был назначен заместителем министра обороны СССР Г.К. Жукова. Его сдержанная речь на октябрьском (1957 г.) пленуме, где был осуществлен политический расстрел Г.К. Жукова, делает честь его человеческим качествам. Из большого числа маршалов и генералов, включая И.С. Конева, В.Д. Соколовского, Р.Я. Малиновского, А.И. Еременко, он оказался единственным, способным на объективность и сочувствие к своему товарищу и старому сослуживцу.

"И я считаю себя в известной степени виновным, - говорил он. - И многие из нас, находящиеся на руководящих постах, должны чувствовать за собой эту вину. Товарищ Жуков проводил неправильную линию... и нашей обязанностью было, как членов партии, своевременно обратить на это внимание... Я краснею, мне стыдно и больно за то, что своевременно этого не сделал и я" [66].

Власть предержащих такая позиция удовлетворить не могла. Рокоссовский почти сразу же был понижен в должности и направлен командовать войсками Закавказского военного округа. Потом, правда, Н.С. Хрущев остыл и вернул полководца на прежнюю должность. В апреле 1962 г. его отставили уже окончательно, направив в группу генеральных инспекторов Министерства обороны.

Дата добавления: 2015-08-17