Часть 1 23 страница

Я вскочила вся взмыленная, мое сердце забило так быстро, что я не на шутку испугалась. Юлька опять же стояла рядом и с волнением смотрела на меня.
- Что с тобой в последнее время происходит? – Сочувственно спросила она, садясь на край кровати. – Ты уже целую неделю вскакиваешь по утрам, ночью кричишь, плачешь. Что тебе снится?
- Ничего…, - бормочу я, и понимаю, что начинаю плакать. – Неважно.
- Ленок, что случилось? Ты чего? – Она обняла меня, бережно прижав к себе. – Ну, успокойся, что такое? Родная моя… не переживай.
- Где мы? Юль, у меня начинает ехать крыша…
- Мы в городе Дортмунде, в Германии, Лен. У нас сегодня концерт, ты помнишь?
- Да, - слабо отзываюсь я и вновь откидываюсь на кровать. – Ты чего не спишь?
- Боря звонил. – Недовольно засипела она. – К вечеру в клуб надо ехать. Но у тебя есть еще время поспать.
- Не, я не хочу, ложись со мной, полежим. – Улыбнулась я, приглашая к себе в постель. – Что за клуб там?
- Rush Hour, вроде. – Неуверенно отзывается Юлька и ложиться рядом. – Не помню точно…
- Русский тот самый что ли?
- Ага.
- Ну прикольно, интересно русские ребята будут? – Спрашиваю я, не особо озадачиваясь вопросом.
- Думаю, будут, а там посмотрим. Блин, впереди еще дофига концертов! Я уже так устала каждый день ездить туда-сюда.
- Я тоже, а что поделать? Надо, Федя, надо! Говорят, что этот Rush Hour очень милый клуб…
Клуб был и правда милым, хотя в корни не отличался от всех других. Это, конечно же, не площадка Tokyo Dome в Японии, это не с/к Олимпийский в Москве, это не парижский клуб, где проходило выступление Glam As You, это даже не Arena Gaudi, в которой мы встретили Ваню, это не площадки в Seul, но тут совсем не хуже. Просто по-другому. Внутри довольно атмосферно, даже романтично, я бы сказала, везде приглушенный красно-оранжевый свет, только сцена освещена лучше. Еще бы. В зале, как и присуще всем подобным клубам, стоят несколько баров, на вторых этажах – столики и диваны, внизу – огромная площадка для танцев. И все бы ничего, если бы не тот прискорбный факт, что мы задержались, и прибыли в клуб только ближе к часу ночи. Вечные у нас проблемы. Народу к тому времени уже было завались, внизу сцены все толкались, и это было похоже на огромный муравейник.
- Давайте, давай, скорее, - подгонял нас организатор, беспардонно ворвавшись в нашу гримерку. – Мы и так задержали выступление больше чем на два часа!
- Идем. – Бросила Юлька, давай понять, что ему нужно выйти.
- Будто мы виноваты! – Возмутилась я, когда тот ушел. – Боря, как обычно не предусмотрителен!
- Пошли уже. – Девчонка стремительно вылетела из гримерки, направляясь к сцене. – А то он окончательно достанет меня за сегодня.
Я молча поплелась за ней, даже не удосужившись глянуть на себя в зеркало. Убедиться, что все в порядке, и я по-прежнему такая, как и всегда. И ничего не изменилось. А мой кулон по-прежнему покоится у меняя на шее и веет какой-то тайной, которую мы не в силах разгадать. Которую не в силах разгадать никто.
И ничего с этим не поделаешь.
Мы стояли за кулисами, пока играло интро. Оттуда хорошо просматривался зал – народа было и правда полно. Пусть это не сравнится с площадками Tokyo Dome в Японии, с Олимпийским в Москве, но все же, все же… Фанаты возбужденно взревели, едва началась мелодия песни «Люди Инвалиды», взревели, напомнив о том, что мы желанны. А это самое главное.
- Что у тебя на голове? – Засмеялась Волкова, прямо перед самым выходом.
- Что? – Запаниковала я. – Что? Волосы!
- Блин, видела бы ты себя, - протянула она и принялась поправлять мне прическу. – Ну ты вообще, Ленок!
- Сама сказала, что мы спешим. – Беззлобно сказала я и улыбнулась, выходя на сцену.
Она уверенно пошагала за мной, так же беззлобно, улыбаясь мне.
Заиграла музыка, и я вновь почувствовала себя свободной. Только музыка поистине освобождала меня от всех волнений, страхов, мыслей, которые витали в моей голове, не давай прожить спокойно даже одну минуту. Сцена – это единственно место, где я могла не думать о наболевшем, где я могла жить честно, не боясь быть обманутой, запуганной. И наши два голоса в унисон звучат, как ничто – мелодично, завораживающе. И ничто так не успокаивает меня, как наши два голоса – сливающиеся воедино. Это гладит меня по вздыбленной шерсти, заставляя забыть обо всем. Мы поем и смотрим на реакцию ребят, которые внизу, под нашими ногами дружно орут, подпевают нам, кричат наши имена, снимают на видео, фотографируют. Снимают, фотографируют – и когда-нибудь это станет поистине ценным, когда-нибудь это будет так же ностальгически, как и фотография в раковине каури, которая покоится у меня на шее. А ценно это будет потому, что сейчас такое «золотое время», в котором нельзя не заметить самое важное – искренность. И никакой наигранности. Никаких намеков на игру, на честь быть обманщиками, врунами. Только все самое честное. Юлька честно смотрит на меня с такой нежностью, - что это нельзя не запечатлить. Я так честно держу ее за руку, с такой нежностью, - что не запечатлить это нельзя. Они так преданно смотрят на нас, так искренне любят нас – настоящих, что не запечатлить это тоже нельзя! Никак нельзя оставить это без внимания!
- Где вы? Где ваша энергия? Мы вас не слышим! – Кричит Юлька, и зал с новой силой взрывается криками.
Наконец, когда все подутихи, пришло время лирики. Лирике, к слову, уделялось большее внимание, акцент делался на нежности, особенно в такое «золотое время». Так было по определению. Когда заиграла мелодия «30 minutes», зал упоительно загудел, пушки сделали приглушенный свет, и тогда же, в зале зажглись огоньки от мобильных и зажигалок. Весь зал довольно гудел, а на припеве подпевал нам, кто-то из зала выкрикивал русские слова, от чего нельзя было не радоваться. Вот тебе и русский клуб в Германии.
По установленной традии и концепции, наверное, каждого артиста – в перерыве между песнями, он разговаривает с залом, общается с зрителями, и мы не оставались исключением. Перед тем, как заиграла песня «Show me love», Юлька обернулась ко мне и со серьезным выражением лица сказала:
- Show me love!!!
- Me?
- Yeah! You!
- Сейчас, сейчас, я тебе покажу, - сказала я уже по-русски и заулыбалась.
В следующую секунду, я схватилась за ремень своих джинс и стала расстегивать его, довольно улыбаясь счастливой Юльке и заведенным ребятам. Но все это продолжалось недолго, когда пришло время петь, и проигрыш уже прошел, пришлось застегнуться. Зал все равно довольно гудел и помогал нам петь. Потом Волкова взяла камеру какого-то парня и стала снимать со сцены все, что происходило внизу(при этом она даже не смотря на дисплей, и это забавляло меня).Было видно, что эту песню они приняли с энтузиазмом. Как оно и требовало того. Во время всех песен мы с Волковой переглядывались, улыбались друг другу, радуясь каждой минуте, проведенной вместе. Неожиданно для самих себя, мы стали танцевать, как раньше. Я сама не поняла, как так получилось, и кто первым затеял эту игру, но сам факт. Сам факт. Мы приседали, как раньше, в первых годах нашей славы, кружились, как на проигрыше песни All the things she said. И сами же смеялись над собой. Это так здорово, что на меня находит состояние эйфории.
- Вы все знаете эту песню! Меня полностью нет, абсолютно всерьез, - Юля специально замолчала для публике, и обернувшись ко мне, расплылась в улыбке. – Я себя не пойму, ты откуда взялась?
Зал закричал по-русски слова. Затем началась песня, и мы запели. Все, я уверена, что определенно все, ждали от этой песни чего-то большего, чем просто исполнения. И это было легко объяснимо. Кто бы не хотел взглянуть еще раз на трепетный поцелуй двух пвсевдо-лесбиянок, но теперь никто нас не заставляет это делать. Вани – нет с нами, и мы не целуем друг друга. Проигрыш проходит спокойно, хотя зал бушует. Кто-то из фанатов просил петь по-русски, но посредине песни это было невозможно, поэтому закончив петь песню, я сказала уже на русском:
- Мы вас любим, ребята! Спасибо, что вы с нами!
Затем заиграла русская композиция «Что не хватает тебе», на мой взгляд, одна из самых сильных на вечер. Ребята упоительно гудели, и на этой песне из зала было больше всего вспышек фотоаппаратов. Все потому, что девчонка, встав напротив меня, непрерывно смотрела в мои глаза, а я в ее.
- Что не хватает тебе, что ты прилипла ко мне, если бы на земле было чуть-чуть теплее?...
- Ты не узнаешь, как меня зовут, я не скажу тебе… что не хватает тебе…
Она смотрела на меня так пронзительно, что по моему позвоночнику пробежал холодок. Она улыбнулась мне и взяла за руку.
- Времени нет и не будет, крикнешь и я все забуду, что б не случилось – ночь зажигает огни… и не жалея давай ляжем с тобой под трамвай…
Она спела это так, что я и в правду готова была лечь под трамвай. И пусть все останется так, как и там на луне. Времени – не было, была сцена – и эта секунда. Она всегда знала, чем меня взять. Как взять меня голыми руками. И у нее это отлично получалось. Черт бы ее побрал, она всегда об этом знала, смотря мне в глаза, заставляя меня забываться, думать только о ней, и всецело принадлежать той, которая никогда и никому не принадлежала. И не могла принадлежать по определению. Разве что мне…
Наконец, программа уже подошла к концу, и пришло время последней песни. Not gonna get us, - совсем не плоха для завершения выступления. Зал просто взбесился и пел с нами, как ненормальный. Все прошло, как нельзя хорошо. На словах «им не достать звезды руками», - мы подняли руки и замерли, вокруг орала музыка и фанаты. Чувствуя, что-то неописуемое внутри себя, я подошла к Юлька и близко-близко нагнулась к ней, сама не понимаю зачем. Она оказалась так близко, что на секунду у меня перехватило дыхание. Многие бы обязательно подумали, что сейчас поцелуемся. Но мы и не поцеловались. И эта мысль почти не возникла в моей голове, не сделала круговорот, она просто испарилась бы. Но ее не было. Моя девочка, улыбнувшись меня, взяла за руку и подвела к краю сцену. Вот теперь все точно закончилось… Музыка отгремела, только аплодисменты все никак не прекращались.
- Bye, we love you, guys! – Крикнула я напоследок, и мы растворились в глубине сцены.

- Сегодня мы не поспим. – Грустно сказала Юлька, сидя на чемодане в аэропорту.
- Это точно, но Италия не такая уж и плохая страна! – Более оживленно выпалила я, надеясь, что хоть что-то поднимет мне настроение.
Время почти пять утра, а мы летим в Италию на TRL Awards. Концерт закончился слишком поздно, пока то, пока сё. В итоге – на сон рассчитывать не приходится.
- Она ведь не хуже, чем Испания? – С долей сарказма поинтересовалась та, смотря на меня исподлобья. – Может, даже намного лучше?
- О чем ты? – В первую минуту не поняла я, но потом все вернулось на свое места. – Не о том ли…? О, Боже, только не говори, что ты вспомнила о нем… только не говори мне об этом!
- Ну как же? Твой чико ведь так похож на испанца!?
- Чико?
- Мальчик. – Пояснила она, будто я не знала значения этого слова. – Я довольно неплохо смогла узнать язык, пока общалась с ним, и с тобой, ты была ведь так помешана на своем псевдо-испанце и на Испании в общем!
- Да ладно тебе. – Отмахнулась я. – Жаль, что выучила ты его в самый ненужный момент. Вряд ли теперь он пригодится…
- Думаешь?
- Разве что в том случае, если ты не захочешь вторично совратить его. – Так же с долей сарказма ухмыльнулась я. – Но тебе ведь не придет такая идея в голову?
- Кто знает, кто знает! – Засмеялась девчонка, едва не упав с чемодана. – Да черт бы побрал твоего испанца…
- Он не испанец! – Парировала я, хотя это не имело значения. – Он русский, и не мой.
- Да какая к черту разница? Черт бы его побрал! Мы летим в Италию, и она намного лучше, чем Испания! И надеюсь, что ты там не подцепишь пвсевдо-итальянца, или они не так вдохновляют тебя? Но ты ведь в любом случае не подцепишь?
- О, Боже, Волкова, ты не исправима. – Твердо констатировала этот факт я, потрепав ее по голове.
- Буду считать твой проигнорированный ответ – подтверждением моих мыслей. – Засмеялась она и оперлась своей головой на меня. – Может, нам все-таки удастся поспать пару часов в самолете?
- Может. – Ответила я, глядя, что посадка начнется с минуты на минуту. – Нам пора, вставай…
- Господи, и когда же это все закончится? – Устало вздохнула она, задавая вопрос вникуда.

- Ну, выиграли мы, ты рада? – Непонятно почему смеется Юля, вертя в руках статуэтку. – Награда, как награда, очередная.
- Что уж тут поделаешь? – Весело протягиваю я. – Еще одна штуковина в офис, и никакие живописные архитектурные скульптуры не нужны, зачем? Будем своим добром любоваться, честно заслуженным.
- Не знаю, как ты, а я сейчас просто засну сидя, держа в руках эту штуку. – Бормочет она, прикрыв глаза. – Я ненавижу это все, я просто никогда не могу выспаться…
- Кофе хочешь? – Предлагаю я, прекрасно понимая ее.
- Да не, поспать бы…
- Нам скоро вылетать, поспать не получится. – Сочувственно произношу я, мягко прижав ее голову к себе. – Никак нельзя спать, Юленька.
Она обнимает меня за талию теплыми руками, предварительно откинув нашу награду на кровать.
- Тогда нужно себя чем-нибудь занять. – Вслух рассуждает она, обдумывая варианты. – Может, поиграем во что-нибудь?
- Во что? Опять? – Притворно устало выдыхаю я.
- Ну что опять? Когда последний раз мы играли? А ты чем хочешь заняться?
- У меня нет вариантов, - честно отвечаю я, - предлагай свои.
- В бутылочку?
- Ага, еще чего! – Отрицательно качаю головой я.
- В города?
- Ты проиграешь. – Эта забавляет меня, ведь моя девочка нахмурилась.
- В угадай мелодию?
- В поле чудес, блин!
- Ну а что еще? Может, в карты?
- В дурака? – Эта идея мне кажется самой адекватной. – Я больше ни во что не умею.
- Ну пусть будет в дурака.
- Может, на раздевание? – Предлагает девчонка без задней мысли, раздавая карты.
- С ума сошла? Нет, конечно! Что ж у тебя вечно все к одному сводится, - смеюсь я, рассматривая свои карты.
- Да ладно тебе. – Убедительно кивает она. – Я же не говорю ни о чем, просто на раздевание, я к тебе лезть не буду…
- Не знаю. – С сомнением произношу я, глядя, что шансы выиграть у меня неплохие.
Совсем не плохие шансы выиграть.
- Брось, когда я последний раз к тебе приставала? Мы уже не в том возрасте, Лен, да и чего ты стесняешься?
Она права, вообще-то она давно ко мне не лезла, не домогалась, ведь мы семья, мы сестры, и мы больше не спим друг с другом. Так, как спали после концерта в Японии. Мы больше не целуемся, почти. И ничего нет такого в том, что мы разденемся. Или одна из нас разденется. Ведь мы знаем тела друг друга наизусть, до каждой родинки, до каждой веснушки. Стесняться нам нечего.
- Ладно, давай. – Нехотя протянула я, и вновь опустила взгляд в свои карты. – Готова раздеваться?...
Не знаю, делала ли она специально или нет, но раунд за раундом я выигрывала у нее. Почти всегда я. В итоге, спустя час игры, она осталась в одних трусах, сняв около пяти или шести вещей, я же – сидела в джинсах и лифчике, довольно улыбаясь.
- Зря я предложила эту игру. – Недовольно просипела она, понимая, что снимать почти уже нечего.
- Совсем не зря, - с дурной улыбкой на лице я наблюдала за ней.
- Что это ты так на меня смотришь? – Насупилась она, сжавшись в комок.
Моя глупенькая девочка.
- Ничего. – Засмеялась я, но она продолжила прожигать меня взглядом. – Что?
- Что ты так смотришь?
- Ну как? – Все еще смеялась я.
- В глазах-то огонь! Ух! – Вскинула руки она, откладывая карты. – Чего радостная, а? Блин, ну почему я всегда проигрываю?
- Ты сама предложила играть. – Пожала плечами я, не отказывая себе в удовольствии любоваться ей.
Она всегда выглядела потрясно, ее фигура – идеальна, ее маленькая, аккуратная грудь с замерзшими сосками – идеальна, ее плоские живот, который волнительно вздымается – идеален, ее сухие от мороза губы – идеальны, ее острые скулы, сведенные от желания что-то сказать – идеальны, и вся она – идеальна. Кажется, я залюбовалась ей. Такое ощущение, что я не видела ее вечность или больше. В тот момент я поняла, что я соскучилась…
- Я тебя завожу? – Через минут десять молчания спросила она, когда поняла, что ее тело горит от моего взгляда.
- Что? – Обомлела я.
- Я тебе нравлюсь такой? – Томным голосом повторила она, будто зная, какую нужно сделать интонацию.
- Опять ты за свое? – Устала бороться с ней я, а попросту я не хотела отвечать ей.
- Твое тело говорит само за себя, и, вообще, ты перестанешь когда-нибудь препираться? Что в 14 лет была, что сейчас – никакой разницы. – Сочувственно качнула головой та. – Иногда мне кажется, что все это безнадежно…
- Что? Что безнадежно?
- Да ты никогда не перестанешь смущаться и робеть…
- Я не робею. – Запротестовала я. – Просто не понимаю, чего ты от меня хочешь?
- Да успокойся ты, Лен, ничего! Я же просто прикалываюсь, а ты так на полном серьезе все воспринимаешь. Относись ко всему проще.
- Хороший совет. – Фыркнула я, старательно отводя взгляд от ее груди. – Можешь одеваться, кстати…
- Сейчас, только карты вот сложу и…
Неожиданно дверь распахнулась, и к нам влетел какой-то паренек, вероятно из рабочего персонала. Юлька тут же прикрылась одеялом.
- Пошел на хуй отсюда! – Заорала она на бедного мальчишку. – Стучать надо, недоумок! Как вас тут таких еще держат?
- И-извините, мне просто сказали передать, что машина за вами уже приехала. – Заикаясь, произнес он, смотря в пол.
- А позвонить нельзя что ли? – Тоже не на шутку разозлилась я.
- Так у вас что-то с телефоном!
Я взглянула на телефон – трубка и правда почему-то не лежала на нем. Мобильные были разряжены. Ну и ладно.
- Пошел вот отсюда! Скажи спасибо, что мы на тебя не нажалуемся. – Крикнула Волкова ему в спину.
Быстро собравшись, мы вышли вниз, машина и правда стояла у входа в гостиницу. Мы тут же сели в нее и выехали к аэропорту. На месте нас встретили музыканты и Борис, который все катался с нами, непонятно зачем. Он, заметив нас, заулыбался, что насторожило меня.
- Добрый вечер. – Поздоровался он.
- Привет.
- Ну как отель? Развлекаетесь? – Весело спросил он.
- В смысле? – Спросила я, начиная заводиться с полуоборота.
- Да мне тут уже передали с ресепшена, как вы там Бог знает чем занимаетесь.
- Что значит «Бог знает чем»? – Вскипела Волкова, и я подумала, что кому-то сейчас не повезет..
- Мне в подробностях рассказать?
- Нет. – Прервала его я. – Этот кретин тебе что-то сказал? Придурок, вот недоумок, правда что! Мы просто…
- Переодевались! – Вставила Юля, и я улыбнулась ее сообразительности. – Что тут такого?
- Он сказал, что вы едва не накинулись друг на друга…
- У парня больная фантазия. – Парировала моя девочка. – Разве мы можем? Мы же не лесбиянки-и-и! Правда, Ленок?
- Правда! – Подтвердила я, мысленно обхватывая Волкову за ее смышленую голову. – Больше слушай их, Борь!
Он ничего не ответил, только улыбнулся, мол: «Да делайте вы что хотите».

-58-

С наступлением нового альбома – наступило новое время. Изменилось – все. И все об этом знали, почти обо всем. Если раньше, мы изображали неземную любовь на сцене, а сойдя с нее вновь становились подругами, то сейчас было совсем по-другому. Мы не играли в любовь, только по привычке держались за руки, а едва сходили со сцены – я чувствовала неожиданный прилив нежности к моей Юльке. Но на всю жизнь я запомнила единственную фразу, которая никак не выходила из моей головы. Я не помню, кто об этом заикнулся, кто посмел об этом сказать, перевернув мою жизнь с ног на голову, но такой подлец нашелся! И это даже не из книг, не из тех пыльных книг, что лежат у меня дома на таких же пыльных полках, эта фраза на с тех страниц, что были небрежно завернуты Ленчиком, или где покоились разноцветные стикеры Кипер! И черт бы побрал этого человека, который заикнулся об этом. Не помню где, когда, при каких обстоятельствах! И, черт подери, уж лучше бы я была пьяна, была обкурена до головного мозга, была в любом другом состоянии, - лишь бы не запомнить это! Но эта фраза почему-то так настойчиво въелась в мою голову, что избавиться от нее не представлялось возможным, как бы я не старалась. И почему именно эти слова? Почему? Я никак не могла понять!
«Никогда нельзя быть уверенным, что тебя не предадут», - сказал мне кто-то и когда-то.
Единственное, что я помню – это было в 2005 или в 2006, после одного из выступлений. Это я помню точно и ясно, как будто это было минуту назад. И помнила бы я лицо этого негодяя… Черт бы его побрал, он(или она, что не имело значения) заставил меня задуматься об этом. Задуматься… И с тех пор эта мысль практически не покидала мою голову. Это было сказано не просто так, я явным намеком. С явным ожиданием предательства! Да черт бы их всех побрал! Как я ненавижу эти загадки, ребусы, которые так и не научилась разгадывать! Я ненавижу, когда мне говорят вроде бы простые слова, но их смысл стоит все равно оценивать, блуждая в своих мыслях! Так и та фраза, она явно была сказана не просто так. И надо было думать о ней каждую секунду. Только бы разгадать тайну…
Теперь – на одну тайну у меня стало больше. Даже на две! С недавнего времени, я просто и тупо поняла – кулона на моей шее нет. Но Юлька как будто этого не замечает. Или она попросту забыла о нем. Я искала его во всех потаенных местах, но так и не нашла. Странное дело. Кулон, как будто, сам, по своему желанию то взбирался на мою шею, то трусливо и самым предательским способом сбегал! Ну и пусть…

В тот день у нас было не слишком много дел, как в другие дни. Утром – интервью для немецкого телевидения, днем – небольшая фотосессия, а после еще одна, для какого-то модного здешнего журнала, а вечером всего лишь какая-то деловая встреча. Сам факт – чтобы мы были и не более того. После всего рабочего дня, мы с Юлькой остановились в гостинице. Как обычно. Она предложила принять ванну. Давненько я не слышала от нее подобных предложений. Ванна с Волковой – фантастика из прошлой жизни, в которой мы еще почти не знали друг друга. Я не знала о ее маленькой родинке около груди и на внутренней стороне руки, выше локтя. Она не знала о моих родинках на левом боку их целых две. Ну и черт с ними. И я даже не препиралась, не отказывалась от такого предложения. Мы слишком устали. Она включила воду и позвала меня, говоря о том, мол зачем дожидаться пока вода наберется? И я согласилась с ней. Мы быстро скинули с себя одежду и залезли внутрь. Я легла к краю и прикрыла глаза. В тот же момент он ловко проскользнула между моих колен и легла сверху. Ее волосы набили мой рот. Я помогла ей подползти ко мне, чтобы было удобней лежать. Мои руки покоились на крае ванной, она положила свои сверху. Так мы и лежали, нежась в горячей ванне.
- Ты не видела мой кулон? – Спросила я, спустя какое-то время, нарушив все умиротворение.
- Тот, что я дарила тебе на День Рождение? – Решила уточнить девчонка.
- Да, тот самый. Представляешь, висел, висел у меня на шее и на тебе – пропал! – Возмутилась я.
- Странное дело, - засмеялась она, но почувствовав затылком мое негодование, смягчилась, - правда, странное! Понятия не имею, где он может быть!
- Странности происходят. – Протянула я, и решила на этом закрыть тему. – Тебе ничего это не напоминает?
- Что твой кулон исчез?
- Не, я про ванну! – Улыбнулась я. – А то я тут вспомнила…
- На твой тот самый День Рождение мы лежали так же, только у тебя кулон на шее был. – Прочитала она мои мысли.
Читать мои мысли – ее фетиш. Она всегда увлекалась этим, и ее так втянуло, что она могла безошибочно говорить за меня то, что я хотела сказать в следующую секунду. Такая вот, моя девочка.
- Но его сейчас нет?
- Сейчас его…, - она решила убедиться в том, что он не висит на мне, поэтому ощупала мою шею. – Все правильно, не висит. Куда ты дела его?
- Я же говорю – он сам пропал.
Она засмеялась и вновь откинулась на меня. Странная какая-то Юлька сегодня.
- С тех пор почти ничего не изменилось, - заливаясь смехом, сообщает она мне.
- Ну да, конечно! Прошло столько лет, вокруг поменялось все, и мы даже сейчас не в Москве, а ты говоришь – ничего!
- Совсем ничего не поменялась! – Уверяет она меня. – Ты все так же боишься посмотреть на меня, и у тебя все та же мягкая грудь.
Теперь и я смеюсь вместе с ней.
- Ну, Волкова, ты как обычно! На счет груди еще может быть, а вот на счет того, что я боюсь… шутница! Я теперь не боюсь не только смотреть, но и трогать! Так что не нарывайся мне тут, юмористка! Ну, даешь!
- Боюсь-боюсь! – Завопила она и я обхватила ее шею руками. – Катина, сама ты юмористка! Я просто люблю тебя провоцировать!
- Ты всегда это любила, - усмехаюсь я совсем беззлобно, - просто признайся, что тебе это доставляет удовольствие.
- Провоцировать? Конечно, а еще больше, когда ты таким провокациям поддаешься, - беззлобно смеется та. – Тебе ведь тоже?
- А то ты не знаешь?
- Знаю. – Улыбается она и перемещает мои руки на ее живот. – Я ребеночка хочу…
- Еще одного? – Через минуту стопора, спрашиваю я.
Честно говоря, я не ожидала от Юльки такого. Нет, конечно, любая женщина хочет детей, но наша карьера итак очень затормозила из-за ее декрета.
- Да. Но не сейчас, чуть позже…
- Дети – это хорошо. – Утвердительно киваю я. – Дети – это, как говорили все великие, цветы жизни.
- Ты хочешь малыша себе?
- Хочу, конечно! Когда-нибудь. – Улыбаюсь я, и эта мысль заставляет меня грустить. – Не знаю как ты, а я уже вырубаюсь. Пошли спать?
- Да, поздно уже, выходим. – Она первая вскакивает с меня, затем помогает вылезти мне.
Мы вытираемся и идем в комнату, оставляя влажные за собой следы от ступней.
Волкова куда-то убегает, тем временем просит расстелить меня постель. Она скрывается за дверью нашей комнаты, и я слышу, как в коридоре что-то происходит. Она явно что-то ищет? Может, мой кулон? Или романтические свечи? Ведь провести так ночь – совсем не плохая идея. Провести не эротическую ночь, сминая тела друг друга, а романтический вечер в объятиях друг друга, рассказывая всякие забавные истории, вспоминания с прошедших концертов, вспоминая о самых забавных фанатах, о том, что о нас когда-то писали. Это было бы и правда здорово – устроить вечер воспоминаний. И она почти читает мои мысли, ведь это – ее фетиш. Юлька возвращается в комнату, держа в руках фотоальбом. Я поняла это тогда, когда она, сев рядом со мной на кровать, раскрыла его.
- Что это? – Спросила я первое, что пришло мне в голову.
- Фотоальбом. – Улыбается она, рассматривая фотографии. – Обычный фотоальбом.
- Откуда он у тебя? – Продолжаю свой расспрос я, присаживаясь ближе. – Фотки такие древние…
- Да какая-то фанатка после концерта подарила, со словами: «Прошло столько лет, а вы не меняетесь», видишь, даже народ так говорит!
Я ничего не ответила, только потрепала ее по волосам и продолжила смотреть фотографии. Сколько же их было… И с концертов, и с интервью, и фотосессии, и промо для альбома, и даже какие-то совершенно левые фотки, чуть ли не с походов в магазин за хлебом. Вот как раз не корми фанатов тем самым хлебом – так дай сфотографировать. Видно, оно того стоило.
Фотосессия на кровати – наигранная, но такая нежная. Нежная всего лишь для фото. Это ведь так легко позировать, не чувствуя ничего. Гораздо сложнее было потом, когда очередной раз нас фотографировали, и она трогала меня за грудь - я начинала заводиться. Разве я могла такое допустить? Фото с ванной, - их чуть больше, чем предыдущих. Сидят две маленькие девочки в обнимку в скудно-пенной ванне, совсем не робко, - совсем дерзко, будто делают так всегда. И это было не трудно. Еще какие-то фотографии для Японии, обычные, просто в обнимку. Просто – это просто, и никаких усилий мы не прилагаем. И еще одна фотосессия в гостиничном номере, в постели. Так наигранно, так нежно. И ничего не вызывает у нас сложности, потому что такие фотографии – везде, и мы так привыкли позировать для них. Ведь всем нужно одно и тоже. Несколько фоток поместили в костюмах с песни «Клоуны», вот это и правда очень мило! Так мило, что при желании можно расплакаться, но мы понимаем, что никакой искренней любви там никогда не было. Да, мы были хорошими подругами, и в какой-то момент нам может быть чего-то и хотелось попробовать, но любви там не было. Дальше какие-то полураздетые фотографии: Юля руками прикрывает мою грудь, я прикрываю Юлькину. Мы прижимаемся друг к другу обнаженными телами. И даже в тот момент меня не било током. Не то что сейчас. И дальше ряд однотипных фотографий: юбочки, блузки, дерзкие соски Юли, натянутые улыбки, обжимания, зажимания в углу, раздевания друг друга, соблазнения друг друга, томные взгляды, полуоткрытые губы, полузакрытые глаза, нескончаемая любовь, нескончаемая нежность…
- Мне на секунду захотелось даже в это поверить. – Тихо сказала она, закрывая альбом.
- Хотеть не вредно.
- Не вредно. – Вторит Волкова. – Что было, то было…
- Да, а вообще я хочу спать.
Она не сопротивляется, не просит поговорить меня с нею. Наверное, тоже хочет. Поэтому, выключает весь свет и ложится рядом, откладывая фотоальбом. Я молча подвигаюсь к ней, плотно примкнув к ее телу, а вообще мне всегда холодно. И она бы могла согреть меня при желании. Закинув на ее талию свою руку, я закрываю глаза. Теперь можно спать.
- Сладких снов, - бормочу ей я, зарывшись в ее приятно веющие волосы.
- Добрых снов. – Бормочет она мне в ответ, накрыв мою руку.

Мне снится теперь не она. Мне снится Ваня. Странный сон…
- Ваня, зачем все так произошло? Ведь все могло бы быть иначе. По-другому. Зачем ты нас предал? Зачем бросил нас в самый трудный момент?"
- Это еще спорный вопрос кто кого бросил...
- Зачем ты так? Ты же знаешь, мы всегда тебя любили и поддерживали.
- Мне стало это не интересно.
- Но почему? Почему, Ваня? Мы плохо играли?
- Нет...
- Так что?
- Нет, хорошо играли. Даже слишком хорошо. Вы рады тому, что у вас есть?
- Зачем?
- Так рады? Вы теперь любите друг друга?
- Мы никогда не любили друг друга, и ты об это знаешь.
- Не ври хотя бы себе…
- Ваня, перестань... зачем все так?
- Вы пропадете без меня?
- Я не знаю, но она мне уже не верит. Она кричит, говорит, что у нас ничего не получится!
- Ты всегда могла ее успокоить. И сейчас успокой!
- Она не верит в Бориса!
- И правильно, я тоже не верю.
- Она говорит, что у нас ничего не выйдет, что никто не запомнит нас за наши мысли.
- Правильно. Никто не запомнит. Успокой ее, только ты можешь сделать это…
- Я не могу, Ваня, она снова подсела на иглу.
- Какого черта?
- Это все из-за тебя! Из-за тебя! Зачем ты так с нами?
- Не реви! Что ты, как не знаю кто...
- Зачем? Зачем? Зачем? Заче-е-ем?
- Ты всегда была плаксой! Возьми себя в руки!
- Ваня, ей плохо! И мне плохо! Один ты радуешься?
- Я не радуюсь, но так, наверное надо! Черт возьми, вы сами все порвали!
- Ты виноват во всем! Ты ничего не хотел делать! Ты, ты, ты! Только ты! Черт побери!
- Не ори! Выпей воды.
- Убери! Мне ничего не нужно!
- Как знаешь.
- Что теперь делать? Ваня, я боюсь.
- Я не знаю, что делать. Вы сами по себе.
- Я боюсь...боюсь.
- Я тоже боюсь.
- А ты чего?
- Что будет дальше...
- А что будет дальше?
- Ничего.
- Вообще ничего? Так не бывает.
- Бывает. Тотально пусто…
- Займешься кем-нибудь еще?
- Не знаю.
- А что? Что тогда?
- Не знаю.
- Вань... мне кажется...
- Что?
- Не перебивай меня! Что это конец!
- Не ной, прорветесь...
- Как?
- С ней прорветесь.
- Ну да, она тебе всегда нравилась больше, чем я.
- Не неси чепухи, Лена!
- Скажешь не так?
- Нет!
- А ты все так же врешь...!
- Я никогда вам не врал!
- И сейчас врешь!
- Все нормально?
- И ты еще смеешь спрашивать? Нет! Не нормально!
- Прекрати, езжай домой и выспись.
- Не хочу.
- Ты плохо выглядишь.
- Мне все равно!
- Едь домой, она там одна загнется.
- Ничего, подождет. Так что теперь? Куда ты?
- Я?
- Ну да, ты!
- Не знаю.
- Вань…
- М?
- Куда?
- Пойду я…
- Вань, может не надо?
- Поздно, Ленок.
- Уверен?
- Да.
- Так что? Куда?
- В вечность.

Дата добавления: 2015-08-17