Глава 8. Ни вечером, ни сутра я не получила никаких известий от Малфоя

Ни вечером, ни сутра я не получила никаких известий от Малфоя. Мне стало казаться, что он решил прервать наше сотрудничество из-за своей минутной откровенности. Поэтому я проснулась и как ни в чём не бывало начала собираться в Министерство, намереваясь явиться на слушание дела Лестрейнджа вопреки воле Перси.
Было ещё раннее утро. В коридоре, ведущем в зал суда № 10, стояла непривычная тишина. Я ускорила шаг. Быть не могло, что они привели приговор в исполнение раньше, чем собрались все присяжные. Я толкнула двери. Никого, кроме домовика, убиравшего зал, не было.
— Вы не подскажите, почему здесь никого нет? — обратилась я к эльфу.
От такой учтивости он весь затрепетал:
— Мисс, слушания сегодня не будет. Мистер Лестрейндж погиб этой ночью в камере. На него напали обезумевшие дементоры.
Я застыла, не веря собственным ушам. Домовик, видя мою реакцию, смутился и, будто оправдываясь, залепетал:
— Решётка в камеру, непонятно почему, оказалась незакрыта, вот они и напали…
— Спасибо, — и я не помня себя кинулась прочь.
На выходе из лифта я столкнулась с Перси. Он весело переговаривался с коллегой.
— Только не говори, что ты непричастен, — прошипела я.
Коллега Перси, почуяв неладное, поспешил удалиться.
— Ты это о чём? — наигранно удивился он. — Не я ведь его убивал, — сказал Перси уже тише.
Он зашёл в лифт и уехал, а я так и осталась стоять, дрожа всем телом и отказываясь верить в услышанное.

***

Я вернулась к себе в квартиру. Дрожь всё ещё не проходила. Я разожгла огонь в камине и села прямо на пол перед ним.
Открытая решётка камеры. Как просто и незатейливо! Перси всё-таки привёл приговор в исполнение на следующий день после поимки. Теперь всё стало яснее ясного. Вне всяких сомнений, судебное слушание было отложено ради прошлой ночи, на протяжении которой Лестрейндж находился полностью во власти Перси. И в которую как раз и был казнён.
Я согрелась и начала понемногу приходить в себя, хотя гнев на Перси всё же было не побороть. Близился Рождественский вечер, и мне предстояло ещё хоть как-то создать атмосферу праздника в моей унылой квартирке, хотя желания праздновать совсем не было. Я сделала над собой усилие и уныло поплелась за веником, решив начать с уборки, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей. Признаться, в домоводстве я не была сильна, поэтому всё делала простым магловским способом. В Хогвартсе незаменимыми помощниками в бытовых делах были домовики, а на летних каникулах дома нам было запрещено колдовать. И даже за то время, пока я находилась в Норе, я не освоила множество заклинаний из этой сферы, что вызывало постоянное негодование миссис Уизли.
Приглашения в Нору на Рождество я не получила, чему и вовсе не была удивлена. Всё, что мне пришло, это открытка от Гарри со стандартным типографским поздравлением. Он никогда не был мастаком выражать свои чувства, но я была благодарна ему и за это. Его же рукой значилась только подпись: «Гарри и Уизли». Последнее слово, бесспорно, было дописано им же с целью хоть как-то нас примирить. Бедняга Гарри. Видимо, его это не на шутку беспокоило. Я покончила с уборкой. На очереди был поход в Косой переулок.
Никакого праздничного стола я, разумеется, не накрывала. Так, любимые пирожные и горячее. И то только потому, что я уже давно как следует не ела. Наступил вечер, и было самое время садиться за стол. Я поставила приборы на одного человека и села. Вдруг мне пришло в голову, что в квартире невыносимо тихо. Странно, но я не замечала этого раньше. По всей видимости, мне следовало заранее побеспокоиться о маленьком волшебном радиоприёмнике, но сразу же полезли в голову неприятные ассоциации с нашими прошлогодними поисками крестражей, Рон, постоянно ищущий нужную волну... Я резко встала и направилась к камину, чтобы разжечь огонь. Звук треска поленьев наполнил комнату, и мне стало немного спокойней.
Я вернулась к столу и принялась за еду, но кусок в горло не лез. Тогда я сделала над собой усилие и с удвоенной скоростью, давясь и кашляя, проглотила всё, что было в тарелке, так, как будто это было какое-то классное задание, за которое Гриффиндору присвоили бы очки, и кому, как не мне, нужно было справиться с ним первой. И вовсе ничего сложного в этом не оказалось. Я отужинала в одиночестве за Рождественским столом — небо не рухнуло, Волан-де-Морт не вернулся…
Раздался стук в дверь. Мне стало не по себе от того, что незваный гость явился именно во время мыслей о возвращении Волан-де-Морта. В тот же миг мне стало противно от собственной трусости. Я быстро вытерла рот салфеткой, смахнула крошки со стола и отперла дверь. На пороге был не кто иной, как Драко Малфой. На десятую долю секунды я даже обрадовалась хоть одной живой душе на пороге моей квартиры в этот вечер.
— Не надеялся тебя застать здесь, — не утруждая себя приветствием, сказал он, растягивая слова.
«Надеялся не застать», — хотелось съязвить мне, но, помня о нашем прошлом разговоре, я решила благоразумно промолчать и просто отошла в сторону, уступая ему дорогу.
Он вошёл, принеся на обуви снег, который тут же таял от жара, исходившего от камина. Мы, как по команде, покосились на лужу, образовавшуюся на полу. Желая преодолеть замешательство, я схватила тряпку и начала усердно вытирать воду.
— Разуйся, пожалуйста. Мантию можешь повесить на вешалку у двери, — сказала я.
Он повернулся к двери. И мне вдруг стало страшно, что он уйдёт. Но Малфой всего лишь последовал моему совету.
— В общем, Грейнджер, Рождество или нет, а мы должны быть во всеоружии уже на следующем же слушании. Вот, у меня здесь…, — и он начал рыться в карманах брюк, поочерёдно доставая мятные леденцы, какие-то мелкие и ничем не примечательные вещицы, которые, по всей видимости, были использованными порталами. — Чёрт, забыл, — и он, не поднимая на меня глаз, продолжал вытряхивать уже пустые карманы.
— Как Люциус? — спросила я, подавляя смех, вызванный его отчаянными попытками оправдать свой визит.
— В больнице всё ещё. С ним сейчас мать.
Повисла неловкая пауза. Я так и стояла с тряпкой в руках, боясь оставить его одного хотя бы на минуту.
— Есть хочешь? — нашлась я. — Небось, в больнице не подают праздничный ужин.
Я повернулась к столу, на котором стояла ваза с тремя пирожными и моя тарелка с объедками. Мы прыснули. Вот уж действительно праздничный ужин!
— Присаживайся. Сейчас всё устроим.
И я, посмеиваясь, заспешила на кухню за оставшейся едой. Благо, арка была почти во всю стену, и я видела его боковым зрением. Он чопорно уселся на один из шатких стульев как раз напротив моего. Я поставила на плиту чайник и подала горячее. Он по-джентльменски обслужил сначала меня, а потом себя. Затем вернулся к двери. Глупо было бы думать, что он уйдёт сейчас, но на сердце всё же заскребли кошки. Малфой же всего-навсего достал из кармана флягу.
— Вот, здесь уже немного осталось, но всё же хоть что-то. Фужеры есть? — спросил он, возвращаясь к столу.
— Сейчас посмотрю. Может, хозяйкины остались.
И я начала рыться в кухонном шкафчике, всё ещё поглядывая на него через плечо. Он сидел, выставив одно острое колено из-за стола, время от времени ёрзая и явно не помещаясь. Я и не заметила, когда он успел так повзрослеть: былая подростковая хрупкость всё ещё просматривалась в нём, но вряд ли её мог заметить тот, кто не знал Малфоя так, как я. Сейчас же он выглядел, как утончённый молодой аристократ, на что указывал не только фамильный перстень на руке, но и его осанка, манеры, простой, но подобранный с изумительным вкусом, наряд: чёрные шёлковые брюки и оливковая рубашка, выгодно оттенявшая его бледность и платиновые слегка влажные волосы. Снег на них уже давно растаял, и теперь они были немного взъерошены, что придавало ему той трогательности, которую порой обретает сильный и уверенный в себе мужчина. Заметив мой взгляд, он мигом поправил причёску.
— Вот, нашла, — я вернулась к столу с одним фужером.
— Что, святая Грейнджер не желает опорочить себя распиванием Огненного виски в компании бывшего Пожирателя? — и он, ухмыляясь, плеснул себе остатки из фляги.
Разговор принимал невыгодный оборот.
— Пожалуй, не буду, — просто ответила я, оставив его «выпад» без ответа.
Малфой же, похоже, остался доволен своей маленькой победой. Мы принялись за жаркое.
— Итак, мои родители в Святого Мунго. Почему же ты…, — он не успел закончить.
— Сама задаюсь вопросом, почему я до сих пор не в дурдоме, — сказала я, смеясь как-то слегка нервно, и, предвосхищая его вопросы, решила ответить быстро и кратко. — Перед тем, как отправиться с Гарри прошлым летом, я наложила на своих родителей Обливейт, рассчитывая на то, что вернусь и сниму его. Теперь же в этом нет никакой надобности. Более того, возникла надобность этого не делать, — я решила не вдаваться в подробности и не говорить о том, что теперь моя мама беременна, поэтому просто уткнулась в тарелку, делая вид, что меня чрезвычайно занимает её содержимое.
Он внимательно посмотрел на меня, вмиг соображая что к чему, отпил из фужера и спросил:
— Куришь?
Я замотала головой, борясь с подступившими к глазам слезами. Он открыл оконную раму. Я поёжилась от ворвавшегося зимнего холода. Затем достал из кармана мантии сигареты.
— Спасибо за угощения, Грейнджер. Привстань-ка, — и он отодвинул от окна стол, затем облокотился о подоконник и прикурил от конца волшебной палочки.
Минуту он молча курил. Я же сидела на застеленной кровати за его спиной, смахивая слёзы.
— Моего отца забрали в Азкабан, когда я был на пятом курсе. Хотя ты, наверняка, помнишь, — сказал он, не поворачиваясь, затем стряхнул пепел, покрутил сигарету в пальцах и через мгновение продолжил. — Тогда он впервые сказал моей матери, что, возможно, когда-нибудь настанет момент, и нам придётся официально отказаться от него: объявить в прессе или что-то в этом роде. Дни тянулись, а он так и оставался в тюрьме. Однажды мать пришла с очередного свидания с ним и сказала, что отец отказался встретиться с ней и велел никого к нему не пускать. Тогда же я впервые задумался о том, а смог бы ли я раз и навсегда отказаться от семьи во имя её спасения. Я долго терзал себя этими мыслями, пока не понял, что не буду знать ответ до тех самых пор, пока такой момент не настанет.
— Я думаю, у него попросту не было выбора, — справившись с голосом, сказала я.
— Но вы же победители. Кому как не вам выбирать, как жить?
Сигарета дотлела в его пальцах, он закрыл раму и повернулся ко мне.
— Ты режешь меня без ножа, Драко, — вздохнула я, уже не стесняясь слёз. — Пойми, у нас никогда не бывает выбора. Человек способен поступить только так, как ему свойственно, и никак иначе. Даже сама жизнь видна нам как на ладони. С нами никогда ничего непредсказуемого не случится, потому что мы знаем, как поступим, ещё до того, как судьба ставит нас перед выбором. Уже вообще ничего не случится и не произойдёт, — и я зажала рот рукой, подавляя всхлипы.
Он стоял и некоторое время молча смотрел на меня, держа руки в карманах.
— Ладно тебе, Грейнджер, ты скоро выйдешь замуж за Уизли, нарожаешь ему кучу рыжих детей, — спокойно сказал он. — Ещё многое произойдёт в твоей жизни. Это с нами, — и он суетливо оголил метку на предплечье, — уже ничего не произойдёт. Мы никогда не отмоем свою репутацию и так и будем доживать врагами народа.
— Вам нечего терять, Малфой, поэтому именно вы вольны делать тот выбор, какой вашей душе угодно, — тихо сказала я.
Он ещё немного постоял, затем прошипел: «Хорошо же ты обо мне думаешь», забрал мантию и хлопнул дверью.
Я вздрогнула от стука, забралась с ногами на кровать и сетовала, что у нас с Малфоем, похоже, так никогда и не получится человеческого разговора, пока огонь в камине не догорел, а я так и не заснула в одежде, не меняя позы.

Дата добавления: 2015-08-17