Глава 27. Несколько разговоров о Гарри.

- Когда я увидел Гарри там, в Азкабане, такого маленького и беззащитного, мне показалось, что ему дан шанс прожить потерянные годы, - Драко задумчиво смотрел на носящегося по парку с собаками подростка. Сейчас тот был похож на ребенка, который наслаждается жизнью и не думает о судьбах мира и еще чем-нибудь таком. – Обидно, что таких минут в его жизни очень мало. Иногда у него такой взгляд, как будто ему миллион лет.

- Ты боишься, что у него не будет жизни? – уточнил Северус, тоже взглянув на мальчика в саду.

- А у него ее и нет, - вздохнула Луна. – У меня такое ощущение, что в одном теле живут два человека. Вот сейчас это Гарри, или пытается им быть, а Судья… Судья – это Азкабан. Да, я понимаю, что это пророчество, а если ему еще и несколько тысяч лет, то оно рано или поздно сбывается. Это пришло в движение поздно. Люди, в том числе и маги, сами виноваты в том, что воспринимают пророчества, как непреложную истину, и создают все условия для их скорейшей активации. Например, то самое, которое касается Волдеморта и Гарри. На самом деле, оно ведь могло быть о ком угодно. Возможно, не случись того, что случилось, то где-нибудь через тысячу лет появился бы еще один Темный лорд и Избранный, которые бы подходили под условия. Но действия Дамблдора спровоцировали его противника, и мы имеем тот результат, который имеем. Хотя Трелони с большой натяжкой можно назвать пророчицей, но она действительно иногда выдает что-то этакое, к чему стоит прислушаться. Пророчество – это как бы предупреждение. Всегда есть выбор. А принять пророчество, значит, плыть по течению. Вот у нас Дамблдор и поплыл по течению, а за ним и Волдеморт. Гарри был слишком мал, чтобы что-то сделать. И самое интересное тот же директор лично, своими руками, убрал его, - она кивнула в сторону носящегося подростка, - из-под пророчества.

- Меня сейчас интересует, что за связь между Темным лордом и Гарри, - нахмурился Люциус. – Дед и внук – притянуто за уши.

- На самом деле все намного сложнее, - Геллерт чуть подался вперед, чтобы лучше видеть лица своих собеседников. – Именно я заставил Волдеморта думать, что он дед Гарри. Это самый оптимальный вариант для того, чтобы он прекратил охотиться за мальчиком. По этой причине он тогда и рассказал правду во время вашей битвы. Хотя, я все равно не понимаю, как можно было поверить в виновность четырнадцатилетнего мальчишки. Поразительная ограниченность.

- Дамблдор хотел Избранного, непогрешимого мальчика, который во всем слушается его, - хмыкнул Северус. – А Гарри начал меняться. Наивности становилось меньше, появилось свое мнение. Игрушка показала характер, от игрушки надо избавиться.

- Альбус еще в пору своей молодости не гнушался играться жизнями людей. Он постоянно делает одни и те же ошибки. Такое бесследно не проходит. Однажды настигают последствия. Его «однажды» наступило, - Геллерт тоже посмотрел на веселящего подростка. – Жаль, что доля наказать моего бывшего друга выпала на долю этого мальчика.

- Насколько я смогла понять, нападение, которое совершил Волдеморт на дом Поттеров в тот роковой Хэллоуин, он связал себя с Гарри, и дополнил это все еще и ритуалом возрождения, когда взял его кровь, - в утвердительной форме произнесла Луна.

- Будь Гарри на момент ритуала совершеннолетним, то он по праву крови стал бы отцом Волдеморта, - усмехнулся Гриндевальд. – А наш Темный Лорд умудрился возродиться взрослым. И так уж получилось, что право старшинства в силу этого осталось за ним. Тем более он не умирал полностью из-за всех тех обрядов, что успел насовершать в своей жизни. На вид ему намного меньше лет, чем должно быть биологически. Насколько я могу судить, он не просто выглядит моложе, он таким и является. Как этого добился? Увы, сказать не могу. Не знаю. Но сейчас можно однозначно сказать, что Том Марволо Реддл по праву крови является отцом Гарри, но по праву магии отцом мальчика являешься ты Люциус.

- То есть, Гарри больше не Поттер? – уточнил Драко.

- Не совсем, - усмехнулся Геллерт. – По праву рождения Том у нас Реддл, то есть полукровка. Кстати, полукровками являются те, кто имеет в родителях маггла и мага. Если же родители чистокровный и магглорожденный маг – то это дети на три четверти чистокровные. С каждым следующим поколением привнесенная маггловская кровь будет убывать на пять процентов. То есть, шестое поколение уже станет чистокровным. Можно сказать, что Гарри – квартерон, то есть на три четверти чистокровный. Но это я отвлекся. Вернемся к Темному Лорду. Взяв кровь своего врага, и возродившись с помощью нее, он стал Поттером. Кость отца должна была сделать его внешность прежней – Реддловской. Плоть слуги… Не того слугу он выбрал, да еще и анимага. Вот и получилось непонятно что. Пришлось несколько лет бороться с последствиями.

- Подождите, - ошарашено воскликнул Драко. - Волдеморт у нас Поттер?

- Забавно, не правда ли? – усмехнулся Гриндевальд. – Насколько я знаю, он пока не докопался до этого. Как и Дамблдор. Они почему-то не видят того, что у них перед глазами. Альбус столько разглагольствовал о защите крови, но почему-то не подумал о том, что с происшествия на кладбище ее больше нет. Кстати, это одна из причин, почему Гарри так легко вошел в род Малфоев. Мальчик был привязан к Эвансам. Можно сказать, что насильно.

- Да уж, если эту информацию обнародовать, даже не знаю, что будет, - протянул Люциус.

- Я есть хочу, - на крытую и зачарованную на тепло террасу ворвался Гарри и три гончие.

- До обеда еще далеко, а вот перекусить ты можешь прямо здесь в нашей компании, - Малфой-старший кивнул на столик, за которым и сидели все остальные. Собаки улеглись у входа, поглядывая на людей.

- Как настроение? – спросил Драко у брата.

- Когда не думаешь, все замечательно, - скривился тот в ответ.

- Не думаешь о чем? – уточнил Северус.

- Осталась неделя, - буркнул юноша. – И непонятно, что они предпримут. Волдеморт молчит, Дамблдор тоже. Хотя молчание последнего мне совсем не нравится. Все-таки Темный Лорд более открытая личность. А вот директор сам себе на уме. Все время кажется, что вот-вот что-то случится.

- В этих стенах, твоими же стараниями, нам не о чем беспокоиться, - произнес Люциус.

- Я знаю, но все равно неприятно, - скривился подросток. – Иногда мне хочется, чтобы у меня пропала память. Почему все сложилось так? Может быть…

- Даже не смей это произносить, - строго произнес Малфой-старший.

Их разговор прервал резкий и громкий хлопок, заставивший всех вздрогнуть. На пол перед ними упал тот, о ком они все эти дни даже не вспоминали. На веранде установилось молчание, все взгляды были устремлены на Сириуса. Только они видели настоящий образ мужчины, для остальных тот выглядел, как домовой эльф.

- И что же это ты решил вернуться к нам? – из голоса Гарри пропали любые нотки, указывающие на наличие у него чувств. – Ты же так стремился оказаться в руках Дамблдора. Что же ты не воспользовался своим шансом?

- Возможно, один «монстр» оказался лучше другого, - задумчиво произнес Геллерт, разглядывая Блека.

- Что же ты молчишь, Сириус? – мальчик усмехнулся, как-то грустно и горько. – Скажи нам.

Блек все так же лежал на полу и молчал, глядя на Гарри. В его глазах не было ни раскаяния, ни теплых чувств по отношению к мальчику, которого он предал. Десять лет – большой срок, особенно, если ты все эти годы был уверен в том, что ребенок виновен в том, в чем его обвинили. А юноша взмахнул рукой, снимая с мужчины наказания. Снейп чуть удивленно вздернул бровь.

- Не вижу смысла продолжать этот фарс. Он для себя все решил, - вздохнул Гарри. – В общем-то, он никогда не был хорошим крестным. Вместо того, чтобы заняться мной, он сдал меня на руки полувеликана, а сам бросился на поиски приключений на одно свое место. Нашел. Аж двенадцать лет Азкабана. Спрашивается, и где были мозги? Наверное, в том же месте, на которое нашел себе приключения, - с каждым словом в голосе юноши все явственнее слышался сарказм. – Но даже потом… Самое смешное, что меня, как Гарри, видело не так много людей. Для всех я был Мальчиком-который-выжил, копией Джеймса Поттера, Героем и так далее, и такое прочее. Даже ты, Сириус Блек, будучи моим крестным, видел во мне лишь то, что я сын Джеймса, то, что помогало тебе жить прошлым. Никто из тех, кто считал себя моими друзьями или действовал на «благо мне» не предпринял ни единой попытки помочь. Да, ты предложил мне жить с тобой. И чем это закончилось? Стоило Дамблдору сказать всего пару слов, как ты пошел на попятный. Ты, кто столько лет безвинным просидел в Азкабане, поверил, что мальчишка, который и палочку то держать чаще всего правильно не может, смог применить непростительное? Скажи, где были твои мозги? Хотя можешь не отвечать. Это были всего лишь риторические вопросы. Ты свой выбор сделал. И он не в мою пользу. Я тоже могу чувствовать: любить, ненавидеть, страдать, желать причинить боль. И сейчас я очень хочу, чтобы тебе было больно, чтобы ты страдал так же как я. Но это ничего не изменит. От этого ты не станешь думать обо мне, как о своем крестнике. Ты уже решил, что я монстр, который недостоин жить. Уходи, Сириус! Можешь идти к своему директору, или можешь пойти утопиться в ближайшей луже. Мне еще будет больно, я еще помучаюсь, но я просто вычеркну тебя из моей жизни. Навсегда. Прощай, Сириус, и живи со своими демонами сам, - юноша встал и ушел в дом. На веранде все еще было тихо.

- Знаешь, Блек, ты – кретин, - наконец, выдал Снейп, а затем последовал за Гарри. Через минуту Сириус остался в одиночестве, или почти в одиночество. Через дверь в сад на веранду вошел Ремус. На его лице не было ни презрения, ни радости. Он присел рядом со своим другом и молча смотрел на него.

- У него нет права так говорить, - прохрипел Блек.

- Есть, - покачал головой Люпин. – Мы все виноваты в том, что ему пришлось пережить и кем стать. Это не его выбор. И даже если бы у него было это право выбора, он никогда не сделал бы такой.

- Как ты можешь так говорить? – вскричал Сириус.

- Ты видишь лишь то, что хочешь видеть, - Ремус помог другу подняться.

- Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Блек. Он все еще не мог отойти от действий Дамблдора. Он несколько дней провел в полном одиночестве, когда успел удрать прямо из-под проклятия директора. Такого шока он еще никогда не испытывал. И даже несмотря на это, перебороть въевшиеся в мозг условности и понятия было сложно. Все равно, старик для него оставался лидером Света, борцом за справедливость.

- Мы предали Гарри не в тот день, когда приняли объяснения его виновности и решение о его заключении в Азкабан, - тихо произнес Ремус. – Мы предали его тогда, когда погибли Джеймс и Лили. Вместо того чтобы бороться за маленького мальчика, ты ринулся убивать Питера, а я на двенадцать лет забился в свой угол. Никто не предпринимал попыток узнать, как ему живется у Дурслей. Сириус, ты и, правда, думаешь, что Дамблдор не знал, что с ним происходило все эти годы? Рядом жила его соглядатай. Почему мы поверили, что так будет лучше? Почему ты отдал Гарри Хагриду? Дамблдор – великий маг, он все знает. Только вот… Не верю я в это больше. Что-то слишком много ошибок совершил наш директор, и почему-то все они связаны с одним конкретным человеком. Тем самым мальчиком, жизнь которого мы превратили в ад 31 октября 1981 года.

- Он – монстр! – закричал Сириус.

- Он всего лишь ребенок, на плечи которого свалилось еще одно пророчество, еще более могущественное, - вздохнул Ремус. – Это ноша не для пятнадцатилетнего ребенка. Мы все видим лишь то, что он кому-то что-то должен. Только вот, Сириус, он никому и ничего не должен. Это мы ему должны детство, семью, счастье, радость. Я до сих пор поражаюсь, что он может вызывать Патронуса. У него нет счастливых воспоминаний, настолько счастливых, чтобы выполнить это заклинание. Он его придумал. А это значит, что у него не должен был получиться Защитник. Он всегда был особенным: сначала отрикошетившая Авада; потом 10 лет, которые не ожесточили его; жизнь с постоянной борьбой на выживание; Патронус, и это притом, что большинство простейших чар у него получалось лишь через очень продолжительное время тренировок, а теперь еще и это. Любой бы уже сдался. И, Сириус, ты сдался. Сдался еще тогда, когда передал малыша на руки Хагриду. У нас нет права его судить

- Это ты не понимаешь, Ремус! – закричал Блек. – Ты не видел, что он сделал с людьми… Он просто чудовище.

- Уходи, Сириус, - тихо произнес Люпин.

- Что?! – тот в ответ замер, поперхнувшись словами, которые собирался сказать.

- Возможно, когда-нибудь, ты все поймешь, - грустно улыбнулся Ремус. – Ты всегда был очень импульсивен. Ты вбил в свою голову определенные стандарты, и для тебя шаг влево или вправо равносилен смерти. Только, возможно, лучше смерть, чем существование в клетке?

- Ты пойдешь со мной? – спросил Сириус.

- Нет, не пойду, - покачал головой Люпин. – Я свой выбор сделал, ты свой. Да, и куда я пойду, не имея магии. А здесь у меня есть все, что нужно для жизни: кров, еда, работа.

- Но… - Блек явно растерялся.

- Я только надеюсь, что однажды ты все же разберешься, - улыбка Ремуса все еще была грустной. – Не проси меня снова предать Гарри. Я не вижу в нем монстра. И никогда не увижу. Для меня он всего лишь ребенок, которому слишком сильно досталось в этой жизни, и все еще достается. Будь у меня возможность что-то изменить, помочь ему стать беззаботным мальчишкой, у которого на уме лишь игры и шутки, помочь забыть все ужасы, я бы свою жизнь за это отдал. А теперь иди, Сириус.

- Я… - Блек дернулся, словно хотел обнять друга. Ему было трудно понять Ремуса, он даже про себя злился, но почему-то знал, что никакие его доводы и крики уже не повлияют на мнение Лунатика. Он вдруг оказался в ситуации, когда никому не нужен. Внутри появилась какая-то пустота. Он так и не понял, как дошел до ворот, как прошел сквозь барьер и оказался по ту сторону от поместья. Он не видел, какими глазами на него смотрели наблюдатели обеих сторон, ведь Блек считался пропавшим без вести, и тут его точно никто не ожидал увидеть. А он брел по дороге, пытаясь понять, как же так могло получиться, что он остался один, без ориентиров и людей, которым можно доверять. Через некоторое время раздался хлопок, известивший, что Сириус аппарировал. И он не видел, как слева от ворот появился подросток и смотрел ему в спину, пока он брел прочь.

POV Гарри.

Мерлин, как же больно. Я все еще надеюсь. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы я был всего лишь Судьей, беспристрастным и не имеющим чувств к людям. Было бы проще, если бы мной руководила только справедливость. Этакая машина для суда, и все. Почему мне по жизни предназначено страдать? Чем я прогневал Небеса?

Сириус… Еще одна незаживающая рана в сердце. Я полюбил тебя, как самого дорого человека. И твое место в моем сердце не займут ни Драко, ни Люциус, ни Северус. Они заняли причитающиеся им места. Я так стремился, так хотел, чтобы меня любили. И думал, что ты подаришь мне весь мир. А ты… Как же больно. Так хочется, чтобы не было памяти. Забыть. Просто забыть.

Я устал…

Конец POV Гарри.

На его плечи легли руки, чуть приобняли и прижали к груди. Гарри чуть повернул голову и посмотрел на светловолосого мужчину, который взял на себя труд стать его отцом, в отличие от всех тех, кто раньше его окружал.

- Жизнь не всегда справедлива. Зачастую, она вообще несправедлива, - глядя на пейзаж за воротами, тихо произнес Люциус. – Мы можем барахтаться, пытаясь выплыть на поверхность, а что-то цепляется за ноги и тянет нас на дно. Нам приходится носить маски, быть не теми, кто мы есть. Иногда хочется на все плюнут, плюхнуться в траву и с улыбкой смотреть в небо и придумывать названия облакам, видя в них то, чего на самом деле нет. Но ведь Малфоям это не пристало. А так хочется. Хочется смеяться над глупостями, попытками некоторых людей выглядеть важно. Но нельзя.

- Предрассудки, - буркнул Гарри.

- Да, ты прав, - кивнул Малфой-старший. – Предрассудки, традиции, навешанные ярлыки. И за всем этим мы забываем, что вокруг нас живые люди.

- Весь мир театр, а люди в нем актеры, - прошептал юноша.

- К сожалению, - кивнул Люциус. – Возможно, если бы мы все были самими собой, не было всех тех проблем, которые нас окружают. Пойдем в дом, не стоит мерзнуть. Когда-нибудь он вернется.

- Я не хочу ждать, - вздохнул Гарри. – Это больно, знать, что для человека, которому…

- Тшшш, - Люциус развернул его к себе лицом и заглянул в зеленые глаза, из которых вот-вот могли брызнуть слезы. – Никто не стоит твоих слез, малыш.

- Мужчины не плачут, - через силу улыбнулся юноша.

- Кто тебе сказал такую чушь? – усмехнулся Малфой. – Плачут, просто это не дано увидеть. Нам также бывает больно и смешно, радостно и грустно. У мужчины тоже есть сердце, малыш. А у тебя оно большое, но слишком сильно израненное.

- Что мне делать, папа? – всхлипнул Гарри, уткнувшись в грудь мужчине.

- А чего бы ты хотел? – в свою очередь спросил тот.

- Покоя, - ответ был дан сразу. – Я хочу все забыть, все годы. Хочу, чтобы у меня была семья, которая будет рядом, с кем я могу посидеть у камина. Хочу, чтобы у меня был отец, который всегда выслушает и поможет, хотя бы советом. У меня это есть, но я хочу помнить только об этом, а не о своей жизни.

«Если бы это было так просто выполнить», - с горечью подумал про себя Люциус.

Он повел юношу по расчищенной дорожке к дому. Каждый думал о своем, но в то же время об одном и том же. Один надеялся, что все же сможет жить дальше, а второй искал способ сделать жизнь своего младшего сына счастливой.

Луна смотрела в окно на две фигуры, медленно приближающиеся к дому. Сегодня она услышала достаточно, чтобы понять, так дело оставлять нельзя.

POV Луны.

Сколько он еще выдержит? Ему всего пятнадцать. Как ему удается жить с таким грузом? Я всегда удивлялась его силе духа. Но всему есть предел, и, боюсь, Гарри уже на грани. Нельзя создать небольшой мирок, из которого ты потом не сможешь вырваться никуда. Рано или поздно станет скучно. Если не ему самому, то тем же Люциусу и Северусу. Похоже, все-таки придется проверить нашу гипотезу. И если она подтвердится, то тогда уже поговорить с остальными. Возможно, все же есть решение…

Конец POV Луны.

Еще немного постояв у окна, она подошла к камину, и бросила в него дымолетный порошок.

- Отдел тайн, - и шагнула в огонь.

Глава 28. Отдел тайн выступает…

- О, кого мы видим? – поприветствовали Луну попавшиеся ей по дороге невыразимцы.

- Можно подумать, лет десять прошло, - хмыкнула та в ответ. Ее путь лежал в кабинет Эрни. Она хотела поделиться с ним своими выводами, посоветоваться, прежде чем выходить с некоторыми предложениями к начальству.

- Как супружеская жизнь, блондинка? – оставлять девушку в покое не собирались. – Каково быть леди Малфой?

- Замечательно, - улыбнулась Луна. – И не завидуйте, все равно устроиться так, как я, вам не суждено. Других Малфоев нет.

- Не скажи, - протянула одна из ее коллег. – Еще один есть. Который Люциус.

- Сомневаюсь, что он когда-нибудь еще женится. К тому же род наследником он уже обеспечил, да и второй сын теперь есть.

- Слушай, что-то случилось? – почувствовав настроение блондинки, коллеги оставили шутки и подколки.

- Переговорю сначала с Эрни, а потом, если будем двигаться дальше, узнаете и вы.

- У Малфоев все в порядке? – невыразимцы как-то вдруг подобрались. Чувствовалось, что это не праздный интерес.

- Смотря с какой стороны посмотреть, - вздохнула Луна. – С одной стороны, они в безопасности, пока не выходят за пределы поместья. С другой - есть вопросы, которые требуют внимания и решения. Ладно, я к Эрни.

- Удачи.

Девушка поблагодарила всех кивком и двинулась вглубь коридора.

Отдел тайн сильно отличался от всего остального Министерства, хотя находился в том же здании. Собственно, когда-то давно именно он и послужил основой для его создания, первоначально представляя собой сообщество энтузиастов, которые разрабатывали новые зелья, чары, заклинания и так далее, а с годами стали разбираться с разного рода необычностями, искать что-то новое. Чуть позже появился отряд быстрого реагирования, который расследовал опасные случаи использования магии и фиксировал нестандартные явления. Это подразделение конкурировало с аврорами, зачастую успевая среагировать и скрыть случай от отдела регистрации магических всплесков до того, как те получали уведомление от установленных у себя в отделе артефактов. В результате, каждый пятый случай ускользал от внимания властей.

В Отдел тайн набирали работников, не смотря на их происхождение. Гоблины, например, вели финансовые вопросы, поскольку являлись непревзойденными специалистами в этой области. Кентавры занимались пророчествами, предсказаниями, астрономией и всем, вытекающим из этого. Никого не задевали по расовому принципу. В одном отряде могли оказаться и люди-маги, и оборотни, и вампиры, и даже кентавр, который просчитывал по звездам успех того или иного действия команды.

Министр и некоторые его сподвижники, наверное, получили бы сердечный приступ, если бы узнали, что творится на нижних этажах формально подчиненного им учреждения. Начиная где-то с сороковых годов двадцатого века Отдел тайн практически перестал отчитываться перед Министерством, и на данный момент ни один чиновник не мог сказать, кто именно работает у невыразимцев, и чем они, собственно, занимаются. Известны были лишь некоторые имена, причем только тех, кто отвечал за связи с внешним миром, своего рода пиар-менеджеров, как сами они себя в шутку называли. Луна была одним из них.

Никто, кроме самих невыразимцев не мог попасть на территорию отдела. А здесь был целый город, который жил по своим законам и правилам, и работа в нем кипела нешуточная. В последние тридцать лет к тому же существовал очень строгий отбор. Просто пожелав, попасть в Отдел тайн на работу было невозможно. Из сотни поданных заявок лишь одна проходила дальше, на этап собеседования и тестов, что ни в коем случае не служило гарантией трудоустройства. А из сотни пришедших на отбор, брали одного, и это в лучшем случае. Луна и пара парней на год младше ее оказались последними новобранцами отдела. После них никто требованиям не соответствовал.

Девушка толкнула дверь в кабинет Эрни. Тот, как обычно, опирался бедром на свой рабочий стол и читал какие-то бумаги.

- Странная у тебя привычка.

- О, привет, молодоженка, - шутливо поприветствовал ее молодой человек. – Что привело тебя сюда во время медового месяца?

- Эрни, у меня есть ряд подозрений, - серьезно произнесла Луна. – Я хотела бы их с тобой обсудить, и, возможно, решить, как лучше поступить.

- Это связано с Гарри?

- Напрямую.

- Тогда лучше присесть, - молодой человек указал на два кресла в углу кабинета. Он прихватил бутылку вина и два фужера, чувствуя, что это не помешает. Усевшись напротив Луны, он произнес: – Излагай.

- Я все эти дни внимательно наблюдала за ним, - начала девушка. – Мне еще в первые мгновения, когда я его увидела, кое-что показалось странным. А сейчас я уверена в том, что была права с самого начала. В общем, если положение останется таким, как есть, Гарри Поттера мы потеряем. И неизвестно, будет ли это к добру.

- Хмм, - задумчиво протянул Эрни, – а поподробнее?

- Есть Гарри Поттер, а есть Азкабан, который Судья. Мы воспринимаем их как одного человека. Но это неправильно. Вспомни, что мы узнали о планах Дамблдора, и кем он считал Гарри.

- Крестраж Реддла...

Ретроспектива

- Нет, я многое понимаю, но чтобы тааааак!!! – из лифта вышел молодой человек, который явно находился в не лучшем состоянии духа.

- Дэниэлс, что тебя вывело из себя? – Эрни Макмиллан с усмешкой смотрел на коллегу по отделу.

- Знаешь, я уже подумываю, что надо бы мне «умереть» во время какой-нибудь стычки с Пожирателями.

- Что, Орден Феникса достал своим маразмом?

- Маразмом? Маразмом?! Это не маразм! – парень все сильнее распалялся.

- Дэниэлс, - в коридоре появился начальник отдела тайн, мужчина неопределенного возраста и весьма непримечательной внешности. Такого увидишь и не запомнишь. – Что за истерики?

- Сэр, вы бы их слышали, - парень никак не хотел успокаиваться. – Дамблдор сегодня перед всеми раскрыл «секрет» Гарри Поттера.

- Объяснил, зачем так поступил с мальчиком?

- Объяснил, - язвительно кивнул Дэниэлс. – Видите ли, господин Темный Лорд создал крестражи…

- Что, извини? – перебил его начальник отдела тайн. – Я, наверное, сейчас ослышался?

- Нет, не ослышались, босс.

- Это многое объясняет. Идем ко мне, расскажешь все подробно. Эрни, ты с нами.

Спустя три минуты они уже сидели в кабинете начальника отдела тайн и были максимально сосредоточены.

- Ладно бы суть была в том, что наш Лордик настрогал крестражей, так Дамблдор еще и уверен, что одним из них является Гарри Поттер, - произнес Дэниэлс.

- Из живого нельзя сделать носителя чьей-то души или ее части, - покачал головой шеф.

- Либо господин директор совсем заврался, либо он понятия не имеет об этом, - фыркнул молодой человек. – И я склоняюсь ко второму, уж слишком уверенно он говорил. Кстати, именно наличие в голове Поттера этой гадости, по мнению Дамблдора, отправило его по «плохой дорожке».

- Но это же бред, - Эрни никак не мог совладать с шоком. – Какой, на фиг, крестраж? Какая плохая дорожка? Гарри был моим однокурсником, и, даже не зная его слишком хорошо, могу сказать: ему настолько претило убийство, что ради минутной славы он бы рисковать не стал.

- Грейнджер и Уизли уверены в обратном, - усмехнулся Дэниэлс. – И как только эти двое вообще могли дружить с Поттером? Не понимаю. Там либо зависти выше крыши, либо они оба полные идиоты, которые верят всему, чтобы им ни сказал директор.

- О да, Уизли у нас по уши в Дамблдоре...

- Ладно, что еще интересного было сегодня на собрании Ордена? – шеф невыразимцев внимательно посмотрел на своего молодого подчиненного.

- Оказывается, с момента ареста Поттера наш пресветлый не раз пытался залезть в его сейфы. Пока Гарри был на воле, ему это удавалось, но как только тот угодил в Азкабан, все... Гоблины только разводят руками, мол, ничего не попишешь, процедура такая, а опекунство заканчивается на пороге Азкабана, - Дэниэлс ухмыльнулся.

- Вот, значит, как, - начальник отдела поднялся и начал ходить по кабинету. – Мы, конечно, знали, что Дамблдор очень много на себя взял, но разобраться полностью во всех его планах и действиях не получалось. Удивительно, что он решил поделиться такой информацией с орденцами.

- Могли ли Гарри посадить из-за уверенности директора в данных о кусках души Лорда?

- Вполне. И это многое, очень многое объясняет. Дамблдор испугался, что крестраж взял вверх над разумом мальчика, а тот стал сильнее и вышел из-под контроля.

- Но крестража в Гарри нет? – уточнил Эрни.

- Не задавай глупых вопросов, - укоризненно посмотрел на него мужчина. – Ты же сдавал экзамен по всей этой хрени и точно знаешь, что нельзя поместить сущность в живого носителя.

- Значит, и змейка Лорда в пролете, - кивнул Дэниэлс.

- А директор и ее считает вместилищем? – шеф даже остановился посреди кабинета. – Совсем из ума выжил. Игры во власть не доводят до добра и лишают трезвости рассудка.

- Сэр, а удалось прояснить ситуацию с Гарри? – Эрни посмотрел на мужчину.

- Увы, Азкабан не идет на контакт, особенно в части юного узника, - вздохнул тот в ответ.

Невыразимцы уже в первые дни после ареста Поттера заинтересовались ситуацией и начали разрабатывать планы его освобождения (либо передачи отделу, якобы, для изучения). Зная, уже больше двухсот лет, между прочим, что Азкабан обладает разумом, они действовали и напрямую, но все, что касалось Гарри, натыкалось на глухие стены, как чиновников, так и самой тюрьмы.

- Странно это, - вздохнул Дэниэлс. – Получим мы еще по самое не хочу из-за всего этого. Витает что-то такое в воздухе.

- Мы следим, и как только появится хоть малейшая возможность вызволить Поттера из тюрьмы, мы ею воспользуемся, - твердо произнес шеф.

- Как бы не было поздно, - тихо сказал Эрни.

- Всегда есть надежда, даже если она крохотная, - мужчина положил руку на плечо одного коллеги и повернулся ко второму: – Что еще интересного в стане директора?

- Без изменений. Такими темпами эта война никогда не закончится. И, знаете, я бы сказал, что Волдеморт более адекватен, чем старик. А планов у орденцев нет. Реагируют на действия Пожирателей они только постфактум, как говорится, «дуют на пламя, которое уже потухло», и реально никуда не успевают. Зато сколько разговоров о равноправии, правах магглорожденных, таких плохих чистокровных, не желающих делиться старыми знаниями и своим богатством...

- Понятно, значит, за три года, что ты наблюдаешь за Орденом, ничего существенно не изменилось, - кивнул шеф. – А вот с крестражами стоит поработать.

- Старичок, оказывается, нашел один пару лет назад и чуть не окочурился от проклятия. Он как-то выкрутился, но вот как, сказать не могу. Возможно, слезы его феникса, а, может, и что иное, - продолжил Дэниэлс. – Другой крестраж уничтожен Поттером на втором курсе.

- На втором? – уточнил Эрни и после кивка продолжил. – Там история была с окаменевшими студентами. Гарри даже некоторое время считали Наследником Слизерина. Осколок души можно убрать из носителя несколькими способами, но всегда с уничтожением последнего. Яд василиска, да?

- Силен был пацан. Такого мага Англия потеряла. Иногда хочется просто заавадить половину населения, честное слово.

- Увы, действовать сейчас нам не с руки. Встрянем в войну, потом не выберемся. Лишнее внимание к нашим разработкам совсем не нужно, - вздохнул шеф. – Будем ждать подходящего момента. А пока продолжим наблюдать. Эрни, займись вопросом крестражей. И надо бы все же понять, что там со шрамом Поттера. В том, что это проклятие, сомнений нет, но от Авады ли? И вообще, что на самом деле произошло в Хеллоуин 1981 года?

Конец ретроспективы

Эрни вздохнул и тряхнул головой, отстраняясь от воспоминаний. То, что крестражей давно нет, отдел тайн знал. Лорд сам их высвободил, и его нынешнее состояние лишь подтверждало целостность души. А, значит, в Гарри никто не вселялся.

- Мы знаем, что Поттер не крестраж.

- А вот Дамблдор может снова вернуться к этой теме, - сказала Луна. – Я удивлена, что он до сих пор этого не сделал. То ли подзабыл, то ли столько проблем навалилось, что отвлекся. Стоит его опередить.

- Хмм, - Эрни задумчиво посмотрел на подругу, – неплохо. Но ты ведь не с этим пришла?

- Не с этим, - кивнула девушка. – На самом деле, наблюдая, я поняла, что существуют два человека: сам Гарри, и Азкабан. Они разные, хотя и в одном теле. И Азкабан сильнее. Более того, он это знает и понимает.

- Два сознания? Не раздвоение личности?

- Именно два, и, я думаю, Гарри не принимает Азкабана, - Луна вздохнула.

- И? – Эрни внимательно посмотрел на подругу, понимая, что у той есть какая-то идея.

- Надо их разделить.

- Переселить Азкабана в другое тело? Интересно как?

- Судя по документам что-то такое уже было, и наши менталисты вполне сносно с этим справились, - произнесла Луна. – Вопрос в другом.

- В чем?

- Гарри-то будет всеми руками и ногами за, а вот как уговорить вторую, весьма мрачную личность?

- Задача, - кивнул Макмиллан.

- Еще какая. Но если этого не сделать, Гарри Поттер в один прекрасный момент перестанет существовать. Магическая Англия до последнего времени в Азкабан детей не сажала. Пророчество пророчеством, но «предупрежден, значит, вооружен». Можно предпринять какие-то меры и избежать предсказанной дороги, было бы желание. Мы слишком многое забыли. А ведь есть древние фолианты, те, что написаны тысячелетия назад. Знаешь, когда я только познакомилась с библиотекой Отдела, у меня появился один единственный вопрос: «Почему мы так упорно вспоминаем Мерлина и четырех Основателей, но молчим о тех, кто был до них и обладал большим могуществом?»

- Этот вопрос себе задавала не только ты, - вздохнул Эрни. – Надо идти к шефу. Принимать какие-то решения может только он. Действовать с бухты-барахты не стоит. Мне совершенно не улыбается походя уничтожить Англию. В лучшем случае.

- Тогда пошли, - встала Луна.

Спустя десять минут они расположились у начальника Отдела тайн, а в кабинет заходили все новые люди, которых вызвали после того, как была озвучена цель визита. Совещание длилось много часов, породив споры, крики, даже стихийные выбросы, - оно шло настолько трудно, что удивительно, как всем удавалось держать себя в руках. В конце концов, присутствовавшие сошлись во мнении, что роль Судьи не для мальчика.

- Итак, раз уж этот вопрос все равно оказался в сфере наших интересов, думаю, пришло время себя обозначить, - начальник невыразимцев оглядел собравшихся.

- Я так понимаю, мы выступаем на стороне Гарри? - глава отдела артефактов говорил спокойно и утвердительно.

- А вы видите другие возможности? Мы либо поддерживаем третью сторону, сформировавшуюся вокруг мистера Поттера, либо начинаем баррикадироваться здесь. Иного не дано. Поэтому, Луна, тебе предстоит добиться встречи с интересующими нас лицами на их территории или, как вариант, привести сюда. Малкольм, - мужчина перевел взгляд на главу Архива, - подними со своими парнями все, что касается крестражей, живых зданий и древней магии.

- Что конкретно искать?

- Нам нужна информация о наделении вещей, камней и все остального разумом. Классифицируйте случаи. Обращайте особое внимание на сведения о подселениях в людей, а также все на способы это обратить. Сами понимаете, Гарри Поттер интересен сам по себе, не хотелось бы потерять такого перспективного сотрудника. Роберт, - взгляд еще на одного невыразимца, - все по поводу связи Реддла и Поттера, каким бы бредом это не казалось. Брендон, у нас осталось шесть дней до эпического суда над «Темным и Светлым Лордами».

- Понятно. Откопать, проштудировать, разобраться и сделать логические выкладки, - кивнул тот.

- Эрни, свяжись с Дэниэлсом, организуйте его «гибель».

- А мы не упустим возможность узнать еще что-то?

- Сомневаюсь, - покачал головой шеф. – Дамблдор не особо делится своими планами. Так, наших шпионов у Волдеморта тоже выводите из игры. Лишние жертвы нам не нужны. На все про все у нас шесть дней, не больше. Луна, как ты считаешь, если суд будет вести Азкабан в теле Поттера, чем это может кончиться?

- Это только мое мнение, но... Гарри не выдержит, его личность уйдет в подсознание, полностью отдавая контроль подселенцу.

- Узник Азкабана, Моргана его… - пробурчал сидящий рядом невыразимец. – Поттер, по сути, так и остался в заключении.

- Да, только нынешняя его тюрьма пострашнее той, в которой он провел десяток лет, - мрачно отозвалась девушка. – И, знаете, я не уверена, хочет ли он вообще быть Гарри Поттером.

- Что ты имеешь в виду? – нахмурился Эрни. Остальные смотрели выжидательно.

- Слишком много связано с этим именем. И все причиняло, причиняет и будет в будущем причинять ему боль. Я бы подумала о возможностях его становления только Александром Малфоем. Это был бы идеальный выход.

- Что ж, за дело, - шеф поднялся со своего места. – Шесть дней, господа и дамы, а мы должны успеть перевернуть мир ради одного человека, как бы странно это ни звучало. Луна, задержись.

Невыразимцы спешно покинули кабинет; времени, действительно, было крайне мало, а дел слишком много.

- Ты пока можешь не приходить, но держи меня в курсе событий. Если почувствуешь, что все на грани, бей тревогу. Надеюсь, нам удастся спасти мальчика и исправить тот урон, который нанес ему мир магии.

Луна лишь кивнула. Она и сама очень хотела сделать Гарри Поттера счастливым. Но время играло против них.

Дата добавления: 2015-08-17