Глава 24. Раскол на Светлой стороне.

Сказать, что Дамблдор испугался, значит, ничего не сказать. До сих пор он по праву считался одним из двух сильных магов современности, а также двадцатого столетия. Вторым, естественно, был Волдеморт, как бы это его не нервировало и не возмущало. Но факт остается фактом. И на тебе, оказался кто-то, кому он даже в подметки не годится. Нет, он, конечно, помнил пророчество, в котором говорится, что Волдеморт признает ребенка равным себе, но как-то не особо думал, что это будет в буквальном смысле. И сейчас его напугала сила Гарри, сильно напугала. Мальчик в свои пятнадцать, поскольку физически ему было именно столько, был не просто на порядок сильнее его. То, что сотворил этот ребенок, по своей сути было немыслимым. Сила Поттера давила, заставляла замереть на месте. Дамблдор не был идиотом, да и соображал быстро. Ему хватило минуты, чтобы понять, с силой Гарри он совладать не сможет. Он и представить не мог, что у кого-то может быть такая сила.

- Альбус, что это было? – испуганно пролепетала Молли Уизли, сжавшись в кресле. Все наличествующие в школе члены Ордена собрались в кабинете директора почти сразу же после исчезновения Поттера и компании.

- Это не Поттер, - Гермиона как всегда была уверена в своей правоте.

- Вообще-то, миссис Уизли, это был как раз Поттер, вернее, Поттер-Малфой, - колдомедик усмехнулась и продолжила чтение журнала, который держала в руках и читала с того самого момента, как уселась в кресло, надо сказать очень неудобное кресло. Правду говорят, начальники специально устанавливают в своих кабинетах такие стулья и кресла, чтобы подчиненные у них задерживались на возможно короткое время.

- Вы уверены? – Гермиона пристально уставилась на женщину.

- Дорогуша, - та подняла голову и окинула молодую профессор насмешливым взглядом. – Вы хоть и перечитали на пять раз Хогвартскую библиотеку и массу других, но ума от этого у вас больше не стало.

- Я бы попросил, - начал директор.

- Не стоит, - оборвала его колдомедик. – Во-первых, чтобы вы были абсолютно точно уверены. Мальчик был обследован. Он именно тот самый Поттер, которого вы общими усилиями в четырнадцать лет отправили в Азкабан. Нет, я, конечно, все понимаю, но поверить, что ребенок мог применить Аваду, это верх глупости. И ведь никто даже не удосужился спросить у него – делал ли он это. Нет, все, всё решили и избавились от мальчика. Поздравляю вас, господа, вы – ИДИОТЫ!

- Ну, знаете, - зазвучали возмущенные голоса.

- Во-вторых, - колдомедик продолжила говорить, не обращая внимания на сидящих в кабинете людей, лишь чуть повысила голос. - Ритуал выхода из рода был проведен и все это видели. Если бы мальчик не был Поттером, то ничего бы и не произошло. Так что имеем то, что имеем.

- Но как он мог стать таким? – Молли чуть ли не руки себе заламывала.

- Как? – колдомедик, наконец, подняла голову от книги, которую продолжала читать, пока говорила. – Вы действительно думаете, что он ДОЛЖЕН вас прощать?

- Вы тоже с НАМИ, - фыркнула Гермиона.

- На вашем месте, миссис Уизли, я бы вообще молчала, - колдомедик бросила на молодую женщину неприязненный взгляд. – Вам в первую очередь должно быть стыдно за то, что вы сделали. Магический мир предал ребенка. Нет, я понимаю, что ваша глупость стоила того, чтобы поверить в его виновность. НО АЗКАБАН! Неужели нельзя было просто стереть ему память, убрать любые воспоминания о магии и отправить в маггловский мир, в какой-нибудь приют? Что, никому такое решение в голову не пришло? – она обвела взглядом притихших людей. – Да, уже лучше бы вы поступили как Волдеморт. Авада Кедавра и никаких проблем. Милосерднее было бы. Сейчас бы не пришлось унижаться, а так свалили бы все на бяку Темного лорда и дело с концом. У вас же во всех бедах он виноват. Да и великая жертва была бы. Намного проще выпрашивать прощения у того, кто ответить не может. Совесть спокойна, ведь можно самому придумать, что святая жертва вас простила. Мне я вами в одном кабинете находится противно, - колдомедик поднялась и под гробовое молчание покинула кабинет директора.

Никто не обращал внимания на ворона, сидящего по ту сторону окна и внимательным взором смотрящего на все происходящее. Рогнар был почти полностью уверен, что колдомедик не совсем тот, кем его считают. Кстати, она редко когда оставалась на виду у всех более чем минут на тридцать-сорок. Это он заприметил его во время проживания в замке. Да и какая-то двойственность ощущалась в ауре этой женщины. Отложив в голове, что нужно будет этим заняться попозже, Рогнар снова уделил все внимание собранию.

- Надо что-то делать, - Молли вскочила со своего кресла и начала нервно мерить кабинет.

- Успокойся, дорогая, мы во всем разберемся, - Артур пытался успокоить свою супругу. – Кстати, Альбус, а что-нибудь удалось выяснить относительно Блека и Люпина?

- Нет, как сквозь землю провалились, - покачал головой Дамблдор. Мысленно же он разобраться в том, что видел. То, что мальчишку не удастся снова контролировать, он был уверен на все сто процентов. Убить? Чревато. А вот устроить несчастный случай – вполне возможно. Но для этого нужно было, чтобы он покинул Малфой-менор, превратившийся в неприступную крепость.

- Профессор, что мы будем делать? – Гермиона уставилась на директора.

- Я думаю, девочка, - улыбнулся ей тот в ответ. – Поттер стал невероятно сильным. Мне кажется, что дело в каких-то артефактах.

- А если доказать, что Малфой виноват в том, что он стал таким? – осторожно предложил Артур.

- Что ж, попробуем, - кивнул Дамблдор. – Нам необходимо изолировать Поттера от Малфоев и Снейпа.

- Можно же их в чем-нибудь обвинить? – Гермиона тоже начала в уме просчитывать ходы.

- Мы сами их обелили, - фыркнул один из авроров, членов Ордена Феникса, присутствующий в Хогвартсе в качестве охраны.

- Обелить-то обелили, но можно и очернить, - крякнул Грюм, недобро вращая своим магическим оком.

- Да, можно сказать, что нас обманули, и все это время они шпионили на Того-кого-нельзя-называть, - Гермиона была предельно серьезна. – Им и так не доверяют, а теперь и того больше будут. Особенно, когда узнают, что они сделали с Избранным.

- Мне кажется, вы чего-то не понимаете, - подал голос еще один член Ордена, до этого спокойно сидящий в сторонке. Он вообще редко когда подавал голос на собраниях Ордена. В принципе, его всегда поражала, сколько всего говорилась на «летучках» и как мало из всего этого было на самом деле важным.

- И что же? – Гермиона резко повернулась в его сторону. Дамблдор тоже смотрел на него. Обычный блеск в его глазах как бы притух, но что-то во взгляде было такое, от чего хотелось срочно скрыться куда-нибудь подальше. Почему-то пришло сравнение с Тем-кого-нельзя-называть.

- Маркус, что вы имеете в виду? – поддержал вопрос Гермионы директор.

- Вы хоть помните, что не так давно произошло в Большом зале? – мужчина вздохнул. Ему уже надоело переливать пустое в порожнее. – Этот мальчик заставил нас всех, я еще раз повторяю, ВСЕХ, смотреть на судебное заседание, где Судья принимает жесткие решения.

- Он – монстр, - выкрикнула Гермиона.

- Таким его сделали ВЫ, - мужчина уже понял, что достучаться до них у него, кажется, не получится.

- Мы не виноваты в том, что…, - начала возмущаться Гермиона.

- В том-то и дело, что пока вы не признаетесь сами себе, что превратили жизнь этого мальчика в ад, вы никогда не сможете к нему даже приблизиться, - мужчина поднялся. – Вы хоть понимаете, что вина лежит в основном на тех, кто должен был быть рядом с ним, кто должен был ему поверить? Магический мир, как и любой другой – это стадо. Начни вы за него бороться, все было бы по-другому. Но вы сразу все решили. Игрушка сломалась, значит, ее можно выкинуть. А никому не пришло в голову игрушку починить? – он оглядел каждого присутствующего. – Я тоже виноват, поскольку согласился со всеми, что место злодею в Азкабане. Но я не вы. Я никогда не знал Гарри Поттера так, как вы. Вы хоть знаете, какие сейчас бытуют мнения? Очень большой процент людей считает, что мальчику надо позволить жить так, как он сам хочет и не трогать его. Кое-кто считает, что он свое предназначение выполнил еще тогда, лишившись своих родителей. И если честно, то я тоже.

- Как вы можете? – Гермиона была возмущена до глубины души. Более того, она удивлялась, почему Дамблдор позволяет этому человеку говорить такие вещи.

- Вы сами видели на что способен этот мальчик, - наконец, подал голос директор.

- Видел, но я еще и слышал то пророчество, слетевшее с уст юной девушки, оказавшейся с даром, - кивнул Маркус. – ОН – СУДЬЯ! Безжалостный, бескомпромиссный. Однажды на его суде окажусь и я. Я не знаю, каким будет мой приговор. Но я не хочу, чтобы ко мне у него были личные вопросы. Спасибо, я постою в сторонке.

- Вы верите в эту чепуху? – Молли изумленно уставилась на мужчину.

- В Отделе тайн уже некоторое время идут своеобразные брожения, и по углам стали шептаться о приходе Судьи для всего мира магии, - ответил мужчина. – Я думаю, что Гарри Поттер им и является. Оставьте вы его в покое, иначе, боюсь, будет только хуже.

- Обливиэйт, - он не успел защититься, да и не ожидал подобного от директора и главы Ордена. Дамблдор мрачно смотрел на теперь уже бывшего фениксовца. – Не думал, что среди нас могут быть такие.

- Что будем делать? – все уставились на директора.

- Сначала стоит перепроверить его информацию об отделе Тайн, - директор мог казаться тем, кто не прислушивается к словам людей, но на самом деле все было не так. Много его «соратники» не знали, и никогда не узнают. Он раздал задания, успокоил, посетовал, а затем всех отпустил. Теперь было время подумать.

POV Дамблдора.

Не думал, что кто-то все же посмеет раскрыть рта на этот счет. Маркус, конечно, прав, общество – это стадо, а стадом легко управлять. Куда его погонишь, туда оно и пойдет. Я годами создавал ту почву, на которой можно было работать. Да, неугодные исчезали, и зачастую вина за это падала на Тома. Мир нельзя построить лишь на добре. Всегда в одной руке должен быть пряник, а в другой кнут. Людьми нужно управлять, их нельзя выпускать из-под контроля. Да, я стал причиной становления Тома как Темного лорда. Да, по моей вине он узнал часть содержания пророчества. И сегодня два человека совершенно точно попали в точку, сказав, что поверить в виновность Гарри мог только идиот. Идиотов оказалось много, но меня среди них не было. Я знал, что мальчик невиновен и невинен. Игрушка… Да, пожалуй, он был моей игрушкой, которая не оправдала ожиданий. Что ж, я тоже могу ошибаться. Я не разглядел чего-то в этом мальчишке. И теперь снова приходится принимать решение. Не скажи Том тогда прилюдно, что Поттер ни причем, мальчишка до сих пор сидел бы в Азкабане. Там бы он и умер. Но заставить столько забыть слова, сказанные громко и четко, было чревато. Поттер выбыл из игры тогда, десять лет назад. Он не вписывался в планы. Я не учел, что он может измениться. Я не учел того, что он может остаться таким же. Все думают, что я не вижу и не понимаю, какой он? Не правда, я вижу. Я видел его глаза. Когда-то он смотрел на меня как на Бога, слушал меня, даже когда я не отвечал на его вопросы. Верил мне. А сейчас. По сути, он должен меня ненавидеть. Я бы понял это. Но ему все равно. Я для него пустое место. Его глаза живут лишь тогда, когда он смотрит на Снейпа, на Малфоев, на Минерву, своего ворона и Грина. Остальных для него существует. Они думают, я не верю в то, что мальчик стал другим. Я верю. Я знаю. И этот суд. Гарри, Гарри, ты ведь не знаешь, что я понял, что это была демонстрация. Для меня, для мира. Ты показал нам, что будет, если мы тронем тех, кто тебе дорог. Я не глуп, мой мальчик. Но и позволить тебе вершить судьбы магов я тоже не могу. Прости меня, мой мальчик. Но, возможно, было бы проще, если бы тогда, 31 октября 1981 года ты умер вместе со своими родителями. Я продумал всю твою жизнь. Но она шла совсем не так, как мне хотелось. Ты никогда не следовал, тем путем, который прописал тебе я. Ты всегда находил лазейку, и мне приходилось корректировать все планы. Твое устранение казалось тогда верным решением. Я убрал тебя в Азкабан. Наверное, надо было поступить иначе. Теперь приходится пожинать плоды того решения. Прости, мой мальчик, но тебе придется умереть. Другого выхода я не вижу.

Конец POV Дамблдора.

Сидя в Хогвартсе, Дамблдор все же упускал очень многое. Он был занят борьбой с Темным Лордом. Но мир не стоит на месте, и мир не состоит только из борющихся сторон. Войну всегда затевают двое. У них есть свои сторонники. Но в войне всегда есть мирное население, и его большинство. Они продолжают жить, работать, любить, рожать детей, играть, готовить. Для них жизнь такая же, какой была. Почти такая же. Она запятнана тем, что в дом могут войти вооруженные люди и убить тебя, твое дитя, или забрать мужа, сына, отца на войну. Эти люди и являются тем стадом, о котором говорили те, кто напрямую связан с войной. Но когда-нибудь и у этих людей кончается терпение.

Они внимательно следят за тем, что происходит, хотя зачастую это совсем не видно со стороны. Но они внимательны. И именно они первыми увидели то, что одна из противоборствующих сторон пока не замечала. Светлые маги не были больше единой силой. Начался Раскол. И виной ему стал Гарри Поттер.

Всегда был Гарри Поттер. Он существовал словно краеугольный камень всего и вся с самого начала. Ну, не с самого, а с момента, когда стало известно о пророчестве. Сначала он был слишком мал, и как-то не особо на него реагировали. Веселый красивый малыш – и все. Потом он стал Героем. Правда, никому и в голову не пришло поинтересоваться, как живется этому самому Герою, ставшему сиротой. Появление мальчика снова в магическом мире вызвало ажиотаж. Поклонение, ненависть, зависть. А потом оказалось, что Герой не идеален, довольно посредственный ученик, и совершенно как-то не соответствует меркам магического мира. Да и живой Герой как-то неудачно смотрелся. Пока его не было, можно было восхищаться, а когда он вот тут, рядом, то не знаешь, что делать. И сразу появляются мысли, что лучше бы его тут не было.

Большинство людей просто следовали за общими тенденциями, совершенно не выказывая своего мнения, хотя оно у них и было. Если кто-то думал, что все разом поверили в то, что несовершеннолетний пацан, посредственный студент, смог запросто создать аваду, то глубоко ошибается. Нет, конечно, было много и тех, кто поверил. Но это была не их проблема. У них все хорошо. И потом, чем больше молчишь, тем легче жить. Но глядеть в оба все же старались.

Возвращение в мир Поттера после Азкабана не сказать, чтобы стало большой сенсацией, по крайней мере, не для всех. Но именно оно все перевернуло с ног на голову. Никто не был готов к последствиям. Никто не любит перемен, а Поттер в очередной раз вносил в их размеренную, пусть и военную жизнь, хаос. Никто не любит неизведанное, а этот мальчик умудрялся раз за разом «опускать» магов ниже плинтуса. Все, что с ним происходило, никогда нельзя было объяснить простыми словами. За всем этим стояло что-то еще, что никак не хотело укладываться в известные рамки.

Сначала он выжил после Авады. Как? Почему? Затем его приключения и невероятная везучесть. Азкабан, где он умудрился остаться ребенком. И странный выбор опекунов. Его боялись. Особенно после того, какие слухи стали ходить с Темной аллеи. Таурин и сам был загадкой. А теперь две загадки объединились. Никто не знал, чего следует ждать завтра. Жить как всегда проще. Но все эти события стали причиной задуматься. Как? Почему? Зачем? И люди задумались. Они начали искать ответы на свои вопросы.

В последние годы очень много магов выступило на стороне Света, в том числе оказалось и в рядах Ордена Феникса. Слушая главу Ордена и его верных соратников, многие задумались, а почему все так. И они были первыми, кто вслух, пусть и не при Дамблдоре и его верных «подданных» спросил: «Почему все ответственность за этот мир свалили на ребенка?» Чем больше времени проходило после возвращения Гарри Поттера из Азкабана, тем больше возникало вопросов и сомнений. Услышать от Волдеморта, что их свергнутый и отправленный гнить в тюрьму Избранный, невиновен, было неприятно. Но задать такой вопрос Дамблдору так никто и не решился, но вот вера в директора у многих трещала по всем возможным швам. Очень многие действовали в той или иной ситуации иначе, и понимали, где какие промахи были совершены. Но идти против Дамблдора было себе дороже. Вот все и молчали, надеясь, что однажды весь этот кошмар закончится.

События в Хогвартсе после того, как Поттера вынудили вернуться туда, еще больше подорвали доверие к лидерам светлой стороны. Закрывшаяся в замке верхушка Ордена старалась перетянуть на свою сторону мальчишку, которому, как многие понимали, было уже плевать на весь магический мир. Как ни странно, его многие понимали. Не понимали как раз те, кто его почти уничтожил.

Мир снова замер, боясь вмешаться в игры великих, а теперь, как ощущалось в воздухе, их было трое. Тот-кого-нельзя-называть, Дамблдор и Гарри Поттер. Все ждали, какими будут действиями всех трех сторон. Чего хотя первые двое было понятно, но чего хотел когда-то свергнутый герой, было не известно. Из писем студентов из школы, которые все читали с огромным любопытством и жаждой узнать новости, становилось понятно, что Поттер не собирается играть на стороне старого директора. И все продолжали ждать. Им надо было понять, куда податься, на чьей стороне выступить. Но в этот раз никто не торопился кричать дифирамбы мальчику-который-выжил. Все-таки, научиться на своих ошибках чему-то можно.

И вот оно, очередное письмо из Хогвартса. Но вместе с ним вышел и специальный выпуск «Ежедневнего пророка».

Хочется сказать, директор, директор, как же вы упустили такой серьезный момент, как желание своих студентов поделиться новостями со своими родителями. А уж, сколько бывает тех, кто не желает упустить свой шанс прославиться. Вот кое-кто и поделился воспоминаниями с редакцией журнала.

Гарри Поттер сделал свой шаг. Грозный, большой. Осталось понять, как отреагируют на него обыватели магического мира. Одно было известно точно, былого единства в рядах светлых уже не будет никогда. По сути, они уже проиграли свою битву. Но вот станет ли во главе английского магического мира Темная сторона?

Дата добавления: 2015-08-17