Читайте также:
|
Имение Белый Мох площадью около 4300 га принадлежало купцу Полякову. Имение частью своих границ, довольно причудливых очертаний, примыкало к северной стороне Владимирского шоссе на 71-ой версте от Москвы.
Урочище Белый мох соединялось проселочными дорогами на юг с деревней Никулино, на север с селом Васютино.
Этот район являлся вторым после Иваново-Вознесенска центром русской текстильной промышленности. В Орехово-Зуеве, на границе Московской и Владимирской губерний, были фабрики наследников Саввы и Викулы Морозовых, в пригороде Богородска Глухове - Арсения Ивановича Морозова, много фабрик было в Павлове-Посаде и близ него. В Тимкове и других селах и деревнях работали кустари-ткачи.
Царское правительство отказало в финансировании строительства электростанции и Р.Э. Классон выехал в Берлин (по заданию Ульмана Э.Р.) где за два дня была достигнута договоренность с Немецкими и Швейцарскими банками.
"Обществом 1886 года" было куплено имение (болото) у купца Полякова за 1 миллион 600 тысяч рублей.
Целую зиму, инженеры Московской городской станции, которым передалось увлечение Классона, работали над проектом Богородской станции. Ближайшим помощником по проектированию электростанции был В.Д. Кирпичников.
Проектом предусматривалось установка четырех турбогенераторов, по 5-ть тысяч киловатт каждый.
При согласовании проекта в пояснительной записке к нему были кратко отражены цель и необходимость строительства, а также технологическая сторона работы электростанции.
Вот как вспоминал об этом коллега Классона, сотрудник МГЭС-1 Николай Иванович Языков: «Для дела Роберт Эдуардович в средствах не стеснялся. Не дают по письму, съездит в Берлин, убедит, ну и дадут. Хотя он в банках и назывался «наш Goldfresser» (наш пожиратель золота), а все-таки деньги давали».
Сметы на станцию были составлены в 6 миллионов рублей, истрачено же на самую постройку – свыше 12 миллионов рублей. Такой «перерасход» доставил руководству немало тяжелых переживаний, но, конечно, никакой перерасход не мог удержать Классона от осуществления его идеи. Он рассуждал так – пусть первый опыт будет дорогим, пусть будет станция не совсем правильно выстроенной, но идея, положенная в основу постройки районной станции, вполне целесообразна.
Сам Р.Э. Классон о своем новом проекте оставил следующие воспоминания:
«Московская Электрическая станция работала исключительно на нефти, и когда в 1911 году я получил известие, что в 75-ти верстах от Москвы продается большое торфяное болото, то решил попытаться привлечь иностранный капитал к постройке районной электрической станции на торфе. В ноябре была предпринята экспедиция на болото для его осмотра, а затем я поехал в Берлин для ведения переговоров с банками относительно финансирования предприятия. В течение двух дней я договорился с банками, немецкими и швейцарскими, все необходимые кредиты были ассигнованы. Причем я, никогда не работавший ранее с торфом, ошибся в определении сметы на стоимость постройки электрической станции, так как упустил из вида значительное количество построек, которые необходимо было возвести в пустынном месте будущей районной станции для того чтобы обеспечить персонал. Приходилось строить не только квартиры, но и больницы, школы, склады, бани и пр. - словом, выстроить почти небольшой город. Зимой были составлены проекты, причем все проекты составлялись на Московской станции, ее персоналом, так как вообще постройка должна была вестись преимущественно силами и средствами этой станции, для которой районная станция являлась помощью и подспорьем».
В январе 1912 года Правление «Общества электрического освещения 1886 года» постановило принять участие в новом проекте на уровне 20-25% капиталовложений. А затем в апреле этого же года собрание акционеров «Общества электрического освещения 1886 года» поручило Правлению выступить соучредителем «Электропередачи». Правда, акционерное общество «Электропередача» было организовано лишь в мае 1913 года.
Классон никогда не работавший раньше с торфом, ошибся в определении сметы на стоимость постройки электрической станции, так как упустил из вида значительное количество построек, которые необходимо было возвести в пустынном месте будущей районной станции, для того чтобы обеспечить персонал. Приходилось строить не только квартиры, но и больницы, школы, склады, бани и прочее - словом, выстроить почти небольшой город.
Машинное здание и распределительный щит были сделаны образцово... В последнюю минуту выяснилось, что ассигнованных по смете денег не хватит, ввиду необходимости постройки целого ряда непредвиденных зданий, и потому котельное здание из экономии было сужено на три метра. Это была большая ошибка,... так как котельная вышла неудачной, слишком узкой, и такое сужение котельной было допустимо при работе с нефтью, но не при работе на торфу.
Ранней весной 1912 года на болото приехали первые рабочие под руководством Валерьяна Ивановича Богомолова, первой задачей которого была создать хотя бы относительные условия подхода и подъезда к строительной площадке электростанции от Владимирского шоссе. На месте будущей электростанции установили палатку. Чуть попросохло, начались работы. На болотине рубили деревья, насыпали землю, клали рельсы узкоколейки. По узкоколейке лошади тянули вагонетки. На первых порах это был единственный путь, связывающий стройку с миром.
Представители немецких и швейцарских банков весной 1912 года по приглашению Р.Э. Классона приехали на торфяное болото и на месте ознакомились с уже начавшимся строительством. Следом энергетики подали проект «Электропередачи» на утверждение местных властей.
Вот цитата из пояснительной записки:
В Богородскую уездную земскую управу 23 апреля 1912 года «Общество электрического освещения 1886 года» предполагает построить на берегу озера Госьбуж, в четырех верстах от 71-й версты Нижегородского шоссе, в Богородском уезде электрическую станцию для получения электрической энергии и снабжения ею городов, местечек, фабрик и заводов в Московской и Владимирской губерниях. Вся работа станции будет производиться машинами, а роль персонала будет сводиться лишь к надзору за правильной работой различных машин. Топливом будет служить торф, доставляемый в котельную так же при помощи механизмов».
Василий АлександровичБреннер, секретарь Классона, так описывал происходящее:
«Мне лично первый раз удалось побывать на «Электропередаче» в начале марта 1912 года. Добравшись до Богородска по железной дороге, мы наняли извозчика, доехали до 71-й версты, там пересели на крестьянские дровни и какими-то едва проходимыми тропами приехали на то место, где стоит нынешняя станция «Электропередача». Кругом ни души. Стоит большая полотняная палатка, а в палатке сидят за самоваром Роберт Эдуардович и Иван Иванович Радченко. Впечатление – как будто на Северном полюсе среди самоедов. На мой вопрос: «Неужели Вы думаете здесь строить станцию, и когда же, по Вашему мнению, она будет готова?», Р.Э., улыбаясь, ответил: «Мы тут несколько дней тому назад спугнули большое стадо лосей». Это показывает, насколько диким и необитаемым было место. Но, говорит Р.Э., к осени будущего года, то есть через год с небольшим, мы должны будем не только выстроить саму станцию, но и дать ток на соседние фабрики и в Москву. Такие условия были поставлены ему банками, и он считал вполне возможным закончить постройку в такой срок. Мне тут же, в палатке, он дает поручение разработать договор с торфяными артелями, так как в мае 1912 года уже необходимо будет приступить к добыче торфа. Конечно, каждому из нас теперь это кажется легким и понятным, но, повторяю, для работников 1911-12 годов все технические выражения, такие, как будто, обычные, как «торфяной карьер», «количество торфяных кирпичей» и т.п., были какими-то жупелами. Но мы были постоянно заражаемы энергией и любознательностью Р.Э. и прилагали все усилия выполнить даваемые им поручения, как бы они ни казались нам трудными и несбыточными. Уже через два-три месяца почва настолько обсохла, что Р.Э. приступил к постройке шоссе с 71-й версты Нижегородского шоссе к станции. Через месяц на этом шоссе появилась вагонетка, на вагонетке установили самодельный вагон, и связь «Электропередачи» с культурным миром была налажена».
«Торфяное хозяйство состояло из старых локомобилей и старых торфяных машин. Было решено к следующему году, когда предполагалось временное открытие районной станции, пустить в ход 30 торфяных машин с электромоторами. Это была очень большая задача, так как никогда до тех пор в России такого количества торфяных машин не ставилось, но эта работа была успешно закончена, и в 1913 году все 30 машин были пущены в ход, хотя и с некоторым опозданием».
Проект новой электростанции разрабатывался на Раушской набережной. Руководил проектировщиками В.Д. Кирпичников. В июне 1912 года состоялась закладка станции. Несколько месяцев спустя ее главное здание поднялось над пожелтевшим лесом. По зимнему первопутку привезли первый котел, стали его монтировать. Машинистов и кочегаров для будущей станции приглашали из Москвы, набирали и обучали парней из ближайших деревень, из города Орехова.
Вместе с Робертом Классоном в строительстве Районной станции принимали участие и другие опытные инженеры-энергетики: А.В. Винтер, В.Д. Кирпичников, Л.Б. Красин, В.В. Старков.
В начале мая 1912 года по приглашению Классона помощником строителя приезжает Александр Васильевич Винтер. Так он описывал впоследствии начало строительства станции:
"Классон приступил к осуществлению своей идеи - создать районную станцию на базе местного топлива - торфе. В 70 км от Москвы, в глуши озер, болот и лесов покупается участок, и там начинается стройка. Мы производили работу пионеров. По болоту на руках тащили первые бревна, наскоро прокладывали первую грунтовую дорогу, строили бараки, дома, корчевали болото, на дыбы поднимали окружающие деревни, и к нам в глушь потянулись обозы с тесом, камнем, кирпичом и оборудованием. Через два месяца от 100-сильного локомобиля зажигаются первые огни и работа закипает. Мы работаем день и ночь, мы работаем всю зиму, ибо через десять месяцев одна машина должна работать, иначе пропадет весь торфяной сезон года, ибо торфяное хозяйство у Классона должно быть электрифицировано, чего еще нигде нет на болотах.
На стройку к нам с первых же дней приезжают директора и владельцы окружающих фабрик посмотреть, всерьез ли это, или только дурачится народ. Все настроены скептически, никто не верит, никто не допускает возможности так концентрированно хозяйничать, справиться с такими массами".
Для организации небывалого по размаху торфяного хозяйства пригласили Ивана Радченко. На его долю пришлось, пожалуй, самое трудное. Набрать и обучить армию рабочих, наладить работу торфяных машин, узкоколейных железных дорог. Здесь, в урочище «Белый мох», бывший член оргкомитета по созыву II съезда РСДРП Иван Радченко начал путь торфяника. Совершенно незнакомый вначале с торфяным делом он изучал его на ходу, да так основательно, что уже в 1915 году его в качестве консультанта приглашали другие торфоразработки Московской и Петербургской губерний.
«Добыча торфа – совсем недавно это был просто каторжный труд. Люди рыли яму, лили в нее ведрами болотную воду, распускали торф в черную липкую грязь, потом раздевались догола, лезли в эту яму, вытаскивали пни и корневища, разбивали комья, готовили торфяное тесто. Мириады комаров и слепней тучами поднимались над их головами. Когда тесто было готово, его выгребали наверх и тачками свозили на «карты», где сушились торфяные кирпичи. С появлением торфяных элеваторов труд рабочих стал легче. Месить тесто уже не приходилось. На разработках «Электропередачи» торф просто выбирали лопатами и бросали в длинный, постоянно движущийся железный желоб. Он попадал под пресс, выдавливался в трубы, и рабочие резали его на кирпичи. Потом эти кирпичи сушили и, наконец, складывали в штабеля. Так называемый «прямой элеватор» не облегчал, однако, работу «ямщиков». «Ямщики» эти стояли по колено в холодной черной жиже и выбрасывали лопатами за двенадцатичасовой рабочий день тысячу с лишним пудов сырого торфяного теста. Женщины — штабельщицы и подносчицы — перетаскивали в корзинах тысячи пудов торфа за один «урок». Т. Леонтьева, «Вторая программа» (уточню ФИО)
Инженерная деятельность Р.Э. Классона проходила в жестокой борьбе с Московскими городской и губернской земскими управами. Для того чтобы согласовать с ними даже самый пустяковый вопрос, приходилось месяцами обивать пороги кабинетов. В газетах то и дело появлялись злобные статьи. Утверждали, будто скупка торфяных болот создаст угрозу дальнейшему развитию русской промышленности. И все-таки стройка велась обычными для Классона скоростными методами.
Своеобразно заменил Р.Э. Классона в бесплодных переговорах с московским губернским земством по поводу прокладки ЛЭП от "Электропередачи" в Первопрестольную: " Я потерял всякое терпение и отказался от дальнейшего ведения переговоров. Меня заменил в переговорах мой товарищ по "Обществу 1886 года" Э.Р. Ульман ( С 1905-го занимал должность директора Петербургского отделения "Общества 1886 г."). Он повел дело совершенно другим способом, вступив на путь бесконечных уступок земству и соглашаясь на все его требования. Ульман исходил из того положения, что совершенно абсурдные требования будут впоследствии откинуты самой жизнью, как нереальные. Но и этот способ ведения переговоров ни к чему не привел, так как всякий раз, после того как Ульман соглашался на все требования земства, последнее выдвигало новые, гораздо большие требования. А когда и на них следовало согласие, то земство выдвигало третьи, уже совершенно безграничные требования " ("Десятилетие станции "Электропередача" (1912-1922)", ф. 9508 РГАЭ).
Московская станция являлась базой, которая поставляла в нужные моменты персонал; она же через свою богатую организацию облегчала покупку и доставку всех необходимых предметов; вообще поставка должна была вестись преимущественно силами и средствами этой станции, для которой районная станция являлась помощью и подспорьем.
Вся работа делалась собственным персоналом, и только для монтажа самих турбин приехали иностранные монтеры, все же остальное было сделано исключительно русским персоналом и русскими монтерами, получившими воспитание на Московской станции.
Грузы на постройку электростанции до прокладки 4-х километрового шоссе перегружались с грузовиков на узкоколейку на 71-ой версте. Роторы генераторов и другие тяжелые части оборудования были доставлены зимой на огромных санях, в которые запрягалось достаточно троек. Ротор одного из генераторов не успели перевезти по санному пути и перевозили весной 1913 года тоже тройками, но на тяжелой телеге.
Классон вспоминал: " Вся эта работа велась триумвиратом, состоящим из меня, И.И. Радченко и А.В. Винтера. Работа шла очень дружно и весело, никаких задержек и препятствий не было, и через четырнадцать месяцев после того, как мы приступили к первоначальным шагам по пути постройки районной станции, первая турбина и первые котлы были пущены в ход, и станция, правда, еще не законченная, начала работать для питания своих собственных торфяных промыслов. Такая быстрота постройки была возможна главным образом потому, что мы, строители станции, работали совершенно самостоятельно, по раз утвержденной смете, никто в нашу работу не вмешивался, и потому она шла с большим подъемом и интересом ".
Одновременно со строительством электростанции велось строительство поселка, который строился очень быстро.
Первым к 1-му мая 1912 года возвели большое здание гостиницы с отдельными комнатами, которое являлось опорной базой для дальнейших работ. Вслед за первой гостиницей была построена вторая, такая же - коридорное общежитие. В них размещались инженеры, техники, высококвалифицированные рабочие с Московской электростанции, а также иностранные инженеры, техники и монтеры. Улица получила название "улица 2-ой категории".
В мае 1912 года за шесть недель был построен трехэтажный "дом правления" с электрическим освещением (уже работала временная локомобильная электростанция), телефоном, временным домовым водопроводом и ванной.
На улице, называвшейся "1-ая категория", рядом с домом правления со стороны станции был построен точно такой же 3-х этажный дом заведующего станцией и за ним меньший. 1-квартирный дом управляющего торфоразработками Ивана Ивановича Радченко. За ним шли два одинаковых двухквартирных дома. В первом из них жили Г.М. Кржижановский и В.В.Старков. За ними, ближе к электростанции, 3-ий дом 2-х квартирный, но меньше по размерам первых двух.
Одновременно строились еще меньшие 2-х квартирные дома на параллельных с юга просеках 3-ей категории.
На восточном берегу озера строились 4-х квартирные дома небольших размеров. Южнее от электростанции строились дома и бараки с отдельными комнатами и общежития для одиночек.
Поселок застраивался по категориям проживающих:
- улица 1-ой категории (в настоящее время ул. Ленина) - здесь жили руководители строительства и эксплуатации электростанции;
- на улице 3-ей категории, две просеки параллельно улицы 1-ой категории, (в настоящее время ул. Маркса и Энгельса) - здесь жили средний и младший руководящий состав электростанции: электротехники, мастера, начальники цехов и участков;
- улица 4-ой категории (впоследствии улица Октябрьская) - здесь жили квалифицированные и высококвалифицированные рабочие: электромонтеры, машинисты турбин, кочегары (машинисты котлов), токари, слесари и другие квалифицированные рабочие. Эта улица проходила по восточному берегу озера Гозьбуже, противоположному электростанции.
- весь остальной персонал, низкой квалификации и без квалификации: грузчики, подсобные рабочие и прочие жили на улице - каменный карьер (в настоящее время улица Горького).
Для торфяников было построено несколько поселков (участков), преимущественно с летними бараками, которые строились в непосредственной близости от торфоразработок. Первыми участками были Зеленый остров и Скворцы, Зеленый остров на северо-востоке от станции за улицей 4-ая категория, Скворцы на севере от станции. Оба участка находились на расстоянии 1 -1,5 км от электростанции.
Коренных жителей-крестьян урочища "Белый мох" было не так уж много, и они, как и прежде, продолжали заниматься крестьянским трудом. Поселок "Белый мох" стал подсобным хозяйством электростанции.
В доме правления при своих поездках на Электропередачу до трех раз в неделю жил Классон, а его семья в первые годы все летние и другие каникулы жила в доме правления.
Заведующим станции летом 1912 года был Вячеслав Степанович Пискунов, с осени 1912 года А.В.Винтер, а летом 1916 года А.А.Сафонов, потом Б.Н.Смирнов.
Все дома были рубленые, с герметическими дровяными печами, с водопроводом от артезианского колодца, с самого начала электрическим освещением от временной электростанции с локомобилем.
По словам Классона, позже выяснилось, что первые четыре дома были построены с нарушением противопожарных правил: одноэтажные гостиницы были длиннее, чем допускалось для деревянных зданий без перегораживающих брандмауэров; дома правления и заведующего были 3-х этажные, что было недопустимо для деревянных домов.
Центральный поселок, здание самой станции строились с минимальной вырубкой леса. Вдоль улиц, прямых просек, были посажены лиственные деревья.
Классону не нравилось, что на суходоле, где строился центральный поселок, земля была покрыта не травой, а вереском, который он вообще любил, но не в саду. Поэтому в начале лета 1912 года вереск на суходоле центрального поселка значительной площади поселка был вырублен, в том числе на не застраиваемой площади на западе и севере от дома правления.
Во время большого пожара с 21 до 28 июля 1912 года на площади суходола, где был вереск, пожар распространялся по нему, а уже от него загоралась хвоя на деревьях. Там, где вереск был вырублен, пожар не распространялся. Поэтому постройки от пожара не пострадали.
Московский губернатор В.Ф.Джунковский, опасаясь распространения пожара сам приезжал на станцию и прислал в помощь воинскую часть. Эта часть пришла на центральный участок не с юга от 71-ой версты Владимирского шоссе вдоль узкоколейки, а с запада от Светлого озера по девственному торфяному массиву "Вольного болота". Четыре километра по мягкому мху солдаты шли очень долго с повторными отдыхами.
Строительству станции пожар нанес незначительный ущерб, но зато он совершенно изменил картину местности: вместо непроходимой чащи получилось около 2000 га выгоревшего места. Само болото от пожара не пострадало, так как оно было совершенно сырое, и сгорел только верхний моховой покров и лес на болоте.
Станция, с момента закладки ее в июне 1912 года была построена за одиннадцать месяцев. В трех частях здания станции размещались: котельная, двухэтажное машинное помещение (конденсаторы стояли не в подвале, а на первом этаже), трехэтажное распределительное устройство. К котельной примыкали пристройка весов и разгрузки поездов с торфом и вертикальные элеваторы.
В мае 1913 года была пущена первая турбина завода "Эшер-Висс" с генератором "Сименс-Шуккерт" мощностью 5 Мвт.
В котельной было установлено 11 котлов завода "Сименса" с параметрами пара 12-15 ата 350°С производительностью 8-10 тонн пара в час (суммарная производительность 80-100 т/ч), работающие на дровах и на торфе.
По случаю пуска первой турбины был отслужен молебен священником Васютинской церкви. После молебна икона была установлена в турбинном зале и долгое время находилась в нем.
Электроэнергия от первой турбины через подстанцию "болотная" 6/2 кв. начала подаваться на вновь установленные электрифицированные торфяные элеваторные машины. Болото было подготовлено к добыче торфа, и по нему была построена воздушная сеть напряжением 2 кВ.
В мае 1913 года было организовано Московское акционерное общество "Электропередача".
И станция, и поселок при ней так же стали называться:
электростанция - "Электропередача";
поселок - "Электропередача".
Техническое водоснабжение электростанции осуществлялось из озера Гозьбуже. Площадь озера - 7,44 га, глубина - 7 метров, объем воды - 239000 м3.
На берегу озера было построено водозаборное устройство с колодцем круглой формы, из которого вода по всасывающему трубопроводу подтягивалась, с помощью паровых эжекторов, к циркуляционным насосам. Затем паровым двигателем разворачивался циркуляционный насос до номинальной нагрузки, после чего переходили на электродвигатель. Вода поступала в конденсаторы турбин, охлаждала отработанный пар до его конденсации, при этом сама нагревалась на несколько градусов и по сбросному каналу стекала в небольшой приемный водоем.
Из приемного водоема вода перетекала в озеро Гозьбуже через щиты, регулирующие уровень в приемном водоеме. Для более эффективного охлаждения вода насосами подавалась на брызгальные устройства, которые были установлены на небольшом островке озера в нескольких метрах от берега. Приемный водоем и озеро разделяло здание, в котором размещались регулирующие уровень щиты и насосы для брызгальных устройств. Далее вода, несколько охлажденная, направлялась к водозаборному устройству, цикл непрерывно повторялся.
Для восполнения потерь воды от испарения и других нужд станции первые годы воду брали из карьеров торфяного участка Зеленый остров. Юго-западный берег зеленовских карьеров проходил в 10-15 метрах от берега озера Гозьбуже. На берегу карьера построили насосную и насосом воду перекачивали в озеро.
В дальнейшие годы с увеличением выработки электроэнергии увеличились потери воды от испарения. Необходим был надежный источник воды. Таким источником воды стала речка Дубенка (Дубна), проходящая в 4,5 - 5 км от электростанции. На реке Дубенка построили деревянную насосную с установкой в ней одного насоса мощностью 40 Квт. От реки до озера Гозьбуже вырыли канаву шириной 4-5 метров. Канава проходила через поселок Белый мох, перпендикулярно пересекая беломоховскую улицу. В местах, более возвышенных, (в лесу и при переходе через наиболее возвышенное поле) берега были высокие и крутые. Вдоль канавы проложили линию электропередачи (ЛЭП) напряжением 2000 вольт до насосной. При переходе линии через поселок Белый мох от ЛЭП было сделано ответвление к трансформаторной будке 2000/110 вольт для освещения поселка - подсобного хозяйства Белый мох. В домах жителей поселка и на его улице загорелись лампочки электрического освещения.
С пуском насосной на реке Дубенка речная вода самотеком по канаве потекла через поселок Белый мох. Это было воспринято жителями с не меньшей радостью, чем электрическое освещение. Из канавы крестьяне брали речную воду на все необходимые нужды. Особенно радовались дети, которые в летние дни много времени проводили на канаве, купались, играли и учились плавать.
С мая месяца и в течение всего 1913 года первая турбина работала в минимальном режиме выработки электроэнергии. Потребителями электроэнергии были:
вся осветительная и силовая нагрузка 100-сильного локомобиля (с пуском турбины он был остановлен и находился в резерве);
электроэнергия, потребляемая торфяными элеваторами на торфоразработках;
электроэнергия, потребляемая насосами для подпитки водой озера Гозьбуже;
электрическое освещение подсобного хозяйства Белый мох и ряд других небольших потребителей. В котельной в работе находился один, максимум два котла, которые в основном работали на дровах.
Еще в апреле 1913 года доверенные "Общества электрического освещения" приступили к заключению договоров на поставку энергии. Ездили по округе, разговаривали с фабрикантами, заводчиками, крестьянами окрестных деревень. Многие крестьяне не знали, что такое электричество. По деревням ходили слухи, что от проводов будут гореть дома и что "электрическая молния" побьет людей и скотину.
Первоначально электрическую энергию испрашивали только на освещение. Общество обещало льготы тем предпринимателям, которые будут брать ее для моторов. Но одни фабриканты имели свои установки, другие пока выжидали и присматривались.
Руководители "Общества электрического освещения" вели большую работу по пропаганде электричества. В конце концов получить свет и силу от новой электростанции выразили желание крестьяне большинства окрестных деревень, купцы и промышленники Павловского Посада.
Первым абонентом "Электропередачи" стало общество крестьян селения Зуева.
СТРОКИ ИЗ ДОГОВОРА:
"Общество крестьян селения Зуево Московской губернии
предоставляет "Обществу электрического освещения 1886
года" исключительное право доставки электрической энер-
гии в село Зуево.
Общество крестьян разрешает прокладывать кабели и тя-
нуть линии по всем своим землям.
Общество крестьян предоставляет "Обществу электричес-
кого освещения" безвозмездно участок земли площадью
шестьсот квадратных сажен для постройки подстанции сро-
ком по 1965 год.
После 1965 года подстанция поступает в собственность
селения Зуево. "Общество электрического освещения 1886
года" за счет Общества освещает улицы села, устанавлива-
ет 60 фонарей с лампами по 200 свечей каждая и ведет все
ремонты до 1-го января 1965 года".
На церемонию подписания договора приезжал сам Р.Э. Классон. Он долго разговаривал с крестьянами, обещал им всяческую помощь.
В 1913 году было проложено (4 км) шоссе до 71-ой версты Владимирского шоссе и установлено прямое автомобильное сообщение со станцией.
Классон ездил в лимузине, что тогда еще мало было принято, никогда в пути не читал, а смотрел и размышлял. Дорогу он знал наизусть во всех деталях так же, как и топографию имения. В середине зимы в снегу на шоссе от лошадей, ступавших след-в-след образовывались "лестницы", так как гужевое движение было очень большое, а автомобильное слабое. Тогда вместо автомобиля приходилось ездить на поезде до Богородска или Павлово-Посада, а оттуда на лошадях. Обычно около 25 марта ст.ст. возобновлялось автомобильное сообщение.
Первые высоковольтные линии от новой электростанции нужно было вести к селу Зуево и городу Павловский Посад. Напряжение 30 тыс. в применялось в России впервые. Проекты сетей представили на утверждение губернской управе.
Губернские инженеры согласились со всем, только выставили дополнительное требование: в местах, где линии пересекают шоссе, повесить под проводами металлические сетки. Как ни возмущались Классон и его товарищи, сетки над дорогами пришлось в проекте предусмотреть. Руководить монтажом линий и подстанций поручили Александру Васильевичу Винтеру.
Все здесь было в новинку: громоздкие опоры, тяжелые медные провода... Высоковольтную линию на Зуево сначала хотели тянуть по землям деревень Сермино и Федорове. Но федоровские крестьяне наотрез отказались. "Не допустим, чтобы на нашем поле столбы стояли и провода висели", - порешили они. Пришлось идти в обход, по межам, а потом через деревню Демихово.
Подряд на вывозку столбов у электрического общества взял крепкий зуевский мужик Илья Носов. Артель набрал из своих, из зуевских. Кое-где еще лежал снег, в низинах стояла вода. С первых дней работы рубили хворост, гатили по трассе дорогу, глубокие рытвины забросали ветками, по зыбкому болоту проложили настил из жердей и сучьев. На лошадях развозили столбы, которые, горбатясь, вязли в топкой, неокрепшей колее. Однако заданный урок мужики выполняли исправно. К середине мая столбы были развезены по всей пятнадцативерстной трассе.
Собирала опоры артель плотников. Поднимать первую опору Винтер прислал техника. Тот посмотрел, прикинул и велел между двумя ямами врыть бревно.
На вершину бревна подвесили железный блок, пропустили через него трос от лебедки, конец троса привязали к опоре. Стали крутить ручки лебедки, и макушка опоры ходко пошла вверх. Как только рельсы оторвались от земли и повисли над ямами, трос сдали назад. Опора встала ногами в ямы, и мужики эти ямы быстро засыпали. За месяц поставили все опоры.
Вешать и натягивать провода никому из рабочих прежде не приходилось. В артель для такого дела подобрали самых крепких и расторопных. Старшим назначили Арсения Буланова, назвав его мудреным непонятным словом - шеф-монтер. Инженер привел артельщиков на трассу, показал на большие барабаны с витым медным проводом, на груду фарфоровых изоляторов, рассказал, как и что делать. Размотали три барабана, стали поднимать провод вверх. Первым на столб полез сам Буланов. Влез, перекинул веревку через траверсу. К этой веревке привязали фарфоровый изолятор. Подтянув его Арсений, воткнул штырем в дыру на траверсе и снизу гайкой прикрутил. Затем подняли провод.
Линию на Павловский Посад начали строить в том же 1913 году. Здесь опоры были металлические. Их делали у Гужона (завод Серп и молот), железнодорожными платформами везли до Павловского Посада, а дальше развозили на лошадях по трассе. Шеф-монтером на монтаж проводов и здесь поставили Буланова.
Строительство высоковольтных линий напряжением 30 тыс в к селению Зуево и городу Павловский Посад было закончено в конце 1913 года.
К этому же времени были закончены на электростанции все работы по трансформаторам связи.
Были полностью выполнены работы на повысительной подстанции для трансформирования генераторного напряжения 6,6 кв для электроснабжения прилегающего промышленного района и связи с фабричными электростанциями - Павловской, Глуховской, работавшими на нефти, и Ореховской станции, работавшей на торфе.
Схема распределительного устройства 6 кв была с двойной системой сборных шин при одном выключателе на цепь.
6 марта 1914 года губернская управа выдала свидетельство, разрешающее эксплуатацию станции и всех сооружений для питания села Зуева и города Павловский Посад. В этот же день была включена подстанция в Зуеве, в домах и на сельских улицах вспыхнул электрический свет.
12 марта 1914 года станция "Электропередача" была введена в эксплуатацию, с этого дня начался коммерческий отпуск электроэнергии.
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 102 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Автор и текст | | | Марта 1914 года стал днем рождения электростанции "Электропередача". |