Несколько слов об учреждении должности государственного обвинителя

(в настоящее время эти должности уже существуют)

Мне хотелось бы высказать здесь одно соображение по вопросу, тесно связанному с деятельностью адвокатуры, а именно: по поводу давних споров о целесообразности учреждения должности государственного обвинителя. Мне всегда казалось, что недостаток существующей системы заключается в обстоятельстве, ускользающем от общего внимания. Доводы в пользу изменения действующего порядка уголовного преследования исходят в большинстве случаев из предположения, что виновные часто ускользают от наказания за отсутствием преследования со стороны частных обвинителей; получив деньги, последние отказываются от обвинения. Но при этом, по-видимому, совершенно упускают из виду, что угрозы уголовным преследованием часто являются средством для вымогательства денег у ни в чем не повинных людей; что всякий бесчестный человек имеет власть пустить в ход силу уголовного закона единственно ради этой цели; и что действующий порядок является обильным источником ложных доносов и вымогательства.

Было бы интересно узнать, сколько жалоб уголовного характера возбуждается в течение года и как велико число

тех, которые получают дальнейшее движение. У одного человека есть грошовое взыскание и большое озлобление против другого. Он идет к остроумному стряпчему, исправляющему, так сказать, обязанности машиниста по уголовному судопроизводству, и тот одним движением пальца пускает в ход всю систему.

Простое торговое обязательство покрывается уголовной оболочкой, хотя бы самого прозрачного свойства, и честный и уважаемый человек, с его женой, детьми и всем достоянием, оказывается во власти какого-нибудь бессовестного негодяя, которому нечего терять. Ясно, что чем меньше вины за обвиняемым, чем значительнее его общественное положение, тем больше оснований рассчитывать на его готовность подчиниться вымогательствам «обвинителя». Привожу один из многих случаев, известных мне по собственной практике. Человек, пользовавшийся большим уважением в обществе, был держателем денежного обязательства другого лица. Он предъявил документ в суд; решение состоялось в его пользу. Немедленно за этим, но до обращения решения к исполнению, ответчик возбудил против истца обвинение в лжесвидетельстве под присягой. Представьте себе, если можете, душевное состояние человека, все существование которого как коммерсанта зависит от его честности и доброго имени! Он приходил в ужас при одной мысли о необходимости явиться в полицейский суд, чтобы там доказывать свою невинность. Он готов был заплатить все, что угодно, лишь бы избавить себя от такой пытки, и кончил тем, что согласился заплатить тысячу фунтов стерлингов (таковы были скромные условия миролюбивого соглашения, предложенные стряпчим «противной стороны» за прекращение дела. Из этой суммы 300 фунтов стерлингов должны были поступить в руки упомянутого выше машиниста за управление ходом машины. К счастью, однако, для обвиняемого, прежде заключения мирового соглашения ему пришлось обратиться за некоторыми указаниями к стряпчим, ведшим первоначальное дело. Это были честные люди; они с негодованием восстали против наглого вымогательства и настояли на том, чтобы обвиняемый смело выступил против обвинения. Он явился в суд, и, как и следовало ожидать, дело было немедленно прекращено.

Если бы это был единичный случай, он, конечно, не мог бы служить показанием против общего установленного порядка; к несчастью, порядок этот, благодаря страхам и слабостям людским, поощряет подкупы, вымогательства и обманы.

Когда вопрос о действии общественного правосудия обсуждается теми, кто по долгу своему обязан заботиться о том, чтобы закон был исполнен до конца, мне кажется, что охрана честных людей от тех, «кто смеет чинить законом зло», заслуживает не меньшего внимания, чем забота о наказаниях тех, кто закон нарушает.

Дата добавления: 2015-08-20