Иск об убытках, причиненных ложным доносом

Некий г-н Золотой познакомился с неким г-ном Цветистым; из медоточивых речей последнего он узнал об изобретенном им чудодейственном способе приготовления диетических и пищеварительных бисквитов и лепешек. Цветистый очень желал получить от Золотого все то неопределенное количество свободного капитала, которое могло бы у него оказаться за все время операций общества лепешек и бисквитов.

Со своей стороны, Золотой, сгорая желанием содействовать улучшению производства бисквитов и лепешек на пользу народа, но мечтая вместе с тем оградить себя от материальной ответственности в качестве участника предприятия, купил книгу, признанную за лучшее руководство для выводки адвокатов домашними средствами. Книга эта называется «Я могу обойтись без адвоката!» Следуя указаниям этого руководства, Золотой стал пускать судебные ростки и рос в своем собственном парнике не по дням, а по часам. Нет ничего удивительного, что он очень скоро созрел. Оставалось только срезать его и отправить на рынок. Этот рынок носил название «Национальное общество для производства диетических и пищеварительных лепешек и бисквитов».

Приобретенные юридические сведения внушили ему мысль заключить с Цветистым договор о ссуде, который исключал всякое предположение о его участии в деле на правах товарищества, с одной стороны, а с другой — всякую возможность требовать от Цветистого возврата переданных ему сумм. Во исполнение этого договора он на первый раз передал своему контрагенту 260 фунтов стерлингов. Эта сумма была тем яйцом, из которого при надлежащем уходе Цветистого, как паровой цыпленок, должно было вылупиться «Национальное общество для производства диетических и пищеварительных лепешек и бисквитов». Следует также иметь в виду, что Золотой выговорил себе по договору право ссужать обществу деньги в неограниченном количестве, не стесняя себя никакими обеспечениями.

Он сделался не только своим собственным поверенным, но и поверенным Цветистого. Последний великодушно предоставил ему полную свободу к приисканию денег в любую нужную для него, Цветистого, минуту. При этом было установлено, что проценты будут определяться соразмерно доходности предприятия; о сроке уплаты их не упоминалось.

Когда Цветистый явился в банк с чеком Золотого, чтобы открыть текущий счет на имя «Национального общества для производства диетических и пищеварительных лепешек и бисквитов», банкир разумно указал ему, что для образования общества недостаточно одного лица. Послали за счастливым обладателем искусства обходиться без адвоката. Тот явился, и Цветистый объяснил ему откровенно, что «в виде простой формальности» ему необходимо числиться одним из «владельцев» знаменитого «Национального общества для производства диетических и пищеварительных лепешек и бисквитов». За 260 фунтов стерлингов скоро последовала целая тысяча; Цветистый подыскал управляющего, некоего Утешительного. Утешительный по своей профессии не был специалистом по бисквитной или иной съедобной части; у него была контора объявлений, в которой он торговал бессмертной известностью. Утешительный проявил необыкновенные способности в ведении дела и в несколько недель успел настолько расширить операции общества, что понадобилось еще полторы тысячи фунтов стерлингов. И эта сумма также перешла в руки Цветистого на указанных выше договорных условиях и была израсходована до последнего пенса. Несмотря на это, из яйца ничего не вышло; не вышло даже лепешки. В эту минуту Утешительный обнаружил, что пятьсот фунтов стерлингов исчезли неизвестно куда, не оставив за собой ни малейших следов. Не будь общепризнанной частности всех участников дела, можно было бы подумать, что деньги просто украдены. Это обстоятельство открыло глаза Утешительному (до того они, по-видимому, оставались закрытыми), и он пришел к мудрому решению отказаться раз и навсегда от заведования делами общества, если только ему не будет предоставлена чековая книжка лично на его имя. Цветистый долго не решался согласиться на это, но Золотой, как человек, столь же решительный, как и дальновидный, убедил его передать бразды правления в более опытные руки Утешительного.

Дело снова двинулось вперед, на новых основаниях. Золотой дал еще денег, и Утешительный (получавший тридцать шиллингов в неделю) согласился ссудить обществу 200 фунтов стерлингов из своих собственных средств с личным ручательством Золотого за возвращение ссуды в дополнение к обязательству общества. Надо заметить, что, когда денежный фонд был переведен на имя Утешительного, Золотой еще раз расписался в банковых книгах как «владелец» предприятия.

Прошло немного времени, и Утешительный опять убедился, что денег нет, и, ссудив еще 50 фунтов стерлингов, решил обратить взыскание за все вообще долги общества на Золотого. Он предъявил ему требование об уплате 200 фунтов стерлингов. Золотой уплатил; Утешительный потребовал с него уплаты 50 фунтов стерлингов, как с участника предприятия; Золотой отказался платить.

Он объявил Цветистого несостоятельным, предъявив к нему взыскание на сумму 300 фунтов стерлингов. Утешительный подбил некоторых других кредиторов национального общества обратить свои взыскания на имущество Золотого, как участника предприятия. Первый иск разбирается в местном суде. Утешительный удостоверяет самым решительным образом под присягой, что Золотой никогда не отрицал своего участия в предприятии. Цветистый подтверждает это показание. Суд признает иск подлежащим удовлетворению. Умение «обойтись без адвоката» погубило клиента. После этого все кредиторы накинулись на Золотого; к несчастью, однако, им пришлось предъявить свои иски в суде высшей инстанции. Золотой, разуверившись в своем «умении», нанял живого адвоката, и все иски кредиторов были разбиты наголову, несмотря на категорические присяжные показания Утешительного, выступавшего в качестве главного свидетеля по каждому из этих исков к Золотому. Он проиграл и свой собственный иск в сумме 50 фунтов стерлингов.

Тем временем против Утешительного было возбуждено уголовное преследование за дачу ложного показания под присягой в местном суде. Полицейский судья прекратил дело, но Золотой перенес его в камеру предания суду (Grand Jury), настаивая на обвинении своих бывших друзей в предъявлении к нему недобросовестных исков (Vexacious Indictment). Цветистый и Утешительный были преданы суду, но оба были оправданы присяжными.

На тучной почве всех этих гражданских и уголовных разбирательств вырастает в конце концов иск Утешительного к Золотому об убытках, причиненных ложным доносом. Нельзя не сказать, что на первый взгляд недобросовестность обвинения представлялась явной и несомненной; где было искать оснований к добросовестному заблуждению? Делец-стряпчий, конечно, назвал бы это «хорошим делом», вроде того как юные врачи называют «прекрасным случаем» какой-нибудь особенно сложный перелом костей или иное тяжкое телесное повреждение. Дело представлялось настолько безнадежным, что единственным благополучным исходом для Золотого казалось мировое соглашение с истцом, иными словами — ему оставалось броситься в море, чтобы облегчить груз своего корабля.

Как же быть, Джонс? — сказал старший поверенный своему младшему товарищу.— Что скажете? Придется проиграть дело?

Кажется, придется,— ответил Джонс с грустной покорностью судьбе.— Разве испытать последнее средство.

Какое?

Перекрестный допрос Утешительного.

И вы думаете, что с таким мошенником можно что-нибудь сделать. Ведь это Утешительный! — И старший покачал головой с самым безутешным видом.

Случилось так, что в исковом прошении в числе прочих оснований иска были указаны два обстоятельства: убытки от бесчестья и от потери места. По собранным сведениям, это последнее обстоятельство оказалось мифом. Когда Утешительный появился у свидетельской решетки в полной боевой готовности, первый же вопрос ударил его и в нос, и в корму.

- Вы утверждаете, что потеряли место вследствие возбужденного против вас уголовного преследования?

- И да, и нет.

Ответ довольно странный, но он объясняется тем, что его хозяин стоял рядом и Утешительный оставался у него на службе до самого суда.

Заметив опасный боковой маневр противника, поверенный истца храбро бросился к нему на помощь и, спасая его, едва не столкнул его в море.

- Милорд,— воскликнул он,— мы отказываемся от требования убытков от бесчестья и от потери места, мы требуем только возмещения издержек по производству в уголовном суде.

- Так что бесчестья не было, г-н Утешительный, а место осталось?

- Я отказываюсь от взыскания за бесчестье,— повторил поверенный истца.

- И за потерю места? — прибавил его противник.— Значит, вы не лишались его?

- Я не ищу...

- Как же не ищете? А что же сказано в исковом прошении?

- Весь груз, провизия, снасти уже были выброшены за борт; судно значительно облегчилось. Посмотрим, как оно пойдет дальше.

- Вы заведовали делами общества, когда пропали 500 фунтов стерлингов?

- Да, я заведовал делами общества.

- Ответчик вложил в дело 1 500 фунтов стерлингов?

- Кажется, так.

- И не получил обратно ни полушки?

- Об этом я ничего не знаю.

- Неужели?

- По-видимому, это было так... Я его денег не считал. Я только заведовал делами.

- И деньгами?

- Я ссудил общество капиталом.

- Сколько вы получали жалованья?

- Тридцать пять шиллингов в неделю.

- Вы показали под присягой, что Золотой никогда не отрицал своего участия в предприятии?

- Нет, я этого не показывал.

- Но если бы показали, это была бы правда?

- До некоторого времени, да.

- Ив ваших интересах было бы показать это на суде?

- Это могло быть в интересах дела.

- А также и в ваших собственных?

- Это почему?

- Да потому, что, удостоверив его ответственность по долгам общества, вы обеспечили бы себе уплату ваших пятидесяти фунтов.

(NB. Если ваш свидетель задает вопрос поверенному противной стороны, вы всегда рискуете получить неприятный ответ.)

Это был удачный ответ. Присяжные теперь знают:

что никакого бесчестья не было,

что истец не лишался места,

что он искал убытков и за бесчестье и за потерю места.

Дальнейший допрос выяснил и другие обстоятельства, но приведенные выше вопросы уже открыли присяжным глаза на истинный смысл фактов, установленных перекрестным допросом. Далее последовали собственные объяснения Золотого, и, несмотря на обвинительное напутствие председателя, присяжные отказались поверить человеку, искавшему убытков за бесчестье, которого не было, и за потерю места, которого он не терял, и признали иск недоказательным.

Из этого видно, что иногда бывает полезно разоблачить перед присяжными тайные расчеты, побудившие истца к возбуждению дела.

Дата добавления: 2015-08-20