Кировск

Зимой 1986г я возвращался из командировки в Североморск, где мы устанавливали станции спутниковой связи на тяжелые корабли военно-морского флота. Стою в очереди на регистрацию в аэропорту Мурманска. В Москве или в Ленинграде я бы обязательно прошел вдоль очереди и, вероятнее всего, встретил бы знакомого, так как летали мы часто, и нас было много. А тут…Ну, кого я могу встретить в стороне от оживленных трасс? Стою. И вдруг меня окликают: "Толя!" Оглядываюсь – Коля Мельников, мой старый приятель, с которым мы познакомились 15 лет назад, в Терсколе на Кавказе.

- Ты как тут оказался?

- Да был в командировке в Североморске. А ты?

- Это длинная история, в самолете расскажу.

До Москвы путь не близкий, и Коля поведал мне свою историю. После нашего знакомства Коля с женой и двумя дочками два года прожил в Калгари в Канаде как специалист по горному оборудованию. Была в те годы такая мода: встречный обмен специалистами с разными странами. После того как Коля вернулся из Калгари, я был у него в гостях и восхищался горнолыжным снаряжением, которое он купил на всю свою семью. Я, помнится, с удивлением тогда слушал Колины рассказы о Канаде. Он неплохо владел английским языком, быстро получил международные водительские права, за 500 долларов купил подержанный автомобиль, и все семьей с успехом утюжил будущие олимпийские склоны.

Потом Николай Николаевич года два в таком же качестве (обмен специалистами) проработал в одной американской фирме, которая помимо своей основной деятельности, связанной с тяжелым горным оборудованием, разработала и изготовила уникальную тележку для вывоза на старт ракеты "Сатурн", которая доставляла на Луну всех астронавтов по программе "Апполон".

Затем в жизни Николая Николаевича произошли серьезные перемены. Ему предложили возглавить Горный институт Академии Наук в городе Апатиты на Кольском полуострове, где он теперь живет. И хозяйкой в новом доме в Апатитах стала другая женщина – молодая симпатичная Светлана Месяц. Тоже любительница горных лыж, да еще и мастер спорта по альпинизму.

Все это Николай Николаевич рассказал мне в самолете, а прощаясь, предложил:

- Слушай, возьми отпуск дней на 10-12 и прилетай. У меня тоже кое-что осталось от отпуска, и мы прекрасно покатаемся в Кировске..

Я обещал подумать. Грех было не воспользоваться таким предложением. В конце марта наметилась очередная командировка в Ленинград, и мне разрешили использовать 10 дней в счет отпуска прямо из командировки.

Аэропорт, куда я приземлился в начале апреля 1986г, находится посредине между г.Апатиты и г.Кировск. Расстояние между этими городками примерно 25 км. Николай Николаевич встретил меня на своей "Волге" ГАЗ-24. Мы заскочили домой, переоделись, захватили Свету и понеслись в Кировск. На улице солнце и легкий морозец. Горнолыжный комплекс в Кировске расположен прямо рядом с городом. В те годы это был довольно длинный (1,5-2 км) и широкий (1км) склон с несколькими подъемниками. В том числе и кресельными. Какой-то назывался "Рижский", какой-то "Букашка". Наверху кафе, засыпанное снегом по самую крышу. Склон голый, без деревьев. На металлических конструкциях висят длинные снежные флаги – следы бешеных полярных бурь. Склоны, разнообразные по крутизне, без больших бугров и камней. Учитывая, что все это находится далеко за полярным кругом, здесь, видимо, можно кататься и в мае. Но можно и попасть в непогоду. Даже в апреле, когда мы катались, в некоторые дни бывало зябко и неуютно. Но в основном погода была вполне приличная, и покатались мы хорошо. Раза два ездили в другое место – 32 км, что ли. Точно не помню. Но там мне не понравилось.

Есть там и фишка для экстремалов. Как-то я поднялся наверх, прошел за кафе и увидел панораму Хибинских гор. День был солнечный и прозрачный. Хорошо была видна долина, ее противоположные заснеженные склоны и дорога, которая пересекала эту долину. По дороге довольно часто передвигались туда и обратно какие-то большие машины. Что они большие, можно было понять даже отсюда. Как мне объяснили, это были 25ти тонные БЕЛАЗЫ, которые возили руду из карьера на обогатительную фабрику. Когда я еще раз посмотрел на противоположный заснеженный склон, то мне показалось, что там что-то движется. Но уж больно мелко. Далеко сильно. К счастью, рядом оказалась молодая пара с биноклем. Я попросил на минутку бинокль, настроил его и с удивлением увидел, что по склону довольно быстро по целинному снегу спускается группа лыжников. Откуда же они там взялись? "Да на этих БЕЛАЗАХ поднимаются" - пояснил парень. И точно!

Я видел, как группа добралась до дороги, тормознула самосвал и снова оказалась в начале многокилометрового спуска. Ну, что же! Можно только позавидовать белой завистью этим умельцам. Правда, иногда эти умельцы остаются под лавинами.

Еще несколько мыслей, связанных с посещением Кольского полуострова. Правда, мысли эти не связаны напрямую с горными лыжами, которым посвящены мои воспоминания. Но я посчитал, что кому-то они (эти мысли) будут интересны.

Мысль 1. В один из дней Николай Николаевич пригласил меня в институт, которым он командовал, как бы на экскурсию. Для начала в кабинете он рассказал мне историю института, какими проблемами занимаются в институте. Оказывается, все серьёзные стройки Советского Союза, у которых большие объёмы земляных работ или в результате этой стройки появляется объект повышенной опасности, должны в обязательном порядке получать положительное заключение Горного института Кольского филиала Академии наук СССР до начала работ. Под контроль института попадали атомные электростанции, атомные котлы для наработки оружейного плутония, плотины гидростанций. К моменту нашей встречи Николай Николаевич объехал все атомные объекты СССР и сказал, что единственный объект, который сделан по всем правилам и практически безопасен – это атомные реакторы в Красноярске-26. Это нынешний город Железногорск. А всё потому, что сами реакторы находятся глубоко под землёй, и в случае аварии их завалит большой слой породы.

Мысль 2. Горный институт в городе Апатиты курировал в те годы работы по бурению сверх глубокой скважины на Кольском полуострове. Эти работы так и назывались – КСГ1, что означает "Кольская сверхглубокая 1". Эти работы проводились с целью изучения мантии земли. Видя мой интерес к этому, Николай Николаевич вызвал главного специалиста института по глубокому бурению и попросил его ответить на все мои вопросы. Специалистом оказалась женщина, и вот что она мне рассказала. Оказалось, что не одни мы занимаемся сверхглубоким бурением. В США тоже ведутся такие же работы. На момент нашего разговора у нас достигли глубины что-то около 12 км, а у Американцев около 14 км. Наше оборудование позволяет достичь глубины около 15км, а у Американцев около 17 км, т.к. у них трубы изготовлены из титана, а у нас из стали. За точность приведённых цифр не ручаюсь, так как разговор был более 20 лет назад, а записи я не вёл. Весь процесс бурения происходил так. Предположим, вы достигли глубины 10 000

метров и начинаете новый цикл бурения. Само бурение производится с помощью турбобура. Диаметр скважины около 220 мм, а диаметр буровой трубы (её ещё называют "плеть") около 180 мм. В зазор между стенкой скважины и буровой трубой под большим давлением (несколько сот атмосфер) подаётся смесь воды с глиной, которая и вращает турбобур. Буровая труба собирается (свинчивается) из отдельных труб длиной 25 метров. Их называют "стаканами". Пробурив 2 метра, всю 10 километровую плеть извлекают на поверхность, развинчивая "стаканы". Вынимают 2-х метровый керн. Затем снова собирают 10 километровую "плеть" и через 2 метра снова всё вытаскивают и т.д. 2-х метровый керн имеет диаметр около 60 мм. Его распиливают на "пятаки" толщиной миллиметров 6, на каждом пишут порядковый номер и глубину, с которой его извлекли, и передают на исследования. За счёт ускорения Кориолиса (это когда складываются 2 вращения - буровой трубы и Земли) скважина, оказывается, уходит в землю не вертикально, а спиралью диаметром примерно 60 метров.

Когда мне показали несколько ящиков с распиленными и промаркированными кернами, в моих глазах, видимо, настолько явно просматривалась немая просьба, что хозяйка молча пододвинула мне "пятачёк" с глубины 10513 метров, который тут же исчез в моём кармане.

В конце экскурсии по Горному институту мне показали минералогический музей. Но об экспонатах этого богатого музея рассказать невозможно. Это нужно видеть. Мне запомнилась только великолепная друза горного хрусталя и кварцевый керн с приличной жилой самородного золота.

Мысль3, связанная с домом Николая Николаевича. Как я уже говорил, хозяйничала в доме Светлана Петровна Месяц. Квартира очень уютная. Особенно хороша большая комната, в оформление которой вложено много любви и умения. Много осенних букетов, милых безделушек, сувениров, фотографий и камней с покорённых вершин. То это ветка рябины с ягодами и листьями, сохранившая почти осеннюю красоту благодаря выдержке в глицериновом растворе, то кусочек арчи, удивительного дерева Фанских гор, то полочка на декоративной решётке с вьющимися растениями. Светлана Петровна не только вкусно нас кормила, но увлекательно рассказывала о своих альпинистских экспедициях. Приведу в качестве примера один из её рассказов, который мне особенно понравился. Как-то Светлана Петровна была в длительной экспедиции в Фанских горах. Наконец, всё закончилось, и группа добралась до Ташкента, чтобы разлететься по домам. Конечно, после длительного пребывания в горах, где рацион не особенно разнообразен, хотелось чего-то любимого и вкусного. Больше всего Светлана Петровна любила персики и отправилась на один из знаменитых Ташкентских базаров. Только вошла и сразу замерла. На ближайшем прилавке старый узбек продавал такие персики, каких она ещё не видывала. Просто чудо персики. Громадные, лохматенькие, оранжево-жёлтые с фиолетовыми боками. Но цена! Даже после такого воздержания Светлана Петровна не решилась их купить. Двинулась дальше. Попадались плохие, терпимые, так себе. И вдруг увидела отличные персики, но цена такая же как у тех, первых. Она и говорит продавцу:

- Как же так, на входе продаются персики лучше ваших, а цена одинаковая?

- Нэ может быт!

- Да, я вам точно говорю, что те лучше!

- Карашо. Еслы прынесёш лучше, это всё забыреш бэз дэнег!

А горка персиков на прилавке перед ним была внушительная – килограмма 4. Светлана Петровна заволновалась: "только бы не ушёл! Только бы найти!" Где сидит тот первый продавец, она забыла. Но догадалась, выскочила за ограду базара и побежала искать нужный вход. Нашла. Забегает. "Слава Богу! На месте". Купила 1 самый красивый, вернулась к продавцу и положила персик на прилавок. Продавец оказался мужчиной. Посмотрел оценивающе, немного скривился и сказал только одно слово:

- Забырай!

И последнее. Как я уже писал немного раньше, Николай Николаевич более 2-х лет проработал в Американской фирме, которая изготавливала по заказу НАСА уникальную тележку для ракетоносителя "Сатурн". В знак уважения к господину Мельникову Н.Н. и в качестве презента за хорошую работу, руководство фирмы предложило ему посетить полигон на мысе "Канаверал" и посмотреть старт "Сатурна" по программе "Союз-Аполлон". Все расходы, естественно, за счёт фирмы. Кроме руководства фирмы и господина Мельникова НН был ещё его коллега по институту и штатный фотограф. После посещения полигона всем участникам этой экскурсии подарили по экземпляру прекрасно оформленного альбома с цветными фотографиями. Этот альбом Николай Николаевич мне как-то и показал. Вот они все с космонавтами, вот они на фоне ракеты, вот старт и т.д. Было что посмотреть. После рассказа об этом событии Николай Николаевич ещё добавил, что во время старта "Сатурна" на полигоне никого из СССР кроме них не было.

Дата добавления: 2015-08-20