Конец кавказской войны

Этот день на Красной Поляне был полон хлопот. Войска, разместившиеся кое-как, перераспределялись по большой поляне и разбивали свои лагеря, чтобы в центре осталось просторное место для ставки главнокомандующего, для молебствия и для парада. Солдаты сносили и сжигали остатки последних черкесских строений. Было ясно, что готовится высокоторжественный обряд. Воины, поотвыкшие от больших смотров, чистились, одевались, суетились...

Наступило 2 июня 1864 года – день, который было намечено провозгласить торжественной датой окончания всей кавказской войны. Хмуро встретила своих гостей в этот день будущая Красная Поляна. Глухие тучи закрыли горы, словно вершинам Псеашхо и Аибги нелегко было видеть это торжество победителей.

И все же поляна была хороша. Сколько войск вместила она – а выглядела широкой, просторной. По середине ее гордо возвышались две высокие вековые пихты – таких здесь теперь нет и в помине. Под сенью этих некогда священных пихт и расположилась ставка главнокомандующего. Здесь стояли великий князь, шесть генералов, офицеры.

Вокруг среди пестреющих цветами лужаек виднелись могилы черкесов: тесанные из камня памятники и тщательно сделанные надгробные павильоны...

Западный фас каре занял Даховский отряд, север – Мало-Лабинский, восток – Псхувский, юг – Ахчипсхувский. Аналой помещался в середине на высоком кургане. В центре же были выстроены георгиевские кавалеры.

Пробили молитву. Все обнажили головы. Лишь невольные зрители – еще не успевшие выселиться черкесы-ахчипсовцы – стояли в своих высоких папахах. Раздалось пение «Тебе бога хвалим». Прогрохотали и откликнулись раскатами эхо в ближних горах залпы орудийного салюта. Священники совершили окропление батальонов, вознесли благодарности богу за окончание кровопролитной войны. К концу молебствия проглянуло солнце, что было принято за доброе предзнаменование.

Церемониальный марш прошел коряво и суетливо. Многие солдаты устали от горных переходов, болели, были измучены малярией, так что молодцеватостью не отличались. После смотра и изъявления благодарности войскам Михаил Николаевич подписал следующее донесение своему августейшему брату:

«Имею счастье поздравить Ваше Величество с окончанием славной Кавказской войны. Отныне не остается ни одного не покоренного племени. Вчера сосредоточились здесь отряды князя Мирского, генерал-майора Шатилова, генерал-майора Геймана и генерал-майора Граббе. Сегодня отслужено благодарственное молебствие в присутствии всех отрядов. Войска в блестящем виде и совсем не болеют. За все время последних движений потери не превышают ста человек. Михаил. 21 мая 1864 года {** Датировано по старому стилю}, Ахчипсоу».

Итак, поляна Кбаадэ стала историческим местом. Как пишет в 1882 г. А. А. Старк «в воспоминание этого счастливого события, образованному на месте молебствия небольшому селению по просьбе командиров всех собравшихся в Кбаадэ отрядов великий князь Михаил Николаевич дал наименование Романовск». Позднее, 19 июня 1898 года это название было восстановлено и высочайше утверждено.

Еще один из старейших краеведов Черноморья Пантюхов писал в газете «Кавказ» о том, что поляну Кбаадэ русские тогда же назвали Царской Поляной.

Когда же ее стали впервые называть Красной? Тот же А. А. Старк, посетивший Поляну первый раз еще в 1871 году и заставший на ней поселение женатых солдат, а также лишь одну из двух гигантских пихт, еще не жаловался на «осквернение» имени Романовска; но когда он пришел сюда через одиннадцать лет, в 1882 году, его верноподданническому негодованию не было пределов. К этому времени на Поляне уже обосновались греки – переселенцы из Ставропольщины. Старк извергает громы и молнии на греков – и за то, что они срубили вековую пихту, украшавшую всю Поляну, «чтобы надрать из нее драни для своих жалких избушек», и в особенности за то, что они не стали применять названия «Романовск». Старк клокочет:

«...великая честь, выпавшая на долю этого селения, честь именоваться фамилией своих государей, у него отобрана! И кем же? Какими-то ободранными полутурками-полугреками, самовольно здесь поселившимися и самовольно же переименовавшими это историческое название в Красную Поляну. И под этим, ничего не говорящим нашему самосознанию именем местность слывет и ныне».

Ворчливый Старк раздражен, что и после высочайшего утверждения города Романовска в 1898 году «иноземцы продолжают торжествовать, и даже правительственные почта и телеграф именуются Красная Поляна. Удивительно!»

Происходило это потому, что в черте не возникшего еще города Романовска продолжал существовать поселок Красная Поляна, зарегистрированный во всех официальных инстанциях.

Мертворожденный «Романовск» так и не привился, а «ничего не говорившее» уху Старка название «Красная Поляна» прижилось прочно, произносится ласково, с любовью всеми жителями поселка, и радостно знать, что такое название всегда будет неотрывно от этого замечательного места.

Старк негодовал не только по поводу восстановления старочеркесских названий населенных пунктов («Даховск обратился в Сочи, Святодуховск в Адлер... Просто позор!»).

Он писал:

«Каждый топограф, землемер и турист силятся разыскать точные, по их мнению, названия рек и гор. Зачем и ради какой славы? И вот к чему эти розыски приводят: каждая гора и река имеют помногу диких названий и ни одного русского. Нугай-Гус {** Нугай-Гус морских карт – это, видимо, искаженное название соседней с Чугушом вершины Ногай-Кушх («ногайские пастбища». На более поздних картах это название искажено еще забавнее: получилось «гора Нагой Кошки»).} моряков обратился в Шугус, а на последних изданиях пятиверстки появилось новое название Чугуш, а некоторые черкесские пастухи называют его еще Абаго, Тыбга и Дзитаку {** Абаго, Тыбга, Дзитаку – все это существующие и ныне названия больших соседних с Чугушом вершин. Старк напрасно относит их к Чугушу.}, а следовало бы ее назвать горой Александра II, а другую – горой Михаила, а третью – горой святых Константина и Елены» {**** День 21 мая по старому стилю – день молебствия на поляне Кбаадэ – совпал с церковным праздником святых Константина и Елены.}.

Ехать дальше, как говорится, некуда! Какое счастье, что «топографы, землемеры и туристы», обруганные Старком, все же «силились разыскать точные названия» и что краснополянские горы обошлись без императорских, великокняжеских и святых имен!

*

Огромной эпопеей развернулась передо мной борьба за Западный Кавказ.

Более полувека лилась здесь кровь. Более полувека свободолюбивые горцы пытались отстоять свою независимость – и не отстояли. Но их поражение было вместе с тем и поражением нескольких соседних и дальних держав – любителей «воевать чужими руками», использовавших борьбу горцев в своих корыстных целях.

Россия овладела Кавказом. Конечно, это было завоевание, и завоевателем оказалась страна с деспотическим самодержавным строем. Но в то же время, хоть и дорогой ценой, горы были избавлены от угрозы завоевания турками и персами, от перспектив прямого или косвенного порабощения державами Запада.

То, что власть над Кавказом оказалась в единых руках, хоть это и были жандармские руки поработителя, уже тогда помогало преодолению политической и хозяйственной раздробленности горских народов.

Россия и в то глухое время обладала более высокой культурой, чем Турция и Персия. Общение с этой культурой поднимало и материальную и духовную жизнь народов Кавказа. Русские принесли сюда не только гнет, но и свет – слово Пушкина и Лермонтова, Толстого и Горького, свет большой науки.

Русь пришла на Кавказ капиталистическая, жаждущая сырья, ищущая рынков для растущей промышленности. Горцы, с их патриархальной замкнутостью, стоявшие в стороне от мирового хозяйства, оказались, по словам Ленина, в стране нефтепромышленников, торговцев вином, фабрикантов пшеницы и табака.

Россия поработила Кавказ, но Россия же позднее помогла Кавказу и избавиться от капитализма, шагнуть, обгоняя огромные этапы истории, на столетия вперед и перейти от недавней родово-племенной старины к передовому общественному строю.

Факты, с которыми я знакомился в библиотеке, изучая историю Красной Поляны, почему-то не упоминались ни в одном путеводителе, не встречались мне и в других новых книгах о побережье. Возможно, что черноморским краеведам и не все это было известно. А разве не интересно людям, знакомящимся с Красной Поляной, представить себе, какие драматические события разворачивались здесь не в таком уж далеком прошлом?

Ведь именно вокруг Поляны концентрически сужалось кольцо всех этих событий, начиная с бедствий Береговой линии и похода Торнау и кончая встречей на ней четырех армий. Начало одного из важнейших этапов многолетней войны и ее завершение связаны с именем Красной Поляны.

Я углублялся в материалы, и у меня в голове складывались все новые и новые планы моих будущих бесед с туристами. Я пойду на Псеашхо и расскажу им, что это – путь Торнау, что здесь проходил Мало-Лабинский отряд на поляну Кбаадэ. Что долина Псоу – место последнего сопротивления горцев Шатилову, а имя Чугуш – предмет монархических возмущений Старка. И все горы вокруг – арена эпических событий прошлого...

Сначала я изучал пространство Западного Кавказа. Теперь он предстал передо мной еще в одном измерении – во времени – и стал еще ближе, понятнее. Разве не более дорогими становятся все эти лучезарные пляжи Черноморья, все кручи, леса, реки, когда знаешь его прошлое? Не только для меня. И другие посетители этого края, познав минувшее, будут лишь сильнее ценить и любить его землю.

Пройти все тропы – в чащах, в глубях лет,

Всю высь и даль запомнить и обрамить.

Срастись с землей, понять в ней каждый след

И ощутить, и чтить как свой обет:

Я сам – земли родной глаза и память.

ПРИРУЧЕНИЕ ХРЕБТА АЧИШХО [1934 г.]

Дата добавления: 2015-08-20