Саммари: Драко необходимо соблазнить Гермиону, чтобы получить пост капитана команды по квиддитчу. 18 страница

— О, и как ты собираешься этому помешать? — рявкнул он, выпрямившись во весь рост и нависая над ней. — Если ты скажешь хоть одной живой душе, то, попомни мое слово, я прослежу, чтобы ты никогда больше не смогла вымолвить ни слова.

Казалось, его угроза не произвела на Панси ни малейшего впечатления, она с любопытством разглядывала его, словно вообще ничего слышала.

— Скажи мне, Драко, что такого ты нашел в ней, чего нет во мне? Я — чистокровная ведьма из хорошей семьи, мы…

— Раз ты такая замечательная, то без проблем найдешь себе бойфренда, а сейчас, Паркинсон, мать твою, проваливай из моей жизни, — отрезал он, тряхнув головой, и протиснулся мимо нее.

— Так как ты собираешься это сделать? — как ни в чем не бывало спросила Панси, вынимая из кармана мантии кусочек пергамента.

— Сделать что? — усмехнулся Драко, оглянувшись через плечо.

Панси склонила голову набок, перечитывая написанное на пергаменте. Она секунду молчала, словно не слыша его, а потом посмотрела на него, приподняв брови.

— Гм? О, о, извини. Я тут читала письмо, очень интересно… Не хочешь послушать? — не дожидаясь ответа, Панси перевела взгляд на пергамент.

Драко, нахмурившись, медленно повернулся. К тому времени он был уже на середине лестницы, поэтому не мог выхватить письмо у нее из рук и узнать, о чем оно. Однако, как оказалось, в этом не было необходимости, потому что прежде, чем он успел моргнуть, она начала читать.

— Уважаемый мистер Малфой… — начала она, явно пытаясь сдержать улыбку, — думаю, будет разумно сообщить Вам о Вашем сыне…

— Заткнись… — перебил Драко, сжимая кулаки.

Она не обратила на него внимания.

— Ля-ля-ля, шляется с гриффиндорской девкой, бла-бла-бла, грязнокровкой, подружкой Поттера и Уизли…

— ЗАТКНИСЬ, МАТЬ ТВОЮ! — выкрикнул он, дрожа от гнева.

Похоже, своим криком он перебудил половину подземелья, и все двери, выходящие на лестницу, стали медленно открываться. Первокурсники осторожно высунули головы, пытаясь разглядеть, из-за чего переполох, в то время как семикурсники, наваливаясь друг на друга, по-идиотски гоготали, надеясь поглазеть на драку.

Панси бросила на него короткий взгляд.

— Брось ее, — она сложила письмо и сунула его в карман.

— Плевать я хотел, что он со мной сделает… — начал Драко, игнорируя назойливые взгляды из темноты.

Панси оборвала его, злорадно рассмеявшись.

— Это он не с тобой сделает, это он с ней сделает… — она послала ему воздушный поцелуй, развернулась на каблуках и, слегка покачивая бедрами, стала спускаться по лестнице.

***

Остаток выходных прошел тихо и без происшествий. Гермиона не видела Драко до конца субботы, да и в воскресенье тоже. Это не показалось ей странным, у них частенько не получалось провести выходные вместе. Слишком велик был риск, что их застукают, и ни один из них не желал так рисковать. В отсутствие Драко она прочитала их книгу от корки до корки, перечитывая его слова снова и снова, пока они не отпечатались в ее памяти так же, как и в сердце.

Втайне от него Гермиона сохранила несколько розовых лепестков, оставшихся после ночи Святого Валентина, и вложила их в книгу. Она подумала, что покажет ему во вторник, когда они снова встретятся в их башне. В субботу перед сном она вновь перечитала первые странички и, спрятав книгу, забылась безмятежным сном.

Минул понедельник. Драко ни разу на нее не взглянул, ни в коридорах, ни на уроках, ни в Большом зале во время еды. Из-за этого желудок Гермионы болезненно сжался. Обычно на уроках они позволяли себе слегка улыбнуться друг другу, или же он, проходя мимо по коридору, беспечно шептал ей: «Я тебя люблю», но только если рядом никого не было. Но в этот понедельник все было совсем иначе. Ни обменов улыбками, ни шепота «я тебя люблю», и к концу дня Гермиона начала испытывать легкое беспокойство.

Хотя Гарри снова с ней разговаривал (к огромному ее облегчению), она чувствовала, что не может придти к нему с этим. Что он скажет? «Я же говорил тебе, Гермиона. Он вел себя слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой». Да, он скажет что-то вроде этого и, наверное, будет прав. Гермиона рано легла спать и еще долго ерзала и ворочалась в кровати, гадая, что заставило Драко игнорировать ее целый день. Единственное утешение она нашла к полуночи, когда все ее соседки по комнате уже крепко спали. Она бесшумно сползла с кровати и направилась к своему сундуку, чтобы достать книгу. Его слова приносили ей успокоение; рассеянно теребя медальон, она перечитывала страницы, их уголки уже истрепались от частого перелистывания.

«Потому что ты — это ты».

Гермиона перечитывала эту строчку снова и снова, пока глаза не начали слипаться. Тогда она сдалась и неохотно поплелась обратно в кровать. Последняя утешительная мысль, которая посетила ее перед тем, как она заснула, была о том, что завтра вечером она будет в его надежных объятьях, и от его сладких поцелуев исчезнут все тревоги, которые теперь казались очень глупыми.

Как и в понедельник, во вторник Гермиона не получила от Драко никаких знаков внимания, но всякий раз, когда ее одолевало беспокойство, она напоминала себе о книге, их книге, и одна только мысль о его словах успокаивала тянущую боль в животе. Интуиция подсказывала ей, что кое-что идет совсем, совсем не так, но логика настаивала, что Гермиона просто глупит.

***

Холодно. Так… холодно. Никогда еще башня не казалась такой опустевшей, и лишь горячие слезы, струившиеся по щекам, согревали Гермиону. Сначала она решительно их вытирала, ругая себя за слабость, но теперь, теперь просто позволила им течь по лицу. Ее не волновало, куда они упадут, она лишь надеялась, что они превратятся в реку, которая поглотит ее, прекратит боль, которая снедала ее в ту минуту.

Теперь ничто этому не мешало. Даже его слова уже не утешали и не ободряли. Никогда еще в своей жизни Гермиона не чувствовала себя такой одинокой и брошенной. Даже когда прошел час, а Драко так и не появился, она все убеждала себя, что что-то случилось, и он вот-вот ворвется в двери с этой своей улыбочкой. Прошло два часа, три и, наконец, четыре, и сейчас, спустя почти пять часов, Гермиона по-прежнему была одна. Если бы он действительно не мог придти, то послал бы ей сову. Ее Драко, Драко, которого она знала, никогда, никогда бы не оставил ее стоять в башне на протяжении пяти часов. Замерзшую, одинокую… и несчастную.

Тихонько всхлипнув, она с отрешенным видом отвернулась от окна. Звезды сияли слишком ярко, луна светила слишком сильно. Как ночь смеет быть такой красивой, когда ее сердце разрывается на части? Слезы застилали глаза. Вслепую нащупав дверную ручку, Гермиона сбежала вниз по лестнице и помчалась в свою гостиную так быстро, насколько позволяли глаза, полные слез, и темнота в коридорах Хогвартса.

В гриффиндорской гостиной было темно и безлюдно, и она тихонько всхлипывала, пока шла к своей кровати. Задернув вокруг кровати занавески, она потянулась за палочкой, наложила заглушающие чары и, даже не потрудившись раздеться, рыдала в подушку, пока не уснула, истощенная умственно и физически.

***

Тиканье часов в спальне стало для Драко настоящей пыткой. Он лежал на кровати, на боку, прижав колени к груди, и смотрел во тьму. Он отчаянно пытался думать о чем-нибудь, о чем угодно, кроме одного-единственного человека, на котором были сосредоточены все его мысли. Но разум был не способен вспомнить ничего и никого, кроме Гермионы.

Ее лицо, глаза, волосы, ее смех, ее запах… Боль в ее взгляде, когда он небрежно скользнул мимо нее в коридоре в это самое утро. Он вздрагивал с каждым щелчком стрелки. Он знал, что Гермиона ждет его. Стоит совсем одна в этой башне… ждет… ждет и верит, что он появится, хотя в глубине души Драко чувствовал: она понимает – этой ночью он не придет.

Когда часы пробили восемь, у него подступил комок к горлу, и он никак не мог сглотнуть. К тому времени было уже далеко за полночь, и даже храп Крэбба и Гойла не мог заглушить тиканье часов.

Бой часов прозвучал в его голове словно укор, проклиная его за то, что он делал. Драко зажмурился, пытаясь сдержать душившие его слезы. От плача не стало бы легче. Слезами горю не поможешь. Он усвоил это еще в раннем детстве.

«Чему быть – того не миновать», — вдруг прошептал он, медленно открыв глаза и вглядываясь во мрак. Это для ее же блага. Что он может ей предложить? Кроме постоянных издевательств его отца. Разве он хочет заставить ту, которую любит всей душой, мириться с яростью человека, который губит его? Ни за что. Это правда. До Гермионы его жизнь была пуста. Словно забытая мозаика, в которой не хватает важных кусочков. Она заполнила пустоту, сделала его цельным, и что он сделал для нее? Ничего.

Драко медленно поднялся. Теперь, с каждым движением стрелки на часах, он придумывал все новые доводы, почему так будет лучше. Он уже не мог понять, почему осмелился предположить, что это могло сработать. Она заслуживала лучшего, а в его случае деньги, красивая внешность, шарм и чистая кровь были не лучшим предложением. То, чего она заслуживает, не купишь ни за какие деньги, и Драко знал лишь одно — ЭТОГО она не заслуживает, и если они осмелятся остаться вместе, то будут постоянно страдать.

— Мне так жаль, — прошептал он, нежно поглаживая пальцами серебряное кольцо. Прежде чем повернуться, он чуть прикрыл глаза, словно сжавшись от боли, и медленно снял кольцо с пальца. Простое кольцо в его ладони казалось таким тяжелым, и тяжесть эта, поднявшись по руке, легла ему прямо на сердце.

Он снова лег и крепко сжал кольцо в ладони; зажмурившись, упал головой на подушки. Казалось, все напоминает о ней, и Драко мог только надеяться, что Гермиона сможет отпустить его раньше, чем он забудет ее.

***

Гермиона проснулась в среду утром, смутно надеясь, что, возможно, все это можно как-то объяснить. Может… может, у него действительно была причина, оправдание. При мысли о том, что она потеряет его, Гермиона впала в такое отчаяние, что готова была принять любое оправдание, если это означало вернуться в его объятия. Она быстро оделась и, нанеся блеск для губ, стала спускаться на завтрак.

У лестницы Гермиона встретила Гарри и Рона и слабо улыбнулась им.

— Доброе утро.

— Доброе, — бодро ответил Гарри и, улыбнувшись ей, медленно перевел глаза на Рона.

Рон лишь кивнул и стал спускаться по лестнице; Гарри, вздохнув и пожав плечами, последовал за ним.

Прижимая книги к груди, Гермиона направилась за юношами. Чем ближе они подходили к залу, тем сильнее она нервничала, а когда она вошла в зал вслед за Роном и Гарри, у нее даже слегка закружилась голова.

Их плечи на секунду загородили ей обзор, но как только они расселись друг напротив друга за гриффиндорским столом, взгляд Гермионы метнулся к слизеринскому столу. Ей не пришлось долго искать льняные волосы, которые выделялись словно драгоценный камень среди моря грязи, из которой, по ее мнению, состояло большинство сидящих за слизеринским столом.

— Твоя подружка здесь… — усмехнувшись, прошептала Панси ему на ухо, и Драко медленно перевел взгляд на Гермиону.

На краткий миг их глаза встретились — и, моргнув, он повернулся к Панси, ухмыляясь, словно та сказала что-то ужасно забавное.

Гермиона почувствовала, что мир, созданный ими, обрушился ей на плечи; ощутив слабость в коленях, она не глядя ухватилась за что-то, чтобы не упасть. Однако первым, что попалось под руку, оказалось плечо Рона — и тот, в замешательстве нахмурившись, оглянулся на нее через плечо.

Рон увидел на ее лице страдание с примесью некоторой доли изумления, и его недоумение сменилось беспокойством. Он медленно встал и взял ее за руку.

— Гермиона, с тобой все в порядке? — он изучал ее лицо, словно пытаясь прочесть на нем ответ на свой вопрос.

Голос Рона донесся откуда-то издалека, и Гермиона, судорожно вздохнув, медленно повернула к юноше голову.

— Да… — ответила она почти шепотом. — Я… мне нужно сесть…

Рон кивнул и, поднявшись, помог Гермионе сесть на скамейку. Сделав Гарри огромные глаза, озадаченно поднял бровь.

Гарри лишь удрученно покачал головой, показывая, что тоже ничего не понимает. Слегка наклонившись в сторону, он взглянул на Драко, и его замешательство только усилилось. Драко как ни в чем не бывало ел свой завтрак, и Гарри совершенно недоумевал, что же могло стать причиной такого поведения Гермионы.

— Что с тобой? — Рон сел на свое место рядом с ней.

На мгновение закрыв глаза, Гермиона глубоко вздохнула.

— Мигрень, — наконец открыв глаза, просто ответила она, потянувшись за чашкой. — Прости… прости…

— Тебе незачем извиняться… — медленно протянул Гарри, его губы все еще хмуро кривились. — Почему бы тебе не навестить мадам Помфри?

Покачав головой, Гермиона натянуто рассмеялась.

— Нет, со мной будет все в порядке. Просто я прошлым вечером читала в темноте и, наверное, перенапрягла глаза. От этого у меня всегда назавтра болит голова, действительно, надо это прекращать.

— Ага… — Гарри пристально разглядывал Гермиону, пока она наливала себе чай. Он не до конца ей поверил, но все еще не имел ни малейшего представления, что же только что произошло.

Рон, безнадежно пожав плечами, вновь принялся за еду, и Гарри неохотно последовал его примеру.

***

— А теперь следует добавить хвосты тритонов, — почти скучающе произнес Снейп, обводя взглядом комнату.

Кивнув, Невилл потянулся за ингредиентами, в то время как Гермиона с отрешенным видом продолжала помешивать содержимое котла. Все, что ей оставалось — рассматривать затылок Драко, ничего так не желая, как коснуться его шелковистых волос, попросить его объяснить, что же она такого сделала… После завтрака она настолько ушла в себя, что ей пришлось свериться с расписанием, чтобы узнать, какой у нее следующий урок.

Ее мысли витали где-то далеко, и она даже не заметила, что Невилл добавил неизмельченные хвосты тритонов, пока котел, который начал неуправляемо пениться, резко не вернул ее к действительности.

Котел сердито зашипел, и Невилл ойкнул с таким видом, как будто его застигли врасплох.

Весь класс повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как взрывается зелье, и все успели пригнуться, кроме Гермионы и Невилла, которых окатило варевом с головы до пят.

— Лонгботтом… — сквозь зубы прошипел Снейп, его грудь вздымалась, а нос уставился на мальчика.

— Профессор, он не виноват, я должна была следить внимательнее… — слегка скривившись, вмешалась Гермиона, пытавшаяся оттереть зелье (которое весьма напоминало грязь) со своей мантии.

Не обратив на нее внимания, Снейп длинным подрагивающим пальцем указал на дверь.

— Вон, ВОН! — рявкнул он на Невилла. — Грейнджер, уберите эту грязь.

Пока Снейп выпроваживал всхлипывающего Невилла из комнаты, Гермиона, вздохнув, потянулась за палочкой.

Панси медленно повернулась на своем месте и одарила Гермиону явно оценивающим взглядом

— Эй… Это зелье так похоже на грязь… — злобно ухмыльнувшись, она посмотрела Гермионе в глаза. — Очень тебе идет, не находишь?

Хотя Гермиона отчаянно старалась не подавать виду, она почувствовала, как ее желудок ухнул куда-то вниз, но это оказалось сущей ерундой по сравнению с болью, которая кольнула сердце, когда Драко, повернувшись, громко засмеялся вместе с остальными слизеринцами, глядя ей прямо в глаза.

Глава 19. Жестокость во благо

Спасибо merry dancers за то, что бетила, ля-ля-ля, жу-жу-жу, ну в общем, как всегда:).

Эта глава - без всяких там бетско-переводческих издевательств, так что, романтически настроенные дамы и господа (если таковые это читают), наслаждайтесь, и не забудьте запастись носовыми платками.

Тех же циничных и неромантичных личностей, которые желают увидеть, во что превратили эту главу злобные и беспринципные переводчица с бетой, милости прошу вот сюда: http://www.hogwartsnet.ru/fanf/ffshowfic.php?fid=4189&chapter=2

_______________________________________________________________________________________

***

- Итак, не забывайте, что окончательные варианты докладов про беладонну должны быть представлены завтра. Урок у нас сдвоенный, так что не беспокойтесь, очередь дойдет до каждого. - Снейп скорее предостерегал, нежели успокаивал, и Гермиона услышала, как Гарри и Рон, вставая, вздохнули.

Ученики начали потихоньку подтягиваться к двери, а Гермиона все возилась, нарочито медленно складывая в сумку книги и пергамент. Те, кто сидел на задних партах, покидали класс первыми, а те, кто сидел ближе к началу класса, уходили последними. Она дождалась, пока Драко окажется впереди нее, закинула сумку на плечо и последовала за ним. Он шел чуть позади Крэбба и Гойла, и Гермиона, набрав в грудь побольше воздуха, направила на Драко палочку и прошептала несложное заклинание.

Споткнувшись, Драко вынужден был ухватиться за мантию Гойла, чтобы не упасть.

- Что за… - нахмурившись, Драко посмотрел на свои ботинки и с удивлением обнаружил, что шнурки связаны вместе. Крэбб и Гойл, обернувшись через плечо, в замешательстве смотрели на Драко… правда, ничего особенного в этом не было. - Идите, я вас догоню через минуту. - Драко вздохнул и присел, чтобы развязать шнурки, а Крэбб с Гойлом, пожав плечами, потопали дальше в зал.

Дождавшись, пока последний ученик завернет за угол и исчезнет из поля зрения, Гермиона медленно направилась к Драко. Она еще никогда в жизни так не нервничала рядом с ним, сердце отчаянно колотилось в груди, словно она приближалась к опасному дикому зверю, а не к парню, который был ее бойфрендом последние четыре месяца.

Обнаружив, что шнурки почти невозможно развязать, Драко тихо выругался под нос. Только он потянулся к заднему карману, чтобы достать палочку, как услышал тихие шаги, медленно приближающиеся сзади. Крошечные волоски у него на затылке встали дыбом, и, даже не оглядываясь, Драко тут же догадался, кто это идет. Когда Гермиона заговорила, он прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

- Драко… - еле слышно начала она. Он прекратил возиться со шнурками, и Гермиона поняла, что он знает о ее присутствии. Уставившись на свои туфли, Гермиона глубоко вздохнула. - Драко… Я… Я только…

- Только что? - отрезал Драко, снова открыв глаза и наконец умудрившись найти палочку. Он быстро наложил заклинание, шнурки в момент развязались, и он принялся завязывать их как следует.

Нахмурившись, Гермиона медленно перевела глаза на него.

- Зачем…? - ее голос был едва слышен. - Зачем ты так поступаешь… Почему ты смеялся?

- Потому что, - просто ответил он, вставая и наконец поворачиваясь к ней лицом, - это было забавно.

Хмурый взгляд сменился озадаченным, и Гермиона покачала головой, словно не понимая.

- Забавно…?

- Забавно… - медленно повторил он, изгибая бровь. - Знаешь, забавно, ха-ха. Тебе так не кажется? Зелье выглядело как грязь. Не улавливаешь связи?

- Грязнокровка… - тихо произнесла она и закусила губу.

Хихикнув, Драко кивнул и опустил глаза.

- Ага… - снова подняв взгляд на нее, он ухмыльнулся. - Грязнокровка.

- Но… - глаза Гермионы чуть расширились, и она снова покачала головой. - Как… Как ты можешь говорить такое? А как же мы?

- Мы? - Драко озадаченно нахмурился, словно это слово было ему незнакомо. Когда она кивнула, он сделал вид, что только что вспомнил, и тихо захихикал. - Ай, Гермиона… - сказал он сквозь смех, склонив голову набок. - Ты в самом деле поверила, что ты… и я… что между нами действительно что-то было?

Снова уставившись в пол, Гермиона закрыла глаза, словно впитывая значение его слов. Она чувствовала себя так, будто ее медленно затягивают зыбучие пески, все глубже и глубже, и ни одна живая душа не придет ей на помощь.

Драко отчаянно желал, чтобы она завопила, или закричала, или даже ударила его, потому что ничто, ничто не ранило его сильнее, чем это спокойствие. Глубоко вдохнув, он напомнил себе, почему должен это сделать, и медленно заговорил.

- Это даже как-то мило, право… Что ты в самом деле думала, что я тебя люблю.

- Но книга и… и это, - она с надеждой посмотрела на него, положив руку на медальон. - Драко, что происходит?… Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, зачем ты это делаешь.

Он презрительно фыркнул.

- Это была просто дурацкая книжонка, которую я купил в Хогсмиде; мне пришлось только записать туда то, что ты хотела бы услышать… А медальон? Зачем мне медальон? У моей матери целая куча старых драгоценностей, я могу раздаривать их кому пожелаю. Я сделал бы что угодно, чтобы выиграть, что угодно, даже если это означало любезничать с тобой на протяжении нескольких месяцев.

Его слова легли ей на сердце тяжким грузом, она изо всех сил пыталась сдержать слезы, выступившие на глазах. Драко не стоил ее слез.

- Что выиграл? - сумела она выдавить секунду спустя.

- О, это и правда довольно забавно, - он ухмыльнулся. - Гермиона… - прежде чем продолжить, он подошел к ней почти вплотную. - Ты была всего лишь ставкой в споре.

Сделав шажок назад, она недоверчиво посмотрела на него широко открытыми глазами

- Чт… что-что?

- Ты - была - ставкой - в споре, - медленно повторил Драко, четко выговаривая каждое слово и помогая себе жестами, словно разговаривал с кем-то, плохо знающим английский язык.

Только его сарказма ей сейчас и не хватало; Гермиона стиснула зубы, когда слезинка скатилась по ее щеке. Она ненавидела себя за то, что не сдержала слезы, а его ненавидела еще больше, потому что он стал тому причиной. Отстранившись, она залепила ему увесистую пощечину.

Этого Драко не ожидал, и пощечина оказалась куда больнее, чем он мог вообразить. Слегка нахмурившись, он осторожно прикоснулся к своей щеке.

- Ты… больной, - сумела выговорить Гермиона, голос дрожал от переполнявших ее эмоций. - Больной… - она перевела взгляд на его руку, и от внезапного осознания, что у него на пальце нет кольца, слезы с новой силой хлынули из глаз.

Он снова фыркнул и, глядя на нее, легонько потер щеку.

- А ты легковерная дурочка. Даже слизеринцы доверяли тебе больше, чем ты того заслуживаешь. Черт, даже я верил тебе больше, чем следовало. - Он посмотрел на ее озадаченное лицо, и уголки его губ снова изогнулись в ухмылке. - Они думали, что мне не удастся затащить тебя в постель раньше дня Святого Валентина… Должен признаться, даже я не думал, что это будет так просто…

На одно долгое мгновение Гермиона потрясенно замерла, а потом замотала головой, словно не в силах поверить.

- Нет… - шептала она, изучая лицо Драко, словно пытаясь прочитать на нем ответ.

- Что? - он выпрямился. - Ты мне не веришь? Пойди спроси Флинта, именно с ним я поспорил. Беги к Макгонагол и спроси у нее, были ли у меня когда-либо проблемы с трансфигурацией. - Смеясь, он покачал головой. - В тот день, когда объявился мой отец, я думал, что попался, но хватило парочки тщательно подобранных слов… поцелуйчик здесь, поцелуйчик там, и ты снова растаяла. - Состроив глумливую щенячью физиономию, он рухнул перед ней на колени. - О, детка, пожалуйста, я люблю тебя больше, чем солнце и луну…

- Ненавижу… - прошипела Гермиона, отпрянув от него; ее била неудержимая дрожь, слезы застилали глаза. Трясущейся рукой она сорвала с шеи медальон, швырнула его в Драко и, развернувшись на каблуках, бросилась бежать по коридору.

Как только она скрылась из виду, Драко глубоко нахмурился, склонив голову и прикрыв глаза. Лучше пусть его до бесконечности пытают Круциатусом, чем еще хоть раз увидеть такую боль в ее взгляде. "Мне так жаль… так жаль…", - снова открыв глаза, тихо прошептал он, потянувшись за медальоном. Он еще долго стоял на коленях на холодном полу, уставившись на ладонь, где лежал медальон. После того, как одинокая слезинка скатилась по щеке, он поднялся, подхватил сумку и стремительно помчался по коридору к своей гостиной.

По пути Драко снова и снова напоминал себе, что должен был так поступить. Он должен быть таким жестоким, чтобы она никогда больше не вернулась к нему. Он должен разбить ей сердце, обидеть ее так сильно, чтобы она никогда уже не посмотрела на него так, как прежде. В глубине души он знал, что если она однажды вернется, он не сможет ее оттолкнуть, значит, он должен сделать так, чтобы этого не случилось. Растерянность и боль на ее лице заставили Драко возненавидеть себя до глубины души, но он знал, что будет ненавидеть себя гораздо сильнее, если останется с ней. Гермиона заслуживает лучшего, и он ни за что не отдаст женщину, которую любит, под вечную власть отцовского гнева.

***

Стремглав выскочив на улицу, Гермиона почувствовала, что дышать становится все труднее - так сильно сдавило грудь, и когда она примчалась к стадиону, то уже почти задыхалась. Словно Драко был ее воздухом, и она не могла без него дышать.

Утром она слышала, как Гарри с Роном говорили о тренировке по квиддичу до обеда, и решила, что они наверняка должны быть там. При виде размытых очертаний фигур в алой форме, мелькающих над, на Гермиону нахлынула волна облегчения, и, тихонько всхлипнув, она вышла на середину площадки. Приложив руки ко рту, Гермиона крикнула: "ГАРРИ!", ориентируясь на одно из пятен. Она окончательно убедилась в этом, увидев, как он сделал остальным знак продолжать тренировку и опустился на землю рядом с ней.

Как только Гарри ее увидел, его глаза за очками изумленно расширились. Он гадал, что же, господи, случилось-то?

- Гермиона… - нахмурившись, Гарри покачал головой.

Она собиралась ему ответить, но лишь всхлипнула и закрыла лицо руками.

Оглянувшись на остальных игроков, Гарри снова махнул им рукой продолжать тренировку и слез с метлы. Обняв Гермиону одной рукой, он нежно погладил ее по плечу и повел прочь с поля.

- Шшш… - прошептал он, подведя ее к гриффиндорским раздевалкам и усадив на верхнюю ступеньку. - Пожалуйста, успокойся… - он встревожено нахмурился. Чем больше Гарри пытался ее утешить, тем, казалось, сильнее она плакала, и тогда он притянул ее в объятья, легонько поглаживая по спине.

Гермиона уткнулась в его плечо, рыдая до боли. Она открыла рот, пытаясь объяснить, но только снова разревелась, вспоминая то, что недавно сказал ей Драко.

- Просто успокойся… - мягко сказал Гарри, прижимая ее ближе к себе. - Выговорись, поплачь, сколько тебе хочется, я тебя не оставлю.

Гермионе казалось, что слезы не кончатся никогда, но это все-таки произошло. Она отстранилась, судорожно всхлипывая, и вытерла глаза.

- Это… это Д-Драко, - наконец выговорила она, ее голос охрип от эмоций.

Медленно кивая, Гарри не спеша поглаживал ее спину круговыми движениями, отчаянно пытаясь ее успокоить. Было очень больно видеть, как страдает его лучшая подруга, и он подумал, что не сможет перестать хмуриться, даже если захочет.

- Что там с Драко…? - тихо спросил он секунду спустя.

Внезапно Гермиона в замешательстве напряглась. Только теперь она поняла, что у нее остались только Гарри и Рон. Таких близких отношений, как с ними, у нее не было ни с одной девушкой, и обычно это не вызывало трудностей, но мысль о том, чтобы рассказать Гарри, что она узнала, заставила ее покраснеть как свеклу, и она ударилась в слезы.

Дата добавления: 2015-08-20