Глава вторая. — Черный Крест, — повторил Балтазар.

— Черный Крест, — повторил Балтазар.

Не будь я свидетелем того, как Черный Крест поймал Балтазара и пытал его, могла бы подумать, что он очень спокойно относится к внезапно появившейся банде охотников на вампиров. Однако я ясно видела страх и ярость в его глазах. Руки Балтазара сильно стиснули руль.

— Нужно убираться отсюда.

— Но мы же не можем бросить Вика и Ранульфа! — воскликнула я.

Тут Лукас подался вперед и шепнул:

— Мама?

Я ее тоже увидела — Кейт, предводительница ячейки Черного Креста и мать Лукаса. Ее медового цвета волосы, так похожие на волосы сына, блестели в свете уличного фонаря; тени обрисовывали твердые мускулы рук и кол, заткнутый за пояс. Когда Черный Крест узнал, кто я такая, и объявил нас вне закона, Кейт куда-то отослали. Я всегда считала, что причина тому в неистовой любви Кейт к сыну, которую она зачастую скрывала под маской дисциплины и приверженности долгу. Но достаточно ли сильна эта любовь, чтобы противостоять долгу сейчас?

— Все в порядке, — сказала я Балтазару. — Она привезла сюда друзей, чтобы помочь Лукасу. Видишь?

И показала на дверь, возле которой один из охотников Черного Креста задавал Вику вопросы. Тот старался вести себя непринужденно, но у него очень плохо получалось.

— Эти «друзья» на самом деле охотники, поймавшие меня и разоблачившие тебя, Бьянка, — отрезал Балтазар. — Может, они приехали, чтобы помочь, но стоит им нас увидеть, все сразу же изменится.

— Я должен с ней поговорить, — произнес Лукас. — Если вы, ребята, хотите уехать — уезжайте.

За себя я не боялась: эти охотники мало что знают о привидениях и не смогут навредить мне. Но это не значит, что я вообще не боялась.

— Ты думаешь, Кейт сможет защитить тебя? И Балтазара?

— Она их удержит, если я ее об этом попрошу, — настаивал Лукас.

— А как же ты? — спросил Балтазар, еще сильнее вцепившись в руль. — Кто будет удерживать тебя?

Лукас сердито посмотрел на него:

— Я не нападу на собственную мать!

— Это ты сейчас так думаешь. Погоди, пока не выйдешь туда и не учуешь свежую кровь. Ты почувствуешь ее пульс, как… как магнит, который притягивает к себе. — Балтазар слишком хорошо знал, о чем говорит; первое, что он сделал, превратившись в вампира, — это убил собственную сестру. Охотники заметили нашу машину и двинулись к ней. Балтазар торопливо добавил: — Если уезжать, то прямо сейчас.

— Никуда мы не уедем. — Челюсти Лукаса напряглись, во взгляде появилась решимость. — Я справлюсь. Просто должен. Ну в самом деле, это же моя мама!

Он вышел из машины. Балтазар посмотрел в зеркало заднего вида на меня, будто ждал, что я приму его сторону, а не Лукаса и предпочту сбежать. Но если Лукас себе доверяет, я тоже ему доверяю, так что я просто вышла из машины вслед за ним. А Балтазар может делать что хочет — оставаться в машине или выйти, чтобы прикрыть нас, — мне плевать.

— Лукас?! — воскликнула Кейт.

Она побежала к нему, и ее лицо на мгновение осветилось улыбкой, но тут она заметила меня. Остальные охотники отошли от дома Вика, направляясь к нам, и Вик облегченно прислонился к дверному косяку.

— Мама.

Лукас не двигался, словно примерз к месту. Его лицо напряглось, и я заметила, что он смотрит на горло Кейт. Балтазар сказан правду — он ощущал ее пульс и чуял кровь.

Кейт подошла поближе, посмотрела на меня и прищурилась.

— А я-то думала, ты больна, — произнесла она. В каждом ее слове сквозили недоверие и презрение. — Так больна, что пошевелиться не можешь.

— Была, — ответила я. — Но… уже нет. — Не могла же я сказать, что выздоровела, правда?

— Значит, у Лукаса не осталось причин торчать рядом с тобой. — Кейт протянула сыну руку. — Ты можешь вернуться к нам, все в порядке. Те, кто против, — они нам не нужны. Ты только должен понять, что совершил ошибку.

Лукас не принял протянутую руку.

— Я не совершал ошибок. — Он говорил с трудом, тонким голосом, глаза его в тусклом свете ярко сверкали, и я ощущала захлестывавшие его волны безумия и желания убивать. Но он продолжал настаивать на своем. — Я люблю Бьянку и сделал свой выбор. Но… я рад, что ты приехала.

Тут мое внимание привлекло какое-то движение в стороне, и глаза мои широко распахнулись — я узнала двоих охотников, стоявших на дальнем конце лужайки: плотного сложения темнокожую девушку с волосами, заплетенными в толстые косички, и вторую, светлокожую, постриженную чересчур коротко. Дана и Ракель. Дана и Лукас с раннего детства были лучшими друзьями, а когда стало известно о том, кто я на самом деле, именно Дана помогла нам бежать. Ракель была моей лучшей подругой и соседкой по комнате в академии «Вечная ночь» — и жертвой ужасного призрака, преследовавшего ее с детства. Она убежала с Лукасом и со мной и присоединилась к Черному Кресту.

Именно Ракель выдала меня Черному Кресту, когда узнала, что я дитя вампиров.

Ракель и Дана любили друг друга. И что теперь: Ракель стала думать так, как Дана, и будет на нашей стороне или Дана поддержит Ракель, а не старого друга, покинувшего ее?

Я отвернулась от обеих и сосредоточилась на Лукасе. Кейт стояла всего в паре футов от него, и, хотя она буквально излучала неодобрение, я видела, что ненавидит она только меня.

— Лукас, подумай хорошенько, — попросила Кейт, неуверенно улыбнувшись. — Мы не просто твоя ячейка. Мы твоя семья. Ведь семья — это не только родная кровь, это-то общее, что есть между нами, то, во что мы верим.

При слове «кровь» Лукас вздрогнул, но Кейт ничего не заметила. Она слишком злилась на меня и слишком тревожилась о нем.

— Сначала Бьянка не говорила тебе, кто она такая, — произнесла Кейт. — Она тебе врала.

Хотя мы с Лукасом давно простили друг другу то, что у каждого из нас поначалу было столько тайн, напоминание о тех ошибках меня задело.

Кейт продолжала:

— Ты что, решил забыть о своем долге, забыть все, чему тебя учили, отказаться от всей своей жизни, чтобы бегать за девчонкой, которая тебе врала? Я считала тебя умнее.

Он отказался от своей жизни в буквальном смысле, умер в попытке отомстить за меня. При мысли о том, что он потерял, лишь бы быть рядом со мной, меня охватил стыд, но Лукас этого не заметил, он дрожал, пытаясь совладать с собой. Жажда крови сделалась такой неодолимой, что он мог в любую секунду сломаться.

— Мне нужно с тобой поговорить, — От напряжения голос Лукаса срывался. — Мама, пожалуйста, можем мы с тобой… поговорить наедине? Мне нужно многое тебе рассказать. Много такого, в чем мне необходимо разобраться.

Встревожившись, Кейт оставила попытки переубедить его.

— Лукас, ты здоров? Ты такой бледный и явно только что побывал в драке…

— Я… — Горло у него перехватило, и он не смог сказать «в порядке». — Нам нужно поговорить, вот и все. Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться. — Он посмотрел ей в глаза. — Мне правда нужна твоя помощь.

Лицо Кейт смягчилось, мать в ней победила бойца.

— Хорошо.

Она сделала к Лукасу еще один шаг и протянула к нему руки.

Он замялся всего на мгновение и тут же крепко обнял ее. Я увидела, как он вздрогнул, учуяв запах крови, но выстоял.

«Он справился! — с восторгом подумала я. — Лукас в состоянии контролировать жажду крови!»

И тут руки Кейт напряглись, а глаза расширились. До меня дошло: она только что поняла, что кровь на футболке Лукаса — его собственная, и увидела рану на шее. Рану, определенно нанесенную клыками вампира.

Если даже я ощутила, какой Лукас холодный, то его мать это непременно почувствует.

Кейт отпрянула так резко, что Лукас от неожиданности пошатнулся. Ее рука метнулась к колу.

— Что Бьянка с тобой сделала?

Лукас с умоляющим взглядом шагнул к ней.

— Это не Бьянка. Мама, просто выслушай меня!

— Скажите остальным, чтобы они уехали, — попросила я. Может быть, Кейт и сумеет принять своего сына таким, каким он стал, но я не могла полагаться на остальных охотников Черного Креста. — Пусть Лукас вам все объяснит.

— Тебя убили! — прорыдала Кейт. — Ты стал вампиром.

Среди охотников раздались потрясенные шепотки и приглушенные ругательства. Дана уткнулась в плечо Ракель. Я оглянулась на Балтазара. Он по-прежнему сидел за рулем, двигатель автомобиля работал на холостом ходу.

Взгляды Лукаса и его матери схлестнулись.

— Да. Только это совсем не похоже на то, что нам рассказывали, мама. Я стал другим, но это все равно я. По крайней мере, я думаю, что это так. Это… странно и пугающе, и мне нужно выяснить, есть ли способ быть той же личностью, какой я был раньше. Пожалуйста, помоги мне это сделать.

Кейт выпрямилась. Она ни на секунду не отводила от Лукаса взгляд, холодный и жесткий, как сталь.

— Ты всего лишь оболочка, оставшаяся от моего сына. Я очень любила его, но монстр вроде тебя этого никогда не поймет…

— Мама, нет, — прошептал Лукас.

Но она будто не слышала его.

— Дразни меня его голосом и лицом, пока я тебе позволяю. — Хотя голос ее дрожал, Кейт уверенным движением вытащила из-за пояса кол. — Все, что я могу сейчас сделать для Лукаса, — это достойно похоронить его. Что означает — покончить с тобой.

— Лукас! — Я схватила его за руку и потянула к машине, но он вырвался, словно не веря, что родная мать может так поступить с ним.

И тут Кейт замахнулась так стремительно, что Лукас пошатнулся, уворачиваясь от удара.

Охотники бросились к нам. Из дома Вика выскочил Ранульф, размахивая топором, и отважно кинулся в схватку, несмотря на то, что его могли проткнуть колом и обезглавить. Но все это пугало меня не так сильно, как то, что происходило с Лукасом.

Бац! Кулак Кейт врезался ему в челюсть, и с лица Лукаса исчезло всякое выражение.

Бац! Лукас парировал ее удар, сощурился и в бешенстве оскалился.

Бац! На этот раз он ее ударил. У него вылезли клыки, и я поняла, что угроза спровоцировала его. Лукаса захлестнуло безумие кровожадности. Теперь он сражался, чтобы убивать.

Я дернула застежку на коралловом браслете, том, что Лукас подарил мне на день рождения, благодаря этому браслету я обретала тело. Когда он упал на лужайку, я почувствовала, что стала легкой, нематериальной.

Один из охотников бежал ко мне, потрясая колом. Я просто превратилась в облачко, и его рука прошла сквозь меня — странное ощущение, что-то сродни желудочной колике. Охотник заорал, что в другое время позабавило бы меня.

Взмыв над схваткой, я попыталась разобраться в происходящем. Ранульф без посторонней помощи сдерживал сразу троих охотников, стоявших рядом с домом. Вик выбежал на лужайку, но не для того, чтобы сражаться, а чтобы наорать на Ракель, которой хотя бы хватало ума не ввязываться в драку. И Дане тоже — она держалась рядом с Ракель, то ли чтобы защищать ее, то ли потому, что она не могла напасть на своего лучшего друга, пусть он и стал вампиром. А в самом центре всего этого находились Лукас и его мать, схлестнувшиеся в поединке. Он отвечал на каждый ее удар и вцеплялся в нее при любой возможности, отшвыривая в сторону двоих охотников, пытавшихся прийти ей на помощь. Я знала: если он возьмет верх, то убьет Кейт. Но если Лукас напьется крови собственной матери, он ни за что себя не простит.

Поначалу я думала, что Балтазар решил отсиживаться в машине, что взбесило меня сверх всякой меры. Но тут взревел мотор, завизжали покрышки, и Балтазар выехал прямо на лужайку, вынудив охотников разбежаться. Он никого не сбил, но не потому, что не пытался.

Я хотела защитить тех, кого смогу, поэтому быстро опустилась на землю и приняла физическую форму прямо рядом с Ракель, Даной и Виком. Пусть я оставалась полупрозрачной, они могли меня видеть.

— Какого черта?! — заорала Дана, закрыв собой Ракель, как будто я хотела на нее напасть.

— Уходите отсюда, — велела я. — Дана, забирай Ракель и попытайся увести остальных. Пожалуйста!

— Скорее! — умоляюще сложил руки Вик. — Вы не представляете, какие крутые привиденческие чары она может навести! Поверьте, я-то это уже видел. Вам точно не понравится.

— Привиденческие? — прошептала Ракель и побелела. — Бьянка, ты умерла?

— Мы уходим. — Дана потащила Ракель к пикапам. Страдальческий взгляд Ракель на мгновение встретился с моим, но она тут же отвернулась и пошла за Даной.

— Гм, Бьянка… — Вик хотел похлопать меня по плечу, но его рука прошла насквозь. — Ух ты! Слушай, на самом деле какие-нибудь крутые привиденческие чары сейчас точно не помешают.

К нам бежали сразу двое охотников, но Балтазар раскинул руки, и оба упали. Ранульф еще держался, но я очень сомневалась, что его хватит надолго. И еще двое охотников, оглушенные, валялись на земле, а Лукас продолжал в слепой ярости сражаться с матерью.

У меня действительно имелись привиденческие способности, очень полезные в драке, но я применяла их только к вампирам. А что если это убьет людей? К этому я была не готова, даже если эти самые люди собирались убить меня.

— Нам не нужны магические способности! — торопливо воскликнула я. — Нам нужна полиция!

— Полиция?

— Вик, звони девять-один-один. Скажи, что к тебе в дом… ну не знаю, вторглись грабители, что-нибудь такое! Если Черный Крест услышит сирены, они уедут!

Вик припустил к дому за мобильником, а я побежала к Лукасу, не очень понимая, что делать, но отчаянно желая не дать ему убить мать или быть убитым ею.

Глянув в безумные глаза Лукаса, я поняла, что его уже не вразумить, поэтому закричала:

— Кейт, не надо! Не делайте этого!

— Я должна подарить своему сыну покой! — Она продолжала кружить вокруг него; один глаз у нее наливался чернотой. Лукас никогда бы такого с ней не сделал, если бы мог себя контролировать.

Я встала между ними — вряд ли Кейт сумеет мне навредить, раз уж я мертвая.

— Вы не можете его убить и не хотите этого.

Она смотрела сквозь меня, сосредоточившись на туманной фигуре сына позади моего полупрозрачного тела.

— Могу и хочу.

Мое отчаяние усилилось. Я смотрела на Кейт, всей душой умоляя ее остановиться и попытаться понять, что ее сын все еще с ней, увидеть его моими глазами, и вдруг мне показалось, что мое отчаяние превратилось в клинок, который может разрубить ее…

А затем меня подхватило какое-то странное течение и поволокло к Кейт. Прежде чем я успела задуматься, что происходит, я ощутила, как вливаюсь в нее, как она меня поглощает. На мгновение все потемнело, но я тут же снова смогла видеть, только теперь глазами Кейт. Я ощущала ее тело вокруг себя, как живые доспехи.

Рука Кейт уронила кол, ноги шагнули назад. Я могла думать только об одном: я завладела человеком. Я завладела Кейт. Как я это сделала? Очевидно, сила моего отчаяния подействовала как таран, открыв мне портал в самую ее суть. Неужели все призраки на такое способны? Этого я не знала, но в тот миг значение имело только одно — я могу прекратить это сражение.

Лукас бросился на меня, и я уклонилась, но очень неуклюже, потому что мне было дико и непривычно распоряжаться телом Кейт. Это походило на первый урок вождения.

Я заорала:

— Всё, уходим! — Было очень странно говорить голосом Кейт, но я продолжала отдавать приказы: — Уходим прямо сейчас!

Возникло еще более странное ощущение — дух Кейт сражался со мной, пытаясь меня вытолкнуть. Сумеет или нет? Я решила не сопротивляться.

И тотчас же я, невидимая, взмыла высоко вверх в призрачной дымке, а Кейт внизу произнесла голосом, дрожащим от страха:

— Нужно уходить.

Охотники побежали к пикапам и фургонам, слушаясь то ли ее приказа, то ли моего. Лукас прыгнул за ней, но Балтазар оттолкнул его, швырнул на землю и удерживал, не давая подняться.

Когда габаритные огни машин растаяли вдали, из дома выбежал Вик, запустивший обе руки в свои светлые волосы, словно пытаясь не дать голове разлететься на кусочки.

— Что, я вызвал копов просто так?

— Сначала порадуйся, что Черный Крест уехал, — отряхиваясь, заметил, как всегда спокойный Ранульф.

— Короче, полиция едет. Так что лучше уберите машину с лужайки. — Вик посмотрел на глубокие следы от колес на траве и застонал. — Нет слов, чтобы описать, как родители меня накажут. Придется специально изобретать такие слова.

Я присоединилась к мальчикам.

— Ранульф прав. Все могло быть гораздо хуже.

Лукас повернулся к Вику. Взгляд его оставался безжизненным и невидящим, клыки все еще торчали. Я с ужасом сообразила, что Лукасу так и не удалось напиться крови и что смертоносная ярость битвы все еще не отпустила его.

Он прыгнул на Вика. Ранульф сумел оттолкнуть Вика в сторону, но Лукас обрушился на него со всей силы, готовый порвать Ранульфа на кусочки, если это приблизит его к человеку, источнику свежей крови.

У Вика отвисла челюсть.

— Боже мой, — прошептал он, не двигаясь с места, вместо того чтобы бежать со всех ног. — Этого просто не может быть.

— Вик, беги! — заорал Балтазар, оттаскивая Лукаса от Ранульфа.

Вик сделал несколько неуверенных шажков, все-таки сообразил, что происходит, и как сумасшедший рванул в дом. Лукас резко бил Балтазара локтями, но тот, хоть и с трудом, все же удерживал его на месте.

— Затащи его в винный погреб, — велел он Ранульфу, — и держи там, пока мы не раздобудем крови. Я сейчас отгоню подальше машину и помогу тебе.

— Лукас! — взмолилась я. — Лукас, ты меня слышишь?

Меня как будто не существовало. Лукас хотел только крови, и ему было плевать, убьет он ради этого Вика или нет.

Ранульф с трудом потащил сопротивляющегося Лукаса в погреб. Все, что я могла, — это открыть им дверь. Где-то вдалеке уже выли, приближаясь, сирены.

— Отпусти меня! — бушевал Лукас, вцепляясь Ранульфу в бок. Ранульф поморщился, но хватку не ослабил. — Отпусти!

— Ты должен успокоиться, — сказала я. — Пожалуйста, Лукас, возьми себя в руки!

— Он… тебя… не слышит… — выдавил Ранульф, заталкивая Лукаса в угол. — Я помню это безумие.

— Лукас взревел — это был ужасающий животный вопль. Он весь напрягся в попытке вырваться, бежать, убить и напиться крови. Ранульф был в состоянии его удерживать благодаря своему возрасту и силе, но после сражения он тоже здорово выдохся. А я чуть не умерла окончательно при виде Лукаса, превратившегося в обезумевшую тень себя прежнего, здесь, в маленькой импровизированной квартирке, где мы так сильно любили друг друга.

Сирены выли все громче. Лукас снова взревел и с такой силой толкнул Ранульфа к стене, что винные бутылки задребезжали, а Ранульф его отпустил. Лукас рванулся к двери, я за ним, но тут в погреб вошел Балтазар.

«Слава богу, — подумала я. — Балтазар его остановит, я знаю, что он сможет!»

И в ужасе закричала, потому что Балтазар взмахнул колом и с силой вонзил его в сердце Лукасу.

Дата добавления: 2015-08-20