Глава семнадцатая. Стальные каблуки модифицированных военных сапогов отчетливо постукивали по бетонной

Стальные каблуки модифицированных военных сапогов отчетливо постукивали по бетонной плитке. Переулок молчал, только у мусорных баков на углу церкви слышался писк крыс, шныряющих под мусорными мешками. Боевик вальяжно пускал сигаретный дым, оглядываясь по сторонам и держал руки на тяжелой крупнокалиберной винтовке, висящей у него на шее. Встав на углу, он осмотрелся, и связался со своими. Докурив сигарету, он отбросил бычок к тротуару и вернул крышку шлема в исходное положение так, когда лицо закрыто.

Только он развернулся, из-за угла послышались шаги, и щелчок. Тело рухнуло на пол и, парень совершивший выстрел, резким движением схватил его и оттащил к мусорному баку. Из-под капюшона показалась уставшая, мрачная физиономия Йена Андерсона.

Йен двинулся вперед по переулку, прижимаясь к стене церкви. Револьвер в руках, нервы на пределе, реакция обострена как никогда. С другой стороны церкви, откуда он выпрыгнул на этого боевика, лежат еще двое его коллег с простреленными черепами.

Из церкви доносился плач, непонятный смех и невнятная речь. Йен хотел было залезть на мусорный бак и посмотреть в полосу небольших окон вдоль всей стены, но окна были слишком высоко, да и шуметь возможно было бы роковой ошибкой.

Пробежав до конца переулка, Йен приостановился. У входной двери слышался смех тех четверых, которых он видел в прицел с крыши. Один из них начал двигаться в его сторону. Йен прыгнул в кучу мусора на углу и затаился. Худощавый боевик встал на углу, осмотрелся и кинув пару фраз своим парням, вошел в переулок. Щелчок. Он рухнул на пол, оставив пятно крови на противоположном заборе, разделяющем дома Майлхормов и территории церкви. Зазвенела броня, прочесавшая плитку, винтовка с шеи слетела и прокатилась дальше по переулку.

Легкие сводило. Йен шипел в куче мусора, боясь сдвинутся с места. Тело нужно спрятать. Сейчас же. Боевики у входа вроде бы всё также хохотали, Йен надеялся что звук падающего тела они не услышали. Переждав еще мгновенье, Йен вырвался из объятий мусорной кучи и бросился к телу.

- Итак, Дженнифер! Я знаю, что тебе страшно. Я знаю, что у тебя достаточно шоковое состояние по поводу происходящего, но мне всего лишь нужны ответы. Когда я их получу, мы с ребятами просто выйдем в эту дверь и оставим всех вас в покое, я обещаю! – Азиат с ирокезом и бородкой шагал по круговой траектории, толкая речь. На возвышенной площадке, выстроенные в ряд, на коленях стояли священники, сбоку от которых сутуло стояла Дженнифер Майлхорн, в истерических припадках дергала головой и шепотом умоляла остановить всё происходящее.

- Мы знаем, что ты приютила у себя Йена Андерсона, знаем. Мы знаем достаточно, чтобы задавать тебе эти вопросы. Ты здесь не причем, это и дураку ясно. Но разве он не сказал тебе, куда направляется, какие у него планы, хоть что-нибудь? Пойми, это очень важно, лично мне. Ты ведь толком не знаешь что это за человек? Это страшная персона... Сколько смертей повлекла за собой твоя помощь ему? Сколько смертей он сам совершил, чтобы спасти свою никчемную торчковую задницу?

Повернувшись к Дженнифер, он тяжко вздохнул и подошел к ней.

- Пойми, Джен. Спасения не будет. Надзиратели не придут сюда, поверь мне. Никто не придет спасти твою жизнь, жизнь твоего отца или жизни вот этих, ни в чем не повинных епископов... И если ты сейчас же не начнешь говорить, я продолжу совершать плохие вещи... - Прошипел ей на ухо азиат.

Священников трясло, кто-то молился про себя, пуская слюни по лицу, а слева, у пианино-органа, кровью заливали площадку четверо мертвых священников.

- Нет? – Спросил он, еще ближе нагнувшись к Дженнифер.

Он быстро шагнул в сторону следующего после мертвецов священника, взвёл пистолет и выпустил пулю ему в лоб. Дженнифер истерически вскрикнула, упала на паркет и зарыдала.

- Нет! Нет! Нет! – Прокричал азиат, подойдя к Джен и подняв ее обратно. – Тебе кто-нибудь разрешал падать на пол? А? Я не слышу? Я разрешал тебе истерить, и падать на этот ебаный паркет?

Снаружи церкви послышался выстрел. Затем череда громких ударов, вскрики и звуки борьбы. Азиат бросил взгляд своим нескольким боевикам возле него, они взвели винтовки и вылезли через щель в двери наружу.

- Что за дерьмо? Что еще там происходит?

Потасовка снаружи стихла. Послышался рокот шагов. Парни снаружи с треском выбили остатки двери и сквозь пыль и дым показалось несколько силуэтов.

Двое огромных боевиков под руки втащили в церковь окровавленного Йена Андерсона. Он не держался на ногах, избитое тело внесли на центр помещения, где уже не было рядов лавочек, и бросили на пол прямо перед подошедшим азиатом. Йен прочесал лицом несколько метров пола и громко харкнул кровью. Лицо азиата озарила дьявольская улыбка.

- Дети мои! Вы так искренне и чисто верите в своего Бога, ваша вера настольно пронзительная и настоящая, что ваш Бог решил снизойти к вам, спасти вас и прислать прямо сюда того, из-за которого мы сегодня пришли к вам! – Азиат развел руки, поднял лицо и словно впитал энергию откуда-то сверху. – Перед вами сам мистер, мать его, Йен Андерсон! Дженнифер! Чего ты плачешь? Ну чего ты так плачешь? Ты ведь молишься? Достаточно часто и усердно молишься, не так ли?

Йен приподнялся на руки и встал на колени. Лицо, покрытое синяками и ссадинами олицетворяло лишь злость и ненависть. К нему тут же подошли двое боевиков, видимо чтобы не смог ничего сделать.

- Не тронь ее. Не тронь. Тебе нужен я. – Прохрипел Йен.

- Что? Ты знаешь, Йен, а тебе не отнимать храбрости, это да. Последний «Призрак», черт возьми. Пришел спасти свою возлюбленную из лап страшных и плохих людей. А ты знаешь кто я?

Азиат повернулся к Йену, и наклонился.

- Меня зовут Хао Йокосава. Йокосава... Припоминаешь кого-нибудь с такой фамилией?

Йен со всей силы сжал кулаки. Стальная рука автоматически перевелась на режим усиления мышц. Собрав последние силы внутри, он сорвался с колен и врубил одному из боевиков стальным кулаком в живот так, что того снесло на несколько метров и перевернуло... Второму он врезал в шлем так, что там осталась вмятина и тот, ухватившись за голову, рухнул на спину и покатился назад. Йен вскочил и хотел было бросится на Йокосаву, но, где-то за спиной послышался крик, свистнуло лезвие и перед глазами Йена мелькнула катана ярко красного цвета, оттяпав ему стальную конечность по локоть... Катана из модифицированного метала, нагревающаяся до запредельных температур и наливающаяся красным цветом, отделила стальную конечность так, что культя сразу же обуглилась и не пролилось ни капли крови.

Несколько секунд Йен провёл еще на ногах. Наблюдая за паром, исходящим от культи, он испытал давно забытое ощущение, то, которое было похоронено в его сознании, ему же во благо.

Его крик сокрушил стены церкви настолько, насколько вообще может человеческий организм. Он упал на живот и продолжал смотреть на дымящуюся руку, а в нескольких метрах искрилась его металлическая кисть. Он пытался шевелить пальцами и видел, как искусственная рука продолжала реагировать на его движения, но спустя несколько секунд, она отключилась.

Самурай отключил убийственную катану и вернул ее в ножны на поясе, совершенно не изменившись в лице.

Хао Йокосава подошел к трясущемуся Йену и присел возле него.

- Тебе знакомы обычаи триадской мафии? Тебе знакомы такие понятия, как братская любовь, месть, возмездие? Неужели ты думал, что тебе всё сойдет с рук? Вы, парни, совершенно не знаете, что творите, пока не вляпаетесь в такое дерьмо, из которого вылезти уже никак не получится.

Йен стонал, пытаясь приподняться и с ненавистью смотрел на Йокосаву.

- Кстати! Как удачно всё случилось! Я и забыл, что у меня для тебя есть подарок!

Йокосава приподнял Йена, усадил его на пол и повернул лицо ко входной двери. Затем промолвил что-то на китайском и щелкнул пальцами. Несколько головорезов вышли наружу, достали из аэрокара синтетический мешок и вошли обратно в церковь.

- Скажи мне, Йен. Ты давно виделся со своим отцом?

Головорезы спустились по ступеням к Йену, открыли молнию мешка и вывалили перед ним голову Габриеля Андерсона.

- Помахай ему ручкой, Йен. Поздоровайся с ним! – Йокосава взял с пола кисть Йена и, нагнувшись к нему, махал перед его лицом, приветствуя отрубленную голову.

Йен смотрел на голову своего отца и не мог поверить в происходящее. Выпучив глаза, он бесконечно мотал головой из стороны в сторону, проговаривая самому себе «Нет-нет-нет-нет-нет...»

- Смотри, что ТЫ наделал, Йен. СМОТРИ! – Раздался эхом крик Йокосавы по всей церкви.

Йен попытался набросится на Хао, но тот издевательски увернулся и провел несколько ударов Йену по животу.

- Пятнадцать минут, сэр. Еще пятнадцать минут я смогу блокировать вызовы. – Проговорил головорез в наушниках и с ноутбуком в руках.

- Пятнадцать минут? Да за это время можно целый праздник провести. Сегодня же праздник, ребята! Чего вы все такие испуганные? Сегодня, наконец-то, совершается правосудие и возмездие по отношению к традициям моей семьи к моей семье и к моей семье в целом.

- Убей меня. - Послышался голос Йена в раздавшейся тишине.

Йокосава, произносивший речь перед забитыми в угол служителями и священниками на сцене, замолк и язвительно улыбнулся.

- Что ты сказал?

- Убей меня, черт тебя возьми.

- Еще раз можно, а то мне эхо мешает.

- УБЕЙ МЕНЯ, И ДЕЛО С КОНЦОМ! – Провопил Йен, поднявшись на колени.

- Убить тебя? Убить? Сделать тебе такой великодушный подарок? Не-е-ет, Йен, мы ведь только начали с тобой, это только начало нашего шоу...

Он подошел к Йену, подкурил сигарету и предложил собеседнику. Йен не отреагировал, уставившись вперед.

- Скажи мне вот что, Йен. Ты убил моего брата? Или, может, его убила команда спецназовцев, пришедшая вам на помощь? А? Нет. Он застрелился. Потому что вы его вынудили. Потому что он знал, что будет, если его возьмут в заложники. Так вот, Йен. Я не убью тебя. Я сделаю так, что ты сам захочешь себя убить. И сделаешь это.

Он докурил сигарету и потушил ее об паркет возле Йена.

- Ты любишь ее? – Спросил Йокосава, указав на Дженнифер, стоящую на сцене.

- Нет. Нет-нет-нет, не смей. Это только наше дело...

- Ты и правда любишь ее... Черт, я думал у таких отбросов, как ты, отсутствует такое понятие как любовь целиком и полностью. А ведь правда, ты пришел сюда, чтобы ее спасти? Чтобы она не отвечала за твои ошибки, да?

Йокосава жадно разглядывал молодую девушку с ног до головы, облизывая пересохшие губы. Он щелкнул своим парням и двинулся к ней. Йен вскочил и с криками бросился на него, но бойцы у входа схватили его, ударами повалив на пол.

- Тащите ее вон туда, на пианино. Сейчас посмотрим, так ли на самом деле она хороша.

Йен кричал и вырывался, его лицо припечатывали ногой в пол, крушили руки и ноги, но он не сдавался. Отец Джеймс вскочил с колен и бросился спасать дочь, но один из бойцов, державших Дженнифер, зарядил ему прикладом в живот, а еще один - по коленке.

- Ну что, ребята, сегодня празднуем? – Расхохотался Йокосава, расстегивая брюки и задирая плащ Дженнифер.

- Эй, парни! Осторожнее с Андерсоном! Я хочу чтобы он видел это.

Дженнифер кричала и дергалась, но не могла вырваться.

Снаружи церкви послышались громкие крики и звук заряжающегося оружия.

Китайские головорезы у входа подняли оружие и попятились. В церковь вошли десять бойцов «Мясника» с оружием наперевес, а за ними парни в классических костюмах и шляпах с автоматами, наведенными на людей «Мясника» и людей Йокосавы.

«Твою мать. Еще и итальяшки.» - Мелькнуло в голове Йокосавы.

- Тише-тише-тише... Ребята! Спокойствие, только спокойствие! – Начал лепетать Йокосава, натягивая штаны и спрыгивая с платформы. – Какого чёрта вы здесь делаете?

- Мы здесь за Йеном Андерсоном. Прямой приказ босса. – Отозвался один из «Волков» «Мясника».

- За тем же и мы здесь. – Отозвался один из американо-итальянцев.

- Стоп, парни, разве мой босс не связывался с вашим? В чем дело?

- Кажется, наши боссы не нашли общего согласия. – Отозвался «Волк».

- И как же мы теперь будем решать проблему? - Отозвался итальянский наемник.

- Парни, я ничего против вас не имею, но у меня здесь вендетта в самом разгаре, разве не видно?

Боевики всех подразделений обратили внимание на расстегнутые штаны Йокосавы и дружно рассмеялись, не убирая оружие.

- Вы не против, если я продолжу? А когда закончу, делите Андерсона между собой как хотите.

Йокосава развернулся и двинулся обратно к Дженнифер. Никто больше не сказал ни слова.

Йен, истекая кровью, закричал и продолжал пытаться вырваться, лежа лицом в пол.

Поднимаясь на платформу, Йокосава потер рука об руку и начал приготовление к половому акту.

И тут послышался грохот стекла одного из окон в церкви. Послышался свист и пуля прошила череп Йокосавы на вылет, разорвав голову. Кровь хлынула по всей платформе, а сам Хао увалился мертвым грузом по ступенькам и скатился вниз.

Началась пальба. Сквозь вереницу окон повалил шквал пуль, бойцы разных подразделений один за другим начали замертво падать, а тех, кого не задели пули, начали палить друг в друга.

Йен выскользнул от бойцов и ползком бросился к площадке. Грохот сокрушал воздух так, что Йен уже совершенно ничего не слышал, а лишь продолжал ползти вперед и вперед, к Дженнифер, которая упала за орган и скрутилась в комок.

Кровь была везде. Кто-то пытался подбежать к Йену, но шквал пуль тут же сбивал его с ног и он тут же замертво падал, оставляя после себя реки крови.

Грохот. Смерти. Отнятые жизни. Продолжая ползти, Йен с ужасом осознавал, что вот такая вот жизнь всегда и преследовала его. Он сам выбрал такой путь. По его вине, в этот день был обезображен дом Божий, убиты десятки невинных людей, а та, которая спасла ему жизнь, возможно уже никогда не сможет нормально жить.

Если останется жива.

Он почти взобрался на платформу. Из-за органа отстреливалось двое бойцов Йокосавы. Йен увидел как от шквального огня отползали священники и старались спрятаться за колоннами, прижимаясь к стенам с иконами. Двоих подстрелили и их кровь брызгами легла на иконы. Отец Джеймс бросился к Дженнифер и это заметил один из отстреливающихся бойцов. Йен вскочил на ноги и бросился на него, ударив его лоб в лоб. Отец прыгнул к дочери и накрыл ее своим телом.

Боец Йокосавы ухватился за сломанный нос и Йен повалил его на пол, продолжая вбивать его голову в пол. Когда боец был мертв, Йен поднял голову и увидел, как второй боец навел на него винтовку. В состоянии аффекта Йен бросился на него, получил несколько пуль в живот, но завалил его на пол и тот выронил винтовку. Йен выдернул из своего ботинка нож, и воткнул его бойцу прямо в шею. Упав рядом с ним, Йен приподнял ткань кофты, и увидел, что две из четырех пуль прошли за бронежилет.

Он уже видел всё это. Он знал что так будет. За сценой всё еще продолжалась бойня, но он уже ничего не слышал и не видел. Он лишь созерцал забрызганные кровью иконы. Святые будто плакали кровью, потоки красной густой жидкости сползали по плоскости стены. Они плачут из-за него. Их кровавые слёзы также на его совести.

«На белый лист, наполненный образами и линиями, снова брызнули краски. Та же неведомая рука выводила узоры и накладывала финальные штрихи на практически завершенную работу. Полосы, круги, капли... Снова кровь. Нечто совершенно неописуемое смотрело с шероховатой поверхности ткани. Узоры создавали сплетения образов, близких и неизвестных одновременно... Рука художника накладывала последние мазки красок на холст.»

Дженнифер ухватила Йена за шиворот и потащила к себе с отцом. Йен даже не посмотрел на них. Снаружи послышались тяжелые шаги военной техники. В церковь влетело несколько газовых гранат, послышался кашель немногих выживших и крики спецназа.

Йен достал голографическую карточку и вложил в руки Дженнифер. Крепко сжав ладони, он продолжал бормотать что-то вроде «Прости меня... Прости меня», а ее лицо не показывало ничего, кроме страха...

Перед Йеном возник силуэт спецагента в противогазе. Несмотря на потоки дыма, он снял противогаз и оголил радостную физиономию.

- Йен Андерсон. Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права? – Кларк светился от радости. Он вернул обратно противогаз и позвал команду медиков с носилками.

Йен с трудом кивнул. Всё было кончено.

Когда его на носилках выкатили наружу, там уже собралась громадная толпа людей, журналистов и телеведущих. Пока его везли в медицинский аэрокар, мимо него вели арестованных бойцов, закованных в наручники. Один из них вырвался из общего строя и бросился к Йену.

Йен узнал своего дядю, Эспозито Мартинеса.

- Ты думал, ты умнее всех, парень? Держи ухо в остро, я ведь никогда тебя не подводил!

Он подмигнул почти бессознательному Йену, офицеры схватили его и вернули обратно в строй.

Йен думал о Дженнифер. О ее отце.

Дата добавления: 2015-08-20