Глава десятая. Йен очнулся в пару и дыму

Йен очнулся в пару и дыму. Костлявая рука то и дело дергала его за плащ, но Йен упорно не хотел покидать мир своего сна. Наконец глаза открылись. Китаец в белом фартуке и белом колпаке озлобленно дергал Йена тонкой рукой с полиэтиленовой перчаткой на руке.

- Тут не гостиница! Заказывать что-нибудь будешь или нет?

Вокруг правили запахи рыбы, искусственной лапши и немытых человеческих тел. Йен очнулся в придорожной дешевой забегаловке, медленно вращающейся вокруг своей оси, как детская карусель. Долгие, бесконечные минуты, Йен вспоминал, как он тут оказался. Что происходило раньше. Дикая, муторная, больная головоломка. Справа щебетали двое китайских рабочих, поедая рыбу китайскими палочками. За спиной многокилометровыми пробками выстроились наземные автомобили, потрепанные, грязные, шумные. Словно отголоски прошлого. По пешеходной дорожке спешили многочисленные прохожие, осторожно пропуская велосипеды, трехколесные тележки, мотороллеры, квадроциклы и всевозможный транспорт. Шумные дороги заставляли окружающих кричать, чтобы услышать друг друга.

- Проснулся, да? Заказывай! Заказывай!

- Да заткнись ты уже!– Йен дьявольски посмотрел китайцу в глаза, рукой отодвинул плащ и оголил револьвер в кобуре.

- Эй, эй, не пугай меня тут! Не пугай пуганного! Злой человек! – Китаец, периодично оглядываясь, отошел от Йена к другому гостю. «Нужно уходить, пока китаец случайно не достал помповое ружье из-под прилавка и не размозжил мне мозги по тротуару.»

Йен слегка замешкался, достал из кошелька несколько десятидолларовых купюр и показательно покрутил ими над головой, чтобы китаец заметил. Затем засунул их под тарелку с какими-то приправами. Казалось, на прилавке в этом ресторанчике было всё – еду готовят прямо перед твоими глазами, из продуктов которые стоят под носом и абсолютно не скрывается анти-санитария. Чувство самосохранения оказалось сильнее, чем голод.

- Виски есть? – Выдавил из себя Йен.

Китаец отрицательно покрутил головой.

- Текила? Что-нибудь крепкое?

Китаец поковылял к ржавому холодильнику под столом и достал из него пыльную бутылку водки.

«Нужно встряхнутся» - подумал Йен. – «Собрать силы».

Водитель, что привез Йена, испарился вместе с аэрокаром. Причем Йен абсолютно не помнил как покинул аэрокар, как оказался в этом ресторанчике, да и вообще... Последний час совершенно выпал из памяти.

Но водитель доставил его практически по нужному адресу. Прямо напротив ресторанчика, за толпой, в высоченном монотонном кирпичном доме, на восемнадцатом этаже, в квартире под номером 206 обитал «Коул».

Йен понадеялся, что, пока он был в отключке, никто его не узнал и не успел заложить в Надзирательный Департамент. Хотя надеждами сыт не будешь. В любой момент, рядом с ресторанчиком может приземлится патрульная машина, из которой вылезут двое толстозадых офицеров, зачитают права и закуют в пластмассовые наручники. Хотя Йен вряд-ли бы сдался так просто. Вот тогда бы он точно стал звездой криминальной хроники.

В тот же миг, голова Йена утонула в капюшоне. Алюминиевый навес трещал под напором искусственного дождя. Йен прямо нутром ощущал привкус фальши, он-то знал, каков настоящий дождь на вкус и запах.

Йен учуял в себе старые добрые параноидальные нотки, но продолжал сидеть за прилавком, несмотря на страх быть застреленным острым китайцем.

Через мгновенье, китаец небрежно бросил перед ним картонную тарелку с чем-то вроде дешевой лапши с мясом и уложил возле тарелки палочки. Йен с отвращением осмотрел поставленное перед ним блюдо и, не осмелившись отведать столь заманчивую трапезу, отыскал среди кучи посуды более менее чистый стакан, плеснул себе немного водки и разом выпил. Затем еще раз. И еще раз. Пока организм не пришел в себя.

Йен просидел за прилавком еще около пятнадцати минут. Он то и дело ковырял палочками тарелку и всматривался на общую дверь дома, в котором жил «Коул». Никто не появлялся, никто не входил и не покидал жилой комплекс, никто не пользовался видео-фоном. К прилавку то и дело подходили и уходили гости и покупатели, все изрядно таращились на хмурого блеклого парня в кожаном плаще, скрывающего лицо под капюшоном и неуклюже вертящим деревянные палочки в стальной кисти. Нужно было уходить, Йен это прекрасно понимал, теперь каждый, кто мало-мальски следил за новостями, знал его лицо и мог заложить. Но что-то держало его на месте, страх, осторожность, любопытство, Йен и сам не знал что.

Бросив еще несколько купюр на стол, Йен растворился в толпе, словно тень, перехватив у щекастого мальчишки в модных джинсах и футболке с голограммным рисунком разноцветный зонтик. Китаец поставил еще несколько тарелок с едой клиентам, неуклюже скрылся в полу-палатке и как можно скорее нащупал небольшую кнопку за холодильной камерой. Затем он достал из коробки на полу еще одну бутылку водки, только совсем другой марки, более дорогой и ценной. Выбежав наружу, он тотчас же бросился к месту, где восседал Йен. Но на его месте сидел уже подпитый парень с лысиной, требующий стейк. Китаец ухватил оставленные Йеном купюры, повертел их в руках и отбросил в коробку под стол.

- Где тот парень? Где тот парень что только что тут сидел? – Завопил он, махая подносом с водкой и блестящими стаканами.

Парень с лысиной лишь ошеломленно посмотрел на него шатающимся черепом, выдал нечто вроде «Чего-чего?» и смачно отрыгнул. Китаец метнулся к другим клиентам с тем же вопросом.

Все отрицательно кивали головой. Китаец психанул, отбросил поднос и побежал в палатку к стационарному телефону.

Йен проталкивался сквозь толпу «Зонтиков», цепляя плечами зевающих азиатов. Практически каждый человек, появляющийся у него перед глазами имел азиатскую внешность и каждый как один лепетал непонятные фразы, тыкал пальцами на окружающие строения, что-то фотографировал на одноразовый аппарат... Он тотчас же вспомнил дерзкий плакат борцов за возрождение американской культуры тридцатилетней давности, с дерзким слоганом «Америка – для американцев». После успешной экспансии корпорации «Протекшн», заключившей выгодную сделку с корпорацией «Фьючер», остатки свободных территорий колоний заполонили представители Европы и Азии, втрое, а то и вчетверо превысив количество, так сказать, «коренных» жителей, настоящих американцев. Когда-то назревала настоящая революция, весь мир наблюдал, как НСША отстаивала свои жалкие остаточные права, то и дело цепляясь за рваные последние ниточки, именуемые «демократией», «свободой»... Прошло немало лет. Йен родился уже даже не в том обществе, а совершенно другом. Спустя десятки лет, перемены достигли своего апогея и народ теперь беспокоили другие вопросы и проблемы.

Взойдя на плиточный переулок, между относительно невысокими многоэтажками, дорога между которыми вела прямиком к входу в нужный ему жилой комплекс, Йен попал в атмосферу подпольного хаоса. Десятки магазинчиков, пристроек, прилавков, нагромождений, предлагающих казалось любые услуги и товары. Йен выскользнул из тесной живой полосы людей и попал сюда. Шагая, он уворачивался от мельтешащих перед глазами купюр, газет, синтетических рубашек и футболок, генно-модифицированной пищи в банках, и прочего всевозможного товара. Уворачиваясь от шагающей на него шайки азиатских подростков-головорезов, он наткнулся на хрупкие нежные ступни девушки, свисающей с крыши фургона, из которого доносились стоны, крики и возгласы. Девушка водила ступней по капюшону, пытаясь достать пальцами до лица, но Йен крепко ухватил ее за ступню, и взглянул в глаза. Девушке не было и 16, одетая в поношенную синтетическую красную майку, и кожаные шортики, она слезными глазами умоляла его взять ее всего за несколько долларов...

Йен откинул ступню и, нагнувшись, прошмыгнул через пузатого азиата с усиками, лепечущего непонятные фразы, и манящего рукой внутрь припаркованного фургона.

Дойдя до конца переулка, Йен тормознул около сигаретного киоска.

- Пачку «Мальборо».

Йен осмотрелся у видео-фона, набрал знакомые цифры и ждал ответа. Еще раз. Как и ожидалось, никто не ответил, но Йена не покидала уверенность, что «Коул» дома.

Сигарета за сигаретой тлела в пересохших губах. Сбившись со счета, Йен неуклюже курил одну за одной, не в состоянии преодолеть неведомую жажду, пустые глаза таращились на балконную перегородку с внутренней стороны высокоэтажки. Группа подростков, столпившихся во дворе под тусклым фонарем, искоса поглядывала на странного промокшего парня, укутанного в плащ. Разноцветный полиэтиленовый зонтик, мгновенье назад принадлежащий Йену, скомкано валялся в соседней урне, где на него уже посматривали несколько ребятишек в лохмотьях. Еще один бычок от сигареты блеснул искрами об асфальт, Йен сорвался с места и двинулся к лестнице.

Тяжелый подъем, а в таком состоянии - абсолютно невыносимый, но, на удивление, Йен находил в себе силы, чтобы двигаться вверх, не спеша, постепенно, но двигаться. Достигнув сорок девятой платформы (если Йен конечно не сбился), организм начал истощенно жаловался на приступы, легкие скрипели как сломанная скрипка, Йен громко откашлялся, передохнул и подошел к стеклянной двери. Ручка естественно была сломана, попасть вовнутрь не составляло особого труда. Йен вошел в душный коридор, длинный и просторный, в нос ударил запах пыли и домашней еды. Мертвая тишина. Тишина, на фоне которой каждое движение создавало вибрации пугающей громкости. Рука привычно легла на кобуру. Йен протер мокрое от дождя лицо и медленно миновал мрачный тусклый коридор, свернув на перекрестке вправо. Красный ковер на полу, старый и давно протёртый, работающие через одну лампочки, покрытые паутиной, моргающие как в фильмах ужасов...

Почти на всех дверях были сорваны или содраны номерные числа. Йен нашел ближайший «живой» номер и отсчитал до нужной двери. Прижавшись к стене, он прислушался. Ни звука. Ни малейшего. Лишь издалека, из соседнего блока, а может даже с другого этажа, послышался детский плач.

Йен позвонил в дверь. Затем еще трижды. Он всё также прижимался к стене, прижав вторую ладонь к кобуре и прислушиваясь ко всему вокруг. Тишина.

Йен был уверен, что «Коул» здесь. Это было его главным убежищем, единственным, куда он приходил ночевать, единственным о котором знали только «избранные».

Когда-то, Йен с Коулом были близки. Служили в одной роте, имели общие взгляды. Но жизнь вне армейского устава раскрывает настоящие мотивы каждого человека. Кто же теперь Йен?

Револьвер оказался во вспотевших ладонях, но Йен тут же отбросил эту хаотичную мысль. В голове родилась идея.

Откинув плащ, он вынул из наколенного кармана набор для взлома электронных замков, напоминающий небольшой КПК со строенным пятидюймовым экраном и перемотанными проводками.

Он осмотрел прибор на возможные поломки или дефекты, затем распутал провода, вскрыл нижнюю крышку замка на двери. Замки ему доводилось открывать не чаще, чем грабить государственные учреждения, но какой-никакой опыт он имел. Два проводка к главной плате, затем он включил кнопку питания и на приборе загорелся красный датчик. Он активировал программу и начался процесс взлома. На экране прибора появилась полоса из нулей, затем хаотичным перебором замелькали цифры. Вирусный софт успешно внедрился в дешевый замок. Йен осмотрелся, присел на колено и выпустил из рук прибор. Тот елочной игрушкой повис на проводах, продолжая поиск шифра. Протирая лоб, Йен услышал жуткие звуки ноющего желудка. В висках пульсировала кровь, а внутреннее «я» то и дело кричало истошными истерическими припадками «Доза... Доза... Доза...».

Йена трясло в ознобе. Он панически оглядывался по сторонам, замирал при каждом звуке, исходящем от соседних квартир и поглядывал на блеклый мониторчик. Еще несколько минут. Детский плач в соседнем блоке сменился семейной ссорой, битьем посуды и ударами по тонким стенам...

Где-то позади, в одном из соседних номеров, послышались отчетливые шаги. Стук, гул, топот, несколько человек спорили и приближались к двери. Несколько секунд на решение. Замок металлически щелкнул, прибор негромко пискнул, на экране загорелась желтая лампочка. Три цифры были найдены. Йен дернул ручку – заперто. Сколько еще? Кто знает? Дверь в десяти метрах у противоположной стены уже готовилась выплюнуть кого-то из своих недр.

Йен снова ухватил револьвер и осмотрелся. Дверь у противоположной стены открылась, послышался истерический хохот. Йен, тяжело дыша, прыгнул за соседний угол и осторожно выглядывал из-за угла, держа оружие наготове. Двое парней медвежьими шагами выносили из номера связанную девушку, та брыкалась словно червь, перемотанная в серую простынь, изо рта торчал кляп, были завязаны глаза... Она мычала, рыдала, стараясь позвать на помощь, но никто не слышал ее криков. За ними из номера ковыляли еще двое, неся в руках еще одно свернутое в простыни тело. Споткнувшись о порог, один из них уронил тело на пол, из простыни брызнула кровь, и показалась искалеченная голова парня, на котором практически не было лица.

- Тяжелый, тварь! – Кричал один другому.

Йен спрятал нос за угол. «Это не твое дел, Йен» - шептал он сам себе.

- Заткнись и неси! Не хватало, чтобы какой-нибудь зевака решил выглянуть и посмотреть, что тут происходит. Будешь тогда сам тащить следующего! – Прошептал тот ему в ответ.

Снаружи дома послышался сигнал автотранспорта.

- Скорее! Джимми уже здесь! – Послышался голос парня, несущего девушку.

Когда наконец проскрипела дверь подъезда, Йен метнулся к прибору. Датчик светил ярко-зеленым цветом, дверь была открыта. Йен сорвал прибор, аккуратно вернул заднюю крышку на место, и метнулся к окну перегородки, откуда он пришел. Парни снаружи несколько раз роняли брыкающуюся девушку, поднимали и тащили к открытому багажнику, у которого курил тот самый Джимми.

Двери номера, из которого явились эти ребята, оставались открытыми. Йен легкими шагами проник внутрь и прислушался. В ванне вхолостую плескается вода, в гостиной за стеной ворчит телеведущая на экране старого телевизора. На полу кровавые ошметки, следы потасовки, сломанная мебель... Номер остался пуст. Он вышел в коридор, как можно тише закрыл за собой дверь номера и вернул револьвер в кобуру. Щелкнул замок номера «Коула», и Йен исчез внутри.

***

Перед Кларком в просторном сером офисе группа уставших мужчин и женщин на забитых документами столах, прочесывали городские трущобы на сферических мониторах. Район за районом, квартал за кварталом, улица за улицей, дом за домом. Кропотливый, бесконечный поиск, казалось, длился уже целую вечность. Привычные, идеально выглаженные костюмчики, брюки, рубашки, блузки и галстуки сотрудников Надзирательного департамента уже не выглядели так превосходно. Кларк имел такой вид, будто несколько суток провел в притоне, ночуя на грязном, наполненном клопами матрасе.

- Сэр, квадрат 32, пересечение девятой и десятой Темпл Стрит. - Послышалось из дальнего угла комнаты. Сотрудник с неимоверной скоростью стучал пальцами по клавиатуре, после увеличил городскую карту первого уровня видом сверху и вывел изображение на голограммную карту города посреди офиса.

Кларк заинтересованно метнулся к карте, несколько секунд присматривался, затем ухватил несколько бумаг со своего рабочего стола.

- Нет... Это притон, Гибсон и Дастин разогнали его несколько недель назад. Ищем, ищем ребята, сканируем каждое здание, каждую пристройку, подсобку, каждую кладовку, в конце концов.

Прозвучал звонок передатчика на ухе Кларка.

Кларк взял трубку, и отошел к сферической доске со схемами и фотографиями преступников. Агенты продолжали поиск, поглядывая на начальника.

Кларк отключился, залпом залил горячий кофе в горло и бросил скомканный стаканчик в урну.

Повернувшись к персоналу, он многозначительно похлопал ладонями и поправил галстук.

- Мы нашли его. Камеры засекли его на вокзале Второго Уровня, около десяти часов назад. Всем продолжать поиск. Карлос, позвони в департамент, запроси еще людей, если мы сможем выйти на их базу и добыть доказательства его причастности к остальным рейдерским налетам, мы сможем засадить этого ублюдка на десять пожизненных и закроем с десяток незаконченных дел. За работу!

Два аэрокара с опознавательными знаками правоохранительных органов приземлились на посадочной площадке, на окраине города. Перед людьми в аэрокарах вырос километровый забор с купольным силовым барьером, разбавленный охранными башнями по периметру, из которых торчали десятки крупнокалиберных снайперских винтовок. Около посадочной площадки толпилось около двух сотен человек, пытаясь проникнуть под купол через треугольный вход, оснащенный новейшими системами защиты. Из одного из аэрокаров блеснула шляпа Кларка Бентона в сопровождении четырех рядовых офицеров. Покинув транспорт, Кларк, оглушенный, тут же прикрыл уши – у «треугольника», выстроенные в ровный ряд, гудели огромные охранные роботы, скрежет металла доносился по всей округе. Парни в оранжевых робах, метались в разные стороны с инструментами в руках, что-то кричали друг другу и проводили тестирование. Один из роботов внезапно свалился на пол под напором стального тела, одна из его конечностей лопнула в районе амортизаторов, встроенных в «ступню». Товарищи бросились вытаскивать инженера из под стального гиганта.

- Сержант Брайтон, служба охраны. – Послышалось от парня в спец броне, вставшего на пути Кларка и его отряда, когда те приблизились к «треугольнику», обойдя очередь. – Сэр, попрошу вас встать в очередь и не нарушать порядок.

Кларк щегольнул шляпой, и полез за документами.

- Агент Кларк Бентон, ФБР. У меня ордер на арест Йена Андерсона, по нашим данным он находится на втором уровне. Вот разрешение на использование спец-платформы.

Солдат блекло просмотрел документы, с помощью портативного сканера, который он снял с пояса, он осмотрел разрешение и подал знак охране. В полупрозрачном куполе образовался туннель, к которому тут же поспешил отряд солдат. Кларк с офицерами вернулись к аэрокарам, взмыли в воздух и на разрешенной скорости прошли сквозь купол, приземлившись на площадке лифтовой платформы, предназначенной для транспорта.

В небольшой мрачной комнатке, оббитой плиткой на пластмассовом стуле сидела невзрачная, грязная, болезненная девушка. Перед ней был лишь стальной стол, ножками прикрученный к полу, на котором лежали пачка сигарет и пепельница. Девушка странно себя вела, ее косило из стороны в сторону, она кашляла и чихала, судорожно перебирая в руках тлеющий фильтр. Ноги в дырявых спортивных кроссовках постукивали по плитке.

Кларк всё никак не мог определить ее возраст – грязные слипшиеся волосы непонятного оттенка, скрепленные в небрежный хвост дешевой заколкой, худощавое иссохшее тело с тонкой талией, прикрытое спортивной кофтой VANS с рваными рукавами и целой охапкой пропаленных дырок в районе живота, рваные варенные джинсы, до невозможности широкие, подкатанные в ногах несколько раз... Лицо в ярко-красных язвах, полумёртвые серые глаза с пустыми зрачками, гнилые чёрные зубы за порезанными губами, которые она так тщательно прятала, стараясь выдыхать дым практически не открывая рот. Правую щеку «украшал» глубокий болезненный шрам, ведущий прямо к шее.

- Ну и уродина же... - Голос за спиной Кларка, рассматривающего на нескольких мониторах девушку, скрипящим баритоном проехался по барабанным перепонкам. Кларк с отвращением согласился.

- Вы уверенны, что ее вообще стоит слушать? Вы только посмотрите на нее! Она же винтовая, стаж лет десять, минимум. - Продолжил пришедший гость.

Кларк встал со стула, еще раз посмотрел на девушку сквозь одностороннее стекло над мониторами и, повернувшись, уставился на пришедшего – плотный, подтянутый детектив, с выпущенной из брюк рубашкой, нелепым разноцветным галстуком и трехдневной щетиной. Он ковырял мизинцем в искусственных ярко-белых зубах, раздражающе щелкал нижней губой и пил черный чай из стеклянной чашки.

-...Говорит, видела вашего «Призрака», мать его. Мы к ней еще не заходили, ждали вас... - Он подошел к стеклу, разглядывая девушку. – Да и если говорить на чистоту, то и не особо горим желанием. Подхватить какое-нибудь дерьмо от нее - раз плюнуть. Захотите – идите сами, я пас.

Дверь за спиной распахнулась.

- Группа спецназа уже здесь.

Все покинули комнату, нелепый детектив захлопнул за собой дверь.

Кларк летал в облаках. Он продолжал строить догадки, вертел в голове картинки и представлял себе что же сможет ему рассказать эта наркоманка. Дым обволакивал его лицо, раз за разом наполняя коридор табачным запахом.

-...Просто кошмар какой-то! Я уже восемь лет в SWAT’е, но такого говна я еще точно не видал... - Эмоционально продолжал рассказывать сержант в окружении своих подчиненных, рядовых офицеров и нескольких детективов, в числе которых был и парень с нелепым галстуком. Как бы Кларк не заставлял себя слушать, его мысли всё равно метались из стороны в сторону и сосредоточить внимание на рассказе этого парня никак не удавалось. -...Пятьдесят трупов! Скелеты, разлагающиеся тела, полуживые, с гниющей плотью, в клетках и на цепях, как животные. Черт, у меня до сих пор мурашки по коже...

Кларк отбросил бычок в урну и двинулся ближе к разгорающейся дискуссии.

- Соберись, солдат, ты что, девка? Перед тобой отряд подчиненных тебе парней, а ты тут сопли разводишь... Это твоя работа и еще, знаешь что? То, что ты сегодня видел, детский лепет по сравнению с тем, что ты еще можешь увидеть в этом гнилом городке... - Прошипел Кларк, вглядываясь то сержанту, то стоящим вокруг офицерам в глаза.

Повисла тишина. Сержанту нечего было сказать, он лишь глупо почесал затылок и положил руки на пояс. Наконец, один из рядовых спецназовцев спросил:

- Сэр, прошу прощения, а вы уже допросили кого-нибудь из этих уродов из подвала?

- Ты думаешь, кто-нибудь из них станет что-либо говорить? – Злостно отозвался Кларк. – Один из них вырезал себе язык в обезьяннике булавкой.

Ошеломленные парни выпучили глаза.

Глаза наркоманки загорелись. Она опустила в пепельницу шестой бычок и нервно потерла колени ладонями.

Кларк уверенно вошел, подвинул за собой второй пластмассовый стул и уселся напротив девушки.

- Итак, Анита Кэмпбелл... Чёрт, ну и личико... - Прошипел он, мотая головой и открывая папку с бумагами. Он пролистал несколько листов и почувствовал неприятный, сверлящий насквозь взгляд Аниты. Просмотрев еще несколько страниц, он сложил руки на столе и уставился прямо ей в глаза.

- У тебя интересный списочек на этих бумагах, Анита.

Кларк читал ее. С каждой секундой, он всё больше и больше узнавал ее, смотрел сквозь нее.

- Несколько приводов в сорок третьем, два года в колонии «Барнвуд» в сорок седьмом... А вот тут уже поинтереснее, кражи, взломы, употребление и распространение, начиная с сорок восьмого... О-о-о! Убийство!

- Он был ничтожеством. Он избивал меня и дочь.

- И ты решила его убить?

- Он... Он... Я...

Девушка жутко заикалась, это раздражало Кларка до ужаса, но кто, как ни он, умел держать себя в руках.

- Он отдал мою дочь за карточные долги. – Слёзно простонала она.

Кларк откинулся на спинку стула, взял из ее пачки сигарету и закурил.

Несколько минут они сидели молча. Наверху кто-то наблюдал за этим, Кларк чувствовал это. Интересно, тот детектив-разгильдяй там? Как бы он отреагировал на такое заявление. Конечно, она могла врать, но Кларк почему-то верил ей. В документах значилось, что дочь пропала без вести.

- И ты убила его? Перерезала ему глотку прямо во сне, когда он пришел домой, уделанный наркотой и алкоголем вдребезги?

Анита испуганно кивнула.

- С тех пор, ты в бегах... И, как я вижу, не очень то удачно. Как ты попала к этому жирному уроду?

Анита молча курила. Кларк задел тему, которую она совсем не хотела обсуждать.

- То есть, вот так, да? Ты не собираешься сотрудничать? Ты понимаешь, что тебе светит? Убийство мужа, плюс пачка остальных преступлений... Из клетки в клетку, понимаешь, как это?

Анита молчала.

- Послушай, Анита. Я мог бы сказать, что мне жаль, что я понимаю как тебе тяжело, или что-то в этом роде, но это не так, и мы оба знаем это. У меня нет на это времени. Мне даже не жаль, что ты попала в клетку к этому ублюдку, ты, и еще пятьдесят таких же, как ты. Муж избивал тебя и твою дочь, потому что ты позволяла ему делать это. Ты покорно ждала его каждый вечер дома, старалась угодить ему, боялась его и слушалась. Если бы ты нашла в себе силы тогда, твоя дочь сегодня, возможно, была бы с тобой. Посмотри на себя – ты живой труп. И не потому, что ты пробыла в плену столько времени, а потому что ты сломалась, ты позволила пустить всё на самотёк, пошла на поводу своей слабой личности, когда потеряла всё самое дорогое, что у тебя было. На улицах ежедневно погибают тысячи людей намного лучше, и более достойных жизни, чем ты. Мне абсолютно плевать на тебя и твои проблемы.

Кларк потушил бычок. Девушку начало жутко трясти, она начала бить себя руками по голове и истерически кричать. Кларк никак не отреагировал. Девушка начала рыдать, закрыв глаза ладонями. Кларк вскочил, оббежал стол и ухватил ее за руку. В ее глазах горел животный страх, паническая боязнь, она не могла контролировать свои эмоции. Слишком долго она просидела на привязи без права на что-либо. Живой человеческий товар. Кларк перегнул палку. Фанатику своего дела плевать на потраченные средства и усилия, плевать на абсолютно всё вокруг.

- Посмотри на меня! – Кричал он ей. – Посмотри на меня! Куда делся Йен Андерсон?! Куда он двинулся? Говори, не то я засажу тебя в такую клетку, куда солнце не попадает...

Дверь резко открылась, вбежали офицеры и еле-еле скрутили высоченного Кларка, вытащив его из комнаты допросов. В комнату вбежали санитары и еще несколько детективов.

- Убери от меня свои клешни! – Кричал Кларк в коридоре. Он откинул руки офицеров, те в безысходности подняли ладони, стараясь словами успокоить взбешенного агента ФБР. Кларк, в приступе ярости, пнул мусорный бак и направился в уборную.

- Из-за этого психа мы потеряли практически единственную ниточку! – ругался один из детективов так громко, что Кларк отчетливо слышал все слова даже сквозь шумный напор воды в раковине, под который он засунул голову целиком.

- Он довел ее до истерики! А ведь она только из клетки. Что с этим парнем вообще? Как его взяли в органы? – Послышался голос другого детектива.

Выйдя из уборной, Кларк увидел лишь осуждающие взгляды и отвращение своих коллег. О, если бы такие вещи его хоть немного волновали…Он облокотился на стену, прижавшись лбом к побелке.

- Извините, а к кому мне обратится по поводу розыска преступника, Йена Андерсона?

Из регистрационного пункта донеслись знакомые имена, слова, выражения.

Кларк тут же сорвался, и двинулся к пункту.

-...занимается детектив Кларк Бентон, но его, к сожалению, нет сейчас на месте, я могу вызвать для вас его замести... - Лепетала девушка-оператор за монитором в регистрационной кабинке. Кларк отодвинул руками офицеров, стоящих у него на пути и подошел к кабинке.

Перед ним стояла мадам, лет пятидесяти, блондинка с короткими кучерявыми волосами, в строгом узком пальто, стоящего целое состояние, сапогах из искусственной кожи, вокруг шеи обвивался свободный шарф розового оттенка. Два ожерелья на шее, набор колец на пальцах, идеальный маникюр. Кларк тут же осмотрелся в поисках охранников. Такие барышни – элита, жены бизнесменов, политиканов, владельцев заводов или еще повыше рангом.

И вправду, на расстоянии десяти метров, на дырявой лавочке для ожидания сидели двое мордоворотов с бычьими лицами, не сводящими с нее глаз.

- Агент Кларк Бентон, ФБР, особые расследования. – Представился Кларк, и даже непроизвольно достал удостоверение, привычным жестом оголяя значок. Дама улыбчиво кивнула, скрыв за улыбкой испуг от покрытого шрамами лица. Кларк сразу почувствовал это, не в первый раз.

- Наше регистрационное бюро тоже совершает ошибки. - Кларк перевел взгляд на стекло за которым сидела девушка и разглядел имя, фамилию и идентификационные данные. - Джессика просто получила неправильные данные, мол я уехал, а я еще здесь, так ведь, Джессика?

Кларк озлобленно взглянул на сотрудника пропускного пункта, Джессика лишь неуклюже отмахнулась, сделав вид что приняла звонок.

- Мисс Барбара Доусон. - Представилась дама, послабив шарф на шее.
Кларк наконец перевел взгляд на пришедшую даму.

- Мисс Доусон? Эм-м... Та самая мисс Доусон, жена...

- Давайте не будем переходить на личности. Я здесь не для этого. Да, мой муж очень известная личность.

- Мисс Доусон, я не ослышался? У вас есть какая-то информация по некоему Йену Андерсону?

- Именно. – Уверенно ответила Барбара, поднеся указательный палец к физиономии Кларка, растворившись в улыбке. Улыбка была настолько очаровательна, что Кларк даже немного почувствовал себя не в своей тарелке. Наверняка, у нее не один любовник, старик Доусон вряд ли до сих пор способен на длительные сексуальные марафоны.

Кларк провел мисс Доусон в первую свободную комнату для допросов, отмахиваясь от косых взглядов коллег. Детектив Мэлоун даже попытался объяснить мисс Доусон, что агент Кларк Бентон сегодня слегка не в себе, что ей возможно не стоит оставаться с ним наедине, на что Барбара Доусон выпалила, что последний кого она будет боятся, это агент Бентон, тем более, в сопровождении двух телохранителей.

Растворившись в комнате, Барбара приказала одному охраннику дежурить снаружи, а одному остаться вместе с ними, видимо на какой-то процент слова Мэлоуна всё-таки повлияли на нее, но не настолько, чтобы решить дать показания кому-либо другому. Впрочем, Кларка вся эта мишура мало волновала. Он ожидал, что, возможно, Барбара Доусон сможет вернуть утраченную им же мгновенье назад ниточку расследования.

- Я правильно поняла, та девчонка, которую увезли медики на каталке, это одна из жертв этого адского подвала?

Барбара дала знак своему охраннику, и тот из-за пазухи достал герметичный пакетик, несколько прямоугольных бумажек и пачку старинных длинных спичек.

- Мисс Доусон, вообще-то эта информация не для разглашения. С чего вы взяли?

- Хватит лукавить, агент Бентон, ты ведь сразу меня узнал с первого взгляда, и ты прекрасно знаешь, кто мой муж, его возможности и связи. Неужели ты думаешь, что для меня есть закрытая информация, табу или скрытые данные? Я и про тебя успела многое узнать...

Мисс Доусон нагло, напрямую скручивала себе косяк марихуаны прямо в Надзирательном участке, в присутствии агента Федерального Бюро Расследований. Кларка это ни разу не удивило – такие, как Мисс Доусон, могут указать пальцем на прохожего и телохранитель свернет ему шею в мгновенье ока, и никто ничего не сможет предпринять. Его смутило другое. Если она узнавала про него, значит и сюда она пришла именно к нему, но почему она сразу не попросила позвать именно Кларка Бентона? Зачем эти вальяжности, официальности, когда она может получить всё что захочет?

- Вчера я прилетела со своим племянником Ником из первой колонии, чтобы проведать мою дорогую мать, боже ее сохрани. В последнее время, она частенько начала жаловаться на странный затхлый запах в ее многоэтажном доме. Сколько бы я ее не просила переехать в более благополучный район, в частный дом, с прислугой и всеми удобствами, но, к сожалению, моя мать старомодная упертая маразматичка, которая верит, что дух ее мужа всё еще витает по их общей двухкомнатной квартире. Эх-х, Кларк, вы не представляете, что чувствует человек, когда понимает что его мать постепенно сходит с ума.

Барбара аристократично раскурила косяк длинными спичками, сделала несколько тяг и прокашлялась. Затем предложила Кларку, но тот категорически отказался.

- Мистер Бентон, вы меня оскорбляете, я думала, мы оба хотим искреннего разговора?

- Я не употребляю наркотики, мисс Доусон, да и вам я бы посоветовал потушить вашу сигаретку, пока кто-нибудь не зашел сюда ненароком…

- Мдаа-а-а? – Протянула Барбара Доусон, сделав еще несколько тяг. Зрачки показательно помутнели, а глазные яблоки покрылись красной пеленой. – А как насчет тех ноотропов, которыми вы так тщательно пичкаете свои мозги? Неужели ноотропы перестали быть запрещенными препаратами? Когда, сегодня? Вчера?

Кларк почувствовал уздечку на своей шее. Он не подал виду, но узнал это чувство. Как та ситуация с отмененной операцией в горах. «Наверняка сейчас она предложит сделку. Ее информация, в обмен на нечто такое, за что я могу лишиться не только достоинства, но и значка, либо даже жизни. Шантаж? Не-е-т, ей это ни к чему, если она того пожелает, я просто перестану существовать. Тысячами способов и никто даже не заметит. Хотя вполне возможно, наш разговор записывается или снимается на видео для более существенного влияния. Если она знает про ноотропы, то она наверняка может знать всё! Так чего ей стоит теперь просто надавить на меня, надавить на самое слабое место в моей жизни – мое дело, дело всей моей жизни?»

Мисс Доусон уловила колебания его мыслей. Она язвительно улыбалась в ответ, потягивая дым.

- Вы ведь понимаете, что я не хочу ссориться? Наш разговор мог бы быть в совершенно другой обстановке и при других обстоятельствах, но я здесь как ваш друг, исключительно как друг, ну, и как осведомитель или свидетель, как там у вас правильно на вашем жаргоне.

Она еще раз подвинула ладонь с сигареткой к Кларку. На сей раз ее взгляд был более суров и остр. Кларк взял косяк и сделал несколько затяжек. Потом еще несколько. Холодок пробежал по ногам, мозги стали ватные, а губы резко пересохли, но он был готов продолжать разговор. Или нет?

- Если откровенно, то мне нужны именно вы, Кларк. Мне нужен человек вашей комплекции ума, человек с вашими возможностями. Я знаю о вашем деле, я знаю, как вас не единожды окунали лицом в грязь и по кирпичикам разрушили вашу карьеру. Вы – беспринципный, хладнокровный и упертый мужчина. Ради идеи, которая захватила ваш мозг, вы готовы практически на всё, вы готовы пожертвовать любыми ценностями, моральными устоями, я бы даже, сказала, жизнями...

Сигарета с марихуаной плавно двигалась от руки к руке, Кларк не говорил ни слова, только слушал и слушал, и слушал...

- Кларк, на что вы готовы пойти, чтобы поймать Йена Андерсона?

Кларк задержал косяк в руке, прищурил глаза и задумался. Барбара подняла томный взгляд и кивнула охраннику. Тот вышел наружу.

- На что я готов пойти, чтобы поймать Йена Андерсона? – Переспросил Кларк, вглядываясь в бездонные глаза Барбары, в ее прекрасные черты лица... Казалось, время обошло ее стороной. Конечно, мелкие морщинки у кончиков губ и глаз выдавали то, что она далеко не молодая девица, но шарма у неё было не отнять.

Кларк не заметил, как его ладонь оказалась в руках у Барбары. Она гладила его шершавую, грубую ладонь своими нежными, как шелк руками и словно гипнотизировала его самым сексуальным взглядом в мире.

Барбара практически легла на стол, оголив глубокое декольте шикарной груди, ее губы практически соприкоснулись с губами Кларка. Она плавно увела губы к его уху, прижавшись щекой к его щеке и прошептала:

- Вы готовы на всё, мистер Бентон...

Она плавно повела рукой по рубашке к его брюкам, расстегивая пуговицу и раскрывая молнию.

- Знаете почему мне нужны именно вы?.. – Продолжала шептать она, лаская Кларка щекой и ухватившись рукой за его член. – Потому что вы - настоящий мужчина. Вам не составит труда прихлопнуть всех этих червяков, которые осмеливаются называть себя вашими коллегами. Они все жалкие, ничтожные, бесполезные пешки в этой игре. Никто не осмелится сказать «нет», никто не осмелится отказаться выполнять приказ высшего начальства, разве нет?

Грань между реальностью, фантазией, похотью и сексуальной энергией растворилась дымным облаком. Его никогда не привлекали такие женщины. В возрасте, слегка полноватые, с невероятной харизмой. Он всегда пользовался услугами проституток, девушек по вызову, причем детский комплекс никуда не девался сквозь года, он не мог заниматься любовью с симпатичными, стройными красотками, сколько бы раз он не пробовал. Барбара Доусон сотворила с его сознанием нечто, таких эмоций, чувств и впечатлений он никогда не испытывал... Он почувствовал себя королем всего мира. И как не почувствуешь себя королем, когда рядом с тобой такая шикарная женщина?

Барбара никуда не спешила. Она ухватила обеими руками его лицо и поцеловала так горячо, что Кларк чуть было не потерял сознание. «Соберись, ты, чёрт возьми! Ты что, не видишь, что она с тобой делает? Неужели именно здесь ты сломаешься, Кларк?»

Вынув язык из его рта, Барбара в мгновенье поменялась в лице и посмотрела прямо ему в глаза.

- У меня есть внебрачный сын – Пакки Байтон. Ему двадцать два, мы не разу не виделись, я... Я хотела отправить его в интернат, но его папаша настоял на том, что он будет жить с ним и не захотел слушать об этом... В общем - он пошел по стопам своего папаши – мелкого гангстера, с которым я некогда совершила ошибку. Ведь все мы совершаем ошибки, не так ли, Кларк?

Барбара втянула последний дым из косяка и, прижавшись к губам Кларка, выпустила дым ему в рот.

- Пакки сейчас в Тюремном обезьяннике, во второй колонии уже неделю ждет судебного процесса.

Кларк выпустил дым.

- Что он натворил? – Насмешливо спросил он.

- Это имеет значение?

- Ты же сама говорила об искренности? К тому же, если ты хочешь, чтобы я его вытащил, мне необходимо знать предельно всё.

- М-м-м, мы уже перешли на ты? – Барбара Доусон уселась на руки к Кларку и прижалась к нему грудью. Но как только она задумалась над ответом, Кларк мимолетно уловил нотки страха, впервые за весь их диалог.

- Он убил своего друга.

- Как убил?

- Любовный конфликт, как это, к сожалению, часто бывает. Он до смерти влюблен в свою сокурсницу, впрочем, уже бывшую сокурсницу, был готов ради нее на всё. А эта малолетняя шалава спит со всем учебным потоком, выжимая денежные средства из каждого из своих «парней». Мой мальчик до жути влюблен в нее. Он не верит ни своим глазам, ни ушам, ничему, только сердцу.

- Бедный мальчик... - Слукавил Кларк, кивая головой.

Барбара замахнулась, и дала ему крепкую пощечину.

- Не смей так говорить о моем сыне!

Она замахнулась еще раз, но Кларк словил ее кисть и произнес:

- Внебрачном сыне.

Они снова слились в поцелуе, во время которого Барбара вынула из переднего кармана Кларка телефонный передатчик и вложила ему в руку.

- Ты можешь попробовать что-нибудь сделать?

Кларк взял передатчик, пролистал номерную книжку и, найдя номер, остановился. Барбара вопросительно посмотрела на него.

- Сперва, ты расскажешь мне всё о Йене Андерсоне, а затем я вытащу твоего отпрыска из клетки.

- Почему я должна тебе верить, Кларк?

- А ты думаешь, у меня есть выбор?

Дата добавления: 2015-08-20