Риторический

В чем польза? Допускаю, что вдохновители и сторонники ЕГЭ видят в нем действенный рычаг модернизации страны, однако, думается, его внедрение не приведет ни к продвижению по пути модернизации, ни к росту конкурентоспособности как личности, так и общества в целом.

Директор Московского центра непрерывного образования Иван Ященко, выступая на «круглом столе» в Государственной думе «ЕГЭ: заявленные цели и ожидаемые последствия», озвучил слова вице-президента компании «Боинг», обращенные к нашим соотечественникам: «Мы сейчас проанализировали… инженеров: те, кого учили по тестовой системе, ничего не могут создать... не перенимайте, ради Бога, эту систему».

В самом деле, один из фундаментальных пороков контрольных измерительных материалов состоит в том, что экзаменуемые должны помнить огромный объем информации, зачастую второстепенной и малозначащей. А как говорил выдающийся физик XX века Лев Ландау: «чем больше мусора в голове, тем меньше места для великих мыслей».

В настоящий момент нам пытаются навязать мнение, что плачевные результаты, достигнутые в ходе ЕГЭ выпускниками 2008 года, отражают низкий уровень преподавания в школе. Председатель Комитета по труду и социальной политике Государственной думы РФ Андрей Исаев заявил: «ЕГЭ выявил некое заболевание – как градусник показывает температуру. У нас два выхода: стукнуть этот градусник о стенку либо признать, что, может, этот градусник не очень совершенен, но он выявляет болезнь. И лечить надо не градусник, а болезнь».

Я бы обратил внимание Андрея Исаева на то, что несовершенный градусник вряд ли правильно измерит температуру и позволит поставить точный диагноз. Тем более не стоит использовать нечто сомнительное в таком деликатном вопросе, как человеческие судьбы.

Поддерживая предложения о добровольности ЕГЭ и создании независимой комиссии по подведению итогов эксперимента, я внес бы также следующее, на мой взгляд, важное предложение об… обязательности ЕГЭ – условно называемого ЕГЭ-2 – для студентов высших учебных заведений, завершающих бакалавриат. Это способствовало бы уменьшению коррупции в процессе обучения в вузах и обеспечило бы возможность поступления в магистратуру прежде всего тех, кто заслужил это своим трудом и подтвердил высоким уровнем знаний.

Наверное, все мы не забыли еще о происшедшем в вологодской деревне Березник, где после единого муниципального экзамена по математике – еще одного изобретения отечественных реформаторов – покончила с собой 15-летняя школьница Полина Белова, не вынесшая груза ответственности, который свалился на ее плечи. Полина, лауреат Всероссийской конференции «Интеллект будущего», получавшая стипендию губернатора, считала, что не имеет права на ошибку и не должна подвести учителей, не сомневавшихся в ее «пятерке».

Эта трагедия представляется мне знаковой еще и потому, что имя Полины Беловой было внесено в книгу «Одаренные дети – будущее России». Отчаянный и непоправимый поступок Полины оборвал жизнь молодой талантливой девушки.

Но, как мне представляется, ужасающая трагедия Полины Беловой, ее родных и близких настоятельно призывает к действию людей, не лишенных совести, не желающих оставаться равнодушными и считающих себя ответственными за настоящее и будущее наших детей, вне которого невозможно и будущее страны.

ЕГЭ: КОРРУПЦИЯ, НАРУШЕНИЯ

Светлана Кириллова. Нам было предложено проводить инспекцию из коридора... Или как зарабатываются высокие баллы на ЕГЭ // Первое сентября. – 2004. – № 44

Четыре группы инспекторов независимо друг от друга выявили грубейшие нарушения на ЕГЭ по математике в Республике Мордовии. Впервые за всю историю Единого экзамена Федеральной службе по надзору в сфере образования придется эти факты признать. А заодно аннулировать результаты Единого госэкзамена в определенных пунктах и подумать, все ли в порядке в королевстве Датском.

Инструкция по проведению ЕГЭ, составленная организатором Единого госэкзамена – Центром тестирования Министерства образования и науки РФ, предполагает проверку соблюдения процедуры ЕГЭ. Иначе говоря, присутствие на экзамене инспектора, назначаемого центром.

В прошлом году сотни инспекторов Центра тестирования присутствовали на ЕГЭ почти во всех регионах РФ. Тогда стало ясно, что один инспектор не может контролировать весь пункт проведения ЕГЭ, где есть десятки аудиторий, коридоров и укромных местечек. В 2004 году Центр тестирования отправил инспекторов только в три региона, но зато большими группами.

8 июня 2004 года группы инспекторов по 20 – 40 человек прибыли в несколько пунктов проведения ЕГЭ (ППЭ) в Якутии, Мордовии и Великом Новгороде. Республиканские и региональные руководители были письменно предупреждены о высадке «десанта». Они согласились с тем, что ППЭ для проведения инспекции гости выберут сами.

В Якутии (городах Ленске и Алдане) и Великом Новгороде нарушений проверяющие не обнаружили.

Скандал начался в Республике Мордовии.

Рассказывает М. Шалашова, заместитель руководителя группы инспекторов по проверке ППЭ, расположенного в здании гимназии № 29 города Саранска:

– Наша группа из Арзамасского госпединститута приехала в Саранск накануне экзамена. У каждого из нас было удостоверение о наших инспекторских полномочиях. Рано утром, без пяти восемь, нас пригласили к министру образования республики. Одновременно к министру В. Кадакину были приглашены несколько человек из нижегородской группы инспекторов во главе с Г. Полыниным.

Продолжим наш рассказ цитатой из официального отчета об инспекции в Саранске.

«Министр образования, – говорится в этом документе, – поприветствовав нас, объяснил процедуру проведения ЕГЭ в республике, сообщив о том, что инспекторов в аудитории не пустят. Он объяснял свое решение отсутствием нормативной базы проведения инспекции. Нам предложено было проводить инспекцию из коридора… Мы обозначили свою позицию: если нас не пустят в аудитории, мы оставляем за собой право написать соответствующие протоколы и коллективное письмо в Министерство образования и науки о признании недействительными результатов ЕГЭ. После этого удалились из кабинета министра».

– После беседы с министром мы были выбиты из колеи, – признается М. Шалашова. – Однако никто не препятствовал нам проехать в выбранную нами для инспекции гимназию № 29. Более того, нам помог найти туда дорогу методист министерства. Руководитель ППЭ, размещенного в здании гимназии, Е. Богордаева, оказалась мудрым человеком. Мы пересказали ей разговор с министром, но она признала наши полномочия и не стала препятствовать работе инспекторов.

Как выяснилось в дальнейшем, инспекторам из Арзамасского госпединститута повезло: они попали едва ли не в самый благополучный из инспектируемых ППЭ. Правда, и там ЕГЭ проходил с безалаберностью школьной годовой контрольной.

Приведем отрывок из официального отчета инспекторов.

«В аудиториях №... – свидетельствуют инспектора из Арзамаса, – отмечались разговоры учащихся между собой, на что не все организаторы реагировали своевременно. В аудиториях №... выпускники пользовались шпаргалками и раздавались звонки мобильных телефонов... Учащаяся X из школы № 25 приняла сообщение по сотовому телефону во время экзамена, на замечания практически не реагировала. Во время выходов из аудитории учащиеся пользовались сотовой связью, осуществляя звонки из туалета. Так, учащийся Z пришел из туалета со шпаргалкой, где содержались ответы на задания типа В (оригинал шпаргалки с ответом прилагается)».

Возможно ли, чтобы ученица во время ЕГЭ принимала звонки на мобильный телефон? Да, республиканские организаторы экзамена, дежурившие в аудиториях, просто не обращали на такие мелочи внимания. Они задавали себе простой вопрос: имеют ли они право ломать детям жизнь и карьеру, которая зависит от результата ЕГЭ? После чего закрывали глаза и поворачивались спиной к нарушителям порядка. Но все факты, зафиксированные инспекторами из Арзамаса 8 июня 2004 года, покажутся детскими шалостями по сравнению с тем, что происходило в средней школе № 37 города Саранска, где располагался ППЭ № 30. Этот пункт проведения экзамена инспектировали 19 экспертов из Саратовского государственного технического университета.

ЕГЭ начался с того, что саратовцев в ППЭ не пустили.

Цитируем их отчет: «Руководитель ППЭ, ссылаясь на распоряжение своего руководства (читай – министра образования республики, который за два часа до начала ЕГЭ озвучил его перед инспекторами из Арзамаса и Нижнего Новгорода. – С. К.), не разрешила инспекторам присутствовать в аудитории, обосновывая это тем, что присутствие посторонних приведет к возникновению стрессовой ситуации для учащихся. Письменное решение ГЭК Мордовской Республики, на которые были ссылки, нам предоставлено не было».

На просьбу предъявить нормативные документы, регламентирующие проведение ЕГЭ в данном ППЭ, инспекторов обвинили в «намерении дискредитировать процедуру ЕГЭ, проявляя излишний формализм».

Экзамен начался. Начались телефонные согласования с Москвой. В Центре тестирования на звонок из Мордовии вынуждены были популярно объяснять, что ППЭ по инструкции состоит из аудиторий и коридоров. Поэтому инспектировать одни коридоры без аудиторий невозможно.

Через полчаса после начала экзамена гостей пропустили в аудитории.

Из официального отчета, подписанного 16 инспекторами из Саратовского технического госуниверситета: «Все организаторы в аудиториях абсолютно не выполняли своих обязанностей. Нигде не фиксировались выходы из аудиторий, учащиеся могли выходить из класса по два человека и перемещались по школе свободно (так как не было дежурных на этажах). Сотрудники милиции постоянно перемещались по ППЭ и раздавали вспомогательные материалы (вплоть до готовых решений). Попытки изъять шпаргалки вызывали откровенную грубость. Во всех аудиториях экзаменующиеся бесконтрольно использовали справочные материалы. Средства мобильной связи были в наличии практически у всех экзаменующихся. Так, ученики N... (перечислены шесть человек) разговаривали по телефону и были доставлены к руководителю ППЭ. Руководитель ППЭ после этого разрешил им продолжить экзамен, обвинив инспекторов в «нервировании» учащихся. После неоднократных замечаний на поведение учащийся Y предоставил справку о том, что у него острый приступ аппендицита (на справке отсутствовали необходимые печати), и был направлен на «скорой помощи» в больницу. Справочные материалы и готовые решения были отобраны у N... (перечислено 15 учащихся) и других. При попытке инспекторов выяснить фамилию ребенка, замеченного в пользовании телефоном или шпаргалкой, инспекторов в аудиторию не впускали. В аудитории №... организатор оказывала помощь в выполнении работы ученицам X и Y. Разговоры в аудиториях вели по три-четыре человека при полном попустительстве организаторов (вставали в дверях, чтобы инспектор не мог видеть то, что происходит в аудитории). С разрешения организаторов у экзаменующихся на столах находились посторонние записи (тетрадные листы без печатей учреждения образования). По словам организаторов, это были черновые записи, для которых не хватило стандартных бланков для черновиков. Инспекторам просмотреть их не разрешили».

Обратим внимание на выразительную деталь: организатор экзамена в саранском ППЭ подсказывала выпускницам. По инструкции проведения ЕГЭ учителя профильных предметов не могут быть организаторами экзамена. В аудиториях ППЭ № 30 должны были присутствовать только учителя-гуманитарии. Однако «при распределении организаторов, – цитирую отчет, – среди дежурных в аудитории оказался учитель физики, удаленный из аудитории после настоятельных требований инспекторов. Руководитель ППЭ объяснил сложившуюся ситуацию тем, что, очевидно, в РЦОИ пользовались прошлогодней базой данных или просто перепутали предметы…».

8 июня 2004 года, 8 часов спустя после окончания ЕГЭ, представители Министерства образования Мордовии вынуждены были выдать инспекторам из Саратовского технического университета подлинный перечень людей, которые должны были проводить экзамен в ППЭ № 30 города Саранска. В списках не значился ни учитель математики, ни учитель физики. Да и вообще там перечислялись другие люди. Кто в действительности были учителя, которые выступали в роли организаторов экзамена в ППЭ № 30? «Документы и пропуска у учащихся практически не проверялись, – напишут потом в отчете проверяющие. – По мнению всех инспекторов, и дети, и учителя хорошо знают друг друга».

На этом точка. Думается, все ясно. Кроме одного. Почему участники и организаторы ЕГЭ в Мордовии не обращали внимания на инспекторов, которые находились в каждой аудитории и каждом коридоре?

Вызывающее поведение школьников во время ЕГЭ было отмечено большинством гостей. Дети были уверены, что организаторы ЕГЭ – на их стороне. Звонки по мобильным, шпаргалки на столах, ответы на КИМы, которые приносили милиционеры (вероятно, от родителей, стоящих под окнами школы), лишний раз укрепляли выпускников в убеждении, что все это «законно».

Местные организаторы ЕГЭ повидали на своем веку немало республиканских проверяльщиков. Ни один из них не поймал нарушителей инструкции за руку. А уж тем более не заставил принимать ЕГЭ по правилам. Похоже, руководители ППЭ убеждены, что всегда могут рассчитывать на поддержку своего министра образования.

А что же республиканский министр образования? Видимо, он уверен, что может рассчитывать на поддержку куратора эксперимента по ЕГЭ, руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки В. Болотова.

8 июня 2004 года, в 8 часов утра, отказывая инспекторам из Москвы в посещении аудиторий ППЭ, В. Кадакин предупредил, что руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования будет недоволен инспекцией. Участники аудиенции по-разному передают слова мордовского министра образования. Самый мягкий вариант такой: «Министр, – докладывают в своем аккуратном отчете арзамасские инспектора, – сославшись на разговор с руководителем Федеральной службы по надзору В. А. Болотовым, просил “не травмировать” школьников, отмечая, что в разговоре руководитель федеральной службы согласился с данной интерпретацией».

Какие соображения привели мордовского министра образования к уверенности, что Москва не обратит внимания на любые нарушения на Едином госэкзамене?

Республика Мордовия лидирует в закрытом списке российских регионов с самыми высокими баллами на ЕГЭ (по некоторым предметам ее опережают Чувашия, Якутия и Марий Эл). Куратор эксперимента по ЕГЭ Виктор Болотов указывал на этот факт региональным министрам образования при личных или корпоративных встречах. При этом руководитель федеральной службы категорически отказывается огласить перед журналистами весь список регионов, делающих сомнительные успехи на ЕГЭ.

Образовательные достижения в том или ином регионе хорошо известны экспертам. И поэтому при оглашении списка факт подтасовок стал бы очевиден.

Молчание Болотова некоторые из заинтересованных руководителей понимают на свой лад: как дозволение действовать по собственному усмотрению. Тем более что региональные руководители образования неподотчетны федеральному министерству, а с законодательной базой ЕГЭ полная неясность.

В регионах, может быть, не задумывались над тем, что Министерство образования и науки скрывает результаты региональных ЕГЭ в собственных интересах. Узнав о том, что происходит в той же Мордовии, ректоры вузов, сотрудники приемных комиссий, рядовые россияне – одним словом, все те, для кого создавался ЕГЭ, – задали здравый вопрос: чем навязываемый им новый экзамен отличается от уже существующего? Зачем вкладывать в ЕГЭ кучу денег, которые можно потратить на другие цели?

Если бы Министерство образования и науки рискнуло огласить республиканские нарушения на ЕГЭ, новому экзамену пришлось бы сказать «прощай». А вместе с ним – деньгам из ФПРО и другим приятным вещам.

После нескольких лет умолчаний мы получили обычный российский результат: Центр делает вид, что ничего не видит, а в регионах складывается свой «фирменный» стиль приема ЕГЭ, который, между прочим, сигналит, что ни одна приемная комиссия солидного вуза не сможет доверять сертификатам ЕГЭ, выданным в этом регионе.

Как сегодня она не доверяет золотым медалям.

«Результаты экзамена в ППЭ № 30 города Саранска необходимо признать недействительными, – вынесла свой вердикт группа инспекторов из Саратовского технического университета, – в противном случае это приведет к полной дискредитации самой идеи ЕГЭ. И, кроме того, создаст принципиально разные условия для поступления в вузы России выпускников, сдавших экзамен в полном соответствии с требованиями инструкции».

Проведенная в Москве обработка результатов ЕГЭ доказала, что во всех проинспектированных ППЭ Саранска набранные детьми баллы на порядок выше, чем у соседей.

А таких пунктов проведения экзамена по всей России в 2004 году сотни…

Марина Лемуткина. Единый государственный обман // Газета.Ru. – 2006, 30 января

Задуманный как средство борьбы с коррупцией Единый государственный экзамен себя не оправдал. Об этом заявили участники общественных слушаний, на которых выяснилось, что система ЕГЭ слишком дорогостояща и уязвима.

В субботу завершились двухдневные общественные слушания о роли ЕГЭ (Единого государственного экзамена) в российской системе образования. Она, по мнению большинства участников слушаний, незавидна. Не став обещанным зачинателями эксперимента «всеобщим уравнителем шансов» на поступление в престижные вузы, ЕГЭ стал очередным полем для коррупции. Она лишь переместилась с традиционного вузовского уровня на школьный, констатировал академик Российской академии образования Александр Абрамов.

Да и организация эксперимента с ЕГЭ, подчеркнул зампред думского комитета по образованию Олег Смолин, была с самого начала, мягко говоря, несовершенной. «Эксперимент устраивали и оценивали одни и те же люди, а участников вовлекали в него различными факторами дополнительного материального стимулирования», – сообщил он присутствующим.

В итоге ЕГЭ в нынешнем виде перестал устраивать даже часть своих создателей.

По словам Владимира Хлебникова, директора федерального Центра тестирования Минобрнауки, возглавившего в свое время подготовку контрольно-измерительных материалов эксперимента, « сложившаяся сегодня схема ЕГЭ трудоемка, дорогостояща и чрезвычайно уязвима для фальсификации». А ЕГЭ «расширяет отнюдь не возможности поступления в вузы, а только возможности подачи туда документов». При этом, подчеркнул он, «ЕГЭ монополизирует систему оценки знаний и создает новую почву для коррупции». «Это джинн, которого выпустили из бутылки», – заявил он «Газете.Ru».

Большая ошибка, по мнению Владимира Хлебникова, абсолютизировать результаты сдачи ЕГЭ. «ЕГЭ в его нынешнем виде годится только для средних детей. При высших и низших оценках, полученных при сдаче ЕГЭ, получаются слишком высокие погрешности – до 15 баллов. В этих случаях тестовый метод не работает, и должен быть проведен устный экзамен», – убежден он.

Далека от совершенства, как оказалось, и информационная безопасность материалов по ЕГЭ. Основные риски здесь, по оценке Хлебникова, связаны с доставкой, хранением и использованием материалов. И особенно на региональном и муниципальном уровнях, а также непосредственно во время экзамена и при последующей обработке бланков ответов. Именно здесь (а не в Интернете, как уверяют в Рособразовании) и происходят, по его словам, основные злоупотребления. При этом выявить их крайне сложно, подчеркнул глава федерального центра тестирования.

Действительно, как рассказали «Газете.Ru» в кулуарах слушаний, регионы, участвующие в эксперименте по ЕГЭ, давно приспособились к нему и постоянно совершенствуют ноу-хау для достижения завышенных показателей его сдачи. Как удалось узнать «Газете.Ru», материалы ЕГЭ поступают в региональные органы руководства образованием чуть ли не за две недели до дня сдачи экзамена. Там, по словам собеседника-анонима, «их просматривают, вносят минимальные изменения и рассылают в местные школы под видом обычных контрольных работ. Работы пишут, а потом пристально работают над ошибками, разбирая их по косточкам. Через пару дней после этого ребята приходят писать ЕГЭ и обнаруживают знакомый текст. Естественно, пишут они его прекрасно, а общие результаты сдачи ЕГЭ по региону очень высокие, но не пугающе запредельные», – отметил источник. А ведь помимо подсказок такого рода существуют еще и многие явно незаконные способы завышения оценок по ЕГЭ, напомнил он.

Дата добавления: 2015-08-02