Право, применимое к деликтным обязательствам.

По общему правилу к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране (ст. 1219 ГК РФ). Однако если обе стороны обязательства, возникшего вследствие причинения вреда, имеют место жительства или основное место деятельности, применяется право страны, гражданами или юридическими лицами которой являются стороны обязательства. Факт причинения или наступления вреда на территории другой страны в таких случаях не имеет значения для выбора применимого права.

Статья 1220 ГК РФ очерчивает сферу действия права, подлежащего применению к обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда (деликтного статута). Им определяются, в частности:

1) способность лица нести ответственность за причиненный вред; 2) возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда; 3) основания ответственности; 4) основания ограничения ответственности и освобождения от нее; 5) способы возмещения вреда; 6) объем и размер возмещения вреда. При этом перечень не является исчерпывающим. В соответствии с правом, применимым к обязательству, может определяться, например, степень вины потерпевшего и причинителя вреда.

Что следует считать под местом совершения действия, выступившего основанием для требования о возмещении вреда применительно к отношениям в сети Интернет? Здесь возможно несколько вариантов: 1) место нахождения оборудования (сервера), посредством которого было совершено вредоносное деяние; 2) место нахождения компьютера, с использованием которого была отправлена информация на сервер причинителем вреда (что будет совпадать с местонахождением делинквента в момент совершения вредоносного деяния). Оба варианта являются малопригодными в отношении сети Интернет, так как, с одной стороны, их установление сопряжено со значительными трудностями, а с другой стороны, подобные привязки носят слишком "случайный" характер в условиях высокой динамики отношений, связанных с размещением информации в сети Интернет. К тому же, поскольку оба вышеуказанных варианта связаны с высокой степенью зависимости от действий делинквента, это создает условия для недобросовестных действий с его стороны по выбору благоприятного для него права. В связи с этим сложно согласиться с С.А. Бабкиным, предлагающим считать наиболее целесообразным в качестве места причинения вреда именно место нахождения оконечного устройства (компьютера), с которого производится помещение в сеть либо рассылка вредоносных программ или информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию <1>. При этом упускается из внимания, что определить такое местонахождение (а вместе с ним - и применимое право) в условиях, когда размещение информации осуществлялось с ноутбука, а главное, доказать его с использованием допустимых в понимании российских судов доказательств - задача практически нереальная.

--------------------------------

<1> См.: Бабкин С.А. Право, применимое к отношениям, возникающим при использовании сети Интернет: основные проблемы. С. 50.

Более приемлемым вариантом представляется использование другого положения ст. 1219 ГК РФ, согласно которому "в случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране". Данный подход более благоприятен для потерпевшего: он нейтрализует возможные попытки делинквента выбрать удобное для него право путем манипуляций со своим местонахождением либо местонахождением сервера, а также данный подход гораздо проще с точки зрения определения применимого права и его содержания. Учитывая техническую специфику сети Интернет, есть основания для применения презумпции о том, что в силу общедоступности ее ресурсов лицо, размещающее информацию в данной сети, должно было предвидеть возможность наступления вреда в любой стране, где Интернет является потенциально доступным <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 51.

В требованиях, связанных с защитой чести, достоинства и деловой репутации, применение данного подхода влечет синхронизацию юрисдикции и применимого права в случаях, когда российский истец предъявляет иск в российский суд в связи с распространением в сети Интернет информации, порочащей его честь, достоинство и деловую репутацию (подп. 9 п. 3 ст. 402 ГПК РФ, подп. 6 п. 1 ст. 247 АПК РФ). В таком случае со ссылкой на вышеупомянутое положение ст. 1219 ГК РФ суд может применять российское право, так как всегда можно утверждать о том, что лицо, разместившее подобную информацию в сети Интернет, могло предполагать возможность причинения ею вреда в стране, где проживает или располагается потерпевший (вспомним приведенное ранее австралийское дело Dow Jones & Co. Inc. v. Gutnik).

Следует отметить, что ст. 1219 ГК РФ претерпела некоторые изменения, которые могут иметь интерес в контексте электронной коммерции. В частности, если обязательство, возникающее вследствие причинения вреда, тесно связано с договором, заключенным в ходе осуществления предпринимательской деятельности, применяется право, которое регулирует соответствующий договор. Данная норма может иметь определенное значение для случаев недобросовестной конкуренции, при которой затронуты исключительно права потерпевшего <1>, использования объектов интеллектуальной собственности в сети Интернет с нарушением условий лицензионных договоров (внедоговорное использование). Однако вопросы, связанные с определением права, применимого к отношениям, связанным с интеллектуальной собственностью и осложненным иностранным элементом, на практике обычно гораздо сложнее.

--------------------------------

<1> В противном случае будет применяться специальная коллизионная норма, в соответствии с которой к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции, применяется право страны, рынок которой затронут или может быть затронут такой конкуренцией, если иное не вытекает из закона или существа обязательства (ст. 1222 ГК РФ). О видах недобросовестной конкуренции см. ст. 14 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции).

В силу п. 2 ст. 1231 ГК РФ при признании исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации в соответствии с международным договором Российской Федерации содержание права, его действие, ограничения, порядок его осуществления и защиты определяются ГК РФ независимо от положений законодательства страны возникновения исключительного права, если таким международным договором или настоящим Кодексом не предусмотрено иное.

Данное правило отражает принцип территориальности действия исключительных прав. Как отмечает В. Канашевский, "общим для авторских, смежных и промышленных прав является то, что они носят строго территориальный характер, то есть признаются и защищаются только на территории того государства, где они впервые возникли - опубликованы, зарегистрированы. Территориальный характер действия таких прав исключает коллизионный вопрос" <1>. Данная позиция является достаточно традиционной для российского права <2>.

--------------------------------

<1> Канашевский В.А. Международное частное право: Учебник. М.: Международные отношения, 2006. С. 458 - 459.

<2> См., например: Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная часть. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1975. С. 383.

Таким образом, большинство элементов, составляющих правовой режим объекта интеллектуальной собственности, определяются в соответствии с нормами российского права (главным образом части четвертой ГК РФ) независимо от положений законодательства страны возникновения исключительного права. Исключением из данного правила являются следующие случаи.

Так, в соответствии с п. 3 ст. 1256 ГК РФ автор или иной первоначальный правообладатель произведения определяется по закону государства, на территории которого имел место юридический факт, послуживший основанием для приобретения авторских прав (lex originis). Если произведение, скажем, было создано на территории США в рамках трудовых отношений, для определения личности правообладателя необходимо обратиться к законодательству США. Согласно § 201 (b) Закона США об авторском праве в отношении произведений, созданных по найму (work for hire), автором в силу закона (statutory author) является работодатель. Следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет именно о возникновении первоначального авторского права у работодателя, а не о переходе к нему изначально возникшего у работника авторского права <1>. А вот особые сроки действия исключительных прав на произведения, созданные по найму, установленные в § 302 (c) Закона об авторском праве США, - 95 лет с момента первой публикации или 120 лет с момента создания в зависимости от того, какой срок истекает раньше, - не подлежат применению на территории Российской Федерации. Вместо них в соответствии с п. 2 ст. 1231 ГК РФ применяется срок, установленный в ст. 1281 ГК РФ.

--------------------------------

<1> Progoff S., Halpern M., Feinberg I. Understanding the Intellectual Property License. Practicing Law Institute. 2004. P. 613.

В литературе отмечается, что положения п. 3 ст. 1256 ГК РФ применяются не только в случаях, когда охрана произведению предоставляется на основании международных договоров Российской Федерации иностранным лицам, но и в случаях, когда произведения создаются российскими гражданами за рубежом. В отношении таких произведений авторы или первоначальные правообладатели определяются по закону того государства, где они проживают или работают <1>. Текст п. 3 ст. 1256 ГК РФ не дает оснований для такого вывода. Напротив, как следует из подп. 2 п. 1 ст. 1256 ГК РФ, исключительное право на произведения, обнародованные за пределами территории Российской Федерации или не обнародованные, но находящиеся в какой-либо объективной форме за пределами территории Российской Федерации, признается за авторами, являющимися гражданами Российской Федерации. Как видно, в данном случае одного факта наличия у автора российского гражданства достаточно для применения российского закона. Как отмечает А.Л. Маковский, российский ГК в принципе (хотя, вопреки распространенному мнению, все же не абсолютно) исключает действие на территории России иностранного права, регламентирующего исключительные права, если только возможность применения иностранного права не вытекает из международного договора Российской Федерации <2>. Таким образом, анализ вопросов принадлежности исключительного права российскому автору или его зарубежному работодателю должен осуществляться по нормам ГК РФ (ст. 1295).

--------------------------------

<1> Гаврилов Э. Решение вопросов международного частного права в части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Хозяйство и право. 2008. N 3.

<2> См.: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (поглавный) / Под ред. А.Л. Маковского. М., 2008. С. 305.

Проект изменений в ГК РФ предлагает включить в разд. VI ГК РФ ст. 1207.2, специально посвященную статуту права интеллектуальной собственности <1>:

--------------------------------

<1> Пока данная статья не была принята в составе иных поправок в части третьей ГК РФ. Не исключено, что это связано с ее тесной связью с положениями части четвертой ГК РФ, поправки к которой еще не приняты.

Quot;1. Если иное не предусмотрено законом, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий определяются по праву страны, в отношении которой испрашивается охрана соответствующего исключительного права.

2. Правом, подлежащим применению к исключительным правам, определяются, в частности:

Дата добавления: 2015-08-02